Мать
Агенда
Том 9
Апрель 1968
3 апреля 1968
(В продолжение беседы от 20 марта 1968 г., по поводу человека из папской курии)
Ты видел P.L.?
Нет.
Я виделась с ним вчера.
Он говорил, но я не слушала. Я не знаю, что он мне сказал. Но у меня возникло ОЧЕНЬ СИЛЬНОЕ ощущение — очень сильное, и это длилось долго — ощущение начала, начинания… начала чего-то типа действия или серии событий, которые будут иметь большое значение для развития земли. 39 Очень сильно: это ощущение оставалось в течение часов. И для меня это совершенно необычно, ведь обычно внешние вещи… [Мать качает головой] это так относительно, все события настолько относительны, что не оставляют впечатления.
Совершенно необычно. И неожиданно.
Это как дверь, открывающаяся к чему-то, что будет иметь довольно важное значение в развитии земли.
У меня не было ощущения, что он сам сознавал это… Это несколько превосходит человеческое сознание. Но ясно, очень ясно я видела папу.
Он решил поехать в Рим?
Да, и как только прибудет туда, попросит аудиенции [у папы].
Это совершенно, совсем необычно (и это оставалось в течение часов): что-то, что далеко превосходит человеческое сознание и является началом чего-то очень важного в истории эволюции земли.
В последний раз, когда я встречался с ним, он спросил меня, как ему поступить, чтобы его принял папа. Я ответил ему: «Это очень просто: имя Шри Ауробиндо откроет вам дверь; напишите папе: я прибыл из Ашрама Шри Ауробиндо и хотел бы встретиться с Вами.»
(Мать входит в
долгое созерцание)
Это странное, странное ощущение… Ты знаешь, как когда переворачивают страницу. Со вчерашнего дня и до сих пор это было таким сильным: ощущение чего-то, происходящего вот так [жест: перевернутая страница], и это было начало. И, ты знаешь, ничего в голове, ни мысли, ничего: только некое восприятие, что что-то идет вот так [тот же жест], и…
Надо заметить дату — может быть, через десять или двадцать лет мы поймем!
Вчера было второе апреля, да, второе. Это была любопытная дата: 2-4-6-8 [2 апреля 1968]. Вчера. Два, четыре, шесть, восемь. И впечатление, что что-то происходит вот так, словно переворачивается страница, а затем… начало. Или, если угодно (это не геометрическое ощущение, но…), ощущение, что закончилась одна линия и началась другая. Но это не такой хороший образ, как образ перевернувшейся огромной страницы, и затем что-то началось. Это еще пустая страница, это… это только начало.
И никакого восприятия чего-то личного: индивиды [в том числе P.L.] просто как пешки, которые были использованы для дебюта, вот и все. Движение, начало движения неизмеримо выше и шире, чем любая физическая личность.
Действительно, впечатление, что все люди и все вещи только как пешки, вот так [жест: как на шахматной доске], они были приведены в движение, но…
Посмотрим.
Следует отметить это.
Все же, имеет ли это какое-то отношение к папе?
Да. К Христианству.
(Мать снова входит в
долгое созерцание)
Со вчерашнего дня (это кажется не связанным с первым переживанием), но весь день, мой способ реагировать (внутренне, не внешне), мой способ реагировать на вещи, мой способ видеть все МАТЕРИАЛЬНО: полностью изменился. И было так, словно появилась новая личность… которая даже удивлялась на старые реакции, спрашивая: «Что?! Я реагировала раньше так?» (под «я» имеется в виду тело). «Теперь больше не так.»
И сейчас это еще очень сильно, как если бы… была не новая личность, а новый способ бытия. И не личный способ бытия: это как большой поток.
Это очень, очень странно.
Было три очень трудных дня, очень трудных, даже опасных, а затем благодаря укреплению воли и очень активной работе сдачи всех клеток был достигнут этот результат.
Это очень-очень своеобразно.
Посмотрим! [Мать смеется]
6 апреля 1968
Я не хотела бы делать общих правил для Ауровиля, но меня вынуждают начать что-то формулировать, поскольку… возникли трудности. Я не знаю, что делать.
Пришло то, что я хотела бы сказать: это очень просто [Мать берет запись], просто вот так (это совсем малость).
Надо выбирать между пьянством и жизнью в Ауровиле, эти две вещи несовместимы.
Речь идет не о безобидном пьянстве, то есть, это приводит к актам насилия, граничит с безумием.
И тогда, конечно, если пойти по этой дороге, то можно сказать и это [Мать берет другую запись]:
Надо выбирать между жизнью во лжи и жизнью в Ауровиле, эти две вещи несовместимы.
Лишь бы это было верно!
Можно было бы сказать, что те, кто хотят напиться, хотят забыться; но люди приходят в Ауровиль не для того, чтобы забываться, а напротив, чтобы помнить.
Да, может быть, лучше написать это в такой форме.
Но идея состояла в том, чтобы настаивать на ВЫБОРЕ: жизнь в Ауровиле — это ВЫБОР. Это выбор, позиция, которую занимает человек, решение, которое он принимает. Начать жить в Ауровиле означает сделать определенный выбор, вы выбираете определенную жизнь. Но если вы выбираете одно, тогда кое-что другое становится несовместимым с этим… В любом случае, жизнь в Ауровиле — это ДЕЙСТВИЕ, принятое решение, действие.
Но это [Мать указывает на запись], это уступка современному состоянию человечества, ведь, по правде говоря, что касается Ауровиля, должен быть только индивидуальный подход. Вот что я имею в виду: могут быть пьющие люди, которые, тем не менее, пригодны для жизни в Ауровиле. Так что нельзя делать общих правил. Но если не делать общего правила, то на каком основании можно сказать кому-то (кто уже был принят, вот в чем трудность): «Нет, ты должен измениться — либо прекратишь это, либо не сможешь больше оставаться в Ауровиле…»?
То, что говорится об алкоголе, можно сказать и о наркотиках; и можно сказать еще много о чем.
Да, много, много о чем. Это только начало. Ты понимаешь, я увидела, что мы столкнулись с необходимостью… это необходимость выбора — сказать: «Выбирайте между тем и этим.»
То же самое относится к наркотикам: для некоторых людей эффект наркотиков не опасен или не наносит вреда.
В сущности, свобода каждого человека ограничивается тем, чтобы она не ущемляла свободу других. Вот в чем ограничение.
Очевидно, трудно делать общие правила.
Невозможно.
В моем случае, помнится, я принимал опиум в течение нескольких лет, и это благотворно на меня воздействовало, успокаивало, смягчало меня. Было бы абсурдно, если бы я начал принимать опиум сейчас, но в то время это не причиняло мне вреда.
Ну, конечно! Я прекрасно понимаю это! Я вижу это так ясно, таким универсальным образом… Конечно, подобную фразу [Мать указывает на свою фразу] можно говорить только какому-то одному человеку, то есть: «ДЛЯ ВАС это так — вы должны выбрать между преодолением вашей слабости или вашей привычки, чтобы жить в Ауровиле, и то, и другое несовместимо.» Но тогда это чисто индивидуальный вопрос; другому человеку, возможно, не надо говорить этого.
Вот почему наиболее общей формулировкой будет сказать, что любое самозабвение противоположно жизни в Ауровиле. В Ауровиль приходят не для того, чтобы забываться, предаваться самозабвению — любому самозабвению, не важно, в какой форме.
А! но «самозабвение», если взять это с моральной точки зрения!… [Мать смеется]
Забвение истинного я.
[Мать смеется] Как только формулируешь это… Точнее будет сказать:
Всякое тяготение к несознанию противоположно жизни в Ауровиле.
Это более общая формулировка. А если хотеть сформулировать еще обще, то можно было бы сказать:
Всякое движение назад или вниз находится в противоречии с жизнью в Ауровиле, жизнью восхождения к будущему.
Но слова…
Появились газетные статьи по поводу основания Ауровиля, например, с таким заголовком: «Утопия, которую стремятся реализовать.» Так что есть люди, которые говорят: «Вы никогда не добьетесь успеха!» Их аргумент такой: «Они — человеческие существа, и всегда останутся ими» — вот в чем они ошибаются. «Человеческую природу невозможно изменить» — на этом основании они говорят: «Вы не добьетесь успеха.» Поэтому необходимо не только принять будущее и хотеть его, но и прильнуть к воле трансформации и прогресса. И это очень хорошо в качестве общей формулы.
Но, ты видишь, что касается наркотиков, например — взять, к примеру, хлороформ, использующийся при операциях; что же, на каждого человека хлороформ действует по-разному (они не приемлют этого в теории, но это факт). У нас здесь есть S, он раньше был анестезиологом, и его опыт говорит о том, что хлороформ действует на всех по-разному. Одних он бросает в несознание (подавляющее большинство, я думаю), но в некоторых случаях, наоборот, переводит людей в другое сознание.
И так со всем.
Так что моя запись не пойдет, это можно говорить только индивидуально, что, мол, в вашем случае это так; но в другом случае может совсем не быть несовместимости.
Так что надо смотреть мало-помалу… Это будет интересно!
10 апреля 1968
P.L. уехал. Он попросил у меня «благословительных пакетиков», чтобы помочь ему… [смеясь] через четырех разных людей, чтобы быть уверенным, что он их получит! Каждому он сказал почти одно и то же: что ему предстоит сделать нечто очень трудное и ему нужна моя очень деятельная помощь… Так что я дала четыре пакетика!
У меня была мысль сказать ему, чтобы он телеграфировал мне, как только станет известен день и час его беседы с папой.
Это хорошая идея.
Кажется, он сын министра… Я не помню, кого он посвятил в это, но он сказал, что его отец является (или был) премьер-министром [такой-то страны], а сам он является адвокатом и управляет состоянием нескольких человек. Он сказал, что управлял состоянием около 200 миллионов рупий, что весьма значительно. И это все, он больше ничего не сказал.
Он спросил меня, как ему поступить со своими деньгами, на что я посоветовал ему встретиться с А. Например, он сказал мне, что у него есть акции многих компаний и спросил: «Следует ли мне избавиться от всего этого?» Я сказал ему: «А. сможет посоветовать вам, но, на первый взгляд, нет никакой причины избавляться от этого; если вы получаете проценты, вы можете передавать их Ашраму, если вы посвящены Ашраму, то нет никакой причины просто выбросить все.»
При встрече с А. он не говорил об отказе от акций, он сказал, что распоряжается деньгами ДРУГИХ людей.
А! Он не говорил мне этого.
Это выглядит странно: одному он говорит одно, другому — другое…
Я так не думаю.
Что касается меня, я чувствую: контакт очень приятный — очень приятный, очень доверительный, очень хороший. Очень хороший контакт.
Вероятно, он говорит каждому только какую-то часть.
Мне он говорил, что хотел бы все отдать, затем, поколебавшись, спросил: «Но, к примеру, если мне потребуется вернуться в свою страну, увидеться со своей матерью?» Я ответил ему: «Нет никакой причины оставлять все вот так. Если угодно, вы можете сохранить определенную свободу, оставив немного денег на случай необходимости. В любом случае, никто не будет просить вас ни о чем, вы сами делаете что-то согласно зову своего сердца.»
Да.
Но тогда, если он распоряжается не чьими-то деньгами, а своими собственными, тогда он очень богат. 40
(молчание)
Вчера ко мне приходил молодой человек (совсем молодой) со своей матерью и бабушкой: у них есть джутовая фабрика в… Пакистане. Она стоит почти 200 миллионов рупий, из которых половина принадлежит лично им: это их личные деньги. Правительство Пакистана взяло все себе. Но было судебное разбирательство (суд проходил в Пакистане), и суд постановил [смеясь], что фабрика должна быть возвращена своему владельцу. И тогда правительство Пакистана написало этому господину: «Приезжайте и забирайте в собственность свою фабрику.» Но его предупредили (я не знаю, как), чтобы он поостерегся: что его посадят в тюрьму, как только он приедет!… Тогда в замешательстве он пришел ко мне и рассказал о своей ситуации. Я сказала: «Хорошо, посмотрим.»
Попробуем.
Это забавно!
Это вот как: деньги имеют… я не знаю, притяжение ли это или необходимость придти [к Матери]… и затем ясно видно, что везде эта враждебная сила мешает им придти, это сила беспорядка, «сила присвоения», можно сказать. Интересно наблюдать за этим как за конфликтом. 41
Я не знаю, происходит ли это для того, чтобы научить меня найти какую-то вибрацию или силу, которая может снять этот захват… это возможно.
Но это материальный конфликт между тем, кого можно назвать «конкурирующими собственниками». А истина состоит в том, что деньги не принадлежат никому. Именно идея ОБЛАДАНИЯ деньгами извратила все. Деньги не должны «находиться во владении»: это средство действия, которое дается вам как и сила, но вы должны использовать это средство согласно… можно было бы назвать это «волей Дарителя», то есть, безличностно и с предвидением. Если вы являетесь хорошим инструментом распространения и использования денег, тогда они идут к вам, и они идут к вам в пропорции к вашей способности использовать их как надо.
Я видела этих людей [собственников фабрики], перед ними не стоит выбор; монсиньор не сказа спонтанно (или, по крайней мере, с чувством): «Эти деньги находятся в распоряжении божественных сил для действия.» — Совсем нет, это в тысяче миль от его мыслей. Это «Я просто хочу снова ЗАВЛАДЕТЬ…» чем-то, что он считает своей собственностью. Вот почему [Мать качает головой]: будет так или эдак, это не составляет большой разницы.
Истинная позиция такова: деньги являются универсальной силой, предназначенной делать работу на земле, работу, необходимую для подготовки земли к восприятию и проявлению божественных сил, так что деньги (то есть, исполнительная сила) должны приходить в руки тех, кто имеет самое ясное, самое общее и самое истинное видение.
Прежде всего, первым делом (и это элементарно) надо не иметь чувства обладания — «это мое», что это значит? Что это значит?… Сейчас я не могу этого действительно понять. Почему люди хотят, чтобы исполнительная сила принадлежала им? — Чтобы мочь использовать ее, как они хотят, делать то, что они хотят и управлять ею согласно своему представлению. Это так. А иначе, да, есть люди, которые просто копят и копят деньги… Но это сумасшествие. Они копят их, чтобы быть уверенными, что они всегда у них будут. Но если бы люди поняли, что им надлежит быть как приемник-передатчик (что как раз противоположно личному), чем он более безличностный и общий, широкий, тем больше сил он может содержать («сил», то есть, в материальной выражении: тем больше банкнот или монет). И способность содержать эти силы пропорциональна способности использовать деньги наилучшим образом — «наилучшим», то есть, с точки зрения общего прогресса: самое широкое видение, самое большое понимание и самое освещенное, точное, истинное использование, не следуя ложным потребностям эго, а согласно общей потребности земли в ее эволюции и в ее развитии. Иными словами, самое широкое видение должно иметь самую большую способность.
За всеми этими ложными движениями есть одно истинное: есть радость в том, чтобы быть способным управлять, использовать, организовывать все так, чтобы был минимум издержек при максимуме результата. (Очень интересно иметь это видение.) И это должно быть истинной стороной тех, кто хочет копить: способность использовать на очень большом масштабе.
По мере того, как это видение становится все более ясным… Уже давным-давно, прошли долгие годы с тех пор, как исчезло это чувство обладания; это ребячество, это ничто, это так глупо! Можешь мне сказать, какое удовольствие можно иметь от того, чтобы хранить в сундуке или стене кучу бумажек! Невозможно получить от этого настоящее удовольствие. Максимум удовольствия, которое можно получить, это открыть свой сундук и любоваться на свои «сокровища» — не больно-то большое удовольствие! Некоторые люди любят тратить, они любят обладать большими средствами и тратить их; это другое дело, это щедрые натуры, но они очень неуравновешены, не организованы… Но радость иметь возможность удовлетворять все НАСТОЯЩИЕ потребности, все НЕОБХОДИМОСТИ, это хорошо. Это как радость превращать болезнь в доброе здравие, превращать ложь в истину, превращать страдание в радость, то же самое: превращать искусственную и глупую потребность, не соответствующую ничему естественному, в возможность, которая становится чем-то совершенно естественным — потребность иметь столько денег, чтобы делать то, что необходимо, чтобы устраивать что-то здесь, чинить что-то там, строить здесь, организовывать там — это хорошо. И я понимаю, что может нравится быть каналом-проводником всего этого, доставляя деньги туда, куда требуется. Это должно быть истинным движением людей, которые любят… (превращая это в глупый эгоизм) которые имеют потребность присваивать себе.
Сочетание потребности копить и тратить (обе сами по себе невежественны и слепы), их комбинация может составить единое видение и максимально полезное использование. Это хорошо.
Медленно-медленно приходит возможность вводить это в практику.
Но, конечно, чтобы одновременно быть везде и делать все одновременно, надо иметь очень ясные мозги и очень целостных посредников. Тогда этот знаменитый вопрос денег будет решен.
Деньги не принадлежат никому: они являются коллективным достоянием, которое должно использоваться только теми, кто имеет интегральное и общее, универсальное видение. И я добавила бы кое-что: не только интегральное и общее, но и сущностно ИСТИННОЕ видение, то есть, надо делать различие между использованием, согласующимся с общим прогрессом, и использованием, которое можно назвать использованием из прихоти. Но это детали, ведь даже ошибки — даже, с определенной точки зрения, пустая трата — служат общему прогрессу: это уроки наоборот.
(молчание)
Я еще помню, что говорил Теон (Теон был категорически против филантропии), он говорил: «Филантропия увековечивает человеческую нищету, ведь не будь человеческой нищеты, ей не было бы смысла существовать!» И, ты знаешь, тот великий филантроп… как его зовут?… во времена Мазарини, он основал «Маленьких Сестер Милосердия»?
Винсент де Поль.
Да. Мазарини как-то сказа ему: «Никогда не было так много бедных, как с тех пор, как вы занялись ими!» 42 [Мать смеется]
*
* *
Чуть позже
Я снова думаю о денежных делах: вот как должна быть организована жизнь в Ауровиле — но я сомневаюсь, что люди готовы.
Значит, это возможно, пока они приемлют руководство со стороны мудреца.
Да.
Первое, что должно быть принято и признано всеми, это что невидимая и более высокая сила (более высокая в том смысле, что она принадлежит плану сознания — которое хотя и завуалировано для большинства, но его можно иметь — сознания, которое можно назвать как угодно, не важно как, это ничего не значит, но оно интегральное и чистое в том смысле, что оно не ложное, а базируется на Истине), что эта сила способна управлять материальными вещами ГОРАЗДО БОЛЕЕ ИСТИННЫМ способом, более счастливым и более благотворным, чем любая другая материальная сила. Это первым делом. Как только вы согласны с этим…
И это не что-то, на что можно заявлять претензии; существо не может иметь притязания на это: это или есть, или его нет, поскольку [смеясь] если это претензия, то жизнь при малейшем случае сделает это очевидным! И, кроме того, это не дает вам никакой материальной силы — об этом Теон тоже кое-что говорил, он сказал: «Тот или те, кто находятся на самом верху (он говорил об ИСТИННОЙ иерархии, основанной на силе сознания каждого человека), у них обязательно самый минимум потребностей; их материальные потребности уменьшаются по мере роста их материального видения.» И это совершенно верно. Это автоматически и спонтанно; это не результат усилия: чем шире сознание и чем больше вещей и реальностей оно охватывает, тем меньше материальные потребности — автоматически — поскольку они утрачивают свое значение и ценность. Они сводятся к минимальному уровню, который сам изменяется по мере постепенного развития Материи.
И это легко опознается, конечно же; здесь трудно ломать комедию.
И второе — сила убеждения. То есть, высочайшее сознание, будучи приведенным в контакт с Материей, спонтанно обладает… (как назвать это?… это не «влияние», поскольку нет воли влиять… возможно, можно сказать так:) обладает большей силой убеждения, чем сила всех промежуточных регионов. Это факт. Благодаря этим двум фактам всякая претензия не может длиться долго. (Я смотрю с точки зрения коллективной организации.)
Как только спускаешься с этой всевышней Высоты, появляется вся эта игра разнообразных влияний [жест смешения и конфликта], и как раз это является верным знаком: даже если спуститься совсем чуть-чуть (даже в область высшей ментальности, высшего интеллекта), начинаются все-все конфликты влияний. Только то, что находится действительно на самом верху, с совершенной чистотой, имеет эту силу спонтанного убеждения. Следовательно, все, чем можно пытаться заменить это, является приближением, и не намного лучше, чем демократия — под «демократией» я понимаю систему, которая хочет править через самые большие числа и самые низы (я имею в виду «социальную демократию», самую последнюю тенденцию).
Если нет представителя всевышнего Сознания (что может случиться, конечно же), если его нет, тогда можно было бы (это было бы попыткой) заменить его правлением малых чисел — надо было бы выбрать между четырьмя и восемью, что-то подобное: четыре, семь или восемь — малым числом людей, имеющим ИНТУИТИВНЫЙ интеллект. «Интуитивный» важнее «интеллекта»: интуиция, проявленная интеллектуально. (С практической точки зрения это имело бы некоторые отрицательные стороны, но это было бы ближе к истине, чем все, что ниже: социализм или коммунизм). Все промежуточные формы правления доказали свою некомпетентность: теократия, аристократия, демократия, плутократия, все это: полный крах. Другие формы правления сейчас тоже доказали свою несостоятельность, это правление… как его называют?… демократическое? 43 (но демократия всегда подразумевает идею образованных, богатых людей), оно доказало свою полную несостоятельность.
Это правление лучше всего разделяемой глупости.
Да, верно!… Но я говорю о системе в самом низу, социализме или коммунизме, который представляет материальные нужды… По сути, это соответствует некоему отсутствию правления, поскольку у них нет силы править другими: они вынуждены передавать свою власть тому, кто ее исполняет, как Ленин, например, потому что он был мозгом. Но все это… все это было перепробовано и доказало свою несостоятельность. Единственное, что может быть компетентным, это Сознание Истины, выбирающее инструменты и выражающее себя через ряд инструментов, если есть хотя бы один (но «одного» недостаточно, «одному» обязательно потребовался бы целый коллектив). И те, кто обладают этим сознанием, могут принадлежать любому классу общества: это не привилегия, дающаяся до рождению, а результат личного усилия и развития. Как раз это было бы внешним знаком, очевидным знаком смены политической точки зрения, что речь больше не идет о классах, категориях или рождении (все это устарело): имеют право править только индивиды, достигшие высшего сознания — никто другой — какому бы классу они не принадлежали.
Тогда было бы истинное видение.
Но надо, чтобы все участвующие в этом опыте, были бы абсолютно убеждены, что самое высокое сознание является наилучшим судьей в отношении САМЫХ МАТЕРИАЛЬНЫХ ВЕЩЕЙ. Ведь, ты понимаешь, к краху Индии привела идея, что высшее сознание имеет дело с «высшими» вещами, а вещи внизу его не интересуют, и оно не знает о них ничего! Это то, что привело к краху Индии. Что же, эта ошибка должна быть полностью устранена. Именно самое высокое сознание видит яснее всего — яснее всего и истиннее всего — какими должны быть потребности в самых материальных вещах.
С этим можно было бы попробовать создать правительство нового типа.
Вот так. 44
(Мать смеется)
13 апреля 1968
Приехал R [архитектор Ауровиля] на пять дней и хочет сделать то, что он называет «кварталом» Ауровиля, то есть, вместо того, чтобы сталкиваться с проблемой десяти-двадцати тысяч человек за раз, он хочет начать с двух-трех тысяч, на уровне устройства, но, прежде всего, он хочет увидеть, как пойдет дело: эксперимент жизни в Ауровиле… Я думала об этом, и в прошлый раз, когда я говорила тебе об этом, вот что пришло: в каком направлении проводить эксперимент? Ты знаешь, у Y есть идеи с точки зрения образования (меня это не интересует), а у R есть идеи с точки зрения построения (меня это тоже не интересует); но никто не смотрел на проблему с точки зрения администрирования или организации и денег, и как раз об этом я говорила тебе в прошлый раз.
Так что если бы ты прочел мне то, что я говорила, тогда, если это пойдет, я передала бы им этот текст… Есть также этот русский коммунист-архитектор, очень воодушевившийся: для него Ауровиль представляется идеальной реализацией. Это очень сильный мальчик, у него есть сила (а также сила убеждения других людей). Так что было бы интересно, если бы он увидел, в каком направлении мы идем.
(Мать слушает
чтение записи
последней беседы)
Это неполно.
В этом уже есть много чего.
(молчание)
Но в прошлом, во времена Вед, мудрецы были советниками королей. В прошло так и было.
Или, по крайней мере, так говорят!
Я скажу позже. То, что было в моем сознании, было гораздо более полным и общим, чем я сказала, так что… Сейчас переживания очень, очень живые, очень сильные. Но как только об этом скажешь, это становится плоским. Так что лучше я ничего не скажу — позже.
Это не плоское. В этом есть сила.
Да, но то, что я пережила внутренне, было во сто раз сильнее… О! Я знаю, это пойдет им на пользу, но…
То, что осталось в сознании, надо сначала пережить, прежде чем говорить об этом. У нас есть время!
17 апреля 1968
(Все время беседы Мать проводит в созерцании. К концу она начинает говорить:)
Не хочется говорить.
Ничего не спросишь?
Кажется, тебе тяжеловато?
Нет, это не то.
Это…
(После долгого молчания)
Очень трудно говорить об этом, но, очевидно, это явление материальной трансформации. Это начинается с того, что можно назвать «сменой правления»: вместо правления внутреннего личного существа возникает прямое правление Сознания, всевышнего Сознания. И тогда происходит передача всех движений, всякой деятельности — всего функционирования. Происходит передача внутреннего существа. Вместо того, чтобы подчиняться внутреннему существу, все переходит под Воздействие Сознания и ОБЯЗАНО подчиняться Ему, напрямую.
То же самое явление было по отношению к различным внутренним состояниям существа (но это относительно легко), а сейчас дело дошло до физического. И, затем, это не ментализируется, так что трудно об этом говорить.
20 апреля 1968
(Мать протягивает заметку об Ауровиле)
(Вопрос:) В какой мере строительство Ауровиля зависит от принятия людьми духовности?
Противопоставление и деление на духовность и материальную жизнь не имеет для меня смысла, поскольку, на самом деле, жизнь и дух ЕДИНЫ, и как раз в физической работе и через нее должен проявляться всевышний дух.
*
* *
Я получила сегодня письмо от одной шведки (шведки или норвежки, не знаю), которая купила «распятие»… громадная картина! — просто громадная, я не помню размеры, но это грандиозно, что-то около десяти метров в высоту. Она спрашивает меня, что ей делать с этой картиной! Она хочет послать ее мне… Так что я сказала ей (она выложила большую сумму за эту картину, но это очень богатая женщина, и она хотела бы сделать мне подарок), я сказала ей устроить выставку в большом зале и написать под картиной: «Прошлое». А рядом поместить совсем маленькую фотографию галактики, очень похожую на план Ауровиля, а под самим планом Ауровиля такого вот размера [жест: чуть меньшего размера] и написать: «Будущее».
И пусть люди платят за вход и смотрят на это!
Ты видел эту фотографию галактики? Она очень мила. И один из планов Ауровиля почти идентичен, причем они сделали его, не видя этой фотографии галактики… Они поместят эти две фотографии, и если люди будут спрашивать, им ответят: пишите вот здесь, вам ответят.
Я нахожу, что это будет интересный символ.
Ты понимаешь, если я помещу что-то другое, например, фотографию Шри Ауробиндо, либо книги, это будет выглядеть… как если бы мы хотели основать новую религию — я не хочу религий, конец религиям!
Так что это попытка реализации.
*
* *
(Затем Мать входит в долгое созерцание, которое будет длиться почти до самого конце беседы)
Ничего не спросишь?
Все в порядке?
О! это очень интересно… Кажется, сейчас идут решающие дни. Все опоры исчезли, осталось только То.
23 апреля 1968
(Мать показывает брошюру об Ауровиле, на первой фотографии которой показана совершенно белая урна под необъятным небом)
Это очень хорошо. Здесь что-то… я не знаю [Мать обрушивает свой кулак в Землю], это как Закон Судьбы: что-то, что накладывает себя.
(молчание)
Рассказывала ли я тебе о том, что одна шведка или норвежка хочет прислать мне большую картину с распятием?… Да. Но я не показывала тебе два текста. Ты знаешь, я выбрала фотографию галактики, затем фотографию Ауровиля, похожую чем-то на эту фотографию галактики, а под распятием мы напишем крупными буквами:
Божественное Сознание, распятое человеческими желаниями.
Затем, мелким шрифтом мы поместим под фотографией Ауровиля:
Божественное Сознание, проявленное через человеческое единство.
Посмотрим! У этой дамы большая добрая воля, посмотрим на отклик с ее стороны.
(молчание)
Вчера приходили из типографии с брошюрой об Ауровиле и сказали мне: «Ох, здесь ошибка, нам сказали, что надо изменить текст Хартии Ауровиля.» Кто-то сказал им, что я сказала, что следует заменить «Божественное Сознание» на «совершенное Сознание». Я посмотрела на это: «Что!» — «Да, нам так сказали.» Тогда я сказала [смеясь]: «Какой дурак вам это сказал!» Мне ответили: «Но он сказал, что вы это сказали!». Я ответила: «Назовите его имя, и я дам ему хороший шлепок!»
Конечно, нет вопроса изменить что-то. Было лишь то, что люди, переводившие текст Хартии на русский, на югославский язык, на… (я не помню, на какие еще языки переводили), просили меня заменить слово «Божественное», потому что… В России дальше некуда, это слово там запрещено! Запрещено употреблять слово «божественное»! На это я согласилась. Я сказала: «ДЛЯ РОССИИ, если угодно, можно написать ‘совершенное Сознание’ вместо ‘божественное Сознание’». Я заметила им [смеясь]: «Это чуть меньше, чуть ниже, но, в конце концов, это ничего не значит!»
Во французском варианте написано: «Божественное». Я сказала, что, если угодно, можно заменить это слово в русском и немецком переводах (на немецком языке Т. перевела это через «высочайшее»; я сказала ей: «Это бедновато, но сойдет»), что же, я сказала, что не буду возражать. По-китайски это «Божественное». Я думаю, что по-японски это тоже «Божественное».
Что касается немецкого перевода, мне заявили: «О, если сказать “божественное”, люди сразу же подумают о Боге…» Я ответила [смеясь]: «Не обязательно, они не идиоты!»
Но это дало мне очень точную картину того, что произойдет, если, по той или иной причине, меня здесь больше не будет… Каждый начнет говорить от моего имении… [Мать смеется] Это было бы ужасно!
Да.
*
* *
Затем Мать входит
в состояние созерцания
Это очень, очень интересно и очень странно. Странное ощущение… Это было с тех давних пор, я не знаю, но в эти дни это стало таким интенсивным и таким точным… Ощущение бытия вот так [жест подвешивания], выхода из старого способа бытия (не личного: земного, скажем) и на грани — это на грани — входа в новый способ бытия; и ощущение бытия… вот так [тот же жест подвешивания между двумя мирами].
Весь старый способ бытия (способ чувствовать, способ думать, даже состояние сознания), это виделась… не точно как искажение или фальсификация, а как что-то такое — это не то: это человеческий способ бытия. И этот способ бытия по необходимости явился результатом интенсивного ментального развития.
То, что становится совершенно ясным — Сознание. Оно больше не объясняется словами или определяется… это больше не так, это: Сознание (по меньшей мере, есть впечатление, что известно, что это), Сознание. Это состояние: Сознание. Но это еще фрагментированное сознание, которое (я не могу сказать «силится», поскольку нет усилия) которое сейчас находится на стадии превращения в полное сознание. Так что это переход [тот же жест подвешивания]. Это еще сознание (не точно индивидуальное или личное, но фрагментированное, то есть, оно было объективизировано), которое ЗАВЛАДЕВАЕТ СОЗНАНИЕМ объединения. Это еще так, это не полное единение.
Так что это дает всевозможные переживания…
И это не результат концентрации или чего-то такого: это обычный способ бытия, постоянный, по крайней мере. Но еще есть деления, в том смысле, что позиция сознания, смотрящая на другую позицию, и еще другая позиция, смотрящая на те две — все это еще… [колеблющийся жест]. Как игра различных сознаний, наблюдающих друг за другом, объективизирующихся. Так что это еще не то.
И все это происходит в теле — возможно, в различных частях тела, я не знаю. Есть ГРАДАЦИИ сознания или более или менее полные отождествления, согласно определенным функциям тела, я не знаю. И под этим еще есть старые потоки ментального влияния, ума, который мы обычно называем «высшим» (интуитивный ум и т.д.). И затем есть вся игра сил, внушений, формаций, находящихся вокруг и приходящих снаружи. Я говорю «приходящих снаружи», но нет ощущения «снаружи»; нет такого ощущения, больше нет ощущения «этих и тех», это не так, это больше совсем не так, даже для тела.
(Мать внезапно входит
в долгое состояние созерцания,
которое длится до конца беседы)
Продолжение следует!
27 апреля 1968
Есть известия от P.L.? Кажется, он заболел.
Да, нехорошее письмо… У меня есть два письма: одно от P.L., второе – о нем. Вот письмо P.L. [Сатпрем читает письмо, в котором P.L. пишет, что заболел по возвращению в Ватикан, что не смог встретиться с папой, находится в отчаянии, не может и т.д.]
У него нет силы. То, чего я и опасалась.
Влияние слишком сильное [жест: словно P.L. схвачен].
А второе письмо?
Это письмо от монсиньора R, приятеля P.L. Он миллиардер, и это P.L., в действительности, заправляет его миллиардами. Он написал J. [подруге P.L.] и говорит вот что… [Сатпрем читает письмо, в котором R просит J придти на помощь к P.L.: поселить его у себя в Пондишери и позаботиться о нем, поскольку случай очень серьезный, и P.L. прошел через «психологический кризис» и должен порвать со своей средой и т.д.]
Ему лучше приехать. А что говорит J?
О! это другая проблема. J ответила мне: «Невозможно». У нее реакция против P.L., потому что P.L. отчаянно цепляется за нее.
Ай!
Он цепляется за нее как за саму жизнь. Когда он здесь, он не хочет оставлять ее, хочет находиться рядом с ней, цепляется за нее изо всех сил. А, что касается Шри Ауробиндо и Матери, которые являют глубокий смысл, он видит их только через J. Вот в чем дело. Так что J отказывает, она говорит: «Я не хочу больше этого.»
А он сам просит вернуться?
Я думаю, что он просит только этого. Но у него нет силы уладить свои дела в Ватикане. У него нет отваги уладить свои дела.
Но другой человек, этот монсиньор R, сделает это для него: он вернет его сюда.
Да, но у P.L. не хватит храбрости заявить, что о порывает со всем.
Ах!…
Просят ли от него немедленного ответа?
Этот монсиньор просит телеграфировать.
Да, можно телеграфировать и сказать ему приехать. Но вот что я имела в виду: должен ли он сразу уладить свои дела или же это можно отложить?
Это можно отложить.
Тогда ему лучше приехать к нам. Но он не может остановиться у J. Он может очень хорошо устроиться здесь, не останавливаясь у J.
Будет драма, ведь он держится за то, чтобы непременно быть с J.
Вот что я вижу: пусть он приедет сюда, и мы поселим его в Голконде. 45 Надо известить этого монсиньора телеграммой об этом.
И предупредить P.L., что его поселят в Голконде — предупредить заранее.
О, да.
Вчера P.L. написал F: «Передайте Матери, что я болен и нуждаюсь в помощи.» Так что я дала ему «благословительные пакетики». Он не говорил о том, чтобы приехать, но сказал: «Мне непременно требуется помощь.»
Он вернется к прежней ситуации: приедет сюда, будет здесь очень счастлив, очень рад, все пойдет хорошо, а затем…
А затем ему надо только оставаться здесь!
Только оставаться здесь?
И его дела сами распутаются там совершенно естественно.
Ведь не проходит и дня, чтобы я не была в связи с ним; и я не «активна», в том смысле, что у меня возникает связь только тогда, когда люди сами меня зовут. Значит, он действительно звал. И вот так: непрерывно-непрерывно, с ощущением напряжения. И еще вчера после полудня пришло письмо к F. Тогда я поняла.
Но это показывает, что его витал еще не достаточно чистый, чтобы быть достаточно сильным. Витальные силы там [в Ватикане] ЧРЕЗВЫЧАЙНО могущественны.
Но он говорил мне здесь, что как только он выходит из тела, его тело пожирается дикими тварями.
Ах!…
Даже здесь с ним это происходит?
Да.
Досадно.
Он рассказывал мне еще одну историю. У него был еще один «сон» здесь, в Пондишери; этот сон сильно расстроил его (ведь он тебя любит), когда он увидел, что он сам, P.L., был превращен в птицу наподобие совы, которая хотела прилететь и убить тебя! У этой птицы был кинжал, и она собиралась тебя убить. И тогда он срезу проснулся в ужасе от того, что собирался сделать. Это был P.L., превращенный в сову и ринувшийся на тебя с кинжалом, чтобы убить тебя… Он пришел в ужас, бедный малый.
Это означает, что он находится под сильным их влиянием.
(молчание)
Когда он увидел Шри Ауробиндо в самадхи, он упал в обморок… У него сильный конфликт внутри.
Когда он увидел Шри Ауробиндо, Шри Ауробиндо сказал ему: «Приходи, приходи и посиди здесь, возле меня, побудь здесь.» И он был там очень счастлив, а затем вдруг упал в обморок…
О!
Но Шри Ауробиндо говорил ему: «Приходи посидеть, побудь спокойным.»
Да, битва разворачивается внутри.
(молчание)
Я думаю, что единственно, что надо сделать, это попросить J. телеграфировать ему, что его поселят в Голконде. Посмотрим. Не надо просить, чтобы она приняла его, лучше, чтобы он не останавливался у нее. Я не хотела бы, чтобы у них была связь. Этого не должно быть — это не должно происходить здесь, ты понимаешь, это сразу же выведет его из-под защиты, так что… Если его заставляет приехать сюда желание этого рода, тогда оно выведет его из-под защиты.
Но есть и то, и другое! Есть страсть к J, и есть Шри Ауробиндо и Мать.
Да, смешано.
Единственно верно — использовать все это.
Да… Хорошо.
Это далеко превосходит масштабы индивидов, самое главное. 46
39 Это кажется продолжением или конкретизацией движения, начавшегося в 1967 году с заметкой Матери: «Христианство обожествляет страдание, чтобы сделать его средством спасения земли.» (29 июля 1967), затем последовали визиты мадам Z, хотевшей сблизить Церковь и Ашрам, затем визит монаха, хотевшего расширить свое христианство новой Истиной (см. «Агенда», том VIII).
40 Магнитофонная запись начала этой беседы не сохранилась.
41 Это целая проблема «собственников» Ашрама (и Ауровиля) и «присвоения», о чем Мать уже говорила в 1960 г. (и раньше): см. «Агенда», том I, беседа от 23 июля 1960 г.
42 Кто-то писал Матери: «Я хочу, чтобы мои деньги были направлены только на победу над причинами наших страданий и нашей нищеты.» Мать ответила: «Над этим мы и работаем здесь, но не искусственным способом филантропов, которые занимаются только внешними эффектами. Мы навсегда хотим искоренить ПРИЧИНУ страдания, обожествив материю через интегральную трансформацию.»
43 Мать имеет в виду социализм или коммунизм.
44 Есть магнитофонная запись этой беседы.
45 Голконда [Golconde]: гостиница.
46 В действительности, это явилось началом длинной истории с Ватиканом и реформой Церкви (началом или, скорее, продолжением, после «встречи» Матери с папой перед его визитом в 1964 г.).