САЙТ ШРИ АУРОБИНДО И МАТЕРИ
      
Домашняя страница | Работы | Работы Матери | 6-й том

Мать

Агенда

Том 6

Май 1965

5 мая 1965

Ты выглядишь бледной.

Я не очень хорошо себя чувствую.

(молчание)

У меня такое ощущение, что я не здесь, и это началось с…

Мое тело далеко от меня.

В прошлый раз, после полудня, в тот день, когда ты приходил, 30 апреля, я была в довольно плохом состоянии [У Матери были «проблемы с сердцем»]. И с того момента у меня появилось впечатление… что я нахожусь довольно далеко от своего тела… Я была в очень-очень расплывчатом сознании [жест распространения], очень расплывчатом. 28

(Мать входит в медитацию)

У меня было такое ощущение, что существует только одна вещь: установить контакт — привести божественную Вибрацию в контакт с Материей. И это единственно РЕАЛЬНАЯ вещь. Вещи как бы «отстоялись», очистились за эти дни, начиная с 30 апреля; и этим утром, когда я поднялась, это было так сильно, что существовало действительно только это. До такой степени, что было спонтанное восприятие, что какой бы ни была оболочка из мысли или какой бы ни была организация жизни, это не имеет никакого значения — только люди придают этому значение, но с точки зрения Работы важно только это: быть в том состоянии, в котором я находилась (это было очень особенное состояние), где вибрация, вибрация Материи, приведена в контакт, объединена — объединена с божественной Вибрацией.

Все остальное… нереально. 29

(долгое молчание)

У меня почти такое впечатление, что нет циркуляции [крови], я не знаю, как объяснить это.

(Мать входит в концентрацию)

Это вот так [жест неподвижности, распростертости], не-дви-жи-мо… Но с большой интенсивностью вибрации — вибрации, которая не движется. 30

У тебя нет новостей от твоей мамы? Я спрашиваю тебя из-за того, что вчера я была в контакте с ней и с твоим братом…

(долгая медитация)

Это может длиться вот так бесконечно.

Итак, что мы будем делать? Если так продолжится, то мы еще не скоро закончим свою работу!

У нас есть время.

Да, есть время! Когда люди говорят себе: «у нас есть время», дело идет годами! В конце концов, я не нарочно — это приходит ко мне, и тогда ничего не поделаешь.

Но тебе лучше?

Да, милая Мать.

(молчание)

Есть растущее ощущение Силы, становящейся безграничной. Но как раз это состояние связано с теми трудностями [проблемы с сердцем и с кровообращением]. И ведь я ничего не решаю, ничего не делаю [чтобы достичь этого состояния]: я вот так [жест недвижимости, ладони открыты к Высотам], в «нечто», и кажется, что так может быть вечно. Но внутри этого я воспринимаю волны, движения (и иногда концентрации, когда это касается земных событий), имеющие грандиозное могущество.

Надо только оставаться спокойным, и все: мы увидим, что произойдет.

Но тебе надо все больше крепнуть и крепнуть физически.

Все в порядке.

Это очень, очень важно, потому что нам предстоит много чего сделать вместе, я знаю это.

8 мая 1965

(К каждой встрече с Сатпремом Мать переводит одну строчку из «Савитри», которая копируется для нее большими буквами. На этот раз речь идет о споре между Смертью и сердцем Савитри:)

And never lose the white spiritual touch

(Мать повторяет)

And never lose the white spiritual touch 31

[Никогда не теряя белого контакта с Духом]

(молчание)

Вчера я читала с Н серию переживаний Савитри, когда она начинает с само-устранения: Annul Thyself so that God alone exist [«Перечеркни себя, так чтобы существовал только Бог»] (я не помню точно, но такова идея). 32 Это началось с самоустранения, затем она имела переживания Бытия Всем, то есть, бытия Всевышнего (Всевышнего в ней) и бытия всей Манифестации, всех вещей. Это совершенно… совершенно чудесное описание. Это необычайно красиво. 33

У этой главы нет названия.

(Мать пытается найти

этот отрывок в «Савитри»)

Сначала она встречает свою душу: дом пламени. Она входит в дом пламени и объединяется со своей душой [“The Finding of the Soul”, VII.V]. Тот отрывок после этого. Затем идет Нирвана [“Nirvana and the Discovery of the All-Negating Absolute”, VII.VI]. Она входит в Нирвану и становится только фиолетовой линией в Ничто. 34 Затем она возвращается в свое тело — там это и начинается. Глава без названия [VII.VII].

Я найду ее в другой раз.

(Мать откладывает книгу)

Это было революцией в атмосфере, вот почему я тебе об этом рассказываю. Потому что все описанные [в «Савитри»] переживания являются как раз теми переживаниями, которые я имела. И тогда, в теле, внезапно… Я была в музыкальной комнате, и Н читала мне; затем, когда она кончила чтение, вдруг все тело поднялось в таком интенсивном стремлении и молитве! Ты знаешь, это была ужасающая тоска: «Вот, все переживание здесь [в Матери], полное, тотальное, совершенное, но из-за того, что вот это [тело] жило слишком долго, у него больше нет силы выражения.» И это сказало: «Но почему, Господи? Почему, почему Ты убрал у меня силу выражения из-за того, что это [тело] жило слишком долго?» Это было чем-то вроде революции в сознании тела.

С тех пор дела пошли гораздо лучше, гораздо лучше. Произошло решительное изменение.

Ведь это было описанием в точности того состояния, в котором тело сейчас находится, и все же тело все время имеет ощущение хрупкости, неустойчивого равновесия. И тогда, со всем своим стремлением, оно сказало: «Но ПОЧЕМУ? почему?... Вот, переживание здесь — почему оно не выражено?»

Как всегда [смеясь], у меня возникло впечатление, что Господь засмеялся, говоря: «Но раз уж ты этого хочешь, так и будет!» Просто имея в виду: это ты ВЫБИРАЕШЬ, как оно будет.

И это совершенно верно. Все наши неспособности, все наши ограничения, все наши невозможности, все это выбирает эта глупая Материя — не с каким-то разумением, а с неким ощущением, что «так должно быть», что это «естественно». Привязанность — идиотская привязанность — к моде низшей природы.

Затем был смех, слезы, вся революция, и потом все стало хорошо.

Но никто в мире не смог бы меня убедить, что материальная природа такова не из-за того, что она сама выбрала быть такой.

И господь смотрит, улыбается, ждет… [смеясь], чтобы прошла глупость тела.

Он делает все, что нужно, но… мы не отдаем себе в этом отчета.

В теле нет «пружины» ВЕРЫ, той самой веры, о которой всегда говорил Шри Ауробиндо.

Когда люди пишут мне длинные письма (какие письма я получаю! все время жалобы: здоровье не в порядке, работа не идет, отношения не в порядке — все время жалобы), я всегда вижу позади это Сознание, светлое, великолепное, чудесное — солнечное — точно как если бы оно говорило: «Когда же пройдет эта мания!» Мания трагедии и низости.

Что-то в разуме понимает — это не так, что разум не понимает, но этот разум не имеет никакой силы заставить подчиниться эту материю.

И каждую секунду я теперь имею ощущение выбора между победой и поражением, между солнцем и тенью, между гармонией и беспорядком, легким решением… действительно, между удобным или приятным и неприятным; и что если не вмешиваться со своим авторитетом, это нечто вроде… о! это держится за трусость и вялость: это что-то дряблое — ты знаешь, дряблое, без пружины.

Когда так говоришь, это очень просто и кажется очень легким, но КАЖДУЮ МИНУТУ для тела есть три возможности (обычно три): обморок или острое страдание, механическое безразличное движение, либо славное Мастерство. И речь идет о том, чтобы умыть глаза, прополоскать рот, о всех этих совершенно безразличных маленьких вещах (в больших вещах всегда все хорошо, потому что природа имеет привычку думать, что надо «достойно» держаться, встречая разные обстоятельства — все это смехотворно, но в маленьких вещах так оно и есть). Тогда голова кружится, и хоп!… и если не быть все время внимательным [жест сжатых кулаков, власти и контроля], то физическая природа, с такой отвратительной вялостью, совершенно противной, допускает все поблажки.

Это повторяется сотни и сотни раз за день… Если это не называется «садханой», тогда я не знаю, что такое садхана! Ведь прием пищи оборачивается садханой, сон оказывается садханой, туалет оказывается садханой, все является садханой. И меньше всего садханы в том, например, чтобы принимать кого-то, потому что тело сразу же держится достаточно спокойно — оно призывает Господа и говорит: «Сейчас будь здесь», и тогда все идет хорошо (потому что тело держится спокойно). Посетитель приходит, тело улыбается, все в порядке — Господь здесь, конечно же, так что все идет очень хорошо. Но когда дело касается того, что называется «материальными» вещами, когда дело касается вещей повседневной жизни, тогда это ад по причине той глупости.

Как-то, после того, как ты ушел, я не могла ничего есть! Я не могла есть, потому что тело чувствовало, что оно «размазано» в мире, как он есть сейчас [жест распростертости]; так что тело чувствовало себя «размазанным» (это очень хорошо, это переживание идет), только почему-то у него было ощущение, что оно не может есть — почему? я не знаю. Это было невозможно. Доктор, который, как всегда, был во время моего приема пищи, спросил: «Что-то не так?…» (потому что днем раньше была какая-то атака, что-то вроде злого умысла: была рвота; такое со мной происходит один раз за шесть-семь лет; это повторяется с большим периодом; это было серьезно, но это недолго длилось). Но на этот раз было по-другому: такое впечатление, что тело «размазано» (помнишь, ты говорил, что я выгляжу белой), и когда речь заходит о том, чтобы есть, тело говорит [Мать говорит стонущим тоном]: «Посмотри, я же не могу есть.» Если бы у меня было немного времени [смеясь], я дала бы телу хорошенький шлепок и сказала бы ему держаться спокойно! Но у меня не было времени, было время садиться и есть — я не могла есть. Так что у меня были трудности весь день, потому что, естественно, такие выходки затрудняют жизнь.

Но, то, что для людей является несознательным и что они не понимают и называют «болезнью», для меня ясно, как божий день; и это всегда ВЫБОР, всегда есть выбор в каждую минуту (для материальной природы), и если воля не непоколебима, если вы не цепляетесь со всем упорством ко всевышней Воле, вы делает себе поблажку; и тогда тело впадает в глупость: оно падает в обморок, у него начинаются боли… В тот же день (когда я не могла есть), после приема пищи, я, как всегда, отдыхала некоторое время, чтобы… что же, это часы, когда я подвожу тело под прямое восприятие Силы (это не очень долго, у меня не много времени). Но как только я вытянулась на шезлонге, возникли такие боли! Боли, заставляющие выть, боли, которые хватают… [жест к талии] за те места, которые больше всего открыты враждебным нападениям. Я лежала, но я была совершенно сознательна, я сказала себе: «О, да! Ты хочешь, чтобы я сейчас поиграла по-крупному… Что же, я выдержу все и не издам ни звука — и я не пошевелюсь, а ты будешь держаться спокойно.» Затем я стала спокойно повторять свою мантру, как если бы не было боли. И спустя некоторое время боль ушла. Тело увидело, что это меня не трогает, и это ушло!

И я ЗНАЮ, что точно также обстоит дело со всеми «заболеваниями», без исключения. Я вижу, я знаю «исток» болезней, различных расстройств — все это сейчас совершенно ясно (это история, которую можно рассказывать часы и дни), и это так. Так что, когда более или менее догматическим или буквальным образом мудрецы говорят: «Расстройство происходит из-за того, что природа решает быть в расстройстве», это не так уж глупо.

Это… о! Вялость, которая является одной из вещей, более всего противоречащих божественному Великолепию. Вялость, которая приемлет болезнь. И я говорю это моему телу, никакому другому — другие, это не мое дело, это их работа, не моя; то есть, я представляюсь в них [в других телах] только как божественное Сознание, и тогда там очень легко, это очень легкая работа; но работа здесь… садхана внутри.

Но больные люди… когда я им говорю: «Будьте искренними», я знаю, что я хочу сказать: если они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотят Божественного, все это должно прекратиться. Вот так.

Я опять опаздываю! 35

Ты знаешь, что называют само-жалостью [Мать гладит по своей щеке]: «Бедный малый, как ты страдаешь, как ты жалок!» Что же, материальная природа такова, она говорит: «Я хочу быть как Ты, Господи; тогда почему же Ты оставляешь меня в этих условиях?» — Хороший шлепок и марш!

11 мая 1965

После перевода

одной строчки «Савитри»

Одну строчку каждый раз, в году 365 дней, сколько это получится?

104 строчки в год.

Это не имеет значения, мы живем в вечности.

Раньше я обычно переводила три-четыре строчки в день; иногда больше, иногда меньше, и это шло очень быстро. Но теперь, мой мальчик! [смеясь] у меня больше нет времени ни на что. Стало традиционным или принятым, что я «должна» принимать кого-то после полудня, чтобы разграничить утро и вечер — у меня никогда нет времени! Те, кто должен уходить в четыре часа, уходят без четверти пять.

Нужен прямо полицейский рядом с тобой…

Да.

…кто-то властный, безжалостный, кто говорил бы: «Ваше время вышло, уходите!»

Да, полицейский.

И, особенно, чтобы мня не просили, если приходят и говорят: «О! Такой-то хочет вас видеть; о, тот-то прислал вам письмо…», я не могу все же ответить: «А, нет! Сейчас я отдыхаю»! Это немного… Это не очень-то приятное впечатление, и отдых не будет полным. Но уже дошло до того (секретарей четверо, как ты знаешь), дошло до того, что один «добрый малый» сказал: «Я застрелю его» — одного из четверых секретарей, потому что он не передает письма. Так что ты понимаешь [смеясь], твоя полиция была бы в опасности!

Остается только улыбаться, это лучшее средство — смеяться и улыбаться.

Надо учиться смеяться, все больше и больше.

15 мая 1965

Это еще самый разгар борьбы.

Есть моменты, когда все, как кажется, идет из рук вон плохо, а затем, минуту спустя, все идет триумфально хорошо, затем снова идет плохо — это не регулярно.

Временами есть нечто вроде столь совершенной гармонии в функционировании, что это просто ошеломительно, а затем, в следующее мгновение, все кажется дезорганизованным. Так что я не знаю, для того ли это, чтобы придать нам гибкость. Должно быть, это для того, чтобы сделать нас пластичными.

Со внешними обстоятельствами тоже так: временами все прекрасно улаживается — все настраивается с такой благосклонностью и с действительно необычайной уместностью; затем, минуту спустя, люди становятся все более глупыми, недоброжелательными и не желающими понимать… [смеясь] и иногда это одни и те же люди! И некоторые из них имеют необычайные, замечательные переживания, указывающие на очень быстрое их продвижение, а затем, вдруг, они впадают в несказанную глупость.

Это контрастный душ, чтобы сделать нас более гибкими.

Хорошо.

А как у тебя?

Тоже так: то вверх, то вниз.

19 мая 1965

По поводу старой беседы на Плэйграунде (14 марта 1951 г.)

Я хочу задать один очень простой вопрос. Ты говоришь: «Если бы у нас всегда было такое ощущение, что все, что ни происходит, происходит к лучшему, то у нас не было бы страха…» Действительно ли всегда все происходит к лучшему?

Это самое лучшее в данных условиях мира — это не абсолютное лучшее.

Есть две вещи: совершенно полным и абсолютным образом, в каждое мгновение, происходит самое лучшее для божественной Цели целого; и для того, кто сознательно настроен на божественную Волю, происходит всегда самое благополучное для его собственной божественной реализации.

Я думаю, что это правильное объяснение.

Что касается целого, то всегда, каждое мгновение, происходит то, что наиболее благоприятно для божественной эволюции! А что касается элементов, сознательно настроенных на Божественное, происходит самое лучшее для их единения.

Только не надо забывать, что это постоянно меняется, что это лучшее не статическое; это лучшее, будучи удержанным, не будет лучшим в следующий момент. И из-за того, что человеческое сознание всегда имеет тенденцию статически удерживать то, что оно находит хорошим или считает хорошим, то оно замечает, что лучшее всегда ускользает от него. Именно это усилие удержать портит все.

(молчание)

Я смотрела на это, когда хотела понять позицию Будды, который упрекал Манифестацию за ее непостоянство; для него совершенство и постоянство были одним и тем же. В своем контакте с материальной вселенной он наблюдал вечное изменение и, как следствие, он заключил, что проявленный мир несовершенен и должен исчезнуть. А изменения (непостоянства) нет в Непроявленном, следовательно, Непроявленное есть настоящее Божественное. Когда я взглянула и сконцентрировалась на этом, я увидела, что это наблюдение было действительно правильным: Манифестация совершенно непостоянна, это вечная трансформация.

Но в Манифестации совершенство состоит в том, чтобы иметь движение трансформации или развертывания, идентичное божественному Движению, сущностному Движению. Тогда как все, что принадлежит несознательному или тамасическому творению, пытается сохранить неизменным свое существование, вместо того, чтобы продлевать свое существование благодаря постоянной трансформации.

Вот почему некоторые умы постулировали, что творение явилось результатом ошибки. Но есть всевозможные концепции: что творение было совершенно, а затем произошел «сбой», внесший ошибку; что само творение является низшим движением и должно придти к концу, раз уж оно имело начало; затем есть концепция Вед, вслед за которой Шри Ауробиндо сказал нам, что творение является постепенным и бесконечным развертыванием или открытием — неопределенным и бесконечным — Всего через Его Самого… Естественно, все это человеческий перевод. Сейчас, пока мы выражаем себя на человеческом уровне, это человеческий перевод; но, в зависимости от изначальной позиции человеческого переводчика (то есть, будь это позиция, приемлющая первородную «ошибку» или «несчастный случай» в творении, либо позиция, говорящая о сознательной всевышней Воле с самого начала, в постепенном развертывании), то выводы или «понижения» в йогической позиции будут разными… Есть нигилисты, «нирванисты» и иллюзионисты, есть все религии (как христианская), допускающие дьявольское вмешательство в той или иной форме; и затем есть чистый Ведизм, представляющий вечное развертывание Всевышнего в постепенной объективизации. И, в зависимости от своего вкуса, вы принимаете то или это, и есть нюансы. Но, следуя тому, что Шри Ауробиндо чувствовал как самую полную истину, следуя его представлению о постепенном развертывании вселенной, вы подводитесь к тому, чтобы сказать, что каждую минуту происходит самое лучшее для развертывания целого. Логика этого абсолютна. И я думаю, что все противоречия могут происходить только из-за более или менее выраженной тенденции к той или иной позиции; все умы, принимающие вмешательство «сбоя» или «ошибки» и возникающий оттуда конфликт между силами, тянущими вперед и назад, могут, естественно, оспаривать эту возможность. Но вы вынуждены сказать, что для тех, кто духовно настроен на всевышнюю Волю или всевышнюю Истину, для них в каждое мгновение происходит обязательно самое лучшее для их личной реализации — это так в любом случае. А безусловное самое лучшее может быть принято только теми, кто видит вселенную как развертывание, как охват сознанием Всевышнего Его Самого.

(молчание)

По правде говоря, все это не имеет никакого значения (!), поскольку то, что ЕСТЬ на самом деле, полным и абсолютным образом превосходит то, что человеческое сознание может думать об этом. Знаешь только тогда, когда перестаешь быть человеческим существом; но как только начинаешь выражать это, снова становишься человеком и тогда перестаешь знать это.

Это неоспоримо.

И из-за этой неспособности есть также нечто вроде тщетности в том, чтобы хотеть совершенно свести проблему к тому, что может понять человеческое понимание. В этому случае очень мудро сказать то, что говорил Теон: «Мы находимся здесь, нам надо сделать определенную работу; и то, что нужно, это делать самое лучшее из того, что мы можем, не заботясь ни о ‘почему’, ни о ‘как’.» Почему мир таков, как он есть?… Когда мы будем способны понять это, мы поймем.

С практической точки зрения это очевидно.

Только каждый занимает свою позицию… У меня здесь [в Ашраме] есть все примеры, у меня есть все маленькие образцы всех позиций, и я очень хорошо вижу все реакции; я вижу одну и ту же Силу — одну и ту же единственную Силу — действующую в этих образчиках и, конечно же, производящую различные воздействия; но для глубокого видения эти «различные» воздействия очень поверхностны: это только «Им нравится думать так, вот и все; так что им нравится думать так.» Но, по правде говоря, это не влияет — ни в малейшей степени — на внутреннее продвижение, внутреннее развитие, сущностную вибрацию. Один всем своим сердцем устремляется к Нирване, другой со всей своей волей устремляется к супраментальной манифестации, но в обоих случаях вибрационный результат почти один и тот же. И вся эта масса вибраций все больше и больше подготавливается к тому, чтобы… воспринять то, что должно быть.

Есть состояние — существенно прагматическое состояние, духовно прагматическое — где из всех человеческих тщетностей самой тщетной является метафизика.

*
*   *

Немного позднее,

Суджата просит у Матери разрешения

проконсультироваться с окулистом:

Это просто для того, чтобы подобрать очки?

И проверить зрение.

Проверить? Моя малышка, ты можешь встретиться с десятком людей, и все десять скажут разное! Неточность диагностики мне совершенно ясна. Потому что нет двух одинаковых случаев — есть аналогичные случаи, могут быть даже семейства случаев, но нет двух одинаковых случаев; следовательно, всегда есть вариации. И, пока господин не очень интуитивен, он начинает рассуждать, и тогда он наверняка обманется или напустит «тумана», сказав что-то типа: «вы близоруки» или «вы дальнозорки» (!). Это так до такой степени, что нет даже двух одинаковых случаев катаракты — есть симптомы, которые повторяются и очень похожи друг на друга, похожесть очень близка, но нет двух одинаковых случаев. И те, кто действительно искренни, скажут вам это, но найдется только один такой на тысячу (!). И они произносят большие речи — со всем авторитетом они говорят то, чего они не знают.

[Обращаясь к Сатпрему:] Твой брат не был бы доволен, если бы услышал это!

Да!

На самом деле он был бы доволен. Твой брат — искренний человек.

Я знала одного-двух искренних докторов, и они мне откровенно признавались, что это так. Я им сказала: «С духовной точки зрения не может быть двух одинаковых случаев. Природа никогда не повторяется — есть семейства родственных случаев, есть аналогичные случаи, есть подобия, но нет двух одинаковых случаев; и, следовательно, вы очень хорошо знаете, что не знаете. Когда вы начинаете изучать это на своем уровне, то грандиозная сложность возможностей физической реальности такова, что пока у вас нет, по меньшей мере, прямого и сокровенного восприятия, вы не можете знать, что произойдет.»

Сейчас, поскольку тело немного знает, когда что-то не в порядке, когда что-то расстроено по той или иной причине (возможно, из-за трансформации, возможно, из-за нападения — причинам не счесть числа), то мои клетки начинают говорить: «Нет! не надо доктора, не надо доктора, не надо доктора!…» Они чувствуют, что вмешательство доктора кристаллизует расстройство, упрочняет его и снимает пластичность, необходимую для отклика на более глубокие силы; и тогда расстройство пойдет внешним, материальным ходом… — у меня нет времени ждать.»

Я никогда не говорю это людям, которые спрашивают меня об этом, никогда; я всегда им говорю: «Сходите к доктору и сделайте то, что он вам скажет», потому что, пока само тело не скажет (некоторые люди имеют это, но их не много, очень мало), пока тело не скажет: «Нет-нет-нет! Я не хочу», до тех пор оно не готово. Но если тело говорит: «Может быть, доктор вытянет меня из затруднения, может быть, он найдет…» — вперед, идите к доктору! делайте то, что он вам скажет.

Клетки сами должны начать чувствовать, что обращение к доктору чревато остановкой прогресса, поскольку снова приводит в контакт со старой, никогда не прекращающейся историей: «Если эта история вас забавляет, мы снова пройдем через нее.» Что же, мои клетки это больше не забавляет, они не хотят снова проходить через это.

[Обращаясь к Суджате:] Но это другое дело: если твой доктор любезен, с доброй волей, очень терпелив, если у него большой опыт и очень большой набор очков (!), если ты сходишь к нему, и он постарается, то он сможет тебе помочь. Но если это господин, который с высоты своей научной претензии начнет тебе говорить: «У тебя вот это и вот то и вот такая деформация…»

[Суджата:] Я думаю, что нет никакой деформации, ничего такого, это скорее внутри, как если бы каналы были не совсем чистыми, что и мешает зрению.

[Мать смеется:] Не очень-то научно то, что ты говоришь!

[Сатпрем:] Ее синусы в плохом состоянии.

Тогда Господин хирург скажет: «Будем оперировать» [смеясь], а другой Господин, который не хирург, сделает инъекции… Нет, чтобы легче было читать или работать, тебе надо выбрать очки; и, затем, мое собственное средство, состоящее в том, чтобы сесть очень спокойно — очень спокойно — поставив локти на стол и закрыв глаза ладонями; тогда, в этот момент, если ты устремишься в своем сердце и скажешь Господу: «Господь, завладей Своей областью, войди в свое царство здесь, сделай маленькое прочищение», вот так… Даже формулируя это совсем детским образом (Господь не понтифик, он не любит церемоний: он любит искренность), здесь, вот так [жест к сердцу], что-то, что скажет: «О! о!…», что действительно хочет — это все. Скажи Ему вот так: «Приди сюда, приди, войди в мои глаза, приди-приди — приди, посмотри этими глазами.» Это гораздо сложнее, чем все остальное. 36

Только, тем временем, стоит взять очки, чтобы облегчить свою работу. Но для этого тебе не нужен «знаменитый врач», тебе нужен человек с доброй волей, который знает, как выбирать очки…

29 мая 1965

(В связи с визитом Х)

…Он стал более умеренным, меньше говорит. Ты знаешь, что он сделал предсказание, касающееся жены М… Как ее зовут?… (имена… это что-то довольно курьезное: когда люди оставляют свое тело, имя уходит, я не могу больше вспомнить его — отрезано, есть какой-то разрыв; надо, чтобы я остановилась, и ко мне вернулось бы нечто вроде материальной памяти, но в моем сознании это отрезано, нет больше имени: имя ушло с телом — это совершенно правильно, впрочем). Он ей сказал: «О! Вы проживете еще десять лет.» — В следующий же месяц она ушла. Так что я думаю, что это несколько «окатило» его, потому что, очевидно, люди придают большое значение таким вещам. Во всяком случае, он не должен был ей этого говорить, потому что это прервало всю мою работу — вся моя работа состояла в том, чтобы перед своим уходом она объединилась со своей душой, так чтобы было взято все, что можно было взять в духовную жизнь. И я работала над этим; но когда он сказал ей, что она проживет еще десять лет, то, естественно, она больше не торопилась! Из-за этого я потеряла, по крайней мере, десять дней. И она ушла на следующий же день после того, как был установлен контакт — она нашла свою душу, она стала спокойной, совершенно спокойной… и на следующий день она ушла.

Я не потеряла надежды, что Х может двигаться вперед. Если он способен на это, все пойдет хорошо. Может быть, через два-три года он станет новым человеком с новым сознанием? Материал хороший.

Однажды я увидела — это было интересно, как раз в тот день, когда он был на пути сюда (я не думала о нем — я никогда не «думаю» о людях), и я вдруг я увидела все, что знание пандитов 37 и всех, кто дал обет духовной жизни (всего класса саньясинов, пандитов, пурохитов 38 и т.д.), все, что представляет это знание. (Я не говорю о религиях в других странах: это специфично для Индии.) И эти люди имеют знание, ментальное, конечно же, но очень четкое и точное знание движений в связи с Невыразимым: всех богов и богинь и их способов бытия, их связей между человеком и богами; и они пытались организовать и сформулировать связи людей с богами таким образом, как говорилось в прошлом, чтобы люди не были «скотом богов» — они хотели изменить позицию человека по отношению к богам. Это интересно, это интересная область… но она не представляет для меня настоящей вещи. Они, со своей стороны, думают, что это духовная жизнь — это не духовная жизнь, но это самая высокая ментальная область, касающаяся Надразума, даже входящая в Надразум, и она полностью организована; это нечто вроде «правовой системы» связей между людьми и богами. С этой точки зрения это интересно.

Я очень ясно видела это: место во вселенской организации. И если это занимает свое место, тогда все в порядке — каждая вещь на своем месте становится очень хорошей.

И когда прибыл Х, его повели в Ауровиль 39 , и там есть маленький храм Ганеша, который был приобретен вместе с землей, при условии, что к храму будут относиться с должным почтением и людям будет позволено приходить туда и молиться там, если они этого захотят. Ему показали этот храм, он был очень доволен, затем его спросили, что делать с обрядами — «О, Ганеш сам займется этим, не беспокойтесь!» [Мать смеется]. Он очень мило сказал это. 40

*
*   *

(Немного позднее. Сатпрем не помнит, в связи с чем было сказано дальнейшее:)

Кажется, Рамакришна сказал Вивекананде: «Вы можете видеть Господа так же, как вы видите меня, и слышать Его голос так же, как вы слышите мой голос.» Некоторые люди восприняли это как заявление, что Господь был на земле во плоти (!) Я сказала: «Нет, это не так! Это значит, что если вы войдете в истинное сознание, вы сможете слышать Его (я говорю: слышать гораздо яснее, чем вы слышите физически, и видеть гораздо яснее, чем вы видите физически).» — «А! это…» Их глаза сразу же округляются, это становится чем-то нереальным.

*
*   *

Затем Мать переходит

к подготовке следующего афоризма:

110 – Видеть состав Солнца или спектральные линии Марса — это, несомненно, большое достижение; но когда ты будешь иметь инструмент, который сможет показать тебе как на картине душу человека, ты улыбнешься чудесам физической Науки как игрушкам детей. 41

Это в продолжение того, что мы говорили о тех, кто хочет «видеть».

Действительно ли чудеса физической науки вызывают у тебя улыбку?

Чудеса — это очень хорошо, это их дело (!) Но у меня вызывает улыбку их верхоглядная самоуверенность. Они воображают, что знают. Они воображают, что у них есть ключ, вот что вызывает у меня улыбку. Это вызывает улыбку. Они воображают, что со всем тем, что они изучили, они являются хозяевами Природы — это ребячество. Всегда что-то будет ускользать от них, пока они не будут находиться в контакте с созидательной Силой и созидательной Волей.

Легко проделать такой эксперимент: ученый может объяснить все явления, которые мы видим, он может даже использовать физические силы и заставить эти силы делать то, что он хочет (ученые достигли поразительных результатов с материальной точки зрения), но если ему задать вопрос, простой вопрос: «Что такое смерть?», то, в сущности, они ничего не знают. Они опишут вам явление, как оно происходит материально, но… если они искрении, они вынуждены сказать, что это не объясняет ничего.

Всегда наступает момент, когда это не объясняет ничего. Потому что знать… знать — это иметь силу.

(молчание)

В сущности, материалистическое мышление, научное мышление легче всего допускает тот факт, что они не могут предвидеть. Они предвидят множество вещей, но ход земных событий — за пределами их предвидений. Я думаю, что это единственная вещь, которую они могут признать: есть целое поле непредвиденного, ускользающее от всех их расчетов.

Я никогда не разговаривала с типичными представителями современной науки, так что я не совсем уверена, я не знаю, до какой степени они допускают непредвиденное или невычислимое.

То, что Шри Ауробиндо имеет в виду, я думаю, это то, что когда находишься в общности с душой и когда имеешь знание души, то это знание настолько более чудесно, чем материальное знание, что улыбаешься почти с пренебрежением. Я не думаю, что он имеет в виду то, что знание души научит вас таким вещам материальной жизни, которым не научит Наука.

Единственный пунктик (я не знаю, чего достигла в этом Наука), это непредвиденность будущего. Но, возможно, они говорят, что это из-за того, что мы еще не достигли совершенства инструментов и методов! Например, возможно, они думают, что если бы в тот момент, когда человек появился на земле, они имели бы инструменты, которыми они обладают сейчас, они смогли бы предвидеть трансформацию животного в человека или появление человека как следствие «нечто» в животном — я не в курсе [Мать смеется] их самых современных претензий. В таком случае они должны быть способными измерить или выявить разницу в атмосфере сейчас, появление «нечто», чего раньше не было — потому что это еще принадлежит материальной области. 42 Но я не думаю, что Шри Ауробиндо имел в виду это; я думаю, что он имел в виду то, что мир души и внутренние реальности настолько более чудесны, чем физическая реальность, что все физические «чудеса» вызывают улыбку — скорее это.

Но разве тот ключ, о котором ты говоришь, тот ключ, которым они не обладают, не является ли душа этим ключом? Это сила души над Материей, сила изменить Материю — и делать физические чудеса. И имеет ли душа эту силу?

Она обладает этой силой и ПОСТОЯННО ее использует, но человеческое сознание не сознает это! И большая трудность состоит в том, что человеческое сознание только начинает сознавать это, но оно начинает сознавать что-то, что ВСЕГДА было здесь! И что другие отрицают из-за того, что не сознают это.

Например, у меня была возможность наблюдать вот что: для меня обстоятельства, характеры, все события и все существа движутся согласно определенным «законам», если можно так сказать; это не жесткие законы, но я воспринимаю и вижу их: «Это ведет к этому, то ведет к тому, и если это будет так, то произойдет то-то и то-то…» Это становится все более точным. Я могла бы делать предсказания на основе этого, если бы в этом была необходимость. Но эта связь причины и следствия в той области для меня совершенно очевидна и подтверждается фактами; для тех же, кто не имеет этого видения и этого знания души, как говорит Шри Ауробиндо, обстоятельства разворачиваются согласно другим, поверхностным законам, которые они считают естественными следствиями вещей; совершенно поверхностные законы, которые не выдерживают глубокого анализа, но у них нет внутренней способности, так что это их не беспокоит, это кажется им очевидным.

Я имею в виду то, что это внутреннее знание не имеет силы убедить их, это почти повседневное мое переживание. Это доходит до того, что когда я в связи с каким-то событием вижу: «О! Но (для меня) это совершенно очевидно: я видела, что Сила Господа действует там, я видела, что происходит то-то, и, совершенно естественно, должно произойти вот что», для меня это совершенно очевидно; но я об этом не говорю, потому что знаю, что это не соответствует ничему в их переживании, так что это покажется им бредом или претензиями. То есть, пока вы сами не имеете переживания, переживание другого человека не убедительно, оно не может убедить.

Эта сила не столько воздействовать на Материю — это происходит ПОСТОЯННО — но… по меньшей мере, если не использовать гипнотические средства (которые ничего не стоят, никуда не ведут), трудность в том, чтобы открыть их понимание [жест пробития верха головы], это так трудно… Вещь, которую вы не пережили, не существует для вас.

Даже если на их глазах произойдет какое-то чудо, они найдут ему материальное объяснение; это не будет для них чудом в смысле вмешательства другой силы или другого могущества, отличного от материальной силы или материального могущества. Они найдут сове материальное объяснение, это не убедит их.

Вы можете понять, только если вы сами коснулись этой области в своем переживании.

И ясно видно — ясно видно: в той степени, в которой что-то пробудилось, есть и возможность понимания. Это и есть опора, база.

В итоге, речь идет, возможно, не столько о «трансформации Материи», сколько об овладении сознанием истинного развертывания.

Именно это я и имела в виду. Трансформация может происходить до определенной точки даже без того, чтобы вы сознавали ее!

Взять даже научное развитие, доведенное до крайности, где действительно возникает впечатление, что почти больше нет разницы; например, когда они достигают единства субстанции, и кажется, что остался только почти неощутимый или неуловимый переход между одним состоянием и другим [материальным и духовным], что же, это не так! Чтобы воспринять это тождество, вы уже должны нести в себе переживание ДРУГОЙ ВЕЩИ; иначе вы не можете.

И как раз из-за того, что они научились все «объяснять», они сами для себя объясняют внутренние явления таким образом, что продолжают отрицать реальность внутренних явлений: они говорят, что эти явления являются продолжением того, что они изучили.

Однако, из-за самого строения человека (потому что нет человеческого существа, которое не имело бы отражения, тени или зачатка связи со своим тонким существом, своим внутренним существом, своей «душой»), из-за этого всегда есть изъян в их отрицании; но они считают это слабостью — это их единственная сила!

(молчание)

Это действительно так, когда имеешь переживание — переживание, знание и тождество с высшими силами — тогда видна относительность внешних знаний; но до тех пор, нет, вы не можете видеть, вы отрицаете другие реальности.

Я думаю, что это и имел в виду Шри Ауробиндо; только когда другое сознание будет развито, ученый улыбнется, скажет: «Да, это было очень хорошо, но…»

В сущности, одно не ведет к другому. Кроме как через явление милости; если внутренне есть абсолютная искренность, позволяющая ученому видеть, иметь предвидение, восприятие до той точки, когда вещи ускользают от него, тогда это может привести его к другому состоянию сознания, но НЕ ЧЕРЕЗ ЕГО МЕТОДЫ. Должно быть… что-то должно уступить — нечто должно уступить и принять новые средства, новые восприятия, новые вибрации, новое состояние души.

Так что это индивидуальный вопрос. Это не вопрос класса или категории: это ученый становится готовым быть… нечто иным.

(молчание)

Можно только сделать такое утверждение: все, что вы знаете, сколь бы прекрасным оно ни было, есть ничто в сравнении с тем, что вы могли бы знать, если бы вы могли использовать другие средства.

Вот так.

(молчание)

Это было предметом моей работы во все эти последние дни: как затронуть этот отказ знать?… Этот вопрос давно стоит. И это в продолжении того, что Шри Ауробиндо говорил в одном из своих писем: он сказал, что Индия с ее методами сделала для духовной жизни гораздо больше, чем Европа со всеми ее сомнениями и вопросами. 43 В этом действительно все дело. Это нечто вроде отказа — отказа принять определенный метод познания, отличный от чисто материального метода, и отрицание переживания, реальности переживания — как убедить их в этом?… И, затем, есть метод Кали, метод большой взбучки. Но… это много разрушений ради малого результата.

Нет, это еще большая проблема.

Кажется, что единственный метод, способный преодолеть все сопротивления, это метод Любви; но враждебные силы исказили этот метод таким образом, что изрядное число очень искренних людей, искренних искателей словно забронированы против этого метода, из-за его искажения. Вот в чем трудность. Вот почему это занимает время. Как бы там ни было 44

 

28 Магнитофонная запись начала этой беседы не сохранилась.

29 К сожалению, сохранилась магнитофонная запись только этого фрагмента беседы. Все остальная часть прерывалась длинными медитациями, подобно тому, как просторы Аляски утопают в снегу.

30 Эта вибрация, которая не движется, является супраментальной вибрацией.

31 It can drink up the sea of All-Delight

And never lose the white spiritual touch

Перевод:

Оно [мое сердце] может выпить весь океан Вострога

Никогда не теряя белого контакта с Духом

(“Savitri”, X.III.635)

32 Точная цитата: “Annul thyself that only God to be…”. (“Savitri”, VII.Vi.538)

33 The world of unreality ceased to be…

She was a single being, yet all things

The world was her spirit’s wide circumference

Перевод:

Мир нереальности исчез…

Она была единственным бытием, и все же всеми вещами

Мир был широким окружением ее духа.

(“Savitri”, VII.VII. 554, 556)

34 Unutterably effaced, no one and null,

A vanishing vestige like a violet trace,

A faint record merely merely of a self now past,

She was a point in the unknowable.

Перевод:

Неописуемо стертая, никто и ноль,

Исчезающий остаток, как фиолетовый след,

Слабая запись «я», теперь уже исчезнувшего,

Она была точкою в непознаваемом.

(“Savitri”, VII. VI. 549)

35 Есть магнитофонная запись этой беседы. Запись последнего абзаца не сохранилась.

36 Есть магнитофонная запись этой беседы.

37 Пандит – знаток (особенно в санскрите).

38 Пурохит – священник.

39 Первые земли вокруг Большого Озера.

40 Магнитофонная запись начала этой беседы не сохранилась.

41 110 – To see the composition of the sun or the lines of Mars is doubtless a great achievement; but when thou hast the instrument that can show thee a man’s soul as thou seest a picture, then thou wilt smile at the wonders of physical Science as the playthings of babies.

42 Когда Сатпрем спросил Мать, не является ли это «нечто» в действительности супраментальной Силой, Мать ответила так: «Я предпочитаю никак не называть это, потому что они сделают из этого догму. Это то, что произошло, когда было то, что мы назвали «первой супраментальной манифестацией» в 1956 г. Я пыталась сделать все, чтобы из этого не сделали догму. Но если я скажу: «Такого-то числа произошло то-то», они напечатают это большими буквами, и тогда, если кто-то скажет по-другому, они заявят: «Вы еретик». Я не хочу этого. Но, несомненно, атмосфера изменилась, в ней появилось нечто новое — можно назвать это «нисхождением супраментальной Истины», потому что для нас слова имеют смысл, но я не хочу делать никаких заявлений, потому что я не хочу, чтобы это стало классической или «истинной» трактовкой события. Вот почему я с казала так смутно, это умышленно.»

43 «Наконец, Индия с ее ментальностью и ее методом сделала в духовной области в сто раз больше, чем Европа с ее сомнениями и интеллектуальными вопросами. Даже когда европеец превосходит сомнение и вопросы, ему не так легко идти столь же быстро и далеко, как индийцу, обладающему теми же способностями, потому что ментальное возбуждение у европейца всегда больше. Европеец может преуспеть только тогда, когда он выходит за пределы всего этого, но это дается ему не так легко.

Однако, с другой стороны, ваше утверждение верно. Это «естественное веяние времени», и западная ментальность преобладает повсюду. Также вероятно, что это должно быть встречено и преодолено перед тем, как какая-либо супраментальная реализация станет возможной в земном сознании — ибо это представляет позицию физического разума по отношению к духовным вещам, и именно в физическом должно быть преодолено сопротивление, прежде чем разум может быть превзойден тем образом, как требуется в этой йоге, так что самое сильное представление его трудностей было совершенно необходимым.» («Бюллетень», Август 1965).

44 Есть магнитофонная запись этой беседы.