Мать

Агенда

Том 4

Ноябрь 1963

4 ноября 1963

((Мать выглядит уставшей)

Вчера я решила встретиться с Суджатой, там меня задержали, под предлогом, что у них витрины, и люди скоро придут на них посмотреть, так что надо как-то упорядочить предметы на витринах, я расставляла предметы, это было совершенно бесполезно … Проведя больше часа за этой работой, я сказала: «Уходите! с меня довольно! и… делайте, как хотите.» Я была измучена 236 .

Лавина людей, писем, усложнений… Но, в то же время, это лавина… (как сказать?) все-все становится таким новым. Все. Все.

Один пример: вчера в течение, по меньшей мере, четверти часа, я была наполнена чудесным восхищением — изумительным — невероятным воображением Природы, которая изобрела всех этих животных. Я видела всех животных во всех подробностях— то есть, эпоху до появления человека. Как следствие, не было разума. Когда не было разума, это воображение было таким чудесным, ты знаешь! Было так, как если бы я жила там внутри: не было человека, не было мысли, но была эта мощь воображения, создававшая один вид за другим, один за другим, и со всеми подробностями… И все стало вот так, как если бы было УВИДЕНО в первый раз и совсем под другим углом зрения: все-все, характеры людей, обстоятельства, даже движения земли и звезд, все стало таким, совершенно новым и… неожиданным в том смысле, что полностью ушло все человеческое ментальное видение! Тогда все стало гораздо лучше! [смеясь] гораздо лучше без человеческого разума (я не имею в виду, что они лучше без человека, а хочу сказать, что, увиденное с иной, чем человеческая, точки зрения,, то есть, не с точки зрения разума, все становится чудеснее).Каждая минута, каждая деталь, все люди, все вещи, все… Деревья [Мать смотрит на кокосовую пальму перед своим окном], оголенные циклоном; вот, оно так чудесно выдержало удар циклона и снова зацвело — у него старая листва, поврежденная циклоном, но цветы – новые! Так мило, так свежо!… Все вот так.

Я тоже. Я тоже, я видела себя [смеясь] под новым углом зрения! И все, что в свое время было не совсем проблемами, но, по крайней мере, «вопросами, которые надо решить» (какие-то действия, какие-то связи), все это ушло-убежало! И есть нечто, что порядком забавляется — я не знаю, что это, но оно здорово забавляется.

Внешне, как я тебе сказала, все свалилось на меня (на «меня», это не на меня), на это тело, которое должно отвечать, читать письма, встречаться с людьми… тогда как оно гораздо лучше проводит время, когда может просто извлекать пользу из внутреннего переживания, иметь это новое видение вещей — ведь все это очень материально, это не значит выйти из Материи, чтобы увидеть мир другим образом (это-то делали еще давно, конечно же, в этом нет ничего нового, это не чудесно), это не то: это Материя смотрит на саму себя совершенно новым образом, вот что забавно! Она заново смотрит на все совершенно по-другому. А меня опять погружают в этот идиотский способ видения вещей, такой обычный для людей, где все становится проблемой, усложняется. И я должна — я должна отвечать людям, слушать, когда они мне говорят… Жаль.

Меня заставляют терять мое время.

*
*   *

(Позже Мать, думая о подготовке ближайшего выпуска «Бюллетеня», спрашивает, какой следующий Афоризм)

Афоризм 95..

Только если мы полностью отречемся от желания или полностью его удовлетворим, Бог сможет заключить нас в свои объятия целиком, ибо в обоих случаях выполняется непременное условие: желание умирает.

Невозможно полностью удовлетворить желание — это что-то невозможное. Но и отречься от желания тоже: вы отвергаете одно желание и заполучаете другое. Поэтому оба способа относительно невозможны — можно только войти в состояние, где нет желаний.

((долгое молчание)

Жаль, что я не могу отмечать все приходящие переживания, потому что как раз в эти последние несколько дней было очень ясное восприятие истинного функционирования, которое является выражением всевышней Воли, оно спонтанно, естественно и автоматически передается через индивидуальный инструмент; можно даже сказать (потому что ум спокоен, он держится спокойно): через тело. И было ясное восприятие того момента, когда выражение божественной Воли замутнено, искажено (distorted) привнесением желания, особой вибрацией желания, которая имеет свое собственное качество, она появляется, следуя множеству видимых причин: это не только жажда обладания чем-либо, нужда в чем-то или привязанность к чему-то; эта же самая вибрация может быть вызвана и тем, например, что проявленная воля казалась (или, во всяком случае, принималась за) выражением всевышней Воли, но произошла путаница между неким непосредственным действием, которое, очевидно, было выражением всевышней Воли, и результатом, который должен был за ним последовать — это очень частая ошибка. Есть привычка думать, что когда хочешь чего-то, это должно придти; но такое видение слишком недалекое— слишком недалекое и слишком ограниченное, и это вместо того целостного видения, которое позволило бы увидеть, что и эти вибрации необходимы, чтобы вызвать определенное число других вибраций, и что СОВОКУПНОСТЬ этих вибраций приведет к тому результату, который не является непосредственным результатом выпущенной вибрации… Я не знаю, ясно ли я выразилась, но это постоянное переживание.

Я привела бы пример, и тогда это легче было бы понять, но это должен быть живой пример, иначе он не имеет ценности.

Как раз в эти последние несколько дней я изучала и наблюдала это явление: вибрация желания добавляется к вибрации Воли, исходящей от Всевышнего (в маленьких повседневных действиях). И в видении свыше (если, конечно, позаботиться о том, чтобы сохранить осознание этого видения свыше), видно, что эта выпущенная вибрация была в точности вибрацией, выпущенной Всевышним, но вместо того, чтобы достичь непосредственного результата, ожидаемого поверхностным сознанием, она вызвала целую совокупность вибраций, чтобы достичь другого результата, более отдаленного и более совершенного. Я не говорю о чем-то грандиозном или о действиях в масштабах земли, я говорю о совсем маленьких житейских вещах. Например, говоришь кому-то: «Дай мне это», и он, вместо того чтобы дать это, неправильно понимает и дает другое; тогда, если не заботиться о том, чтобы сохранить видение целого, то может возникнуть определенная вибрация, скажем, вибрация беспокойства или неудовлетворенности, и ощущение, что вибрация Господа не понята или не воспринята. Что же, именно эта маленькая ДОБАВЛЕННАЯ вибрация нетерпения (или, в действительности, непонимания того, что происходит), это ощущение нехватки восприимчивости или отклика имеет качество желания — это нельзя назвать «желанием», но это вибрация того же рода. И именно это все усложняет. Если имеешь полное, точное видение, тогда знаешь, что «дай мне это» приведет к другому результату, чем непосредственно ожидаемый, и этот другой результат приведет как раз к тому, что должно быть. Я не знаю, ясно ли я выражаюсь, это немного сложно… Но это дало мне ключ к разнице между качеством вибрации Воли и вибрации желания. И, вместе с этим, дало возможность устранения этой вибрации желания благодаря более широкому и более полному видению — более широкому, более всеобъемлющему и более далекому, то есть, видению более цельному.

Я настаиваю на этом, потому что это устраняет всякий элемент нравственности. Это устраняет уничижительное представление о желании. Это видение все больше и больше устраняет представления о добре и зле, о хорошем и плохом, о низком и высоком и так далее. Есть только то, что можно назвать разницей вибрационного качества, почти так, — «качество» все еще несет с собой идею о более высоком и более низком, это не качество, это не интенсивность, я не знаю термина, который используется для различения вибраций, но это именно так.

И потом, и это замечательно, Вибрация (то, что можно было бы назвать качеством вибрации, которая исходит от Господа) конструктивна: она созидает, в ней покой и свет; тогда как вибрация желания и другие, ей подобные, усложняет, разрушает и затемняет, искривляет вещи — затуманивает и искажает их, искривляет. И это отводит свет: это вызывает какую-то серость, и за счет бурных движений эта серость может усиливаться, приводя к очень сильному затемнению. И это так даже там, где нет страстей, там, куда страсти не впускаются. Ведь вся физическая действительность стала просто полем вибраций, которые переплетаются друг с другом и, сталкиваются, к сожалению, тоже, конфликтуют. И стычка, конфликт являются высшей степенью помутнения, беспорядка и путаницы, их создают некоторые вибрации, они, в сущности, являются вибрациями неведения (и они такие, потому что мы чего-то не знаем), они такие мелкие, такие узкие, такие ограниченные — такие недальновидные. Проблема перестает видеться с точки зрения психологии: здесь только вибрации.

Но если посмотреть на это с точки зрения психологии… На уровне разума все очень легко; на витальном уровне это не очень трудно; на физическом уровне – немного потруднее, потому как там желание приобретает вид «необходимости». Но и там тоже в эти последние дни – развернулось поле для опытов: изучение медицинских и научных концепций строения тела, его потребностей и того, что для него хорошо и что для него плохо. И все это, по сути, тоже сводится все к тому же вопросу вибраций. Это было довольно интересно: была видимость (ведь все, видимое обычным сознанием, – это просто видимость), была видимость пищевого отравления (грибами, которые считаются ядовитыми). Это было предметом особого изучения: найти, есть ли что-то абсолютное в этом отравлении, или оно относительно, то есть, базируется на неведении, плохой реакции и отсутствии истинной Вибрации. И вот какой получился вывод: это вопрос пропорции между количеством, суммой вибраций, принадлежащих Всевышнему, и суммой вибраций, еще принадлежащих тьме; и, в зависимости от пропорции, отравление становится либо чем-то конкретным, реальным, либо чем-то, что может быть устранено, то есть, тем, что не сопротивляется воздействию Вибрации Истины. Это было очень интересно, потому что, сразу же, как только сознание было осведомлено о причине нарушения функционирования тела (сознание восприняло, откуда это пришло и что это было), сразу же началось наблюдение: «Посмотрим, что произойдет.» Сначала надо привести тело в состояние полного покоя с уверенностью (которая всегда есть там), что все происходит только лишь по Воле Господа и результат – это тоже Воля Господа, и на все последствия есть Воля Господа и что, следовательно, надо быть очень спокойным. И вот тело очень спокойно: ни беспокойства, ни возбуждения, тело не вибрирует, нет ничего — тело очень спокойно. Тогда в какой мере результат неизбежен? Поскольку было поглощено определенное количество материи, которая содержит элемент, не благоприятный для элементов тела и для жизни тела, тогда какова пропорция между благоприятными элементами и неблагоприятными элементами или между благоприятными и неблагоприятными вибрациями? И я очень ясно увидела: эта пропорция зависит от количества клеток тела, которые находятся под прямым Воздействием и отвечают только всевышней Вибрации, и количества других клеток, которые еще принадлежат обычному способу вибрировать. И это было очень ясно, ведь я видела все возможности, начиная с обычной массы [клеток], которые глубоко потрясены и встревожены, там надо использовать все обычные средства, чтобы избавиться от нежелательного элемента, и кончая всей целостностью клеток, что откликнулись на высшую Силу, а она действует так, чтобы вторжение не могло иметь никакого последствия… Но это еще грезы завтрашнего дня — мы в пути. Но эта пропорция стала достаточно благоприятной (я не могу сказать, что она приобрела абсолютную мощь, это далеко не так) но она стала достаточной, чтобы последствия заболевания не длились очень долго, и ущерб бы был, так сказать, минимальным.

Все эти переживания, одно за другим — все ФИЗИЧЕСКИЕ переживания тела — указывают на одно и то же: все зависит от пропорции между элементами, которые отвечают исключительно Влиянию Всевышнего, между элементами, которые половина-наполовину, находятся на пути трансформации, и между элементами, которые все еще погружены в старый процесс вибрации Материи. Число последних уменьшается; кажется, их число значительно уменьшилось, но их все еще остается достаточно много, чтобы вызывать неприятные последствия или неприятные реакции — это то, что не трансформировалось, что еще принадлежит обычной жизни. Но все проблемы, будь то психологические, чисто материальные или проблемы на уровне химического состава, все проблемы сводятся к этому: к вопросу вибраций. И есть восприятие этой совокупности вибраций и того, что можно было бы назвать (грубо и очень приблизительно) разницей между конструктивными и деструктивными вибрациями. Скажем, что (попросту выражаясь) все те вибрации, что исходят от Единого и выражают Единство, созидательны, а все усложнения обычного разделяющего сознания ведут к разрушению.

((долгое молчание)

Всегда говорят, что именно желание создает проблемы (и так оно и есть, не правда ли). Желание может быть просто чем-то, что добавляется к вибрации воли. Также говорят, что ничто не происходит кроме как по всевышней Воле, тогда как же совместить эти положения и как они могут быть истинны одновременно? Эта проблема была поставлена передо мной, и я нашла… Сама воля (когда это только Воля, высшая Воля, выражающая себя) пряма, действует непосредственно, и значит, никакие препятствия не возможны; так что все, что задерживает, мешает, усложняет или даже приводит к провалу, ОБЯЗАТЕЛЬНО является примесью желания.

Это видно во всем. Возьмем, к примеру, внешнее поле действия, во внешнем мире и с внешними обстоятельствами (естественно, говорить «внешнее» — это заведомо ставить себя в ложное положение), но, к примеру, если, находясь в самом высоком сознании, сознании Истины, говоришь кому-то «Пойди (я привожу один пример из миллионов), пойди, найди такого-то и скажи ему то-то, чтобы получить то.» Если этот человек восприимчив, внутренне неподвижен и surrendered [покорен], то он идет, видится с тем, кем нужно, говорит, что нужно, и все в порядке — без ВСЯКОГО усложнения, «просто так». Если же у этого человека активное ментальное сознание, нет полной веры и есть вся эта смесь того, что привносят эго и неведение, тогда ему трудно, он видит проблемы, которые надо решить, видит все сложности — естественно, все они и воспроизводятся! И тогда, в зависимости от пропорции (всегда, во всем, есть некий вопрос пропорции), в зависимости от пропорции, порождаются усложнения, теряется время, все откладывается или, что еще хуже, искажается, идет не так, как должно, меняется, ослабляется, деформируется или, в конце концов, вовсе не осуществляется — ступеней таких много-премного, но все они принадлежат области усложнений (ментальных усложнений) и желаний. Тогда как другой способ – способ непосредственного действия. Таких случаев не перечесть (всех таких случаев), как и случаев непосредственного прямого действия; тогда люди вам говорят: «О! Вы сделали чудо!» Нет никакого чуда: так всегда и должно быть. Это благодаря тому, что посредник ничего не добавил от себя в действие.

Я не знаю, понятно ли это, но как бы там ни было…

Так что, начиная с мельчайших вещей и кончая тем, что в масштабе земли… Я не хочу вносить ничего личного, поэтому не привожу конкретных примеров, но есть забавные примеры, как например, сделать такого-то человека президентом или премьер-министром — если есть хороший посредник.

Это может достигать действия в масштабе всей земли.

В масштабе земли тоже есть примеры того, как дела делались «просто так»: никто не понимал, как это было сделано, почему это было сделано — вот так, просто, совсем просто все устраивалось. А в других случаях просто для того, чтобы получить визу или разрешение, нужно свернуть горы! Так что, начиная с самой маленькой вещи, самого маленького физического недомогания и кончая самыми масштабными действиями, везде один и тот же принцип, все сводится к одному и тому же принципу.

Естественно, когда есть опыт, это очень легко понять, но это трудно объяснить (кстати, я не думаю, что это можно поместить в «Бюллетень»).

Да нет это ясно!

О! Это невозможно понять.

Нет-нет.

В конце концов… я стараюсь, насколько возможно, избегать личного элемента.

Это ясно.

Действительно?… Ну ладно [смеясь], тогда хорошо! 237

13 ноября 1963

(Относительно одной «Беседы»от 8 января 1951 года, на которой Мать сказала: «История земли кажется историей побед, за которыми следовали поражения, а не историей поражений, за которыми следовали победы… [Но] в действительности, движения Природы напоминают движения морских приливов и отливов: сначала все движется вперед, затем назад, снова вперед, снова назад… что означает во вселенской жизни, даже в земной жизни, постепенное продвижение, несмотря на то, что, кажется, что оно прерывается отступлениями. Эти отступления — только видимость, как когда набирают разбег, чтобы сделать прыжок. Кажется, что вы отступаете, но это только для того, чтобы прыгнуть еще дальше. Вы скажите мне, что все это очень хорошо, но как вселить в детей уверенность, что истина восторжествует? Ведь когда они станут изучать историю, когда они будут наблюдать природу, они увидят, что все не всегда хорошо кончается.»

((Мать остается задумчивой)

В сущности, пока есть смерть, все всегда будет плохо заканчиваться.

Только победа над смертью избавит от плохого конца… то есть, тогда возвращение в Бессознательное не будет больше необходимым, чтобы начать новый виток прогресса.

Весь процесс развития, по крайней мере, на земле (не знаю, как он идет на других планетах) таков. И может быть (я не очень-то знаю историю астрономии) вселенной это тоже касается — знают ли они, погибают ли вселенные физически, есть ли физическая история конца вселенной?… Традиции говорят вам, что вселенная когда-то была создана, затем она отходит в пралайю, и затем возникает новая вселенная; и, согласно традициям, наша вселенная является седьмой, и, будучи седьмой вселенной, наша вселенная не вернется в пралайю, а будет постоянно прогрессировать, без отката назад. Вот, кстати, почему в человеческом существе есть эта нужда в постоянстве и непрерывном прогрессе — потому что время пришло.

((Мать остается

(в состоянии созерцания)

20 ноября 1963

Что нового? Как твои дела?

Так себе.

Не очень хорошо?

Не очень.

Здоровье в порядке?

Тоже не очень-то.

Что с тобой?

Внутри не все в порядке.

А, вот что! И что там внутри?

Не хочешь сказать мне?

Я немного… разочарован.

Чем же?

Моя вера не колеблется, но у меня такое впечатление, что за исключением определенного числа вещей, которые я должен делать, в которых получаю определенную помощь, действительно помощь свыше, во всем остальном, ничего. Ты понимаешь, прошло уже 10 лет, как я пришел сюда, и ничего — не могу сказать, что мне не хватает веры, но нет развития.

Возможно, нет того развития, которого ты ожидаешь.

Что ж, для меня развитие заключается в развитии сознания: чтобы ВИДЕТЬ. Я не знаю, надо видеть!

А! всегда этот вопрос «видения».

Конечно!

Но это не обязательно, есть люди, добивающиеся результата, не видя.

Но это кажется мне совершенно неполным. Нет сознания.

Нет сознания?

Нет.

Ты не осознаешь?

Что???

(молчание)

Моя вера не меняется: несомненно, есть Истина; даже если ничто не случится за двести лет, все равно будет та же Истина, но…

О, два столетия, это ничто! Вот посмотрим через два тысячелетия, дитя мое … Ты слишком торопишься.

Действительно, мне казалось… Когда я начал заниматься йогой, это казалось мне совершенно естественным: делаешь то-то и приходишь к такому-то результату — это казалось мне очевидным. Пошатнулась эта очевидность.

Да, это то, что я чувствовала. Представь, что все последнее время, почти две-три недели, у меня было как бы craving [жажда, желание] эффектов (то, что ты называешь «результатами»). Для меня это были «эффекты». И я сказала себе: «Странно, никогда в жизни у меня такого не было, мне это было совершенно безразлично, откуда эта жажда?» — Все время я подхватываю твои болезни! Скажи-ка, это не очень-то любезно! [смех]

А! Теперь я поняла, а я-то спрашивала себя: «Откуда это идет, откуда это идет?…»

Хорошо.

Что же, это пройдет. Скоро пройдет.

(молчание)

Мне показали совершенно объективно, но очень тонко, эффекты, незначительные по своим масштабам, но ГРАНДИОЗНЫЕ, ты понимаешь, грандиозные по своему качеству. И с улыбкой, как если бы насмехались надо мной, говорили мне: «А! ты хочешь результатов, вот тебе результаты; ты хочешь эффектов, вот тебе эффекты.» И затем добавили (ты знаешь, я называю «незначительным» то, что касается всех маленьких ежеминутных обстоятельств жизни): «Ты хочешь масштабных, ЗЕМНЫХ результатов? Что же, вот эти гораздо более значительны по своему качеству, чем те, что ты видишь.» И, действительно, я увидела что-то маленькое, совсем маленькое, просто движения сознания в Материи, все это маленькое было… действительно ошеломительным по своему качеству, но таким, что его ни за что не заметишь, потому что оно не имеет никакого значения (внешнего значения). Его можно заметить, только если все очень тонко, тонко подмечать, потому что это в самом деле явления сознания клеток — у тебя есть осознание собственных клеток?

((Ученик качает головой)

Нет. Что же, осознай каждую свою клеточку, и ты увидишь, результаты есть!

Все эти дни приходит… как доказательства, доказательства, которые сметают сомнения: доказательства вездесущности Всевышнего, его присутствия В САМОЙ НЕСОЗНАТЕЛЬНОЙ МАТЕРИИ (как кажется, несознательной) — это нечто настолько поразительное, что рациональный разум с трудом может поверить в это. Но он вынужден. Только замечаешь это, когда достигаешь того самого тонкого внимания, что вместо того, чтобы хотеть чего-то грандиозного, от чего много шума, много движения, что кажется очень ослепительным, ты довольствуешься наблюдением за очень, очень маленькими, мельчайшими деталями, которые для нашего претенциозного разума совершенно незначительны, но которые для Всевышнего являются неопровержимыми доказательствами.

Но мне не нужны доказательства! Ни на секунду я не сомневаюсь, в моем сознании нет сомнения.

Тогда чего же тебе не хватает?

Ну, я говорю себе, что я ни на что не гожусь! Я ни на что не способен. Это все.

Но это не так!

Тогда почему же я ничего не осознаю?

Но это ложь, мой мальчик.

Но я не знаю ничего о том, что происходит. Например, когда я просыпаюсь утром, я не имею ни малейшего представления о том, где я был ночью.

А я всегда стараюсь не помнить!… Всевозможные препятствия у меня на пути — но у меня получается, начинает получаться. Когда я ложусь, я прошу: «Ради любви небес! Ради Твоей любви, Господи, позволь мне блаженно и спокойно отдохнуть, не сознавая… весь этот никчемный хлам жизни людей.» И когда я просыпаюсь (я просыпаюсь четыре-пять раз за ночь, то есть, я выхожу из своего транса и вхожу во внешнее сознание), всякий раз я замечаю, что было какое-то событие, но сразу же появляется нечто и делает фрр!… [жест стирания], потому что я просила об этом; так что все уходит. И у Него, у Господа, ты знаешь, отличное чувство юмора, [Мать смеется], оно гораздо больше, чем мы думаем, потому что Он дает мне только почувствовать что-то, что сразу же становится крайне интересным, как откровение (однажды, я была связана с политической обстановкой в стране), затем, естественно, по моей дурацкой просьбе, как только я просыпаюсь, как только я возвращаюсь к внешнему сознанию, что-то приходит и делает фрр!… и все исчезает. Тогда я предпринимаю маленькую попытку вернуть это, но я слышу, как кто-то смеется и говорит: «Ты видишь!…»

Вообщем, вывод из всего этого, что мы дураки! мы хотим того, что нам не дано, мы не хотим того, что нам дано, и мы смешиваем всяческие личные желания с той заботой, которую Господь проявляет к нам.

Но я не могу назвать состояние несознания «заботой»! Когда я неосознаю, я чувствую, что это нехорошо!

А разве ты неосознаешь?

Конечно, ну что я осознаю?…

Мой мальчик…

Я осознаю свой собственный шум, свой собственный гам, свои истории, вот что я осознаю!

[Мать смеется] Помню, и это было не ночью, это было днем, когда я гуляла; помню, как Господь сделал мне комплемент по поводу тебя.

Вот как!…

Нет не так, не так, как мы слышим и понимаем комплименты.

Меня интересовал способ, каким Истина должна использовать возможности разума, чтобы выразить себя (потому что от вас требуется успокоить ум, и вот это достигается, это несложно, но цель не в этом: это только средство, это чтобы изменить способ функционирования разума), так что я изучала способ функционирования, каким он должен быть у разума в истинной жизни (в супраментальной жизни, поскольку Шри Ауробиндо говорил, что он назвал «супраментальным» проявление Истины и Света).Так вот, я изучала. Я делала нечто вроде инспекции по всей земле, спрашивая себя: «Есть ли на земле умы, готовые воспринять и проявить — особенно проявить — должным образом эту вибрацию?» И я услышала, как Господь мне кое-что говорит (естественно, я перевожу): «Но почему ты ищешь так далеко? Подходящий инструмент — рядом с тобой.» Это был ты. Так что я подумала: «Все в порядке.»

Я нисколько не сомневаюсь в Его суждении!

Но поскольку ты протестуешь и горячишься… И Он показал мне, как капля Света приходит, вспыхивает, испускает излучение во все стороны и проходит через твой ум, не затемняясь,— было очень радостно видеть это.

Я не говорила об этом… нужно ли делать комплименты? Сам факт был более важен, рассказать или нет – это не так уж важно. Но раз уж ты не доволен, я тебе говорю: вот как обстоят дела. Может быть, это – привычка ко внутреннему протесту — ты не бунтарь по природе?

Я пыталась понять, почему твоя физическая жизнь началась (хорошо, не совсем началась, но ты был тогда очень-очень молод) с такого болезненного опыта [концлагерей]. И я увидела, почему: это было как разделение (это не разделение), как disentanglement [расслоение], ты понимаешь?… В каждом человеческом существе есть две части: та часть, которая пришла из прошлого, которая сохранилась, потому что она сформирована и сознательна, а затем есть эта темная, несознательная масса, действительно мутная, которая добавляется каждую жизнь; часть из прошлого входит в эту массу и обнаруживает себя полностью заключенной, ты знаешь — опутанной, обнаруживает– себя узником — и обычно требуется больше чем полжизни, чтобы выбраться из этого нагромождения. Что же, в твоем случае, о тебе позаботились… более чем двойная доза в начале, и произошло что-то вроде выдергивания: одна часть вырвалась наверх, а другая часть упала вниз. И та часть (это действительно почти как фильтр), та часть, которая поднялась, оказалась сильно очищенной, совершенно очищенной от всего этого мусора: она начала очень хорошо сознавать то, где оказалась, эту смесь… Как раз сегодня все утро, пока люди обременяли меня работой, было очень острое осознание той части, которая все еще, действительно, принадлежит Несознанию, Неведению, Темноте и Глупости, которая… не такая гармоничная, как деревья или цветы; это нечто не такое спокойное, как камень, и не такое сильное и гармоничное, как животное — это нечто действительно падшее. Это действительно человеческая низость. И, может быть [в твоем случае] (нет, не «может быть», я точно знаю), это было необходимо, чтобы все просветлело — отстоялось, ты знаешь, как отстаивается жидкость? — Точно так же: это проступает Свет, становится светлее Сознание. И это так, в тебе есть совершенно просветленная часть; всякий раз, когда я вижу это (я соприкасаюсь с этим в процессе работы), это радует качеством света, качеством вибрации, эта часть очень просветленная. Но остался еще некий налет, осадок(осадок, ты знаешь?), и он немного нагружает — его ты осознаешь.

Но не надо говорить о нем, как о «я»! Это не ты, этот осадок — не ты!… Но ты ведь осознаешь и Свет?

Да, я осознаю его, когда я пишу, например.

Да, когда ты медитируешь.

Да, но это все. Это некий свет или сила.

Мой мальчик, это так мило! Это искрится как шампанское — это так мило, и это свет. Ты представляешь, как пенится и играет шампанское? Так же играет свет.

Но почему это не передается во внешнее пробужденное сознание?

Тебе надо придти к осознанию или знанию, что это [тело] – не ты — беда в том, что когда ты говоришь «я», ты думаешь об этом [Мать хлопает по своему телу], но это не так! Это не ты! И ты должен чувствовать, что это не ты, прежде чем ты снова сможешь спуститься в тело, завладеть им и изменить его. Пока ты говоришь «это я», ты связан, лишен свободы действий.

Ты — это вот что [жест над головой], это там: это то, что искрится в свете — это и есть ты. А это [тело] – не ты, это осадок. У тебя все еще есть себялюбие тела! Надо, чтобы ты чувствовал: это не я, это не я. Это… да, это та смесь, что досталась тебе от папы и мамы, бабушек и дедушек, это невежественная смесь… Я сделала это открытие в возрасте 15-17 лет; я стала ясно видеть все эти «подарочки» (если их можно так назвать), что достались мне от родителей, бабушек и дедушек, образования, людей, окружавших меня, от всей этой трясины, в которую падаешь головой вперед. И потом, качество вибрации и качество ощущений, так называемых «мыслей» (это не мысли, это своего рода ментальные рефлексы, почти автоматические) и чувств (если это можно назвать чувствами: это нечто вроде реакций на среду и на то, что приходит из вне), все это кишит — ты знаешь, это кишит, как черви в грязи.

Когда ты видишь все это и начинаешь говорить «но это не я!» и чувствовать, что это не я: «Это не я! нет — я, это то, что наблюдает; я это то, что изъявляет волю, то, что знает…»

Должно быть, к тебе приходят откровения, а ты даже не замечаешь этого! У тебя все это здесь [жест над головой ученика], там полно откровений, мой мальчик! А ты хочешь увидеть глазами витального уровня, иметь переживание на тонком физическом уровне, но подобные вещи не могут к тебе придти, потому что ты находишься там [жест над головой], а здесь — здесь находится этот осадок.

(молчание)

Но, я не знаю, очевидно, твой случай особенно интересен Господу, потому что Он показывал мне много чего из твоей телесной жизни, из реакций твоего тела — должно быть, Он занимается тобой! [смеясь] Возможно, если ты воздашь ему должное, ты заметишь это!

Скорее я ворчу, раздражаюсь, обманываюсь в ожиданиях.

О! ты всегда ворчишь — ты бунтарь по природе.

Это досадно, мы теряем время.

(молчание)

Но, должно быть, пришло время перемен, потому что мне показали самое худшее — твое наихудшее состояние — а затем то, чем ты должен быть. В действительности, сейчас я поняла [смеясь], я много занималась тобой в последнее время.

Должен сказать, то, что я вижу, не очень-то мило.

Каждый рождается с… (как назвать это?) some special twist [неким особым «вывихом», изъяном] [смеясь] — я знаю собственный изъян, я очень хорошо его знаю! (Я не говорю о нем, потому что тут нет ничего забавного.) Но этот изъян остается последним, на самый конец. Следуя нашей глупой человеческой логике, мы говорим себе: «Это то, что должно уйти первым», но это не так: это то, что уйдет последним! Даже когда все это ясно-ясно [жест вверх], даже когда у тебя есть переживания, эта привычка остается и постоянно возвращается. Тогда давишь на нее: она уходит в подсознание; изгоняешь ее и оттуда: она возвращается из вне. Так что если хоть на минуту перестаешь быть начеку, она снова показывается — что за досада! Шри Ауробиндо писал где-то об этом, я не помню слов; я прочла это совсем недавно, и когда прочла это, я сказала себе: «А! вот! Он знал, что это так.» Это утешило меня, и я сказала себе: «Хорошо.» Он говорил, что тот, кто очистил свой разум и т.д. и т.п., кто готов стремиться к Совершенству (это в «Синтезе Йоги», глава «Йога Само-Совершенствования»), «тот готов и терпелив к рецидивам и возвращениям старых ошибок, и он спокойно работает и терпеливо ожидает часа, когда придет время им уйти.» Я сказала себе: «Очень хорошо, вот как оно сейчас.» Я спокойно жду часа, когда… (хотя и не упускаю случая схватить их за кончик носа или кончик уха и сказать: «А, вы еще здесь…»).

Первым делом надо отделить свое сознание, это очень важно; надо сказать: Я-НЕ-ЭТО, это что-то, что было ДОБАВЛЕНО, чтобы я смог коснуться Материи — но это не я. И тогда, если ты скажешь: «Вот что я» [жест: вверх], ты увидишь, что обрадуешься, потому что это радостно — это радостно, это светло, это искрится. Это действительно хорошо, это имеет исключительное качество. И это ты. Но надо, чтобы ты сказал: «Да, это я» и был убежден, что так оно и есть. Естественно, старые привычки начнут отрицать это, и надо, чтобы ты знал, что это старые привычки, вот и все, это не имеет никакого значения — это есть ты. Это совершенно необходимое движение. Наступает момент, когда совершенно необходимо отделить себя от этого, потому что только после того, как отделишь себя от этого, начнешь хорошо осознавать, что мы – там [жест над головой], что ЭТО – мы, только после этого ты сможешь снова спуститься в Материю и изменить ее. Так нужно не для того, чтобы уйти от Материи: это нужно, чтобы стать ее хозяином.

Я провожу свои ночи в сточных канавах, я вычищаю нечистоты.

А, это хорошо! [Мать смеется]. О, это очень забавно, потому что я делаю то же самое. Послушай… Ладно! это очень забавно.

Все в порядке, все в порядке.

Надо терпеть. Победа — за самыми стойкими.

Бывают моменты, когда в тебе поднимается отвращение, и в такие моменты надо помнить об этом. Сейчас твое отвращение может иметь какие-то свои причины (!) Но тебе надо только держаться. Ты знаешь, есть одна вещь, я не знаю, пробовал ли ты это делать: как только становится трудно, появляется неудовольствие, протест, отвращение — не важно что — усталость, напряжение, недомогание, все, что угодно, нечто негативное (есть много чего подобного, всевозможных цветовых оттенков), тогда сразу же надо — сразу же — позвать Господа и сказать ему: «Это Тебе». А если ты пытаешься что-то сделать сам (инстинктивно ты пытаешься все устроить с помощью своего самого лучшего света, самого лучшего сознания, самого лучшего знания…), это глупо, потому что продлевает борьбу и, в конце концов, это не эффективно. Единственно эффективное средство —отойти от того, что еще называется «я» и… (без слов или со словами, это не важно), но особенно с пламенем стремления, с этим [жест к сердцу] и с чем-то совершенно искренним: «Господь, это Тебе; только Ты можешь это сделать, только Ты, я не могу…» Это потрясающе, ты не можешь себе представить, как это замечательно! Например, кто-то приходит, докучает тебе невыносимыми историями, хочет, чтобы ты принял незамедлительные решения; надо писать, надо отвечать, надо говорить — все это — и это как нагруженные тачки, которые сваливают на тебя, тачки, груженые темнотой, глупостью, дурными движениями, и тому подобное; и это сваливают и сваливают и сваливают и сваливают — тебя словно заваливают всем этим. Начинаешь напрягаться; затем сразу же [жест отхода]: «О, Господь…». Остаешься спокойным, отходишь немного назад [жест подношения]: «Это Тебе».

Но ты не можешь себе представить, как это чудно! Сразу же приходит — ясно, просто, без усталости, без поиска — точно то, что надо сделать, или то, что надо сказать, надо написать — все напряжение позади, с ним покончено. И тогда, если нужна бумага, она находится; если нужна ручка для пера, сразу же находится то, что нужно; если нужно… (не нужно: самое главное, не ищи, не пытайся искать, этим ты только добавишь путаницы) — и это здесь. И так ЕЖЕМИНУТНО. Это каждую секунду поле для переживаний. Например, ты имеешь дело с прислугой, которая все делает не должным образом или не так, как, по-твоему, нужно делать, либо ты имеешь дело с желудком, который работает не так, как ты хочешь, и который доставляет тебе неприятности: это один и тот же метод, нет другого метода. Ты знаешь, иногда… возникают такие напряженные ситуации, что кажется, что вот-вот упадешь в обморок, что тело не может выдержать, это так напряженно; или же есть боль, что-то идет не так, что-то не получается, и из-за этого есть напряжение; тогда сразу же все останавливаешь: «Господь, это Тебе…» Приходит мир и покой, как если бы ты оказался вне существования, и все это уходит — боль уходит, проходит головокружение. И все, что должно произойти, происходит автоматически. И, заметь, это не в состоянии медитации, это проявляется не в действиях земного значения: это – на поле повседневных переживаний, причем непрерывно — когда знаешь, как это использовать. И по любому поводу: когда, например, есть боль, когда все тянет, скрипит, воет, вместо того, чтобы сказать «О, как больно!…», ты призываешь Господа внутрь себя: «Войди сюда», и затем держишься спокойно, не думаешь больше ни о чем — просто остаешься неподвижным в своем ощущении. И более тысячи раз я была ошеломлена: «Смотри-ка! боль ушла!» Даже не замечаешь, как она ушла. Так что люди, которые хотят иметь особую жизнь или некую особую самоорганизацию, чтобы к ним приходили переживания, ведут себя совершенно глупо — самое большое разнообразие переживаний находится в вашем распоряжении каждую минуту, каждую минуту. Только надо уметь не попадаться на ментальное стремление к чему-то «большому». Как раз совсем недавно мне показали так ясно нечто совсем маленькое, что было сделано мной («я сделала», так говорит тело), нечто совсем маленькое, что было сделано Господом в моем теле (что за длинная фраза!), и мне показали последствия земного масштаба, вызванные этим — я видела это, то есть, видела так же, как я вижу свою руку своими глазами, и этому что-то соответствовало в масштабах земли. Тогда я поняла.

Нам дается все — ВСЕ. Все препятствия, которые надо преодолеть, все (и чем более мы способны, то есть, чем более сложен инструмент, тем более многочисленны трудности), все препятствия, все удобные случаи их преодолеть, всевозможные переживания, сведенные в пространстве и времени, так что они могут быть несметны. И это имеет свои отголоски и последствия по всей земле (я не занимаюсь тем, что происходит во вселенной, потому что в данный момент это не моя работа); но это точно (потому что это было мне сказано, и я знаю это), то, что происходит на земле, имеет отголоски во всей вселенной. Сидя здесь, ты живешь повседневной жизнью в ее привычной незначительности,с ее нехваткой значимости, c ее нехваткой заинтересованности… это – чудесное поле для переживаний! несчетных переживаний, их не только нельзя сосчитать, они еще и совершенно разнообразны, от самых тонких до самых материальных, и все это не выходя из своего тела. Только НАДО ВОЗВРАЩАТЬСЯ ТУДА. Невозможно обладать властью над своим телом, не оставляя его.

Как только тело больше не есть вы, как только оно является чем-то, что было добавлено и ПРИКЛЕЕНО к вам, как только это так, и вы смотрите на него сверху (в смысле, психологически «сверху»), тогда можно вернуться в него в качестве всемогущего хозяина.

Надо сначала выйти, а затем снова спуститься в него.

Вот так.

И надо также смотреть на эти проблемы, на эти дурные привычки (вот у тебя, например, эта твоя привычка протестовать: кажется, она была примешана к клеткам твоего тела), надо смотреть на все это с улыбкой того, кто говорит: «Я не это. О, это было добавлено ко мне… это было добавлено…». И ты знаешь, это добавили для того, чтобы привести тебя к одной из тех побед, которые ты должен одержать.

Я была свидетелем самой полной панорамы всех глупостей этой жизни 238 , это предстало передо мной целой панорамой: переходишь от одного к другому, видишь все вместе, и по отдельности, а также всевозможные сочетания. И тогда возникает вопрос «зачем»: «зачем выбирать это?», и сразу же приходит ответ: «Но чем более исток (скажем, «ближе к центру», чтобы ясно выразиться), чем более близок к центру исток и чем более чист в своей сущности, тем больше того, что можно назвать «отталкивающей усложненностью внизу»; потому что чем ниже, тем больше требуется сущностного света, чтобы изменить это.»

Как только вам все это очень мягко рассказали, вы тут же чувствуете удовлетворение, вы больше не мучаетесь — отлично, принимаем все так, как оно есть: «Это так, это моя работа, и я делаю ее; я прошу только одного – делать свое дело, а все остальное не имеет значения.»

Вот так, мой мальчик.

Ох, ты вынудил меня проболтать! 239

23 ноября 1963

Убит Кеннеди, а значит, может начаться война.

Он был одним из инструментов установления мира — это откат всей политической истории земли.

Но, вероятно, в сущности, это означает, что не все было подготовлено: было что-то, что так и осталось в стадии разработки.

Но мне сказали об этом несколько недель тому назад, в прошлом месяце, когда я совершала обзор всего, что происходит; я услышала, как кое-кто сказал («кое-кто», это такой способ выразить это; я знаю, кто это был): «Kennedy won’t be able to do it» [«Кеннеди не сможет это сделать.»] Я подумала, что этот инструмент слишком мал, я и не подумала о таком исходе.

И, затем, пятеро наших военоначальников из воздушных сил погибли в катастрофе с вертолетом — заметь, вертолеты никогда не разбиваются, к тому же там были самые лучшие пилоты. Это саботаж — коммунисты много чего портят своими диверсиями. Два инцидента подряд.

Но такие инциденты всегда происходят во время Кали, в ноябре: в октябре-ноябре.

Ноябре и феврале.

В феврале тоже?

Революции, крупные забастовки, опасные ВНУТРЕННИЕ события, всегда происходят как раз перед 21 февраля. И катастрофы такого рода в ноябре — всегда.

Шри Ауробиндо также говорил, что самое трудное время в году — с ноября по февраль.

(молчание)

Надо становиться шире и терпеть, вот и все. Это единственный урок, который надо усвоить: расширение и выносливость — терпеть — терпеть-терпеть.

Что касается этой катастрофы здесь [пять военоначальников], то погибли пилоты первого класса; есть все основания полагать, что это диверсия. Опять то же самое.

Коммунисты здесь везде все портят своими диверсиями (и на почте тоже саботаж, что досадно), они много чего портят, везде мешают со своими диверсиями.

Так что остается только ждать, терпеть и, затем, все больше и больше расширяться.

(молчание)

«Kennedy won’t be able to do [«Кеннеди не сможет сделать это…»] Согласно американской конституции вице-президент автоматически становится президентом, сию минуту; и этот вице-президент был символом оппозиции Кеннеди. Даже в его собственной партии, среди демократов, уже было деление.

Хорошо 240 .

Так, что ты мне принес?

Ничего, милая Мать, кроме «Агенды».

Скоро это покажется переливанием из пустого в порожнее — все идет быстро.

(молчание)

Вчера тебе было лучше?

Да, лучше.

Я даже почувствовала, как что-то поднялось: я давила и давила, и хоп! это поднялось.

Но я чувствую довольно черную тень, она следует за мной.

Все еще?

Не так, как тогда.

Нет. Ты знаешь, то, что дает силу тому, что противостоит, – это суеверное неведение: суеверное в смысле некой веры в Судьбу, Рок. Это ingrained [въелось], как бы вплелось в человеческую субстанцию. У них один и тот же предрассудок, одно и то же суеверие относительно того, что для них полезно и что -неполезно; относительно божественного Могущества и враждебного могущества — ОДНА И ТА ЖЕ позиция. И из-за этого божественное Могущество не имеет полной силы, и как раз из-за этого враждебные силы имеют такую власть над ними, ведь это абсолютно движение Лжи, Неведения — полного Неведения.

В последние дни я отслеживала это в мельчайших деталях, в разуме каждого человека. Даже у тех, кто читал Шри Ауробиндо, кто изучал Шри Ауробиндо, кто что-то понял, кто входил в связь с этой областью света, это еще есть — это еще есть. Это очень… да, это очень плотно вплетено в самую внешнюю, самую материальную часть сознания. Это как некая покорность, которая может быть очень мятежной, но производит впечатление чего-то неподвижно нависшего над головой и над плечами: как некий Рок, Судьба.

Так что есть хорошая судьба, и есть плохая судьба; есть божественная сила, ее считают чем-то совершенно непонятным, что имеет намерения и цели совершенно необъяснимые, и для них подчинение, «surrender» [сдача] заключается в принятии — слепом — всего, что происходит. Природа бунтует, но она бунтует против Абсолютного, против которого она бессильна. И все это есть Неведение. Ни одно из этих движений не соответствует истине — начиная от самого сильного протеста и кончая самым слепым подчинением, все это ложно, нет ни одного правильного движения.

Я не знаю, писал ли где-нибудь об этом Шри Ауробиндо (я не помню), но я очень отчетливо слышала (не для себя, а для человечества):

ПРОБУДИСЬ И ИЗЪЯВЛЯЙ ВОЛЮ

Естественно, люди принимают «изъявляй волю» за собственные желания, что не имеет ничего общего с волей: все это – импульсы.

«Изъявляй волю» означает «изъявляй высшую Волю». И это как ключ, который открывает двери будущего:

ПРОБУДИСЬ И ИЗЪЯВЛЯЙ ВОЛЮ

Но берегись изъявлять волю через то, что отнюдь не является волей, что всего лишь слабое поползновение, желание — не путай это. Изъявляй божественную Волю.

Не нужно втягивать голову в плечи — вы начинаете ужасно брюзжать, а это совершенно бесполезно.

О! [Мать поднимает голову] такое вот чувство: поднять голову надо всем этим, вынырнуть высоко вверху…

Но мы так порабощены всяческими мелочами — самыми малейшими движениями тела: его нуждами (якобы нуждами). И я вижу прошения, приходящие отовсюду, и они всегда вращаются вокруг одного и того же (даже у тех, кто думает, что он понял, что сознание должно быть всеобщим — не коллективным, но земным — они рабы реакций своего тела), все вращается вокруг двух вещей: сон-питание-сон-питание-сон… [Мать обводит круг]. И даже на тех, кто заявляет, что это им «совсем не интересно», это воздействует, воздействует на их сознание: одна бессонная ночь или расстройство пищеварительной системы — и все. Это имеет силу давить на веру и лишать способности действовать. Это нечто вроде привязанности — неумышленной механической привязанности — к потребности спать и к потребности есть. Я уж не говорю о тех людях, что любят поесть, или о лентяях, любящих поспать — я не имею в виду тех, кто находится в самом низу, нет: я говорю о тех, кого пища не интересует, и о тех, кто хотел бы заменить сон на что-то другое, более интересное, даже у этих людей все так — все, все, все.

И даже это тело, над которым работали и которое обрабатывали многие годы… В теле это на уровне подсознания. И таким был ответ, это было сказано телу:

ПРОБУДИСЬ И ИЗЪЯВЛЯЙ ВОЛЮ

(молчание)

И, как обычно, было полно юмора; что-то сказало: «Ты ворчишь все время, вздыхаешь все время, жалуешься все время, к чему это? — ПРОБУДИСЬ И ИЗЪЯВЛЯЙ ВОЛЮ!»

И эта покорность, это принятие наихудшего, с мыслью, что все исходит от Господа! и не только это, но и практически представление всего самого худшего как испытания, теста, чтобы узнать, действительно ли вы «surrendered» [осуществили сдачу]— это еще та глупость! Если вам нужно представлять нечто подобное, чтобы знать, есть ли в вас протест, то это означает, что где-то в вас еще гнездится зародыш или остаток протеста.

И страх быть эгоистичным, страх быть протестующим — если такое есть, значит, еще остался протест или эгоизм, иначе бы не было этого страха.

(молчание)

Мы так малы, так малы. Чем мы меньше, тем больше мы протестуем. Мы хотим разрушить все, потому что мы так малы — когда ты широк, тебе нечего ломать. Надо только быть.

ПРОБУДИСЬ И ИЗЪЯВЛЯЙ ВОЛЮ 241

27 ноября 1963

Всю ночь я провела со Шри Ауробиндо, всю ночь, это действительно очень интересно… Но я ничего не помню.

Это осталось, но не как ментальное воспоминание, совсем нет: как ощущение атмосферы — очень интересно.

Было что-то, касающееся Китая, было что-то, касающееся Америки, было что-то… все время, везде, везде. Как если бы он реализовывал что-то, определенное через мой земной опыт, он совершил некое действие, и результат -повсюду.

Масса всего— очень интересно.

(молчание)

Люди хотят, чтобы я сказала что-то по поводу смерти Кеннеди — я отказалась.

Здесь был бедный негр, очень милый; он получил образование в Америке и обычно посылал мне письма, иногда даже по два письма в день. Его страна только что стала свободной, это одна из тех стран… Нигерия, я думаю, и он замахнулся на то, чтобы сделать свою страну одной из первых, подготовленных к трансформации —далеко замахнулся. И я получила от него телеграмму в тот день, когда был убит Кеннеди; он молил, чтобы я помогла. Очень трогательно.

Это событие запустило всевозможные механизмы— отчасти как раз из-за этого Шри Ауробиндо был со мной так долго сегодня ночью, и мы много работали; смерть Кеннеди как бы послужила пусковым механизмом одного из движений трансформации земли. Есть подобные вехи… Я тебе уже рассказывала, что великий Асур (который, в действительности, был рожден первым; это для него я создала тонкое тело) сказал, что он идет в Китай, и что революция в Китае (которая была уже давным-давно!) послужит знаком начала трансформации земли. 242 Такие события — как километровые столбы на дорогое, и китайская революция была как бы первым столбом в начале дороги. Что же, убийство Кеннеди — один из этих знаков, один из этапов —так мне сказали.

(молчание)

Помню, я спросила: «Но земля, человеческая земля, неужели она действительно такая темная и инертная, что ей требуются такие трагические события, чтобы пробудить ее сознание?…» И мне ответили: «Она еще более темна и инертна, чем ты думаешь.»

Разум, поднявшийся на уровень высшего света, подобен звезде, все они будто звезды, рассеянные по кромешно черному небу — совершенно черному.

Но этот «пусковой механизм», о котором ты говорила, смерть Кеннеди, ускорит ли она процесс, в смысле: задав своеобразную «встряску»?

Да. Это произвело эффект электрического разряда, встряхнувшего тамас, встряхнувшего инертность.

Это как в «Савитри», где он говорит о «сознании, заснувшем в пыли»… о божественном Сознании, заснувшем в пыли своего творения (я развиваю тему). Божественное Сознание, то есть, вечная Мать, заснула в пыли своего творения; ее пробуждают, и Она видит (это не из Шри Ауробиндо!), Она видит [смеясь], что это Господь всевышний встряхнул ее! Тогда Она делает все, что нужно, начинает делать что-то экстраординарное, только чтобы Он не уходил! [Мать берет «Савитри»]

She reposes motionless in its dust of sleep

(II.VI.180) 243

Затем:

For him she leaped forth from the unseen Vasts

To move here in a stark unconscious world 244

И затем:

In beauty she treasures the sunlight of his smile.

Ashamed of her rich cosmic poverty… 245

Это великолепно!

And woos his large-eyed wandering thoughts to dwell

In figures of her million-impulsed Force.

Only to attract her veiled companion

And keep him close to her breast in her world-cloak

Lest from her arms he turn to his formless peace,

Is her heart’s business and her clinging care. 246

Ты знаешь, эта русская женщина, которая побывала в стратосфере 247 (она сделала несколько витков вокруг земли, я не знаю, сколько), как бы там ни было, она посетила Индию с официальным визитом и где-то давала пресс-конференцию, на которой рассказывала о своем полете. И она сказала (кажется, очень так мило, я не знаю точных слов), что она видела землю с высоты, и она была такой прекрасной, такой чудесной! И затем она заметила: «Там – вверху нет границ между странами, и это создает такое гармоничное единство, что невозможно подумать, что люди могут ссориться друг с другом.» Это мило… Ведь как только поднимаешься достаточно высоко, видишь единство, все составляет одно целое, такое прекрасное и неразделенное — «Зачем люди ссорятся друг с другом?»

Это многих сильно поразило.

(молчание)

Людям все еще нужны смерти, драмы, болезни —жаль. 248

*
*   *

Чуть позже

Какое-то время я встречала у N некое сопротивление Действию. Всякий раз, когда он появлялся в атмосфере [Мать делает жест удара о стену], было ужасное сопротивление. И у меня не было никакого намерения, кроме как заставить это сопротивление отойти, то есть, я придерживалась только внутреннего действия [жест, обозначающий Силу, производящую действие]. Потом он заболел. Вчера он пришел, как и всегда, но он был не в порядке. Тогда я сказала ему: «Спускайся к себе, запрись в своей комнате, войди в Сатчитананду и побудь в ней, по меньшей мере, час.» (он вполне способен на это). Вечером пришел доктор и сказал мне, что у N очень сильный жар: «He is restless»[«Он мечется»]. Жар был очень сильным. Я подумала: «Сопротивление гораздо сильнее, чем я думала.» Ночью, когда я легла спать, я стала концентрироваться на нем и увидела, что он окружен как бы черной коркой, что, очевидно, возникло из-за того, что обычно он не очищал себя по мере накопления приходящего из вне (я бы тоже была окружена черной броней, совершенно черной, как уголь, броней, если бы я все время, все время, все время не проводила работу по очищению). Увидев это, я сделала все необходимое. И этим утром жар спал. Но, что интересно, он пришел ко мне сегодня утром и сказал: «Прошлой ночью у меня было видение: вдруг я обнаружил, что окружен со всех сторон углем, толстым слоем угля, и я должен был избавиться от этого панциря, выбраться из него. Я посмотрел на свои руки, но в них не было ничего, и я подумал: «Как же мне сделать это? У меня нет ничего», тогда я сразу же увидел, как этот панцирь стал обращаться в пыль, пыль, пыль и… исчез! И сегодня утром я чувствовал себя слабым и уставшим, но с этим было покончено.»

Эта история минимальна искажена.

Время от времени бывают такие примеры, когда переживание передается почти точно; то есть, когда личные особенности каждого – идиосинкразия, индивидуальные искажения не накладываются (ведь каждый индивид вносит собственные искажения)… Как это будет по-французски?… Я знаю, что это слово оканчивается на «…-syncrasie» (во мне это переводится как «idiot-syncrasie», но я не уверена, что это то слово!)

Здесь искажения минимальны. Я все время изучаю, в теле, разницу между Нечто Истинным и тем, как оно передается. Это очень интересно. Это очень тонко — очень тонко. И достаточно совсем пустяка, чтобы это больше не было Чем-то Истинным.

30 ноября 1963

((После медитации с Матерью.

(Магнитофонная запись этой беседы исчезла каким-то загадочным образом, мы так и не смогли понять как так получилось)

Ты веришь в Музу?

В Музу?!… [ученик озадачен]… Я верю во вдохновение.

Понимаешь, я видела… Это было так отчетливо, так конкретно, материально, что был момент, когда я спросила себя, не происходит ли это на уровне физическом; я видела только руку и плечо кого-то, кто держался позади тебя, он был скрыт, то есть, как бы в тумане, чтобы его не увидели. Эта рука принадлежала женщине, очень молодой женщине, рука цвета молока, округлая — не слишком полная(!), но и без острых выступов. Кожа руки была очень белой — молочно-белой — и было виден кусочек какого-то серебряного одеяния. У нее были слова и листочки бумаги, и она распределяла слова по листочкам, и затем слова записывались на бумаге черным цветом —слова и листочки были у нее отдельно, и она распределяла слова по листочкам, а затем она выкладывала листочки перед тобой. И она держалась позади тебя. Это не было смутным и расплывчатым видением, это было очень, очень материально… [смеясь] я спросила себя, есть ли у тебя Муза?

Была видна только правая рука — она была не очень высокой, была очень молодой и имела форму «без углов» (я не могу сказать, что она была пухленькой!), но линии были очень округлыми. И своими пальчиками она брала слова и размещала их на листочках, и когда все было готово (листочки были не полностью покрыты словами: только местами), она выкладывала листочки перед тобой.

Это длилось долгое время.

Муза…

Это было существо из тонкого физического мира, оно совсем не казалось человеческим существом.

И там были не буквы: это были совершенно готовые слова, которые она брала и раскладывала; затем, когда на бумаге появлялось определенное количество слов, она выкладывала листочки перед тобой.

(молчание)

Так что кто-то тебе помогает. 249

(молчание)

Ночью я часто вижу неких существ, как бы гениев литературной формы — в последнее время я немало их повидала. О! они очень интересуются точностью формы и деталями, чтобы все было очень гармонично и одновременно точно. Я заставала их (двух-трех вместе) в тот момент, когда они почти спорили, как лучше что-то выразить. Стало быть, ты находишься в компании такого народца.

Наверняка этих существ принимали в прошлом за муз, вдохновительниц. Это гении форм. Они занимаются не столько тем, что сказать, но тем как сказать..

Это приятная компания; есть ощущение гармонии, все гладко. Такая компания дает ощущение, что все развивается гармонично — такое бывает не так уж часто!

236 Эта часть была пропущена в магнитофонной записи.

237 Есть магнитофонная запись этой беседы.

238 Мать говорит о собственной жизни.

239 Есть магнитофонная запись этой беседы.

240 Следуя пожеланию Матери, мы не сохранили магнитофонной записи «политических» бесед, но мы сохранили свои записи.

241 Есть магнитофонная запись второй части этой беседы.

242 См. «Агенда», том III, беседа от 15 января 1962.

243 Она неподвижно покоится в своей пыли сна

244 Ради него она бросилась прочь из незримых Широт

Чтобы двигаться здесь в мире грубого бессознательного

245 В своей красоте будто сокровище прячет она светлый луч Его улыбки.

Она стыдится богатства своей космической нищеты …

246 И она обвалакивает его блуждающие мысли с большими глазами,

Чтобы Он заселил формы ее миллионо-импульсной Силы.

Только привлечь своего скрытого спутника

И удержать у сердца своего под покровом своего мира

Чтобы не покинул Он ее объятья, вернувшись к Своему бесформенному покою, -

Таково занятие ее сердца и ее постоянная забота.

247 Валентина Терешкова (6 июня 1963)

248 Есть магнитофонная запись этой части беседы. Следующая часть не сохранилась.

249 В то время ученик работал над окончательной редакцией книги о Шри Ауробиндо.