Мать
Агенда
Том 8
Декабрь 1967
2 декабря 1967
Мать дает цветок «трансформации»
и продевает один из них сквозь петлицу
Это общая трансформация!
Вот это мой… Он увядает, и когда я принимаю ванну, я снимаю его и ставлю в стакан с водой, а полчаса спустя он так же свеж, как и был при рождении! Это очень мило.
Это моя радость в жизни.
Должна сказать, что каждое утро я в течение сорока пяти минут выстраиваю цветы вот так, это все радостно — свет, свет везде, без тьмы.
*
* *
(Затем Сатпрем спрашивает Мать о беседе от 22 ноября — поворотной точке 1962 и пробуждении сознания клеток — ту беседу он хотел бы опубликовать в февральском выпуске «Бюллетеня», в «A Propos»)
Это слишком личное.
Но это так мило! В первый раз ты все так ясно разъяснила.
[После долгого молчания] Я знаю, что люди будут довольны, но это доставит мне много неприятностей.
Думаешь, это породит трудности?
В меня все время вторгаются (будет не хуже этого!). В какой-то момент это было очень трудно, но теперь началось… Я примирилась с этим. Я думаю, что это реакция тела, но это становится все более безличностным.
Люди так плохо понимают — но что же делать?
Во всей стране столько понаписано обо мне, и все написанное так глупо… из-за моих девяносто лет. Что за шум они поднимают в связи с этим девяностолетием!
Ведь, ты понимаешь, я хотела бы, чтобы все это стало достоянием публики, когда трансформируется внешняя видимость тела — тогда это станет интересным, но еще далеко до этого.
*
* *
Чуть позже
Этим утром мне показали еще ряд фотографий, эти фотографии я никогда не видела — меня попросили подписать их для людей, которые купили их… На одной из них я похожа на Ани Бесан! [Мать смеется] Там всякие фотографии!
Но на одной из них я выгляжу зажатой в мире тьмы и несознания, и если посмотреть на лицо… оно выглядит отчаявшимся — не совсем отчаявшимся, но не счастливым. Такое вот, что я никогда не замечаю. И они продают эти фотографии тысячами, мой мальчик!
6 декабря 1967
Я видела тебя прошлой ночью.
Да?
Ты помнишь?
Нет.
Мы были в тонком физическом. Я видела много людей: Пурани и т.д., люди, которых больше нет на земле; и это было в… не в доме Шри Ауробиндо, а в его владениях. Я видела и делала много чего. Там были люди, которые сейчас живут на земле, как и те, которых уже нет на земле. И затем, в конце (Шри Ауробиндо был там в связи с множеством деталей, потом он ушел), в конце я посмотрела на все это, и в первый раз за все время нахождения в тонком физическом я сказала: «О! сколь пресна и бесполезна ваша жизнь здесь… без вкуса, когда вы не думаете о Божественном!»
Это переживание было таким острым! таким острым. Тогда я сказала (среди них там был Пурани и, кроме того, как я сказала, были люди, живущие сейчас на земле), я им сказала: «На земле есть интенсивность стремления, а здесь… жизнь такая легкая, такая легкая! посмотрите на все ваши занятия здесь, все это, о! не имеет никакого вкуса, потому что нет этой интенсивной потребности жить для Божественного.» И это было таким сильным, что в течение нескольких часов этим утром было вот так [жест интенсивного стремления]. Жизнь где угодно — не важно где, не важно, в какой части мира (вселенной) и не важно в каких условиях, даже в самых лучших, самых гармоничных, ничего не стоила без этой интенсивности стремления, ПОТРЕБНОСТИ быть божественным.
Такое в первый раз.
В прошлом, когда я ходила во все эти регионы, всегда были очень интересные вещи; а в тонком физическом я обычно всегда была со Шри Ауробиндо — я была со Шри Ауробиндо, но на этот раз он удалился в какую-то часть своих владений, а я осталась со всем остальными: они вели легкую жизнь, ты понимаешь, беззаботную, и все, что они делали, казалось таким… бессмысленным. Почему? К чему все это, к чему эти занятия, зачем делать все это, если не для этого стремления, для этой потребности быть и становиться Божественным?
Но такое было в первый раз, и оно оставалось довольно долго: в течение часов этим утром я была вот так [жест интенсивного стремления].
Вот так.
Впечатление было таково, что, по крайней мере, пока вся вселенная не станет ЭТИМ… что делать? Все-все, что не является Сознанием, всевышним сознанием, я имею в виду, этим сознанием, всевышним и превосходяще божественным сознанием, все остальное… Это в первый раз я так интенсивно почувствовала бесполезность всей внешней деятельности — бесполезность В СЕБЕ, как расцвет, потому что когда то же самое делается как божественная Игра, тогда все становится интересным, все, но в самом себе, ради самого себя это НИЧТО. В первый раз я так интенсивно почувствовала это. Ведь я почувствовала это в тонком физическом мире (в материальном мире всегда примешаны всевозможные препятствия, усилия, трудности, так что там совсем по-другому), там все совершенно без трудностей, полностью гармонично, действительно, и это было НИЧЕМ. А когда Шри Ауробиндо был там, все было совершенно, н стоило ему уйти… без вкуса.
И именно ФИЗИЧЕСКОЕ сознание имело эти ночные переживания: тело остается в трансе, это физическое сознание; это было физическое сознание, но в тонком физическом мире и избавленное ото всех трудностей — это не было лучше. Ты знаешь, это было словно ответом тем людям, живущим здесь, на земле, которые хотят приятной, легкой жизни, без трудностей, без конфликтов, без загвоздок, без заболеваний, без… и они говорят: «О! Как мило было бы!» — Это не так: пусто, если нет ТОГО.
Это переживание было очень интересным. 212
*
* *
Чуть позже
У меня целая переписка на французском языке с S — он изучает французский язык и задает мне вопросы. Вот [Мать протягивает бумагу] последний, со вчерашнего дня, ведь я рассказала ему историю:
Ты знаешь, что я всегда держу здесь [Мать указывает на свою петлицу] цветок трансформации; я храню его все утро, а когда я после полудня снимаю свое платье, чтобы принять ванну, то цветок, естественно, находится в плачевном состоянии — обычно я его выбрасывала. Но однажды S прислал мне розы в стакане воды, и стакан стоял на моем туалетном столике; тогда я взяла свой цветок трансформации и поставила его в воду; затем, когда я вернулась из ванной, он был великолепен, гораздо более свежим и гораздо более сильным, чем когда я получила его! Я хранила его всю ночь, затем весь следующий день, а он больше не увядал! Он все время оставался таким же свежим. Тогда на следующий день я послала этот цветок S, в его стакане, и когда S пришел ко мне после полудня, я рассказала ему эту историю. Я сказала ему: «Получил ли ты цветок трансформации? Вот что произошло… А на следующий день он написал мне вот что:
Не требует ли трансформация очень высокой степени стремления, сдачи и восприимчивости?
Я ответила:
Трансформация требует полного и интегрального посвящения. Но не это ли стремление каждого искреннего садхака? ‘Полное’ означает…
Да, это было на следующей странице (поскольку я сказала себе: «Этот человек будет гадать, почему я написала ‘полной и интегральной’, тогда как кажется, что эти слова означают одно и то же). Поэтому я дала разъяснение:
‘Полное’ означает вертикально во всех состояниях существа, начиная с самого материального и заканчивая самым тонким. ‘Интегральное’ означает горизонтально во всех различных и зачастую противоречивых частях, составляющих внешнее существо (физическое, витальное и ментальное).
*
* *
(Затем Мать читает новые неопубликованные письма Шри Ауробиндо:)
Как можно получить свет Шри Ауробиндо в уме?
Он всегда может придти, если вы терпеливо стремитесь. Но основное условие для этого — избавиться от всех прочих ментальных влияний.
Что означает «избавиться от всех прочих ментальных влияний»? Означает ли это, что мне лучше не читать никаких других книг, кроме книг Шри Ауробиндо и не пытаться учиться еще чему-либо или слушать и восхищаться другим?
Это не вопрос книг или изучения чего-либо. Когда женщина любит или восхищается, ее ум инстинктивно формируется тем, что она любит или чем она восхищается, и это влияние остается даже после того, как само чувство ушло или кажется, что оно ушло. Это общее правило для того, чтобы держаться от любого другого восхищения или влияния.
30.5.1932
Обычно люди не знают этого. Это верно, но они не знают. Когда они начинают восхищаться всевозможными вещами, получается мешанина.
(молчание)
Это среди того, что я недавно усвоила через переживание: универсализация, контакт со всем [горизонтальный жест], и это было показано телу таким вот образом, в детали вибрации… В состоянии восприимчивости [вертикальный жест к Высотам], пассивной восприимчивости (то есть, противоположно действию), тело должно быть обращено исключительно ко Всевышнему [тот же вертикальный жест]; тело и клетки учили это, и они это поняли — они это поняли и теперь это вошло у них в привычку. В состоянии действия [горизонтальный жест], когда один на один с (хорошо, ограничим проблему землей), один на один со всей землей, должна быть АКТИВНАЯ вибрация излучения всевышней Силы. Восприимчивость вот так [вертикальный жест к восприятию Силы], и деятельность вот так [горизонтальный жест распространения Силы]. И клетки почувствовали это, поняли это, они могут это делать. И тогда связь со всем окружающим, вплоть до малейшей детали, такая чудесная, с влияниями, излучающими все дальше и дальше.
Когда эти две позиции реализуются одновременно, тогда устраняется заражение: ментальное заражение (как раз то, о чем здесь говорит Шри Ауробиндо, когда вы «восхищаетесь» чем-то), ментальное заражение, витальное заражение и ДАЖЕ ФИЗИЧЕСКОЕ ЗАРАЖЕНИЕ — когда клетки реализуют это, вы перестаете подхватывать заболевания. Ведь прежде (довольно долгое время), всякий раз, когда что-то происходило в сфере излучения действия, это имело последствия [в Матери]. В течение очень долгого времени это было опасно. Затем это ограничилось недомоганием, ставшим сознательным, сознающим «как» и «почему». Это было сведено к состоянию недомогания, но это было еще… неприятным. А сейчас это нечто… не могу назвать это «знанием», ведь это не ментальное, но это awareness [осознание] (для этого нет слова во французском языке), это восприятие — и это все, это не имеет действия [то есть, нет последствий для тела Матери]. Так что вся проблема заключена здесь:
Есть люди, которые нашли вот это, вертикальное восхождение к самым высотам, и эти люди изолировали себя от мира (они не могли полностью сделать это, поскольку у них не было знания, но они пытались). Это не решение. Есть также люди, которые хотят помочь, они великодушные, вот так [жест горизонтального расширения], но они подхватывают все, даже ментальные расстройства окружающих их людей. Так что истина заключается в объединении того и другого: вот это, пассивное, восприимчивое состояние [вертикальный жест], и вот это, активное состояние, состояние действия излучения [горизонтальный жест]. И тело стало полностью сознающим это двойное движение, и оно работает, чтобы реализовать это в деталях.
Была решена великая проблема.
И это интересно, ведь эти две позиции могут быть почти одновременными, но они.. На уровне вибрации, вибрационного ощущения, это комбинируются две противоположности: восприимчивость вот так [жест] к Сознанию, Силе, Мощи, Свету, всему, что приходит свыше, и, естественно, к Любви (но о Любви я скажу позднее). Это приходит, и все-все-все аб-со-лют-но пассивно и восприимчиво [жест вертикального открытия]: происходит поглощение-поглощение-поглощение, вот так, в полной сдачи, и в состоянии губки идет впитывание-впитывание-впитывание… Но в то же время есть связь с миром [горизонтальный жест], и есть Могущество, которое приходит и работает, с ощущением Силы, Действия, накладывающей себя Вещи. Это великолепно. И в ТОМ ЖЕ САМОМ вибрационном излучении… «Того». Всегда одно и то же всемогущественное Совершенство, поглощающееся и затем действующее [жест прохода через Мать в мир в вечном течении].
Это кажется секретом всемогущества. Совсем нет необходимости проходить через ментальное знание — оно уменьшает, суживает, делает жестким.
И это острое состояние сознания, то есть, совершенно пробужденное. Оно прогоняет всю тьму из клеток тела. Конечно, это долгая и медленная работа, но оно прогоняет, именно это состояние выгоняет всю тьму везде. И эта тьма всегда является знаком (знаком или причиной) беспорядка. Так что его еще много, это известно. Это медленная работа, целый мир! Когда… (как сказать?) спускаешься (можно сказать спускаешься или концентрируешься) в это клеточное строение, образующее тело, то на масштабе тело это несметный мир! несметный мир. Словно все составлено из несметных маленьких точек, и каждая точка должна пробудиться и наполниться сознанием и светом — это долгая работа.
(молчание)
Так что это решение, это ответ на те две ошибки, которые постоянно противоречили друг другу: ошибка сужения, исключительного влияния (что, кстати, на ментальном уровне приводит к ограничению, малости, как к узкой вере, исключающей все остальное); на другом полюсе — эклектика без эффекта, без силы, делающая какую-то кашу из всего, из всех идей (ментально это ничего не значит, но на уровне трансформации это серьезно). Так что для этих двух крайностей проблема была решена.
Состояние, которое я только что описала, возможно в клетках тела и в сознании тела, а также в психическом сознании; но витально и ментально, даже если все понятно, это кажется почти невозможной реализацией из-за фиксированности, фиксированности в форме: форме мыслей и форме ощущений. Ментально это может переводиться только через допущение всех мыслей, всех формул, а затем в подъеме их к… чему-то, что больше не является мыслью, не является больше чем-то, сформулированным ментально, а является светом и сознательным светом, который организует и объединяет все эти мысли. Но если взять все это на том же плане… Можно принять все, но это принятие всего как точка зрения — одна из бесчисленных точек зрения — не «что-то», что невозможно выразить словом из-за того, что как только облекаешь это в слова, получается формула, причем формула, лишенная могущества. Но физически, в клетках тела, это очень-очень ясно воспринимаемо и живет совсем спонтанно: получаешь только свыше и распространяешь. 213
8 декабря 1967
Единственно что-то новое — это что тело начало быть немного… restless [беспокойным] о своем увядании. Прежде ему это было совершенно все равно, не было ни одной мысли об этом; оно знало, что это происходит, но… Теперь же оно начало беспокоиться. Так что, может быть, это знак? я не знаю. Оно стало беспокоиться — не психологически, а вот так: когда оно получает Приказ делать что-то, и есть не точно неспособность, а ограничение возможности, тогда тело недовольно. Так что я спрашиваю себя…
И ночью тоже стало так, тело спрашивает: «Зачем нужен весь этот долгий период уменьшения сознания?»
Уменьшения?
Ты понимаешь, оно счастливо и находится в том, что считает своим нормальным состоянием, только тогда, когда оно полностью сознает и вибрирует с Присутствием. А в ночной деятельности… (как сказать?) становится все больше… больше как что-то, к чему появилась привычка, ты знаешь, как привычка [жест текущей волны]: это больше не радость вибрирующего наблюдения, а обычное состояние дел, и тело не удовлетворено этим: оно хочет той же интенсивности [вибрирующий жест] и ночью. Например, оно не терпит идеи усталости, необходимости отдыха (хотя это больше никогда не исходит из несознательного), но отдыха как какого-то поворота к себе, вот так, чтобы восстановить износ — ему не нравится это: не должно быть износа, должно быть сознательное приспособление к тому, что требуется от него. Вероятно, позже оно даже не будет больше принимать усилие — не так-то много осталось «усилия», но вместо усилия это как какая-то сознательная восприимчивость, которая дает ему возможность делать то, что нужно; все время появляются примеры того, что если нет этой сознательной восприимчивости, что же, тогда есть неумелость, есть невозможность, подобные вещи, но тело… раньше было ощущение, что это неизбежно, а теперь тело больше не хочет этого. Теперь оно больше не хочет: так не должно быть. Например, чтобы привести что-то в порядок, чтобы найти что-то, сделать что-то, иногда есть ощущение трудности (это никогда не является совершенно невозможным, поскольку от тела никогда не требуется ничего невозможного), но иногда есть трудность — это стало не нравится телу. Оно ощущает это как немощь, нехватку восприимчивости, ты понимаешь. Также тот факт, что оно сутулится: в прошлом оно говорило: «это устроится», а теперь оно стало терять терпение. Это совершенно новое. Это началось 24 ноября. Ведь это не эгоистический поворот на себя, это не так, это не для себя, это… ощущение нехватки восприимчивости по отношению к Силе, ощущение ограничения, идущего от неспособности — ему это больше не нравится. 214
13 декабря 1967
Ты чувствовал землетрясение?… Оно было позавчера утром, в 4:30. Я ничего не почувствовала. Но некоторые люди чувствовали его и рассказали мне об этом. Там было довольно плохо. 215
Моя мать как раз в тот день была в Бомбее и почувствовала землетрясение. Собаки выли; дома затряслись на три секунды.
Маленький городок полностью исчез. 216 Но это странно… Я не спала, но была вне своего тела, так что я ничего не заметила. Это не разбудило мое тело.
Но здесь оно должно было быть очень слабым. Я не спал, но ничего не почувствовал.
(молчание)
Стоит ли что-то за этим землетрясением?
Я не знаю, что это было… Я действительно не знаю, что это, но за день до этого, вечером (не помню, что я делала, я была занята), внезапно… Часто бывают маленькие витальные сущности, я думаю, или витальные силы (но для меня все это не обладает силой или мощью), и маленькая витальная сущность напомнила мне о землетрясении: где-то в 1922 или 1923 у нас было землетрясение; я выходило с Павитрой, мы стояли и разговаривали (мы были на выходе, это было после полудня), когда вдруг, хоп! нас вдвоем подбросило в воздух. 217 Мы знали, что это было, поскольку привыкли к этому в Японии. Я совсем забыла о землетрясениях, и было так, как если бы одно из тех существо пришло и напомнило об этом, сказав в то же время: «А что если будет еще одно?». «Ох», – сказала я, – «что за чепуха!»
Как раз накануне вечером.
Затем я спрашивала себя: «Что? Землетрясения вызываются сущностями такого рода?…» Я не понимаю. Что касается дождя, я знаю: его вызывают сознательные существа, довольно маленькие, то есть, ограниченные одной функцией, и с ними можно договариваться, если вы хотите или нет, чтобы пошел дождь (они движут им, ты понимаешь). Но что касается землетрясений… Я не знаю, это кажется мне слишком значительным делом для существ, которые просто бы развлекались…
Странно.
Не могу сказать, у них нет формы, не видно никакой формы, но у них есть сознание, которое выражается и переводится в нашем сознании в слова и, что особенно, в образы — образы и воли.
Но, помнится, я совсем не восприняла это серьезно, я сказала: «Но это какая-то чепуха! Это бессмысленно, на это нет никакой причины!» И, кажется, этого было достаточно, поскольку, действительно, ничего очень серьезного не произошло.
16 декабря 1967
Вчера вечером Павитра попросил у меня послание к сегодняшнему открытию Школы. Я была не очень-то настроена на это (!) и отказала ему. А этим утром, в пять часов, послание пришло, и я его записала. Только я успела записать его, как пришли три других! Так что я записала все четыре, и в семь утра послала их К, сказав, что сам учитель или класс должен выбрать послание (они все на одну тему и с одной и той же идеей, но под разными углами).
И в восемь часов уже все знали об этом! Это распространяется с большой скоростью… N сказал мне: «Но это послания для разных классов, и они не отобраны!» Я ответила: «Нет! Должна выбирать не я, а учитель в каждом классе.» Затем я сказала: «Так гораздо забавнее!» И я отправила его с этим!
Это верно: одна и та же идея (это не «идея»), одно и то же стремление, одна и та же потребность, но в зависимости от своего состояния, в зависимости от своего сознания (а для обычных людей — в зависимости от «способа мышления») вы приближаетесь с той или с другой стороны.
Я совсем не помню, что я писала… Как обычно, это был призыв к Истине. 218
(молчание)
Кое-что кажется парадоксальным, но это очень интересно, вот что [Мать берет бумагу и пишет]:
Наилучший способ подготовиться к восприятию Божественной Любви — это интегрально прильнуть к Истине.
(затем Мать пишет вторую заметку:)
Прильни полностью к Истине, и ты станешь готовым воспринять Божественную Любовь.
Когда говоришь это интеллектуальным людям, их головы начинают ходить кругом! [Мать смеется] … Должна сказать, что это очень меня забавляет!
Но, в довершении всего, это верно! Это истинно, так и есть. Всякий раз, когда есть (это больше, чем стремление, гораздо больше, чем воля, это то, что по-английски называется urge: жажда, побуждение) позволить Божественной Любви выразиться полностью, тотально, везде, то базой, благоприятной почвой является Истина.
Конечно, Шри Ауробиндо говорил это. Он говорил это, писал черным по белому (я не помню точных слов): «Чистая божественная Любовь может безопасно проявиться только… на почве (это не «почва»…) Истины.» Сейчас я не помню точно. Поэтически можно было бы сказать так: «в стране Истины».
Так что, прежде чем мы сможем провозгласить: «Любовь, прояви себя, одержи Победу», должна быть готова почва для Истины.
Это то, что я ставлю перед всеми ними в Школе: стремиться, стремиться к Истине. Я больше совсем не помню, что я писала… [Мать ищет]. В одной было: «Пусть Истина станет нашим господином и проводником», затем были две других записи, а в последней: «О, Истина…». Я не помню.
Это совершенно замечательное явление: за секунду до этого было совершенно пусто, не было ни слова, ни мысли, ни идеи, ничего, вот так, я ни о чем не думала. У меня спросили послание, и я ответила: «Мне нечего сказать.» Это приходит вот так, императивно; если я могу [то есть, если Мать свободна], я записываю, и на этом все; если я не могу записать [то есть, Мать занята людьми], это настойчиво возвращается, пока я не запишу. А как только я записала: ушло! больше нет ничего. Приходит другой способ представить, другая форма: это тоже ушло!…
Это [жест ко лбу], ты знаешь, это как пустой ящик (это очень приятно), пустой, спокойный ящик, вот так: не закрыт, не сжат, открыт, но это ящик, пустой — он пуст; внутри совсем белый, ничто не шевелится. И я даже не делаю никакого усилия, чтобы принести что-то вниз: «Это не мое дело.» Меня спрашивают, я отвечаю: «Ничего, нечего сказать». Или же сразу же что-то делает вот так [жест на стороже, пробуждение], становится и остается внимательным, а, затем через минуту, две, десять минут (я не знаю), вдруг плюх! что-то падает. Тогда я записываю. И, падая, оно собирает слова и составляет предложение. Иногда это на французском, иногда на английском языке — в зависимости, главным образом, от того, кому это предназначается, но и в зависимости от темы. И тогда если (вот почему у меня бумага и ручки лежат повсюду), если у меня под рукой есть ручка и бумага, тогда я записываю, и на этом конец; если же я не записываю, если я говорю: «А! Запишу это чуть позже», тогда это снова приходит и приходит каждую секунду… пока не будет записано. Когда записано: ушло!
Но есть (как Шри Ауробиндо называл это? 219 ), по-французски можно сказать «критик» (всегда есть критик), который говорит: «Ты уверена, что это то слово? Не лучше ли вместо него употребить вот это? Так ли точно должно быть?» А затем: «Ты уверена, что не сделала орфографических ошибок, написала все правильно?» Вот так. Пристает вот так! Тогда иногда я ему говорю: «Оставь меня в покое!» (даже и не так вежливо). Иногда я даю кому-то бумагу, а затем забираю ее, говоря: «Я еще взгляну» — пока он не будет удовлетворен. Иногда какое-то слово не совсем правильно написано, и тогда он говорит: «А! ты видишь, ты ошиблась вот здесь.» Иногда бывают и орфографические ошибки: «Ты видишь, видишь, ты ошиблась!»
Сейчас я даже не помню, что я написала для Школы. Я знаю, что одно из посланий было написано в форме пожелания (было два или три таких), а одно было в форме молитвы, то есть, адресованное напрямую Истине: О, Истина…
Но очень удобно иметь это [голову] пустой, о, очень успокоительно.
А когда, снаружи, люди наполняют ее письмами, новостями, просьбами (все это копится, конечно), тогда у меня есть только одно средство, самое простое средство, это делать так [жест сдачи]: «Вот… (то, что Шри Ауробиндо называл сдачей – surrender), вот, это не мое дело, это меня не касается.» Тогда с этим покончено.
*
* *
(Мать входит в долгое созерцание, длящееся больше получаса, затем, все еще находясь «где-то далеко», она начинает говорить по-английски:)
Я видела странную тварь, пришедшую оттуда [Мать указывает налево]: она сделала круг вокруг тебя и ушла. Это была лошадь с головой льва.
Красивая тварь! Это был лев, голова льва и передняя часть льва, а задняя часть — лошади. И это было символом… символическим животным. В тот момент я точно поняла это, я сказала «Ах!» и…
Очень достойное. Пришло отсюда [тот же жест слева] вот так, сделало круг вокруг тебя и ушло. Это было для тебя. Лев — это мощь, а лошадь… 220
И вот так, это казалось глупо, но животное было очень красиво и красивого цвета. И очень достойное, величественное.
Смотри-ка!… [Мать замечает, что говорит по-английски]. Это Шри Ауробиндо сказал тебе все это. Это забавно, каково! приходит вот так.
Это было что-то, что приходило объявить тебе о чем-то. Это было существо, но существо… Должны быть такие существа. Оно было все в свете, и это было нечто… чтобы объявить тебе о чем-то.
Но так реально!
20 декабря 1967
Мать приходит
на сорок пять минут позже
Очевидно, есть воля упразднить ощущение времени, потому что… Это очень интересно, есть всевозможные переживания. Я должна делать работу, которая обычно занимает тридцать шесть часов из двадцати четырех, так что, естественно, я ежедневно все больше запаздываю: я ложусь все позднее, но требуется сделать всю ночную работу, так что иногда я запаздываю утром, причем иногда на целый час. Утром, с определенной концентрацией, я делаю за полчаса то, на что обычно уходит час. Я многому научилась в этом отношении.
Сейчас, в это время [10.45] я вижу, что единственная усталость — это ощущение опоздания, а иначе можно было бы работать бесконечно. Кое-что надо усвоить. Я говорю тебе об этом, потому что это только что пришло ко мне; ко мне только что пришло, что это с целью найти ключ к господству над временем: не быть пунктуальным, но делать все, будь то за долгое или короткое время, в сжатое или растянутое время — чтобы время не имело конкретной реальности.
Для меня это было бы очень легко. Трудность заключается в тех людях, что окружают меня [смеясь], чьи жизни вот так [хаотический жест], без направления. Они выглядят несвязными. Я не могу сказать кому-то: «Я приму вас в такой-то час», ведь это не верно! Я не знаю, в какое время я приму его. И даже, поскольку у людей есть привычка питаться, спать и работать в отведенные часы, все это установлено, то это вызывает ужасную путаницу — но что же делать?
Это не просто. Когда вы совсем одни, это не имеет значения, но когда вы с множеством людей, это очень трудно.
Есть ощущение гибкости времени, то есть, время не имеет конкретной реальности; то, что придает ему конкретную реальность, это человеческая организация… Осталось бы только солнце, но в настоящий момент это не очень-то беспокоит, поскольку для того, что я делаю, не требуется дневной свет; можно отдыхать в любое время и можно работать в любое время, но жизнь организована так, как она есть…? Я не знаю.
Надо что-то найти.
Возможно, надо найти, как укорачивать сон и устранять усталость.
Этого не достаточно. Этого не достаточно, ведь я проделывала такой эксперимент: я отводила для отдыха только 2 часа ночью, но это оказалось совершенно бесполезным — совсем ничего. Чем больше времени, тем больше работы.
Да!
И сейчас настоящая сутолока каждый день — сорок, пятьдесят, шестьдесят человек в день. Не считая всяких подписей, всего того, на что надо взглянуть, и, затем, финансовая сторона, она особенно… [смеясь] «интересна», то есть, чем больше я работаю, тем меньше денег. Я плачу почти по часам, и еще я должна деньги тем людям, которые настойчиво требуют их… ведь, конечно, не так-то легко тем, кому деньги нужны для пропитания.
Но это нечто вроде поворота силы, это направлено на то, чтобы устранить все, что считается обычными и естественными правилами. Вот так.
Это не для того, чтобы объяснить тебе свое опоздание, ведь я пыталась придти вовремя! Причина не в этом, это не так, что я позволяю себе идти вот так, совсем нет; но, определенно, есть воля, гораздо более эффективная, чем моя.
(Затем Мать дает цветы)
Вот это «Божественная Чистота». 221 Что значит «Божественная Чистота»?… Это значит, что Божественное воспринимает только собственное влияние!… Я понимаю! Или же что индивид не воспринимает больше ничего, кроме божественного влияния — держи, мой мальчик [Мать дает цветы].
*
* *
Чуть позже
Говорила ли я тебе о послании на 21 февраля [когда Матери исполнится девяносто лет]? Нет? Не с тобой оно пришло?
Это пришло, чтобы разбить формулы, ты знаешь, формулы мысли, ментальные категории, и это не моя «вина» (то есть, я не сделал это умышленно). Это пришло вот так [Мать читает свое послание]:
Наилучшее средство ускорить Манифестацию Божественной Любви — это сотрудничать в деле триумфа Истины
Так что, для поверхностного ума… Что касается нас, мы знаем, что это верно, ведь, как сказал Шри Ауробиндо, надо, чтобы Истина действительно установилась и стала править, чтобы Божественная Любовь могла проявиться во всем своем могуществе и своем великолепии без… того, чтобы разрушить все. Шри Ауробиндо выразился еще сильнее, сказав «уничтожить все».
Это послание я собираюсь дать. 222
*
* *
Затем Мать возвращается
к началу беседы:
О, корреспонденция, это стало чем-то невероятным! двадцать четыре, двадцать шесть, тридцать, иногда сорок писем в день. Конечно, я пытаюсь, что могу… Когда в письме одна строчка, это хорошо, но я не могу отвечать больше, чем на восемь-десять в день: у меня на это едва ли есть полтора часа, это не много — но нет и этого! Нет-нет, нет даже и часа: у меня на это только полчаса! Но я растягиваю это время: эти полчаса есть у меня с 7 до 7.30 вечера, но каждый день я растягиваю до 8 часов вечера. Мой ужин предполагается в 7.30, но я ужинаю в 8. Также предполагается, что я ложусь в 9.30 вечера, а встаю в 4.30 утра, но вчера я легла почти в 11, но обычно я ложусь в 10.30, то есть, на час позднее. Так что время от времени я поднимаюсь с опозданием. Между 1 и 2 часами ночи (около 0.30, 1 или 2 часов) я заканчиваю первую стадию концентрации, чтобы дать телу хороший отдых; после этого я начинаю работать, а перед работой я делаю маленькую концентрацию на том, чтобы какой бы ни была работа, я вернулась бы к 4.30, но иногда это происходит позже, в 4.45. Затем, утром, у меня есть некоторое время на умывание и одевание, и тогда бывали действительно интересные переживания: с определенной концентрацией (которая не имеет ничего общего с волей или всем подобным: это концентрация, концентрация определенного рода и приведение в контакт Присутствием — и ощущение относительности, очень существенной относительности материального времени); с интенсивностью концентрации можно делать то же самое гораздо быстрее. Я обнаружила, что просто благодаря концентрации время можно сократить больше чем наполовину. И делаешь все тем же самым способом, но это не занимает времени — как?… Эти секреты еще не открыты. Но явление налицо.
Тот же принцип (это не «принцип», а способ делания или способ бытия) работает для всего: что касается усталости, начала заболевания, то есть, причин заболевания (внутреннее расстройство или восприимчивость к расстройству, приходящему снаружи), он работает тем же образом. Если добавить к нему интенсивность веры или поклонения, тогда гораздо легче, но все работает тем же образом. Что же происходит? Для внутреннего восприятия, восприятия сознания это нечто вроде принципа беспорядка — некий принцип, почти вкус, я не знаю, это между привычкой к беспорядку и предпочтением беспорядка — замещаемого… да (в самом общем случае) вибрацией гармонии. Но эта вибрация гармонии полна света, сладости… тепла, интенсивности, и она так чудесно СПОКОЙНА! Так что когда «то» замещает другое, тогда исчезает все, принадлежащее миру беспорядка. И исчезает эта жесткость времени. 223 Время… возможно, можно было бы сказать (это просто способ выражения), можно было бы сказать, что время замещается на последовательность… [Мать на долгое время остается поглощенной].
И это свойственно материальному миру.
Возьмем, к примеру, такое самое простое и самое конкретное дело, как чистка зубов; это становится чрезвычайно гибким делом, и это делается не по привычке, а через некий выбор, основывающийся на личном опыте и рутине, нацеленной на то, чтобы не было необходимости в специальной концентрации (истинная причина существования рутины — это избегать необходимости в специальной концентрации: это можно делать почти автоматически). Но этот автоматизм очень гибкий, очень пластичный, поскольку действительно в зависимости от интенсивности концентрации время меняется — время меняется: можно (посмотрев на часы «до» и «после»), можно сократить время больше, чем наполовину, а все будет сделано точно тем же образом. Это так: вы ничего не пропускаете, действуете одним и тем же образом. Чтобы убедиться, вы можете, например, посчитать, сколько раз вы проводите щеткой по зубам или сколько раз поласкаете рот — я НАМЕРЕННО беру в качестве примера самое банальное дело, потому что в других делах есть естественная гибкость, позволяющая разливаться и концентрироваться (так что тогда это легче понять); но то же самое касается самых конкретных и самых банальных дел. Нет такого: «О! я не буду сегодня делать это» или «я пропущу это» — нет ничего такого, совсем нет: все делается тем же образом, НО с некоей концентрацией и постоянным зовом — всегда есть постоянный зов. Постоянный зов, который может материально выражаться через произнесение мантры, но это даже не так: это ЧУВСТВО, чувство зова, чувство стремления — это особенно зов. Зов. Когда ум хочет строить фразы, он говорит: «Господь, завладей Своим царством.» Помню, что касалось определенных вещей, когда были определенные расстройства, что-то было не так (и с восприятием сознания, ставшим очень острым, можно видеть, когда это расстройство является естественным началом заболевания, например, или чего-то очень серьезного), и с зовом, концентрацией и ответом… [расстройство исчезало]. Это почти что сдача, ведь это самосдача без расчета: требуемое место открывается Влиянию не с идеей вылечивания, а вот так [жест открывающегося цветка], просто вот так, без усилий — это самый мощный жест.
Но интересно то, что формулировка этого на словах придает нечто искусственное — а это гораздо более искреннее, гораздо более истинное, гораздо более спонтанное, чем что угодно, выраженное или выразимое умом. Никакая формулировка не может передать искренность — простоту, искренность, спонтанность, что-то без расчета — материального движения. Было время, когда выражение, формулировка вызывала очень неприятное ощущение, это было как накладывать что-то искусственное на что-то спонтанно истинное; и эта неприятность устранялась только благодаря более высокому знанию, что все, что сформулировано, должно быть превзойдено. Например, всякое переживание, выражающее или описывающее НЕОБХОДИМОСТЬ нового прогресса, нового переживания. Иными словами, это ускоряет движение. И это было утешением, ведь как раз со старым ощущением чего-то очень стабильного, очень прочного и неподвижного из-за инерции (прошлой инерции, которая сейчас трансформируется, но оставила следы), из-за этой инерции есть тенденция предпочтения того, чтобы вещи были прочными; так что утешение в обязанности: нет-нет! не отдыхать, не останавливаться, вперед! — все дальше и дальше и дальше… Когда переживание было очень плодотворным и очень-очень приятным, можно сказать, когда была большая сила и большой эффект, то первым движением было бы сказать: «Не будем говорить об этом, сохраним это.» А затем приходит: «скажи об этом, чтобы пойти еще дальше» — чтобы пойти еще дальше, всегда дальше, дальше…
Есть стабильность в решении и стремлении, стабильность, которую не найти нигде, кроме как здесь [Мать стучит по полу]. Это характеризует Материю. И когда, ты знаешь, когда она сделала само-сдачу и имеет веру, это становится таким стабильным, таким неизменным и… радость, некое расширение, светлое расширение — это становится такой вечной потребностью, какой никогда не может быть ни в какой другой части существа. Это что-то УСТАНОВИВШЕЕСЯ. И установившееся без усилия, установившееся спонтанно, естественно, нормально. Так что можно предвидеть, что когда эта Материя станет по-настоящему божественной — действительно божественной — ее манифестация будет бесконечно более полной, более совершенной в деталях и более стабильной, чем где бы там ни было. 224
*
* *
(В конце беседы Мать берет английский перевод своего послания на 21 февраля и колеблется по поводу перевода одной фразы:)
Я заметила, что если сейчас спросить англичанина, они теперь более гибкие, чем те, что учили английскому во времена королевы Виктории — тогда английский язык был гораздо более жестким.
Обычно я только слушала, что говорил мне Шри Ауробиндо… Английский язык Шри Ауробиндо был очень гибким; «пуристы», радевшие за чистоту языка, спорили по поводу определенных формулировок, и, помнится, по адресу некоторых критиков Шри Ауробиндо сказал мне: «Но это из-за того, что они не понимают! Если я говорю так, это означает одно, а если я скажу вот эдак, это будет означать другое. И если я перемещу слово, смысл фразы изменится.» Он был очень точным.
Если взять вот эти слова [Мать колеблется между вариантами «collaboration to the triumph of the Truth» и «collaboration for…» 225 ], то между ними есть тонкая разница в смысле. Причем классическая формулировка дает более банальный, более обычный, более поверхностный смысл.
27 декабря 1967
(Мать рассматривает увеличенную фотографию с даршана 24 ноября, которую она уже комментировала в беседе от 29 ноября)
Я начинаю думать, что это некий «прототип способа бытия». Прототип свыше способа бытия. Я не знаю, это так и не так; я не знаю, как объяснить… Она производит на меня эффект фотографии того, что можно было бы по простому назвать «состояние духа» — универсального способа бытия.
Во всяком случае, это очень любопытно.
[Смеясь] Можно было бы назвать это способом, каким мать смотрит на своих чад, или же способом, каким Творец смотрит на свое творение!… Это очень любопытно. Ведь люди всегда рисуют себе образ благодушного и удовлетворенного Бога, говорящего: «Это хорошо.» А здесь [смеясь] это… «Ну и ну!».
Вот так.
*
* *
Чуть позже
Есть перемена… Ты знаешь, что бывший «брат» А писал о том священнике, который грубо говорил об Ашраме — этому священнику приказали прекратить говорить подобное. И это довольно общее явление, больше ничего не говорят об Ашраме. Затем, ты знаешь, папа распорядился повернуть кругом все алтари; U попросили сделать это, и он сделал это во всех церквях Пондишери; тогда архиепископ написал несколько строк, говоря «поблагодарите Мать за то, что ее дети сделали очень хорошую работу…». Ты понимаешь, это означает изменение. Это означает, что они получили распоряжение.
И я получила от бывшего «брата» А милую весточку (ведь он получил корзинку на Рождество), милую, очаровательную весточку, то есть, в ней что-то чувствовалось, и в ней он сказал, что лучшая часть его самого всегда ощущает себя в моем присутствии. Действительно внутренние изменения.
У меня сильное впечатление, что они получили распоряжение свыше. Атмосфера во многом изменилась. 226
*
* *
(По поводу насильственного насаждения на юге Индии языка хинди — языка севера Индии — в качестве официального языка. Такое же волнение в 1965 году привело к нападению на Ашрам, в ходе которого некоторые ученики были ранены, а дома сожжены. В то время губернатор Пондишери не вмешался, чтобы остановить бунтарей. Напомним, что большинство учеников пришло с севера Индии. В последние несколько дней были сожжены поезда, автобусы, почтовые здания…)
Заметил полицию на воротах?… Это министр (министр, который приезжал сюда) отдал приказ «лейтенанту-губернатору» охранять Ашрам.
(молчание)
Если было бы средство (вот над чем я работала в последние дни), средство заставить понять всю эту молодежь, что разрушение ничего не созидает — они не могут ничего заложить таким путем. То, что они хотят изменить положение дел, это понятно — возможно, они не очень-то ясно видят, к чему надо идти, но понятно, что положение дел должно измениться — но совершенно глупо идти путем разрушения… Они бросили еще одну бомбу в бедную Индиру! Она была в университете, в Шантикетане, куда она приезжала по случаю награждения (или чего-то подобного), а в нее бросили бомбу. Но на этот раз она никак не пострадала.
Ты видишь, таким был способ враждебных сил доказать, что творение было плохим: они не были удовлетворены творением и принялись действовать так — так они действовали на большом масштабе. Но это ничего не доказывает! Они установили смерть, они установили разрушение, все формы насилия и ненависти, они перевернули все вверх дном, и они думали, что таким путем мир может стать лучше — это глупо.
И все эти люди сейчас друг за другом повторяют действия в этом духе, даже не осознавая, что, как и почему они делают!… Они действуют во имя свободы и, да, свободного прогресса, поскольку их хотят заставить подчиниться самоуправному закону [сделать хинди официальным языком] — самоуправный закон глуп, но то, что они делают, еще глупее.
Да, но в этом случае ответственны все политики.
Да.
Студентами распоряжаются.
У меня есть новости на этот счет. Я знаю некоторых молодых людей, участвующих в этих волнениях, это интеллигентные молодые люди, не желающие насилия — но они хотят изменить положение дел. Есть самые интересные вещи: есть один молодой человек (это молодые люди, еще живущие со своими родителями, я знаю их из различных мест и относящихся к разным типам), так вот, совсем недавно, отец одного из них, из Калькутты или ее окрестностей, обеспокоился (я хорошо знаю этого отца), он обеспокоился; и у него был друг среди высших чинов полиции, так что он позвал его, чтобы порасспросить своего сына. Затем этот чиновник сказал отцу: «Ваш сын замечательный, высоко интеллигентный, совершенно замечательный…» Но это вскрыло кое-что, поскольку есть «стукачи», работающие на полицию, и эти стукачи плели всякие небылицы, чтобы набить себе цену, так что большинство их рапортов лживы — я знала это с давних пор, но теперь это стало очень ясно, совсем очевидно. Например, были рапорты, что этот молодой человек замешан в актах насилия: он никогда не имел ничего общего с этим! Этот человек, расспрашивавший его, был полностью убежден в этом, поскольку этот мальчик не мог делать подобного, и он сказал: «Я полностью против.» Но полицейские рапорты утверждали это. Так что все усложняется, конечно: ложь повсюду, переплетена со всем.
Совершенно очевидно, что ответственность лежит на высших чинах, поскольку это не те люди: у них нет ни знания, ни видения, ни мудрости, необходимой, чтобы управлять. Например, Индира жаловалась самой себе; один из ее друзей (хороших друзей) — очень хороший мой ученик, он сказала ей однажды, когда она жаловалась самой себе (она говорила, что люди и правительство находятся в ужасном состоянии): «Почему бы тебе не пойти и спросить совета у Матери? Она поделится с тобой мудростью.» На что Индира ответила: «Я не смею.» 227
Ты понимаешь, вся эта путаница, все эти беспорядки, кажется, что все это направлено на то, чтобы подготовить людей к тому, что, очевидно, до сих пор даже не представлялось как возможное: прибегнуть у незаинтересованной мудрости в целях правления. Они все пойманы в «если я сделаю это, те будут против меня; а если я сделаю то…»
(молчание)
По сути, это сталкиваются две тенденции. Первая говорит: «Плохо сделано: разрушим и начнем все сначала», с верха до самого низа. Другая говорит: «Надо не так: давайте трансформировать.» Это две противоречащие друг другу вещи: усилие к прогрессу и трансформации, либо грубый и глупый путь разрушить все и начать все заново, и так до бесконечности.
Это сводится к борьбе между Жизнью и Смертью; прогрессивной и все более и более божественной жизнью и Смертью, систематически уничтожающей все, что не является божественным. Ведь только божественное избегает смерти.
Но этот процесс… нескончаемый.
Сила постепенной трансформации — это то, что должно быть введено в Материю. 228
30 декабря 1967
(Мать извлекает из груды бумаг, писем и всевозможных конвертов запись, сделанную с ее слов, но по памяти)
[Смеясь] Все это находится в чудесном равновесии!
(Сатпрем читает запись)
Ауровиль будет само-обеспечивающимся городом.
Все жители Ауровиля будут участвовать в его жизни и развитии.
Это участие может быть активным или пассивным.
Не будет налогов, как таковых, но каждый будет вносить свой вклад в общее благосостояние работой, натурой или деньгами.
Активные секции, такие как Промышленная, будут направлять часть своих доходов на развитие города. Если же они производят что-то полезное для жителей (например, пищу), тогда они будут делать свой вклад натурой.
Нет ни правил, ни законов. Все будет само формулироваться и оформляться по мере того, как будет постепенно проявляться и обретать форму Истина, лежащая в основании города. Мы не забегаем вперед.
Это все?
Я думала, что сказала больше, чем записано здесь. Ведь внутренне я много чего сказала об организации питания и т.д…. Мы будем пробовать.
Кое-что действительно интересно; например, я хотела бы… Для начала, каждая секция будет иметь свой павильон, и в каждом павильоне будет представлена кухня своей страны, то есть, японцы смогут есть японскую пищу, если они хотят (!) и т.д., но в самом городе будет пища для вегетарианцев и не-вегетарианцев, а также нечто вроде попытки найти «пищу завтрашнего дня». Идея состоит в том, что вся работа по усвоению пищи (она отнимает так много времени и энергии существа) может быть сделана ДО приема пищи, так что вы сможете сразу же усвоить то, что вам дают, как они сейчас уже делают; например, есть витамины, усваиваемые напрямую, а также… (как они называют это?… [Мать пытается вспомнить]… я принимаю их ежедневно… я не очень-то дружу со словами!)… протеины. Это питающие принципы, найденные там-то и там-то и не требующие больших объемов — а при обычном питании требуется громадное количество, чтобы усвоить так мало. Так что сейчас, когда они так поднаторели с химической точки зрения, процесс питания может быть упрощен. Людям не нравится это, просто потому что… потому что им доставляет большое удовольствие сам процесс еды (!), а когда вы не получаете удовольствие от еды, вам надо просто питаться и не тратить время на весь этот процесс. На это тратится очень много времени: время на еду, время на переваривание и время на отдых. Так что я хотела бы иметь нечто вроде пробной кухни, «кулинарной лаборатории». А люди будут ходить питаться туда, где им больше нравится, следуя своим вкусам и склонностям.
За пищу не надо будет платить, но надо будет возмещать работой или ингредиентами: те, у кого, например, есть поля, будут давать продукцию со своих полей; те, у кого есть фабрика, будут давать продукцию со своей фабрики; либо надо будет работать, чтобы получать питание.
Одно это значительно сократит необходимость во внутреннем обороте денег.
И в каждой области можно найти подобное… По сути, это должен быть исследовательский город — город исследований и поиска того, как жить одновременно просто и так, чтобы было БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ для развития высших качеств. Вот так.
Это только самое начало.
(Затем Мать
просматривает весь текст,
строчку за строчкой)
Ауровиль будет само-обеспечивающимся городом.
Я хочу подчеркнуть, что это будет эксперимент: город для проведения экспериментов — опытов, исследований, изучений.
Экспериментальный город?
Да… Ауровиль будет городом, который будет пытаться иметь тенденцию или хотеть быть «само-обеспечивающимся», то есть…
Автономным?
«Автономия» понимается как некая независимость, обрывающая все связи с тем, что вне ее — я не это имею в виду.
Например, те, кто производят питание, фабрика наподобие «Aurofood» (конечно, когда население достигнет 5000, будет трудно удовлетворить потребности, но пока что у нас будет только несколько тысяч, самое большее), что же, фабрика всегда производит слишком много… Так что они будут продавать вовне и получать за это деньги. И «Aurofood», например, хочет иметь особые отношения с работниками, совсем не так, как в старой системе — что-то вроде улучшения коммунистической системы, более сбалансированную организацию, чем советский строй или коммунизм, то есть, не дающую крен в одну сторону.
Идея «Aurofood» хороша, и они стараются пропагандировать ее в промышленном секторе.
Есть кое-что, что я хочу сказать. Участие в благосостоянии и жизни города — это не что-то, просчитываемое индивидуально: такой-то индивид должен дать столько-то. Это не так. Это вырабатывается согласно средствам, деятельности, возможности, возможностям производства; это не демократическая идея, нарезающая все на маленькие равные кусочки, что является абсурдной машинерией. Это устанавливается согласно средствам: те, кто имеют много, будут давать много, а те, у кого мало, будут давать мало; более сильные будут больше работать, а те, что послабее, займутся чем-то другим. Это что-то более верное, более глубокое. Вот почему я не пытаюсь сразу же разъяснить это, ведь люди начнут делать всевозможные протесты. Надо, чтобы это делалось, так сказать, АВТОМАТИЧЕСКИ, по мере роста города, в истинном духе. Вот почему эта записка такая лаконичная.
Например, это предложение:
Все жители Ауровиля будут участвовать в его жизни и развитии.
…согласно своим способностям и средствам, не механически: «столько-то с человека». Вот в чем дело. Это должно быть чем-то живым и ИСТИННЫМ, не механическим. И «согласно способностям», то есть, те, у кого есть материальные средства как те, что дает фабрика, будут давать пропорционально своему производству: не «столько-то с человека».
Это участие может быть активным или пассивным.
Я не понимаю, что они имеют в виду под «пассивным» (ведь я говорила по-французски, а здесь все переложено на английский язык). Что может подразумеваться под «пассивным»?… Это скорее будет на разных планах, разных уровнях сознания.
Ты, вероятно, имела в виду, что мудрые люди, по сути, те, кто работают внутри, не будут обязаны…
Да, верно. Те, у кого есть высшее знание, не будут обязаны работать своими руками, вот что я имела в виду.
Не будет налогов, как таковых, но каждый будет вносить свой вклад в общее благосостояние работой, натурой или деньгами.
Это понятно: не будет никаких налогов, но каждый будет вносить свой вклад в общее благосостояние своей работой, натурой или деньгами. Те, у кого есть только деньги, будут давать деньгами. Но «работа», по правде говоря, может быть внутренней работой (но так нельзя сказать, поскольку люди не достаточно честные), эта работа может быть оккультной работой, совершенно внутренней, но, кончено, чтобы быть таковой, она должна быть абсолютно искренней, истинной и со способностью: без претензий. Но это не обязательно должна быть материальная работа.
Активные секции, такие как Промышленная, будут направлять часть своих доходов на развитие города. Если же они производят что-то полезное для жителей (например, пищу), тогда они будут делать свой вклад натурой.
Об этом мы и говорили. Промышленные предприятия активно участвуют, внося свой вклад. Если они производят то, что не требуется постоянно и, следовательно, в слишком больших количествах, чтобы город мог сам все использовать, тогда они продают вовне — такие предприятия будут вносить свой вклад деньгами. И я привожу пример с питанием: производители питания будут давать городу то, что требуется (в той пропорции, в которой они производят, конечно же), и город будет ответственен за пропитание всех. Иными словами, не будет необходимости покупать питание за деньги, но его надо будет зарабатывать.
Это нечто вроде адаптации коммунистической системы, но не в духе уравниловки: согласно способности каждого, его позиции (не психологической или интеллектуальной), его ВНУТРЕННЕЙ позиции.
В демократических и коммунистических системах происходит уравниловка на низком уровне: все приравниваются на низком уровне.
Да, в этом все дело.
В них верно то, что, материально, все человеческие существа имеют право… (но это не «права»…). Организация должна быть таковой, должна быть выстроена таким образом, что материальные потребности каждого удовлетворялись не согласно идеям права и равенства, а на основе самых элементарных потребностей; и как только эти самые элементарные потребности удовлетворены, каждый волен организовывать свою жизнь не согласно своим денежным средствам, а согласно своим внутренним способностям.
Нет ни правил, ни законов. Все будет само формулироваться и оформляться по мере того, как будет постепенно проявляться и обретать форму Истина, лежащая в основании города. Мы не забегаем вперед.
Я имею в виду то, что обычно (до сих пор всегда было так, и все больше и больше) люди устанавливают ментальные правила следуя своим представлениям и идеалам, а затем применяют их [Мать опускает свой кулак, словно показывая, что мир находится в ментальной хватке], и это совершенно неверно, это произвол, это нереально, так что в результате вещи бунтуют или исчезают… Это опыт САМОЙ ЖИЗНИ должен медленно выработать насколько можно более ГИБКИЕ и ШИРОКИЕ правила, так чтобы они всегда могли развиваться. Ничто не должно быть фиксированным. В этом громадная ошибка правительств: они вводят рамки и говорят: «Вот что мы установили, и дальше будем жить по этим законам», и тогда, конечно, Жизнь подавляется, и создается помеха для ее развития. Сама Жизнь, все больше и больше развиваясь в продвижении к Свету, Сознанию, Силе, должна постепенно устанавливать как можно более общие правила, так чтобы быть чрезвычайно гибкой и способной меняться согласно потребностям и СТОЛЬ ЖЕ БЫСТРО, как меняются привычки и потребности.
(молчание)
По сути, проблема всегда сводится к этому: заменить ментальное правление интеллекта на правление одухотворенного сознания.
Это чрезвычайно интересное переживание: как те же самые действия, та же самая работа, те же самые наблюдения, те же связи с окружающими людьми (близкими или далекими), как все это происходит в ментале, через интеллект, и как это происходит в сознании, через переживание. И это то, что тело сейчас учит: заменить ментальное правление интеллекта на духовное правление сознания. И это составляет (это кажется ничем, можно не заметить этого), это составляет громадную разницу, до степени стократного увеличения возможностей тела… Когда тело подчинено правилам, даже если они широкие, даже если они благоприятные, тогда оно является рабом этих правил, и его возможности ограничены этими правилами. Но когда тело управляется Духом и Сознанием, это дает ему несравненную возможность и гибкость! Именно это дает ему возможность продлевать свою жизнь, дольше оставаться: благодаря замене интеллектуального, ментального правления на правление Духа, Сознания — СОЗНАНИЯ. Внешне это не кажется большой разницей, но… Мое переживание таково (ведь теперь мое тело больше совсем не подчиняется разуму или интеллекту — оно даже не понимает, как такое может быть), но все больше и больше, все лучше и лучше оно следует направлению и пробуждению Сознания. И тогда, почти ежеминутно, видна громадная разница… Например, время утратило свое значение (свое жесткое значение): одно и то же можно сделать за очень короткое и очень долгое время. Нужда потеряла свою власть: можно приспособиться так, а можно и вот так. Все законы — законы, бывшие законы Природы — утратили свой деспотизм, можно сказать: это больше не так. Достаточно всегда и постоянно быть гибким, внимательным и… «отзывчивым» (если такое может быть!) на воздействие Сознания — Сознание в его всемогуществе — чтобы пройти через все это с необычайной гибкостью.
Это открытие все больше вырисовывается.
Это чудесно, не так ли! это чудесное открытие.
Это как постепенная победа над всеми императивами. Так что, все законы Природы, все человеческие законы, все привычки, все правила, все это смягчается и в конечном счете перестает существовать. Но все же можно сохранять регулярный ритм, упрощающий действия — это не противоречит этой гибкости. Но приходит гибкость в использовании, в адаптации, и она меняет все. С точки зрения гигиены, здоровья, организации, с точки зрения отношения с другими людьми все это утратило не только свою агрессивность (ведь достаточно только быть мудрым — мудрым, уравновешенным и спокойным — чтобы это утратило свою агрессивность), но и свой абсолютизм, свое императивное правило: это полностью ушло – ушло.
И тогда видно: по мере того, как процесс становится все более совершенным — «совершенным», то есть, интегральным, тотальным, не оставляющим ничего позади — это НЕОБХОДИМО, неизбежно означает победу над смертью. Это не так, что больше не существует распада клеток, означающего смерть, но этот распад есть только тогда, когда он необходим: не в качестве абсолютного закона, а как ОДИН из процессов, когда это необходимо.
Особенно то, что Разум внес жесткого, абсолютного, почти непреодолимого, именно это… начинает исчезать. И просто благодаря… передачи верховной власти Всевышнему Сознанию.
Возможно, это и имели в виду мудрецы прошлого, когда они говорили о передаче силы Природы во власть Пуруши, о переходе от Пракрити к Пуруше. Возможно, они говорили о том же самом. 229
212 Следующая часть беседы не сохранилась в магнитофонной записи.
213 Есть магнитофонная запись этой беседы.
214 Есть магнитофонная запись этой беседы.
215 Землетрясение произошло в индийском штате Махараштра.
216 Это поселок Конья.
217 Вероятно, это было в 1934 году (когда землетрясение опустошило штат Бихар), поскольку Павитра прибыл в Пондишери только в 1925 г.
218 1) Пусть Истина будет вашим господином и проводником.
Мы стремимся к Истине и ее триумфу в нашем существе и нашей деятельности.
Пусть стремление к Истине станет движущей силой наших усилий.
О, Истина! Мы хотим быть ведомыми тобой. Пусть твое правление придет на землю.
219 The Censor [цензор].
220 Лошадь, согласно Шри Ауробиндо, это энергия жизни или сила прогресса; так же говорится, что это «сила тапасьи [дисциплины], мчащейся к своей реализации» — все зависит от цвета.
221 Lobelia longiflora.
222 Магнитофонная запись возобновляется здесь.
223 Очень интересно заметить, что один и тот же принцип работает по отношению к жесткости времени и заболеваниям.
224 Есть магнитофонная запись этой беседы. Следующая часть беседы не сохранилась в магнитофонной записи.
225 «сотрудничество к триумфу Истины» и «сотрудничество для триумфа Истины».
226 Магнитофонная запись начала этой беседы не сохранилась.
227 Индира придет к Матери в 1969 г. Перед приходом к власти она однажды уже приезжала в компании своего отца, Джавахарнала Неру, в сентябре 1955 г.
228 Есть магнитофонная запись этой беседы.
229 Есть магнитофонная запись этой беседы.