Мать

Агенда

Том 11

(Немного позднее Мать комментирует это послание)

Это большое изменение – появление на земле новой расы, которая явится по отношению к человеку тем, чем человек явился по отношению к животным.

Сознание этой новой расы уже приступило к работе на земле, чтобы осветить всех тех, кто способен воспринять и понять.

3 января 1970

(В продолжение разговора от 31 декабря по поводу Ауровиля и Матримандира)

Милая Мать, я сказал придти Паоло [итальянскому архитектору], он ждет снаружи.

Да... Есть интересные вещи.

Я уже давно почувствовала нечто, недавно мы с тобой об этом говорили, а затем я ВИДЕЛА... Я говорила об этом с R [архитектор Ауровиля], я сказала ему увидеться с Паоло, а также сказала ему, что ВИДЕЛА то, что нужно сделать. Естественно, он не ответил "нет", на все отвечал "да", но я почувствовала, что он не очень-то настроен... Но вот что было. Я ясно видела – очень-очень отчетливо – то есть, это было так, и это еще так, это там (жест, указывающий на вечный план): внутренность этого места [Матримандира].

Ты будешь говорить с Паоло?

Сразу же с ним поговорить?... Хорошо... Мне будет легче говорить, если я буду наедине с тобой.

Да, тогда говори, милая Мать.

Я могу описать это. Это пришло вот так. Это будет нечто вроде холла, который будет как внутренность колонны. Не будет окон. Будет искусственная вентиляция с помощью таких вот машин (Мать указывает на кондиционер), и только свод купола. И солнце, которое отражается в центре; а когда не будет солнца (ночью и в пасмурные дни), тогда будет проецироваться искусственный свет. И идея состоит в том, чтобы сразу же сделать как бы образец или "модель", охватывающую около сотни человек. Когда город будет построен, этот центр превратится в нечто БОЛЬШОЕ – но тогда и он будет больше, будет охватывать тысячи человек. И сделать второе вокруг первого, то есть, первое не исчезнет, когда второе будет готово.

Вот какая идея.

Только, чтобы говорить с Паоло (и, если это возможно, если я увижу, что это возможно, то поговорю и с R), я хотела бы иметь план. Я собираюсь его сделать – не лично сама, я больше не могу; я могла бы сделать его в свое время, но сейчас я вижу не достаточно ясно. Я хотела бы, чтобы план был у меня сегодня после полудня, и с этим планом я могла бы хорошо все объяснить. Но тебе я могу просто рассказать, что я видела...

Это будет башня с двенадцатью гранями – каждая грань будет представлять один месяц года – а вершина, купол этой башни, будет таким (Мать делает жест, очерчивающий форму, представленную на рисунке)

А внутри будет двенадцать колонн – стены и дюжина колонн – а в самом центре, на полу, будет мой символ, а сверху – четыре символа Шри Ауробиндо, которые соединятся друг с другом, образуя каре, а над полом будет... шар. Шар насколько можно прозрачный и со светом (или без света) внутри, а солнце будет отражаться на шаре; тогда, в зависимости от месяца или момента, свет будет здесь, там, там... (жест, указывающий на движение солнца), ты понимаешь? Всегда будут лучи света. Не будет рассеянного света: луч, который отражается, который будет отражаться. Чтобы сделать это, требуется определенное техническое знание, вот почему я хочу сделать инженерный план.

А затем, внутри не будет ни окон, ни других источников света, там будет всегда нечто вроде ясной полутени: день и ночь – день с солнцем, ночь – при искусственном освещении. И на земле: ничего, кроме пола, как здесь (в комнате Матери), то есть, сначала доски (доски или что-то другое), а поверх этого – плотный слой пористой резины, очень мягкой, а сверху – ковер. Ковры повсюду – везде, кроме центра. И люди могли бы сидеть везде. И двенадцать колонн – это для людей, которым надо прислонить спину!

Не будет "регулярных медитаций" или нечто в этом роде (но внутренняя организация, это будет сделано потом): это будет место концентрации. Все люди сразу не смогут прийти; будет лишь несколько часов в неделю или в день (я не знаю), когда вход будет открыт для визитеров, но, в конечном итоге, не должно быть мешанины. Будет лишь какой-то фиксированный день или час для доступа [визитеров], а все остальное время – только для тех, кто... серьезно – серьезно, искренне – кто хочет действительно научиться концентрироваться.

Так что я думаю, что это будет хорошо.

Это было там (жест видения свыше), я еще вижу это, когда говорю об этом – я ВИЖУ. Насколько я вижу, это прекрасно, это действительно очень красиво... Нечто вроде полутени: все видно, но ОЧЕНЬ спокойно, а затем лучи света очень ясного и очень сильного (проецированного света, света искусственного, нужно, чтобы он был немного позолоченным, он не должен быть холодным – это будет зависеть от прожектора), направленного на шар. Шар, сделанный из пластического материала или... я не знаю.

Хрустальный?

Может быть, да. Для маленького храма не нужно, чтобы шар был очень большим: если он будет примерно таким (около 30 см), будет достаточно. Но для большого храма и шар должен быть большим.

А как будет построен большой храм? Поверх маленького?

Нет, маленький будет убран.

А! он будет убран, а на его месте сделан другой.

Но большой построят потом, и тогда уж грандиозных размеров... Маленький исчезнет, только когда большой будет сделан. Но ведь город будет строиться лет двадцать (чтобы все действительно было в порядке, на своем месте). Это как сады: сейчас достаточно маленьких, но через двадцать лет они должны быть большими; нужно, чтобы там было действительно... действительно красиво! И я спрашиваю себя, из чего сделать большой шар?... Маленький может быть хрустальным: вот такой шар (30 см), думаю, что этого будет достаточно. Нужно, чтобы шар был виден из всех уголков зала.

Не нужно, чтобы он был поднят над уровнем пола?

Нет, символ Шри Ауробиндо не должен быть очень большим, надо, чтобы он был примерно таким...

Двадцать пять – тридцать сантиметров?

Больше, побольше.

То есть, где-то на уровне глаз.

Да, на уровне глаз.

И атмосфера ОЧЕНЬ спокойная. И НИЧЕГО: большие колонны... Должны ли эти колонны вписываться в какой-то стиль... то есть, делать ли их круглыми или с двенадцатью гранями...? Ведь будет двенадцать колонн.

И срезанная крыша?

Да, срезанная крыша, чтобы был доступ солнца.

Но только все надо устроить таким образом, чтобы внутрь не попадал дождь. Имеется в виду не какая-то задвижка на крыше, которая бы то закрывала, то открывала бы отверстие, такое невозможно; надо все устроить так, чтобы дождь не мог попасть. А солнце должно входить ЛУЧОМ: не рассеянно. Следовательно, отверстие в крыше должно быть небольшим... Нужен сведущий инженер, который действительно знает свое дело.

И когда они начнут?

Я хотела бы, чтобы строительство началось сразу же, как только будет проект. Все упирается в два вопроса: проект и деньги... Думаю, что можно для начала сделать нечто вроде маленького образца (образно говоря, "маленького", потому что нужно, чтобы этот "образец" был достаточно большим, чтобы вместить сотню людей) – это для начала; а затем, учитывая опыт строительства этого образца, можно построить большой "храм", когда строительство города будет закончено – это не прямо сейчас.

Я говорила об этом с R, который мне ответил: "Да, но потребуется время на подготовку" (я не рассказала ему всего, о чем только что тебе говорила, я только сказала сделать кое-что). А после этого у меня было видение этого зала, так что не нужно больше никого, чтобы увидеть, как это должно быть: я знаю. И этим должен заняться скорее инженер, чем архитектор, потому что архитектор... это должно быть как можно проще.

Я рассказывал Паоло о том, что ты видела, об этом большом пустом зале, где не было ничего; это глубоко его тронуло, он видел как раз большой зал, пустой. Он хорошо все понял. "Пустой", то есть, самой простой формы.

Но форма... как башня, но... мне нужен чертеж, чтобы показать это), двенадцать симметричных граней, а стены не должны быть точно вертикальными, стены должны быть немного вот так (жест легкого наклона), я не знаю, возможно ли это. А внутри – двенадцать колонн. И нужно найти устройство для захвата солнечного света: двенадцать граней, поставленных таким образом, чтобы в любое время года солнце могло зайти... Нужен кто-то, кто хорошо знал бы свое дело.

Снаружи... Я не видела, что снаружи; вообще не видела, я видела только внутренность.

Я хотела объяснить это Паоло, когда будут готовы бумаги, это было бы легче, но раз уж ты его позвал...

(Суджата выходит, чтобы позвать Паоло, который входит с гирляндой роз "гармонии". Мать дает ему оранжевый гибикус [hibiscus orange] – цветок Ауровиля – затем начинает говорить:)

Как только было решено делать этот храм, я увидела: я увидела его внутренность. Я только что пыталась описать это Сатпрему. А через несколько дней у меня будут чертежи и проекты, тогда я смогу яснее объяснить. Ведь как будет снаружи, я совсем не знаю, я знаю только, как будет внутри.

(Паоло:) Наружная часть определяется внутренней.

Это нечто вроде башни с двенадцатью гранями, которые представляют двенадцать месяцев года, и совершенно пустая... Только нужно, чтобы в нее вмещалось двести человек. Затем, чтобы поддержать крышу, внутри (не снаружи: внутри) нужно двенадцать колонн; а прямо в центре будет объект концентрации... И весь год солнце будет входить ЛУЧОМ (не рассеянно: нужно устроить так. Чтобы солнечный свет поступал лучами); затем, следуя часам дня и месяцам года, луч будет поворачиваться (наверху будет специальное приспособление), и луч будет направляться на центр. В центре будет этот символ (символ Матери), затем символ Шри Ауробиндо, поддерживающий шар. И сюда будут допускаться люди, чтобы концентрироваться (смеясь)-- чтобы учиться концентрироваться! Не будет фиксированных медитаций, ничего такого, но нужно, чтобы люди оставались там в молчании – в молчании и концентрации.

(П.:) Это прекрасно.

Но место совершенно... простое, насколько это возможно. А пол будет сделан таким образом, чтобы люди чувствовали себя удобно, чтобы не думали, что у них что-то болит тут или там!

(П.:) Это прекрасно.

А посередине, на полу, будет мой символ. В центре этого символа можно поставить четыре части (как каре), четыре символа Шри Ауробиндо, стоя, поддерживая прозрачный шар.

Вот что я видела.

Так что я подготовила маленький набросок для инженеров, простой набросок, чтобы просто показать, а затем я покажу его тебе, когда все будет готово. Вот так. А там посмотрим.

Что касается стен, вероятно, нужно, чтобы они были из бетона.

(П.:) Возможно, вся структура будет из железобетона.

Вероятно, крыша будет немного наклонной, а по центру должно быть специальное устройство для солнца.

(Сатпрем:) Ты говорила это о стенах, что они будут слегка наклонены.

Должны быть наклонены либо стены, либо крыша – что легче сделать. Можно сделать стены строго вертикальными, а крышу – наклоненной. А верхняя часть крыши должна подпираться двенадцатью колоннами. И наверху должно быть приспособление для солнца.

А внутри – ничего. Ничего, кроме колонн. Колонны... Я не знаю, надо посмотреть, сделать ли на них грани (как на крыше), двенадцать граней, или же лучше сделать их круглыми.

(П.:) Круглыми.

Или просто квадратными – надо посмотреть.

А на полу надо постелить нечто плотное и мягкое. Здесь... (вам удобно сидеть здесь?... Да?), сначала будут доски, затем какая-то резина, а поверх этого – шерстяной ковер.

(Сатпрем:) С твоим символом?

Не на ковре. Что касается символа, я думаю, что будет лучше сделать его из чего-то твердого.

(П.:) Из камня.

Символ... все будет вокруг него, не так ли. Символ не будет покрывать все пространство, он будет только в центре – (смеясь) не надо, чтобы люди сидели на символе!... Он будет посередине.

Размеры символа надо тщательно подобрать, сообразуясь с высотой здания.

(П.:) А само помещение довольно обширное?

А! да, достаточно. Нужно, чтобы была как бы полутень с лучами солнца – чтобы был ВИДЕН луч солнца.

Луч солнца.

В зависимости от часа дня солнце будет поворачиваться (в зависимости от часа дня и месяца года). А затем, как только зайдет солнце, будут включаться специальные рефлекторы, которые окажут тот же самый эффект, и луч света должен иметь тот же цвет. Свет будет там днем и ночью. Но не будет ни окон, ни ламп, ничего подобного: ничего. Только вентиляция и кондиционеры (их легко вмонтировать в стены).

И МОЛЧАНИЕ. Внутри не говорят!

Это будет хорошо.

Так что, когда бумаги будут готовы, я тебя позову и покажу их тебе.

(П.:) Очень хорошо.

(Суджате:) Подай мне розу для него.

(Мать дает две красные розы. Паоло уходит)

Я не спросила его, виделся ли он с R, потому что... R весь сейчас находится в "практической" атмосфере.

Это хорошо, нужно, чтобы это стронулось с места!

Вот что я узнала: несостоятельность религий, это из-за того, что они были отделенными – они хотели, чтобы была одна религия, исключая другие религии; и все человеческие знания оказались несостоятельными, потому что одно знание исключало другое; и человек сделался несостоятельным из-за того, что исключал одно ради другого. А то, чего хочет Новое Сознание (на этом оно настаивает свыше): чтобы больше не было делений. Быть способным понять крайнюю духовность, крайнюю материальность и найти... найти место соединения, там где... это становится истинной силой. И сейчас это Сознание хочет научить этому тело, используя самые радикальные средства.

И к несчастью (смеясь: я говорю "к несчастью"!), это передается людям как расстройства. "Заболевают" люди, наиболее близкие мне по работе. Один попал в клинику, у другого есть трудности. И, следуя их восприимчивости, мне нужно их убедить, чтобы они не беспокоились, что это не "болезнь", это... сопротивление тела. И тело (Матери) учит это на собственной шкуре!... Все время так: если ты находишься в истинной позиции, тогда все хорошо – при условии, что ты не наблюдаешь, не изучаешь: "А! это так, или вот так, чувствуется так, или...". Как только тело занято собой, как только его сознание обращено на себя, так сразу же что-то расстраивается. Происходит расстройство. Нужно быть... вот так (жест обращенности вверх). И все-таки есть нечто, что ЗНАЕТ, есть нечто, что знает, но не занято наблюдением (я не знаю, как сказать). И видно, что как только сознание клеток занимает истинную позицию, так то, что проявлялось как расстройство, больше не проявляется как расстройство: изменилась природа манифестации – как?...

И не только это, но и "что пожелает Твоя Воля" (совсем не беспокоясь, что это, что будет этой Волей, то есть, тело заранее принимает то, что будет) заменилось каким-то странным образом – странным образом – сменилось на нечто, что не имеет ничего общего с мыслью и, все меньше и меньше, с видением, это нечто, что их превосходит, это нечто вроде восприятия – нечто вроде нового восприятия: тело знает. Но это приходит на несколько секунд. Время от времени это приходит, а затем... возвращаются старые привычки. Это выше – гораздо выше – мысли; это выше видения. Это особый род восприятия: нет больше деления на органы восприятия (Мать касается своих глаз, ушей). И это восприятие... да, оно тотальное; это одновременно (если как-то это объяснить), одновременно видение, слух и знание. Восприятие... этой некий новый вид восприятия. В нем знаешь. Это заменяет знание. Но как только хочешь настроиться на план знания, так это кончается, теряешь контакт.

Все это, несомненно, есть сознание, которое Шри Ауробиндо назвал супраментальным: сознание существа, которое сменит человека. Как это будет? – я еще не видела... Я это еще не видела. Я очень хорошо видела и имела восприятие сверхчеловека, промежуточного существа, но очень хорошо чувствуется, что это не от промежуточного существа. Что это будет за существо, которое последует за сверхчеловеком? Я не знаю... Потому что мы еще слишком люди; когда мы видим форму во Всевышнем Сознании, Всевышнем Бытии и т.п. – во Всевышнем – мы имеем склонность придавать ему форму, аналогичную человеческой, но это наши старые привычки... Я видела это будущее существо (я видела его много лет тому назад); очевидно, это была форма, гораздо более гармоническая и выразительная, чем человеческая форма, но она ее еще напоминала, это была еще человеческая форма, то есть, голова, руки, ноги и... Что это будет? Я не знаю. Это будет как промежуточное звено, неизбежно – неизбежно. Были все признаки, служившие промежуточными звеньями между животным и человеком... Но легкость, неуязвимость, перемещение по воли, светлость воли, все это понятно, это составляет часть супраментальных качеств, но... А! да, также одеяние по воли: одеяния не будут чем-то как-то странно добавленным, это будет субстанция, которая будет принимать определенные формы... Все это я видела, и об этом также говорил Шри Ауробиндо, и Шри Ауробиндо сам мне кое-что демонстрировал (кое-что он мне показывал). Он просто говорил, что это будет промежуточный шаг. Но все описания ничего не значат. А когда я вижу его ночью (иногда я провожу часы со Шри Ауробиндо), это так естественно и спонтанно, что я даже не наблюдая: "Это так, а это вот так...", нет. А утром, после концентрации, остается очень сильное впечатление, но о деталях, как мы их здесь понимаем, ничего нельзя сказать.

Также эта вещь (Шри Ауробиндо тоже называл ее "восприятием"), это восприятие, которое заменяет видение и все остальное, это очень сильно по ночам. Об этом трудно говорить... После пробуждения остается впечатление об этом, но нет способности; нет полной способности.

(молчание)

Что касается практической стороны дела, я попытаюсь заставить понять R. Но я видела, мне показалось, что нужно... чтобы R, когда он здесь, занимался бы "Ауромоделью" ["Auromodele"], практической стороной, всем этим (это совершенно необходимо, это очень хорошо), а что касается строительства центра, то я хотела бы, чтобы этим занялся Паоло, так что я хотела бы, чтобы Паоло оставался, когда R уходил: чтобы Паоло был здесь, когда уходил R, и Паоло делать это. Только я не хочу, чтобы у них создалось впечатление, что один противопоставляется другому (!). Надо, чтобы они поняли, что так они будут дополнять друг друга.

Я верю, что Паоло поймет.

Но не воспримет ли это R как ограничение своих полномочий?

Может быть, нет, я попробую. Я попробую.

Нет, когда я ему говорил, что необходимо сделать центр – что я это видела и что это должно быть сделано – он не возражал. Только он мне сказал: "Но на это потребуется время." Я ему возразила: "Нет, это надо делать сразу же." Вот для чего я хочу иметь наброски инженерного проекта – чтобы показать ему, потому что это не работа архитектора: это инженерная работа с очень точными вычислениями относительно солнечного света, очень точными. Нужно, чтобы был кто-то, кто действительно знает это дело. Архитектор же нужен для того, чтобы колонны смотрелись красиво, чтобы стены были красивыми, чтобы пропорции были точными – все это очень хорошо – и затем, символ в центре. Естественно, что с точки зрения красоты, на это должен посмотреть архитектор, а сточки зрения расчетов... И, что важно, это игра солнца в центре. Потому что там должен быть символ – символ будущей реализации.

(Мать остается сконцентрированной)

Шаг, который человечество должно сделать НЕМЕДЛЕННО, это найти определенное средство для избавления от своего "эксклюзивизма". Это то, что в действии является не только символом, но и следствием деления, отделения; они все говорят: "Это, а не то." – Нет: это И то... и еще это, и еще то, и еще то, и все одновременно. Быть достаточно пластичным и достаточно большим, чтобы все было объединено. И это то, с чем я сталкиваюсь все время в этот момент, во ВСЕХ областях – во всех областях... В теле тоже. У тела есть эта привычка: "Это, а не то, это ИЛИ то, это или то..." Нет-нет-нет: это И то.

Великое Деление, не так ли: жизнь и смерть – вот так. И все есть следствие этого. Что же (слова глупы, но), сверх-жизнь – это жизнь и смерть вместе.

Зачем называть это "сверх-жизнью". Мы всегда пытаемся напирать на одну сторону: свет и тьма... ("темнота", наконец...)

А! мы слишком малы. Так малы...

*
*   *

(Немного позднее, по поводу комментариев Матери на "Афоризмы", ученик предлагает исправить одно слово)

Есть одно слово, которое не кажется мне точным...

О! ты там можешь найти кучу неточных слов, мой мальчик! я тебе об этом уже говорила.

Еще вчера я что-то написала в письме к D, а как только письмо ушло, я сказала себе: "Нет, надо было сказать по-другому..." Потому что я делала это в некой спешке и в присутствии ментальной активности возле меня (у тех людей, что были около Матери в тот момент); эта активность не шумела, но была там, и один факт ее присутствия мешал поймать "эту вещь". Так что это пришло после (когда люди ушли).

Вот почему я говорила, что мне нужно пересмотреть свои комментарии.

Можно сделать это вместе.

(молчание)

Еще один Афоризм вчера... Но читая эти Афоризмы с тем опытом, который есть у меня сейчас, я вижу, что Шри Ауробиндо знал все это. Он поймал это, там, он был там, и слова, которые казались странными или вовсе непонятными для самого высокого интеллектуального понимания, имеют свой смысл. Вчера, вдруг: "Смотри-ка! вот это" (что видел Шри Ауробиндо). Например, как раз в одном из этих Афоризмов, которые я прочитала вчера, было слово "восприятие", и я вспомнила, что когда я переводила этот Афоризм [много лет тому назад], то сказала себе: "Восприятие, что он хочет этим сказать?..." Сейчас же я чудесно все поняла! Это нечто, что не имеет ничего общего с нашими обычными чувствами: это ни видение, ни слух, ни... – восприятие. Он использовал слово "восприятие". И это точное слово.

И, к тому же, я прочла только свой перевод; возможно, если я посмотрю на оригинал, это будет еще поразительнее.

(долгое молчание)

Ты знаешь, сейчас, когда я приведена в контакт со всеми вещами, которые я говорила (и все же я делала самое лучшее), в свое время... у меня такое впечатление... выражений неведения – все основано на выборе и противопоставлении: это, а не то, это и не то, одобрение, неодобрение... Вот так. А сейчас все это кажется таким глупым! И таким узким – таким узким. И то, чем мы восхищаемся у людей, которые считаются святыми (святыми, особенно святыми), это отказ: отказ почти во всем, кроме Бога (Мать устремляет один палец к небесам). И все-все, начиная с самых высоких вещей – приближение, способ приближения к Божественному – начиная с этого и кончая самыми материальными вещами – функциями тела; все, сверху донизу пронизано одной и той же глупостью: это, а не то; это, но не то; это противоречит тому; это противостоит тому... Вся мораль, все социальные правила, вся материальная организация мира основывается на делении. И кажется все более очевидным, что это будет ПЕРВОЙ вещью – первой вещью – которую захотят отменить высшие существа (те, которых Шри Ауробиндо назвал супраментальными существами).

Сейчас я понимаю, почему он назвал их "супраментальными"; вместо того, чтобы говорить "сверхчеловек", он использовал выражение "супраментальное существо", потому что сверхчеловек – это... Тогда как у этого существа даже сами основы его существования другие; вместо того, чтобы базироваться на делении, супраментальное существо базируется на единении. Люди очень много говорят о единении, но у них нет ни малейшего представления, что это такое.

Это очень интересно.

И тело чувствует себя так, что... оно уже не здесь, но еще не там; и тогда... (Мать делает жест, указывающий, что тело как бы подвешено в воздухе), это тело есть нечто совершенно абсурдное в своей видимости, с видимыми слабостями, которые презирают человеческие существа, и... (смеясь) с невероятными силами, которые человеческие существа не могут вынести.

Это забавно.

Так что это еще не реализовано, не конкретно, не выражено: это вот так (тот же жест подвешенности). Это стало нечто совершенно абсурдным.

(молчание)

То, что люди называют "трудным", "сложным", сейчас, множество раз, тело, когда оно находится в присутствии "этого", этого неизвестного, которое давит, чтобы выразиться, тело говорит: "А! это было легче до того, как появилась вера в знание!".

Сейчас же тело знает, что оно не знает ничего!

7 января 1970

Я пересматривала бумаги...

(Мать указывает на множество заметок)

Началось с того, что вчера я получила Афоризмы Шри Ауробиндо, два Афоризма, и вдруг... (жест нисхождения), пришел Шри Ауробиндо и начал писать – по-французски. Я даже не помню, после чего он начал писать. Я только сказала (потому что именно он писал), я сказала, что хотела бы сразу же иметь текст. И мне принесли его вчера вечером, чтобы показать тебе.

(Мать протягивает ученику лист бумаги)

Афоризм 272 – Те, кто хотят обрести возвышенный духовный ранг, должны без конца проходить экзамены и испытания. Но большая часть кандидатов беспокоится лишь о том, чтобы подкупить экзаменатора.

Афоризм 273 – Пока руки твои свободны, борись с помощью своих рук и голоса, и ума, и всевозможных средств. Ты брошен в темницу и кляп не дает тебе говорить? Борись с помощью своей молчаливой души, которая одолевает все, и своего могущества воли, которая простирается вдаль; а когда ты мертв, борись еще с помощью силы, которая охватывает весь мир и которая приходит от Бога в тебе.

(Комментарий Матери)

"Истина – это трудное и тяжелое завоевание. Нужно поистине быть воином, чтобы осуществить это завоевание, воином, который не боится ничего: ни врагов, ни смерти, ибо, вопреки всему, с телом или без тела, битва продолжается и закончится лишь с Победой."

Но если бы ты знал! Был такой ПЛОТНЫЙ золотистый свет, когда это пришло. Я даже больше не помню, когда это было написано.

Но это почти победоносно!

Да... О! была атмосфера триумфа. Атмосфера была такой... плотной, ты знаешь. У меня было единственное впечатление... да, это впечатление победы, АБСОЛЮТНОЙ уверенности: все возможные сомнения ушли; все слабости ушли; все это. А потом я себе сказала: "Что это я написала?..." – Я больше не знала. И я перечитала этот текст (мне его принесли вчера вечером), когда я его перечитала, то сказала: "А! вот оно!..." – Я больше не знала.

И такое истинное сознание, в котором смерти не существует: что это? – Это ничто. Было такое впечатление, когда я это писала: вот так, вдруг, он втолкнул меня в мир истины, где мир иллюзии и лжи не имел больше силы.

Я чувствовала это очень сильно, очень сильно, а потом я сказала себе: "Что это я написала?". И когда я это перечитала, вчера, я сказала себе: "А! вот оно!"

Это интересно.

Это неопровержимо.

Да, это так, нечего сказать. Прибережем это до 15 августа?

А если дать это 21 февраля?

Тогда без подписи?... Я не могу подписать "Шри Ауробиндо"! Иначе получится, что я обманываю! – Без подписи.

Но почему? Подпиши ты, сама.

Я... это только это (Мать щиплет кожу своих рук)

Такая идея: я дам это как послание.

*
*   *

Затем, просматривая бумаги (это гораздо менее интересно), я нашла несколько вещей...

(Мать протягивает первую запись)

Why do men want to worship?

It is much better to become

than to worship.

(Мать смеется) Да, я это помню, я написала это давным-давно...

В апреле 69 [26 апреля].

Это было написано в связи с теми людьми, которые писали мне кучи писем, в которых выражали свое поклонение и т.п., и я почувствовала, что это ЛЕНЬ заставляла их поклоняться! (Мать смеется)

А затем вот еще:

Если ты хочешь найти свою душу, узнать ее и подчиняться ей, оставайся здесь любой ценой.

Если же это не является целью твоей жизни, и ты готов жить жизнью, которой живет подавляющее большинство людей, тогда, конечно же, можешь вернуться в свою семью.

Это тоже хорошо. Есть так много людей, которые спрашивают: "Зачем оставаться здесь?..." Я думаю, что это может быть полезным.

И затем вот это:

Адресуется людям с дурной волей:

Вред, который вы причиняете умышленно, всегда возвращается к вам в той или иной форме.

И внизу приписка: "Продиктовано через сознание S.H."

Да, это это Сознание, которое однажды... Вспоминаю, я сказала: "Зачем связываться с такими вещами?" Тогда оно мне вот так ответило и настаивало до тех пор, пока я не записала.

Вред, который вы причиняете УМЫШЛЕННО (то есть, если это воля вредить, воля разрушать), всегда-всегда возвращается к вам... И я добавила, что оно ЭТО ДЕЛАЕТ – оно сейчас делает это: я это ВИЖУ. Вещи совершенно неожиданные.

Есть множество людей, у которых бывают приступы гнева, приступы... которые причиняют боль зло умышленно – это к ним возвращается.

Поместить это в февральский выпуск "Бюллетеня"?

Как ты хочешь. Это ты отбираешь для "Бюллетеня"! (Смеясь) Нет, действительно, совершенно искренне, во мне больше нет ничего, что имело бы свое мнение – ничего, никакая часть. Потому что мне сейчас кажется, что все имеет силу присутствия (Мать поворачивает свою руку во все стороны, как бы показывая несчетные грани), вот так, вот так, вот так или вот так... Так что...

И вдобавок, что любопытно, когда что-то решено, то сразу же приходит сила. Чтобы поддержать это... Но я об этом не говорю, потому что люди будут пользоваться этим! Я говорю это между нами. Я доверила тебе "Бюллетень" и я вижу: когда что-то решено, то приходит сила и дает свою поддержку – это не потому что ты стал допускать оплошности. Но это так. Это очень интересно.

Это очень интересно, вещи стали... я не знаю... конкретными. Вещи, которые были такими (эфирными), что называется принадлежащими "области духа", стали конкретными, материальными.

А когда есть только движение дурной воли – люди, которые не удовлетворены тем, что Божественное сделало для них, даже малейшими вещами – то когда они предстают передо мной, им не нужно ничего говорить: вдруг все мои нервы охватывает ужасная боль – так что я знаю. Такое было уже три раза. И это те люди, которые, по внешним признакам, имеют добрую волю. Только этого достаточно; достаточно, чтобы это стало только присутствием, даже только в мелочи: все нервы начинают испытывать боль.

T.F. приготовила большой сценарий для кино (замечательный). Она прочла мне половину (это действительно замечательно), а когда она подошла к описанию витального мира, жизни... Мой мальчик! это точно по ту сторону человеческого сознания: это могло написать сознание витального существа – это бросило меня в жар. И я не чувствовала никакой боли, ничего: я восхищалась, я говорила себе: черт возьми! нужно быть сведущим, чтобы описать это (это невероятно точно, ты понимаешь, это точно по ту сторону человека). И она мне сказала: "О! но тебя же трясет в лихорадке!" И это так, у меня была лихорадка. Сейчас это ушло, с этим совсем покончено.

Вещи вот такие, ты понимаешь, они стали... реальными.

*
*   *

(Относительно одного ученика)

...Ты слишком благосклонна к нему.

(Мать улыбается)

Для меня всякий грех вызывает сострадание.

А если это тотальный эгоизм?

Да, о! да. Это так!...

10 января 1970

(Мы публикуем начало этого разговора, несмотря на его

эпизодический характер, так как он раскрывает трудности, на которые наталкивалась Мать)

...И еще вот, вот еще перевод: кто-то (он был здесь) сделал вот этот перевод. Вероятно, этот перевод не представляет такой уж большой ценности, я ничего не знаю. Я не знаю, кому передать этот перевод. Когда ты ничего не можешь сделать...

Милая Мать, проблема состоит в том, что не удается напечатать переводы в Типографии, дело не движется.

Они не справляются со своей работой.

И, к тому же, они обещают, но никогда не могут сдержать свои обещания.

О! да, это досадно. Потому что, когда А был здесь, он составил целую программу, и он представлял...

Это ушло. Для типографии все готово: "Основы Йоги", "Человеческий Цикл", "Идеал Человеческого Единства", твои Беседы от 1958... У меня готово 5 томов, которые ждут своего часа...

Напиши мне это на бумаге. В следующий раз, когда я увижу Z (менеджер), я ему скажу.

И еще, милая Мать, при случае скажи ему, что когда я прошу у него что-то – я пишу ему об этом раз, два, три раза – чтобы он понял, что я делаю это из-за того, что я чувствую, что это должно быть сделано, и он должен отвечать на мои просьбы, не так ли?

Это потому что он не знает, что сказать...

Ну нет, милая Мать, это совсем простая вещь: три раза я ему писал: "Пришлите мне гранки 'Синтеза Йоги'". И он этого не делал.

Я думаю, что этот бедный мальчик не имеет там никакого авторитета. Такое мое впечатление.

Да, но если перевод будет напечатан с ошибками, что я скажу? Это на моей ответственности!

Да, и тогда лучше было бы... Можно попытаться ему сказать... Раньше я видела его раз в неделю, и тогда у меня было чуть больше контроля. Сейчас же я вижу его раз в месяц; было бы лучше, если бы я начала встречаться с ним чаще...

Это можно, да?

Он был очень доволен, когда я перестала с ним встречаться...

(ученик делает большие глаза)

...потому что я оказывала давление!

Это обескураживает!

(Мать смеется)

Я не могу понять, как это можно писать три раза: "Пришлите мне гранки" и не получать гранок! И он не только не посылает, но еще и пишет: "It has been approved by you!" ["Но вы же сами одобрили их!"]. Я не обижаюсь на него, милая Мать, он довольно мил...

(Мать смеется) Но неспособен! То, что я могу сделать, это попросить его прислать гранки мне, а затем я их передам тебе! Так что он будет обязан это сделать.

*
*   *

Я разыскала "Revue Cosmique" ["Космическое Обозрение"], это очень забавно!... Я сохранила это, чтобы показать тебе. Там же они печатали "установки" для членов их Общества, вот что забавно!... И среди этих установок есть одна, которая не признает персональных богов.

(Мать протягивает ученику материалы)

"Космическая философия

не приемлет никакого персонального бога..."

Приемлет ли она или нет, но, к несчастью, он есть!... (смех)

Это забавно. Я не знаю, куда деть это, ты можешь это сохранить.

Я считаю, что следует это сохранить.

Ты можешь сохранить?

Да, милая Мать, надо сохранить, и когда-нибудь, для истории, стоило бы опубликовать все это.

Да, это так: с исторической точки зрения это забавно.

Следует бережно это сохранить и когда-нибудь опубликовать как документ.

Да, это так.

*
*   *

Немного позднее

У меня также есть письмо от Паоло...

Я увижусь с ним после обеда.

Я тебе говорила, что я видела центральное здание Ауровиля... У меня есть план. Хочешь на него посмотреть?... Есть два рулона, вот (Мать разворачивает план и объясняет:)

Будет двенадцать граней. Это круг. Двенадцать колонн на равном расстоянии от центра. В центре, на полу – мой символ; а по центру моего символа – четыре символа Шри Ауробиндо, стоя, образуя каре; а на этом каре – просвечивающий шар (еще не понятно, из какого материала). И затем, на верх крыши, когда будет солнечный день, солнце будет падать лучом (и никуда больше: только туда); когда же не будет солнца, будут электрические рефлекторы, которые будут посылать луч (тоже ОДИН луч: не будет рассеянного света), как раз сверху, на этот шар.

И затем, не будет дверей, но... люди будут сначала глубоко опускаться, чтобы затем подняться в храм; они будут проходить под стеной и подниматься вовнутрь – это еще один символ. Все символично.

И, к тому же, нет мебели, но там, на полу (как здесь), будет, вероятно, сначала дерево; на досках будет плотный "dunlop", а сверху – ковер, как здесь. Цвет еще надо подобрать. Все будет белым. Я еще не уверена, будут ли белыми символы Шри Ауробиндо... Я не думаю. Я не видела их белыми, я видела их весьма неопределенного цвета, между золотым и оранжевым. Примерно такого цвета. Они будут "стоя", выдолблены в камне. А шар будет не прозрачным, а просвечивающим (полупрозрачным). И затем, в глубине (под шаром) будет свет, который будет бить в воздух и рассеянно падать на шар. И к тому же еще будут лучи света, которые будут падать в центр. И не будет другого освещения: ни окон, ни электрической вентиляции. И не будет мебели: ничего. Место... чтобы стараться найти свое сознание.

Снаружи будет примерно так (Мать разворачивает другой план)... Не ясно, будет ли крыша остроконечной или...

Все просто, все просто.

В здании должно умещаться около 200 человек.

Так что же в письме Паоло?

Милая Мать,

В воскресенье я виделся с R, он приходил ко мне в комнату, на совместный обед.

С любовью я составил для Тебя и для R очень красивые цветы. Ты была с нами. Мы много говорили. Я чувствовал R как брата.

Я ему говорил о том, что Ауровиль не может зародиться как самый обычный город (проблемы урбанизации, социологии, экологические проблемы – все это после). Начинать надо с "нечто иного". Вот из-за чего начинать надо с Центра. Этот Центр должен быть нашим рычагом, нашей точкой отсчета, вещью, на которую можно опереться, чтобы попытаться перепрыгнуть на другую сторону – потому что только с другой стороны можно начать понимать, чем должен быть Ауровиль. И этот Центр должен быть такой формы, которая могла бы проявлять то содержимое, которое Ты могла бы нам передать на всех планах (и оккультных тоже). Мы же должны быть только средством, средством открытым и искренним, через которое ты могла бы воплотить это.

И я ему сказал, что я чувствую необходимость подходить ко всему этому в живом внутреннем переживании и объединившись всем вместе – людям с Востока и Запада – в одном широком движении любви, ибо это единственно возможный "бетон", на котором можно построить "нечто иное"...

То, что он говорит, хорошо.

... И этот Центр может нам сразу же дать эту любовь, потому что это любовь к Тебе!

Я ему сказал, что, с практической точки зрения, можно было бы начать с момента тишины, собраться всем, и попытаться сделать полную белизну, и на этой белизне, со стремлением всех людей, вызвать нисхождение неких "признаков начала". Но всем объединиться и всем собраться вместе, особенно тем, кто духовно наиболее развит: индийцам.

R полностью согласен. Он сказал, что действительно надо сделать это.

(Мать одобрительно кивает головой)

Я увижусь с Паоло после обеда, чтобы вручить ему этот план. Ведь это то, что я видела, не так ли.

Начнем строить из белого мрамора. L сказал, что поищет мрамор, он знает место.

Все строение из белого мрамора?

Да, да.

И Паоло сказал мне одну вещь, которую я чувствую верной. Он мне сказал: начнем строить Центр, вложим туда все наши сердца и все наше стремление, в это Центр...

Да, да.

И со временем он будет "заряжаться" все больше и больше.

Да.

Тогда этот Центр должен быть окончательным: не надо убирать этот храм, чтобы сделать потом больший.

Я говорила это для того, чтобы успокоить людей, которые думают, что это должно быть нечто грандиозное. Я сказала: "Начнем с этого, а там посмотрим...", ты понимаешь? Я сказала: этот Центр должен быть до тех пор, пока не будет полностью построен город, а там посмотрим -- потом просто не захотят его убирать!

Ведь есть множество людей, которые думают о чем-то "грандиозном".

Но он говорит, что с архитектурной точки зрения, очень даже можно расширить здание наружу, не затрагивая того, что уже построено.

Да, о! это возможно.

R меня спросил: "А что же мы будем делать потом?" Я ответила: "Потом и подумаем!..." Это так, они не знают... они не знают, что НЕ НАДО ДУМАТЬ. Я же не думала совсем-совсем-совсем – однажды я увидела это, как я сейчас вижу тебя. И еще сегодня это такое живое, что достаточно только посмотреть, чтобы увидеть. И то, что я видела, это был Центр и свет, который падает свыше, и затем, СОВЕРШЕННО ЕСТЕСТВЕННО, наблюдая это, я отметила, я сказала: вот, вот как это будет. Но это была не "мысль", я не думала о "двенадцати колоннах и двенадцати гранях и..." Я вовсе не думала: я видела.

Это как эти символы Шри Ауробиндо. Когда я говорю о Центре, то еще вижу четыре символа Шри Ауробиндо, которые держатся под своим углом [образуя каре], вот так, и этот цвет... странный цвет... я не знаю, где мы найдем такой цвет. Это оранжевое золото, очень теплое, И это единственный цвет в этом месте: все остальное – белое. И просвечивающий шар.

Паоло сказал, что он сразу же наведет справки в Италии, в Мурано – в месте, где делают большие кристаллы – чтобы знать, каких размеров можно сделать шар, к примеру 30 см, из хрусталя.

На плане есть точные размеры, это должно быть отмечено.

Там большой хрустальный завод.

О! они там делают чудесные вещи.

Там отмечены размеры шара?

Семьдесят сантиметров.

Он может быть полым. Он может не быть цельным, чтобы он не был слишком тяжелым.

(молчание)

Он хорош, этот Паоло.

Да, милая Мать.

Этот подземный вход... Он будет тянуться с десяток метров под стеной и у подножия урны. Эта урна будет отмечать место спуска. Надо, чтобы я точно подобрала, с какой стороны... И затем, будет очень хорошо, если позднее урна окажется не снаружи, а ВНУТРИ ограды. Так что можно будет просто поставить вокруг большую стену, а затем – сады. Между стеной ограды и зданием посадить сады и поставить урну. И в этой стене будет вход (одна или несколько обычных дверей): чтобы можно было прогуливаться по саду.

И затем, надо чем-то заполнить место между подземным входом и храмом... Надо, чтобы это немного приобщало: совсем не "просто так", не важно как.

(молчание)

Я сказала R: "Посмотрим на это через двадцать лет!" Так что это его успокоило.

Но первая идея состояла в том, чтобы окружить это место водой, сделать остров, чтобы надо было переправляться через воду, чтобы достичь храм. Очень даже возможно сделать остров...

(молчание)

Это все? У тебя нет больше ничего нет?

Нет, милая Мать.

Твоя мама в порядке?... Я хочу передать ей цветы. Здесь вот цветы для тебя и для Суджаты – где она?

Суджата?... Она там.

Она там, за моей спиной? (смех)

Нет, сбоку от тебя!

(Суджата:) Для мамы нужны розы.

Это через тебя Барон (бывший губернатор Пондишери) сказал, что он хотел бы закутаться в мои шерстяные одеяла! (смех). Да, ему казалось холодно. Это S занималась с ним и написала мне, чтобы сказать, что он просыпался, дрожа от холода, и она мне сказала: "Можешь ли ты послать ему одно-два одеяла?". Кажется, что он был в зале для медитации, в котором стояли деревянные ящики, набитые прекрасными шерстяными одеялами. Так что я послала два одеяла. Я просто сказала: "При условии, что он их не увезет... потому что он очень даже способен их забрать!" (смех). А затем он сказал F, о! что он был так счастлив: "Я попрошу, чтобы меня укутали в эти одеяла!". (смех)

14 января 1970

Я хочу спросить кое-что по поводу "Бюллетеня". Речь идет о той заметке, где ты говорила: "Почему люди хотят поклоняться? Гораздо лучше становиться, чем поклоняться."

(Мать смеется)

Что если добавить сюда тот комментарий, который ты сделал в прошлый раз? Ты добавила: "Это лень заставляет людей поклоняться."

Это верно. Но это сурово! (Мать смеется)

Как ты считаешь?

(молчание)

Только надо добавить: "Можно не поклоняться ТОЛЬКО при условии, что ты изменяешься." – Есть много людей, которые не хотят не только меняться, но и не поклоняться при этом!

17 января 1970

Что ты хочешь мне сказать?

Ко мне приходили с визитом Паоло и N... Есть два дела. Но, для начала, вот план Центра – точнее, внешней части Центра.

По поводу внешней части я не знаю ничего. Есть один набросок, сделанный L. Я вовсе ничего не видела, и я открыта ко всем предложениям. Так что же?

Он мне кое-что объяснил, что показалось мне прекрасным, что я хотел бы тебе предложить... Когда ты говорила о Центре, то по поводу внешней части ты сказала: "Я не знаю, что будет наклоненным? стена или крыша"; кажется, ты колебалась. Тогда Паоло сказал, что он получил как вдохновение и видел совсем простую вещь, в форме яичной скорлупы, одна часть которой погружена в землю, а другая часть находится над землей. И он сделал небольшой набросок, который я хочу тебе показать.

Видел ли это R? Ведь у R тоже было две идеи; он приходил ко мне со своими идеями, и я сказала ему, какая из идей предпочтительнее, но ничего еще не решено. И R должен сделать набросок своих идей. Так что давай посмотрим, что говорит Паоло, а затем я скажу тебе об идеях R.

(Ученик разворачивает план) Вот ты видишь: это внешняя часть, которая будет в форме большой скорлупы. Внутренняя часть --в точности такая, как ты видела: большой ковер, и только шар в центре. И вдохновило Паоло то, что ты сказала, что вход будет подземным. Так что у него появилась та идея, что люди будут подниматься в храм глубоко из-под земли, по винтовой лестнице, а вот отсюда будут расходиться обычные лестницы по всем направлениям (во внутренней части "скорлупы") и приводить к самому храму. Так что вся нижняя часть может быть сделана из черного мрамора, а верхняя – из белого мрамора. А все вместе будет напоминать большой бутон, который как бы растет из-под земли.

Ты уверен, что это видел не R? Потому что R мне сказал: "Я хочу сделать большой шар; внутренняя часть будет в форме полусферы, а нижняя часть будет под землей." Он сказал мне почти то же самое.

Это потому что Паоло говорил с ним о своей идея.

А! Паоло ему говорил! А! вот что...

Как бутон, который вырастает из-под земли.

Да, да, это была первая идея, о которой сказал мне R, почти теми же словами. А вторая идея заключалась в том. Чтобы сделать пирамиду: внутри такой же храм, а снаружи – пирамида. Но я тоже думала о пирамиде, и я ему сказала: "Я думала о пирамиде..." А он сказал, что он сделает два плана, а та посмотрим. Но если это в согласии с идеей Паоло, тогда хорошо.

Но идея R на самом деле является идеей Паоло.

Да, это так.

Затем, от верха "ножки" будет расходиться ряд лестниц по всем направлениям, чтобы можно было войти в храм с любой стороны... А центр – совершенно голый, а везде вокруг будут как бы пешеходные мостики, по которым люди будут подниматься из глубины: вот куда будут вести все эти лестницы. И все – голое. Будет просто этот громадный ковер. Это создаст атмосферу подвешенности. Все белое, все единое. Остается еще вопрос о двенадцати колоннах... Паоло сказал, что почувствовал, что колонны – это древний символ, который не вяжется с формой яичной скорлупы, и он предложил: вместо двенадцати колонн можно символически поставит двенадцать опор, двенадцать оснований колонн, которые служили бы спинками.

О! но колонны служили бы еще одной цели: на верху колонн можно установить прожекторы, которые отбрасывали бы свет на Центр: будет свет ночью и днем; днем будет поступать солнечный свет, а как только солнце зайдет, будут включаться прожектора, и эти прожектора будут закреплены на верху этих двенадцати колонн.

Но, милая Мать, если колонны будут использоваться только для этого, то не проще ли укрепить прожектора просто на стене?

Колонны будут не у стены, колонны будут здесь, как раз посередине между центром и стеной.

Потому что пространство вокруг центра видится совершенно пустым, только с символом в Центре и большим единым ковром, без вырезок для колонн. Вместо колонн можно поставить большие блоки – двенадцать больших блоков, которые бы просто отмечали место колонн и служили бы опорой. Двенадцать крупных блоков примерно 50 см высотой.

Это не имеет смысла.

А символический смысл? Потому что ты много говорила об этих столбах как об опорах для людей, которые хотели бы сидеть.

О! чтобы прислониться.

Тогда Паоло сказал, что эти двенадцать блоков могли бы, к примеру, быть сделаны из разного материала, как символ: двенадцать разных материалов.

Я видела колонны.

На внешних стенках будет устроена общая вентиляция (не будет окон), и затем, на колоннах, будет свет – я видела колонны, не могу ничего больше сказать. Я ясно видела колонны.

Хорошо, я скажу ему об этом.

Сколько галерей [мостиков] будет вокруг, я не знаю, мне это не очень нравится... Я этого не видела: я видела совершенно голые стены, без окон, а затем колонны и Центр. Да, я в этом уверена, потому что я это видела, и видела давно.

А форма в виде яйца тебя устраивает?

Лучше сделать точный шар: полусфера – вверху, полусфера – внизу... Это может подойти.

Только надо сделать устройство для приема солнечного света.

Да, N очень хорошо знает проблему освещения с помощью призм, потому что нужны именно призмы, чтобы ловить один луч света. Он говорит, что проблема решится очень легко, если он ею займется. Надо просто расположить призмы в определенном числе мест, чтобы захватывать ровно один луч света.

Нужен ОДИН луч. Чтобы ВИДНО было один луч.

Это можно сделать с помощью призм. Также нужно сделать определенное количество отверстий [в крыше], с помощью которых можно было бы отслеживать движение солнца...

Да, да.

И это, в принципе [ученик показывает на круговую галерею], это был бы вход, через который люди поднимались бы в храм.

Я не знаю, хорошо ли делать множество ходов таким вот образом... Будет одна практическая проблема: если был бы только один вход, и сторож бы присматривал за этим входом, то все было бы хорошо, но если будет много входов и недостаточно освещения, тогда это будет катастрофа.

Нет-нет, милая Мать, снаружи будет только один вход, и только из основания шара будет идти множество ходов. Нет, с внешнего входа будет только один спуск, ведущий к основанию винтовой лестницы, вот здесь.

(молчание)

Он думал только обо всех этих пешеходных мостиках вокруг, потому что он сказал, что это отнимет место у совершенно белого ковра в центре, так что возникнет впечатление, что он "подвешен", вместо того, чтобы вплотную прилегать к стене.

Я не думаю, что он должен "прилегать к стене", ведь всегда делается вентиляция вокруг стен.

Так что будет эта циркуляция вместе с рядом пешеходных мостиков, через которые будут появляться люди. И также из-за этой идеи пустоты он хочет убрать колонны.

То, что мне нравится, это идея пешеходных мостов, потому что стены будут совершенно отвесными, из белого мрамора.

А! но пешеходные мосты не будут высокими, где-то около 30 см над уровнем пола.

Да, так.

И, к тому же, он говорил, что на этих мостиках или, скорее, на закраине, которая ограничивает циркуляцию вокруг, ковер мог бы подходить под углом, покрывать под углом.

Да, это хорошо.

(молчание)

Хорошо, так. Так что нужно, чтобы они договорились друг с другом. Но это уже наполовину сделано, поскольку R рассказывал мне свою идею. Если бы я знала, что это идея Паоло, я сразу же сказала бы "да". Но все устроится. Все хорошо.

Так что я сказал ему поработать на этой основе... Единственный нерешенный вопрос – это внешняя часть: нужно ли сделать прогал вокруг шара, чтобы хорошо было видно, как шар уходит под землю? Иначе, если все будет закрыто, то просто создастся впечатление, что полусфера поставлена на землю. Чтобы было понятно, что шар спускается под землю, он думает сделать вокруг прогал.

Я не знаю. Я тебе говорила, что не видела ничего, что касается внешней части; так что я не знаю.

Но это будет опасно. Можно упасть.

Что же, можно, например, сделать нечто вроде водяного рва вокруг, вода же будет прозрачной, и это будет подчеркивать спуск шара.

Да. Да, это могло бы быть хорошо.

С размерами тоже не все ясно. На плане ты указала 24 м – по 12 м с каждой стороны. Но ведь нужно будет дополнительное пространство для пешеходных мостов. На плане указано 24 м в диаметре, и 15 м 20 см в высоту.

А?

Он спрашивает, можно ли изменить размеры? Оставить 24 для ковра, и еще 2-3 м свободного пространства по всей окружности?

А где будет стена?

Стена будет там [ученик указывает на внешнюю часть пешеходных мостов].

Диаметр должен равняться 24 м.

Он говорит, что 24 м будет слишком мало, если будут еще пешеходные мостики.

(молчание)

Высота тоже под вопросом.

Вопрос состоит в том, чтобы это был точный круг.

(долгое молчание)

То, что меня действительно бы порадовало, это если бы они пришли к соглашению и представили совместный проект. Это было бы проще... Если R принял идею Паоло, почему бы им вместе не быть исполнителями?

Да, это было бы проще.

О! во многом.

(молчание)

А что будет внизу?... (Мать показывает на подземную часть шара). Все это ментально. Но когда у вас большой подпол всю ночь, то что там будет происходить?... Что там будет происходить? – Так много отвратительных вещей. Человечество не трансформировано, не надо это забывать! Ведь будут приходить самые разные люди... Даже если и есть контроль на входе, то нельзя же помешать людям просто пойти посмотреть, тогда что же будет происходить внизу? Это было мое первое возражение, когда R сказал: "Можно сделать великолепное подземное пространство!" Я ему возразила: "Это очень хорошо, но кто же будет контролировать то, что будет происходить внизу?"

Я думал, что идея о спуске была твоей?

Моя идея состояла в том, чтобы спуск был достаточно коротким, и чтобы люди сразу же поднимались в храм (Мать прочерчивает единственный вход на примитивном плане). Довольно короткий спуск: не как большое подземное пространство, как здесь. Но это возможно, это только вопрос контроля. Только между небольшим подземельем, где есть место только для двух рядов людей (входящих и выходящих), и громадным подземельем, как это, есть большая разница! И добавь к этому, что там будет все черно!

Да, из черного мрамора.

Так что же? Так что будет довольно темно. И что же будет там происходить?

Подземная часть не будет в форме закрытого туннеля: это будет центральная винтовая лестница, а наверху этой лестницы будет ветвиться серия открытых лестниц, подвешенных как пешеходные мостики. Все будет открыто, и все будет видно.

А не будет несчастных случаев?... А если у кого закружится голова и он сломает себе шею... Это ведь немного ментально, на мой взгляд, то есть, с ментальной точки зрения это очень притягательно, но в видении...

Идея, главным образом, состоит в том, чтобы сделать под землей некое "коллективное" строение, как символ...

(долгое молчание)

Посмотрим! (Мать смеется)

(молчание)

Во всяком случае, нужно, чтобы они [Паоло и R] собрались вместе. А там посмотрим.

Мне очень бы хотелось увидеть обоих вместе с их бумагами. Тогда будет очень хорошо.

Потому что они не говорят, чья это идея – один из них представляет идею как свою собственную (!), а другой об этом не говорит, так как уже сказал первому!...

Но у него не было случая сказать тебе об этом.

Нет, но ты мне сказал, потому что я тебе сказала... Но я же знаю. Так что, ты понимаешь, работают для "единства человечества", а работники не договариваются друг с другом!

Но я хорошо вижу, я хорошо вижу, что с каждым происходит так (жест искажения). Это меня не удивляет, но... Моя логика такая: "Да, это очень хорошо, вы очень милы, вы работаете для единства человечества – так, по крайней мере, будьте едины!..." Ты понимаешь?

Но я уверен, что Паоло просит только послушать R.

Но ты хорошо понимаешь, что R взял идею Паоло, он восхитился интеллектом Паоло, иначе он не взял бы эту идею; так зачем же он пропихивает еще и собственную идею... Мы не хотим такой мелочности.

Но когда Паоло показывал мне этот план, у меня было впечатление нечто очень прекрасного... Я скажу, что я почувствовал; я чувствовал: я присутствую при рождении Ауровиля.

Нет, это не верно.

При материальном рождении, я хочу сказать.

Да, да, я хорошо поняла, но это не так.

(Мать входит в долгую концентрацию)

Надо разобраться. Потому что ты понимаешь, что для того, чтобы принять изменения [в проект], нужно, чтобы я была уверена, что его источник вдохновения того же качества, что и мой... Для исполнения, конечно же, достаточно людей, которые хорошо бы знали свою профессию и делали бы свою работу, но что касается вдохновения, то я должна быть уверена, что источник находится, ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ, на той же высоте, что и мой... И я в этом не уверена, потому что я видела так ясно. А в идеях Паоло я сразу же увидела смесь. Его идеи – это все ментальные идеи, я могу это гарантировать, потому что мне легко это увидеть. Что же, в эти идеи привнесена та же самая СМЕСЬ, которая есть во всем, что делается в мире. И это... к чему это возобновлять снова-снова-снова...?

Есть нечто, что меня беспокоит. Спускаться вниз для входа, это очень хорошо, но к чему такое громадное подземелье?... (Мать делает недовольную гримасу)

(молчание)

Посмотрим. Нужно, чтобы все осело, посмотрим.

А что касается верха, приемлема ли идея относительно формы яйца, или же это еще под вопросом?

Форма яйца... Была сфера. Зачем яйцо?

"Яйцо", в конце концов, круглой формы, сферической.

Форма яйца вытянута, она не точно сферическая. Яйцо, как оно есть, немного заострено с одной стороны; так что верхняя часть будет чуть больше, а нижняя – чуть уже, и там будут только лестницы... Да, это возможно.

Дай мне бумагу... (Мать рисует яйцо, объясняя). И вот там, внизу, будут только лестницы.

Вот так, да.

Его идея состояла в том, чтобы воспроизвести яйцо Брахмана: ты знаешь, примитивное яйцо. Чтобы хорошо воспроизвести примитивное яйцо.

Но каким же было это яйцо Брахмана!...

Я не знаю... Как обычное яйцо, я думаю!

Яйцо всегда с одной стороны уже, чем с другой. Так что, если подразумевается вот такое яйцо (Мать рисует), и что в основании будет лестница, и эта лестница будет винтовой и будет доходить почти до храма... От нее будут исходить, к примеру, семь лестниц.

Семь вместо двенадцати.

И здесь (Мать прочерчивает "диаметр яйца"), здесь 24 м, и только 15 м 50 см в высоту. Вот так будет правильно.

24 м в целом или только для ковра?

Нет, стены должны быть отвесными, они не должны быть гнутыми. Я видела их вертикальными.

Вертикальными, а затем закругление.

Я видела то, что колонны были выше внутренних стен, и вот для чего крыша должна быть наклоненной. И, к тому же, именно на колоннах находились прожекторы.

И самая верхняя часть яйца будет здесь (Мать проводит черту на уровне ковра).

На уровне пола.

Да.

И ты говорила о семи входах?

Семь лестниц.

И, затем, подземная часть, которая выходит на основание яйца, и оттуда расходится семь лестниц.

Да, это возможно.

Итак, внутренние стены храма должны быть вертикальными.

То есть, наружные стены могут быть закругленными, но внутренняя стена должна быть вертикальной.

Вертикальная стена и купол на вертикальной стене.

Да, купол на вертикальной стене. Но этот купол может быть куполом яйца, и я думала, что в месте, где купол сопрягается со стенами, будут колонны.

Двенадцать колонн.

И вот здесь, снаружи, купол может переходить в закругленные стены, вот так (Мать показывает).

Есть даже одна возможность: сделать промежуток между внешней стеной и стеной внутренней. Сделать промежуток. Как знать, посмотрим.

То есть, в добавлении к 24 м?

Да, разумеется, 24 м между внутренними стенами.

И входы для семи лестниц?

Я бы предпочла, чтобы они были за внутренней стеной.

Да, это было бы лучше, потому что для Центра останется больше места.

О! да, и внутренняя часть тогда будет гораздо более четкой. Не очень-то приятно видеть все эти лестницы. Даже одну, а уж семь... Так что, снаружи, хорошо.

Следовательно, проходы снаружи.

Проходы снаружи.

Да, как в Индии делают с храмами.

Да.

Это пойдет.

И все семь лестниц будут исходить из основания "яйца", без этого "стебля", поднимающегося из глубин?

Да, это как они хотят. То, что ниже, мне все равно. Хотят ли они такую или другую лестницу... Только бы она не была слишком крутой.

(молчание)

(Далее речь пойдет о том, в какой степени Ауровиль – и, в особенности, ауровильцы – хотя есть замечательные исключения – в "первой волне" представляли собой сложную смесь, ищущую своего рода отдыха на экзотическом Лазурном Берегу и которые тащили за собой все свои привычки. Именно на этой основе враги Ауровиля будут позднее городить всевозможную ложь. Потребуется несколько лет "просеивания", прежде чем ситуация полностью не изменится, и большая часть нежелательных элементов уйдет само по себе, тогда как у вновь приходящих людей будет более истинное стремление.)

Есть еще что-нибудь?

Есть и вторая часть проблемы.

А! что это?

N и Паоло пришли к заключению, что если Ауровиль или Центр Ауровиля будет строиться ауровильцами отдельно от людей из Ашрама, то дело не пойдет: не будет силы, не будет людей, достаточно восприимчивых, чтобы делать работу. Если будет этот разрыв между Ашрамом и Ауровилем, то цель никогда не будет достигнута, будет сделана еще одна "фабрикация", а не нечто истинное. N и Паоло считают, что единственная надежда состоит, действительно, в том, чтобы Центр строился не только ауровильцами, но и всеми людьми Ашрама, без различения между ауровильцами и не-ауровильцами; чтобы вся сила была объединена на построении Центра: не оставлять ауровильцев одних. Тем же образом, как ученики строили "Golconde", надо, чтобы все они строили Центр Ауровиля, без помощи рабочей силы со стороны.

При строительстве Golconde была рабочая сила со стороны.

В конце концов, надо бы ограничить, насколько возможно, внешний элемент, чтобы была работа посвящения. Ведь, как они мне сказали (в особенности N), ауровильцы полны надменности, непонимания, они видят внешнюю сторону вещей. Нужно, чтобы примешались силы людей из Ашрама. И если люди Ашрама не смешаются с ними, то будет недостаточно силы, не выйдет ничего... В настоящий момент (сказал Паоло) Ауровиль имеет вид, напоминающий кладбище.

(Мать смеется)

Это "живые" плоды эгоизма. Спасти может только то, если люди Ашрама сольются с ауровильцами, делая одну работу, и те начнут воспринимать нечто истинное, иначе...

(после долгого молчания)

Но в Ашраме у нас есть только три человека, которые занимаются строительством: есть P, который занимается эксплуатацией домов, есть A.S и L... A.S. не имеет нужного оборудования, и к тому же он слишком занят, потому что занимается не только строительством, но и всеми автомобилями и всей землей; у него и так полно работы, а если дать ему еще одну, то он не сможет все хорошо делать... L очень заинтересован, он даже говорит, что поищет белый мрамор; он сам будет его искать. Он очень интересуется, если я скажу ему это сделать... Но это не будет самый лучший выход.

Но N говорил не о том, он говорил вовсе не о проблеме строительства: он говорил о том, чтобы ученики работали все вместе с ауровильцами... N в качестве и имея деньги, будет руководить строительством, но нужно, чтобы рабочая сила состояла из людей Ашрама, которые смешались бы с ауровильцами. Такая у него идея.

Это не возможно. Все люди Ашрама пожилые, и каждый занят чем-либо, у каждого есть своя работа.

N говорил, что можно сделать нечто вроде ротации: чтобы каждый работал, к примеру, один час в день или один день в сутки. Ведь иначе...

Не могли попросить ничего лучшего!

Они принимают это за необычайное развлечение! Мне труднее помешать им разбрасываться в работе, чем заставить их делать что-либо! Это будет для них развлечение.

Потому что он говорит, что если не будет внутренней силы людей Ашрама, которые смешались бы с людьми из Ауровиля, тогда люди Ауровиля останутся такими, какие они есть. Есть разрыв между Ауровилем и Ашрамом.

Я не вижу его достаточным.

Разрыв?

Да.

А! ладно!

Я не нахожу это достаточным. Здесь замысел совсем другой.

Люди из Ашрама...

(молчание)

Ты только представь, что я ушла.

Ба-ба!

Вообрази только это, и ты увидишь, ты сразу же увидишь, что произойдет.

Что же, это единственная надежда.

Если бы они сказали: "Нужно, чтобы ВЫ [Мать] приняли на себя ответственность", а! я бы ответила: "Да, в этом есть свой резон", это совсем другое дело.

Но, милая Мать, я думаю, что именно это они и хотят сказать. Нет?

(Мать смеется) Они мыслят не ясно! Это путанная мысль.

Когда они говорят, чтобы все ученики из Ашрама смешались бы при построении Ауровиля, как это было при строительстве Golconde, то тем самым они хотят сказать, что это ты придашь импульс всем ученикам идти работать. Это так, такая вот идея. А ты, ты говоришь, что, наоборот, нужно, чтобы было разделение – не смесь.

(Смеясь) Если бы ты знал, как обстоят дела! Люди из Ауровиля приносят сюда наркотики,... подобные вот вещи.

Да-да, я знаю – я знаю, милая Мать. Вот почему он говорит, что единственная надежда...

Они подхватят там все, что угодно!

Он говорит: "Иначе нет надежды".

О! нет, он не знает! Это все в ментальности, это все ментально. Они не знают. Кто знает? Это только когда видишь. Надо только видеть.

Все: мысли, мысли, мысли -- строят не мысли.

А люди из Ауровиля могут делать работу?

Я сейчас работаю-работаю (жест размешивания), чтобы собрать энергии, которые могут делать. Надо, чтобы там отстоялось.

Да.

(молчание)

Но ты понимаешь, они говорят о физической работе, а для физической работы есть только молодежь из Школы – все Ашрамиты постарели, мой мальчик! все они пожилые люди. Молодежь есть только в Школе. А молодежь в Школе не для того, чтобы стать Ашрамитами: они там учатся – и если их набрать... Найдется множество, кто пойдет в Ауровиль. Тогда обучение из Ашрама перейдет в Ауровиль. Но... назови, кто пойдет работать своими руками?

Но, милая Мать, единственная возможность состоит в том, что это ты СКАЖЕШЬ: тогда я завтра же пойду в Ауровиль и буду там собирать мусор в корзины.

(Мать смеется) Мой мальчик! ты один из самых молодых... Я прямо вижу, как ты говоришь Нолини: "Идем работать".

А! но тогда потянутся и другие... В конце концов, такая идея у N и Паоло.

(Мать смеется) Бедный Нолини!

(долгое молчание)

Если бы ты знал, сколько писем я получила от так называемых ауровильцев, в которых говорится: "О! я хочу наконец-то остаться в покое, я хочу прийти в Ашрам, я не хочу больше быть ауровильцем...". Вот так. Как раз наоборот: "Я хочу покоя." Вот так.

(молчание)

Ты знаешь, что я не полагаюсь на внешние решения. Я полагаюсь только на одну вещь: силу Сознания, которая производит ДАВЛЕНИЕ вот так (жесть очень сильного давления). И Давление увеличивается... Оно просеивает людей.

Иначе была бы безысходность, потому что я все время ходила, приходила, видела... Но с этим кончено. Это не так, что я приняла какое-то решение, я не подумала, что со всем этим должно быть кончено, вовсе нет: это нечто что меня ОБЯЗАЛО. Ты понимаешь? Так что я говорю: "хорошо". Это не неспособность: это тело чрезвычайно податливое, оно делает то, что от него требуется; если ему сказать уйти, то оно будет готовиться к уходу. Оно чрезвычайно послушное. Но это так, есть Приказ: НЕТ. Я знаю, почему...

Но, ты знаешь, я верю только в это: давление Сознания. Все остальное – это то, что делают люди; они делают это более или менее хорошо, это живет, затем это умирает, это меняется и деформируется и потом... – все, что они делают. Не стоит об этом беспокоиться. Нужно, чтобы давление на исполнение шло свыше, вот так, императивно (жест нисхождения). И тогда, для этого, нужно, чтобы это (Мать указывает на лоб) оставалось спокойным. Не говорить: "О! не нужно этого, о! надо так, о! мы сделаем...". Покой-покой-покой, это Сознание знает лучше нас, что делать. Вот так.

Так что, поскольку найдется не так уж много людей, которые могут понять, то я ничего не говорю: я смотрю и жду.

Я СМОТРЮ... Когда мне дают какую-нибудь бумагу, как ты только что давал мне этот чертеж, то я смотрю вот так и очень хорошо вижу, что же именно на этой бумаге пришло свыше, а что примешалось... Вот так. Но не стоит говорить этого! – впрочем, они мне не верят.

(молчание)

Я очень хорошо понимаю – очень хорошо понимаю, почему Шри Ауробиндо не говорил "сверхчеловек", почему он говорил "супраментальное существо". Он не говорил "сверхчеловек", потому что не хотел, чтобы это был "усовершенствованный человек", это не так. Он говорил "супраментал", потому что... Он говорил: оставьте все это.

Супраментал – СУПРА, ты понимаешь?

На днях я видела фотографию людей, высадившихся на луне... Ты их видел? Ты не видел, как они были разодеты?

Да, я видел.

А!... ведь они стали машинами.

Это так: роботы.

Да, так что (смеясь) русские говорят: а почему бы не послать роботов!...

Это так.

(молчание)

N все время говорит, что проводит свое время в разговорах с R, доказывая, что его планы плохи, и из-за этого его собственная работа не движется. R же все время говорит: "N портит всю мою работу!" Один кивает на другого, второй кивает на первого, у них всегда так! И я видела совершенно определенным образом, что ЕСЛИ работа должна быть сделана, то им СНАЧАЛА надо преодолеть всю эту маленькую человеческую мелочность. Они "видят", у них "идеи" (у них всегда полно идей), у них идеи, они видят; другие видят другое и имеют другие идеи; а затем: "О! это дешевка, а вот моя идея..." Они таковы! И все мое действие такое: ДАВЛЕНИЕ на них, чтобы заставить их отказаться от их маленькой персональности. Пока они не отказались, работа НЕ МОЖЕТ быть сделана.

И они находя всевозможные доводы, чтобы не видеть истины.

Нужно... уф! немного воздуха.

Тело – вот это тело – сейчас обучается одной дисциплине, ты знаешь, о! ужасной... Но тело не жалуется, оно довольно, оно просит этого. И ВИДНО, до какой степени мир переполнен ВСЕВОЗМОЖНЫМИ МЕЛОЧАМИ, которые все время тормозят действие Силы. Что же, надо начать с того, чтобы избавиться от этого. Нужно быть так (жест оставления, открытости) и воспринимать Силу. Тогда придут все вдохновения, и не только вдохновения, но и СРЕДСТВА исполнения, и НАСТОЯЩАЯ ВЕЩЬ. Иначе...

И так как все они не очень готовы, то я действую как это Сознание: прикладываю Давление и ничего не говорю – я жду (Мать смеется).

(молчание)

Если бы ты знал все, что происходит, то тебя многое бы позабавило... В вопросах сельского хозяйства то же самое, и в воспитании то же самое; везде одно и то же... В международных делах то же самое, везде-везде: Человек (Мать выпячивает грудь), Человек, который сам себя раздувает.

Надо, чтобы они СНАЧАЛА поняли: отречение. Тогда посмотрим.

Передать им это твое послание?

О! нет, мой мальчик! они ужаснутся, бедняжки!

Ты думаешь? Это им на благо.

О! нет-нет, это их расстроит. Давление – самое лучшее средство. Потому что они не понимают того, что ты думаешь, они не понимают того, что ты говоришь: они понимают то, что у них в голове. Они искажают смысл слов... Как это было с A.R., не так ли, который принял это за личный выпад.

Да, это верно! Это так, я замечал это: они принимают это за личный выпад.

Это так. Но так оно везде, в этом вся трудность: сначала личность. Так что это все портит.

Им объективно говорится то, что видно – а они принимают это за личный выпад!

Как если бы на них нападали, да.

Так что нужно ж-д-а-т-ь, пока они не будут готовы – ты понимаешь, но на это уйдет много времени. Лучше ничего не говорить: прикладывать Давление. Да, я безжалостна! (Мать смеется).

И что же мне делать среди всех этих людей?

Ты можешь им сказать, что... Как раз со мной говорил R (это было то же самое, но другими словами), и я не ответила ни "да", ни "нет", я ждала, потому что хотела знать, как это видится другим. Так что теперь я видела, я вижу, что они договорились друг с другом. Если бы они всегда договаривались друг с другом, то работа бы шла значительно быстрее! Вот так. Несовпадение деталей не имеет значения, потому что они сначала исходят из одной идеи, а затем приходят к другой – сделан большой прогресс между этими двумя людьми. Так что не нужно ничего обсуждать, надо только... Только попробуйте собрать вместе ваши энергии, чтобы двигаться быстрее, это все! (Мать смеется)

Который час?

О! уже поздно, милая Мать, половина двенадцатого.

О!

21 января 1970

(Мать слушает чтение перевода на английский язык беседы от 13 декабря 1969, где она говорит о лечении зла "без отбрасывания": "Ведь отбрасывание происходит из-за представления о добре и зле... Это немощность нашего сознания производит это разделение." Затем она говорит, что нужно "учиться растворять". Ученик предложил опубликовать некоторые выдержки из этой беседы в "Заметках на Пути".)

Это все?

(Обращаясь к Нолини:) You think it's all right? It won't just create a great confusion?... I am not sure [Думаете, все в порядке? Это не создаст большого замешательства?... Я не уверена]

Они почувствуют себя совершенно потерянными.

(молчание)

(Сатпрем:) Ты подошла к корню проблемы – к корню всех проблем.

Да, но... (Мать смеется)

У людей тысячи трудностей, но на самом деле существует только ОДНА трудность; это тысячи граней одной и той же проблемы. Ты ясно об этом сказала.

Это их ошеломит!

(молчание)

Просто надо сказать, что в этом Сознании, где соединяются обе противоположности, обе они меняют свою природу. Они не остаются тем, чем были. Это не так, что они сливаются, оставаясь теми же самыми: обе меняют свою природу. И это чрезвычайно важно. Их природа, их действие, их вибрация – совершенно другие с той минуты, как они соединились. На самом деле это из-за разделения они такие, какие есть.

Нужно превзойти это разделение, и тогда сама их природа изменится: больше не будет "добра" и "зла", а будет нечто другое, полное. Оно полное и законченное.

(молчание)

Это на грани... все на грани... Когда придет ЭТА ВЕЩЬ?... Я не знаю.

28 января 1970

(Ученик начал с чтения Матери своего предисловия ко второму изданию "Путешествия Сознания". Мы приводим здесь это предисловие, чтобы передать настроение того времени.)

"Время путешествий кончилось. Даже если мы отправимся хоть в седьмую галактики, то полетим мы в скафандрах и на кораблях, и вернемся такими же, какими и были: детьми перед смертью, живыми, которые не очень-то хорошо знают, ни как они живут, ни почему и куда они идут. И на земле мы хорошо знаем, что минули времена Кортезов и Пизарэ: нас опутывает вся та же Механика, захлопывается вся та же ловушка. Но, как и всегда, обнаруживается, что наши мрачные беды служат самым благоприятным моментом, и что темный проход является единственным проходом, направляемым в великом свете. Так мы приперты к стенке, поставлены перед последним пространством, которое нам осталось исследовать, перед последним путешествием: перед нами самими.

И знаков этого предостаточно, они просты и очевидны. Наиболее важное событие этого десятилетия – не полет на луну, а "полеты" от наркотиков, движение хиппи и студенческие волнения по всему миру – и куда они ведут? Больше нет места на переполненных пляжах, больше нет места на забитых автострадах, больше нет места в растущих муравейниках наших городов. Надо сначала выбраться в другое место.

Но есть самые разные "другие места". Места, куда заводят наркотики – неясные и кажущиеся опасными, и, самое главное, они зависят от внешнего средства – переживание должно обретаться по воле, посредине дороги или в комнатном уединении, иначе это не переживание, а аномалия или рабство. Места психоанализа ограничены, в данный момент, несколькими плохо освещенными пещерами и, самое главное, там нет рычага сознания, который позволил бы идти туда, куда хочешь, являясь мастером своего дела, а не немощным свидетелем или болезненной жертвой. Места религии лучше освещены, но они тоже зависят от божества или догмы, и, самое главное, они замкнуты в одном типе переживания, ибо также можно, даже больше, быть узниками иных миров, а не этого мира...

Да-да.

... И, наконец, ценность переживания определяется его способностью трансформировать жизнь, иначе это пустой сон или галлюцинация.

А ведь Шри Ауробиндо сделал для нас двойное открытие, в котором мы крайне нуждаемся, если мы хотим не только вырваться на простор из душащего нас хаоса, но и трансформировать наш мир. Ибо, следуя шаг за шагом за его изумительным исследованием – с его техникой исследования внутренних пространств, если осмелиться так сказать – мы подходим к самому важному открытию всех времен, к двери Великого Секрета, который должен изменить лицо мира, к знанию того, что сознание есть сила. Нам, ослепленным "неизбежным" научным окружением, кажется, что единственная надежда человечества кроется в размножении всех этих машин, которые ходят лучше, чем мы, слышат лучше, чем мы, вычисляют лучше, чем мы, лечат лучше, чем мы – и, наконец, живут, возможно, лучше, чем мы...

(Мать смеется)

... Речь идет о том, чтобы знать, что мы лучше наших машин, и что эта грандиозная Механика, которая душит нас, может обрушиться так же быстро, как она была рождена, если только мы захотим прикоснуться к рычагу настоящей силы или спуститься в собственное сердце подобно методическим, пунктуальным и прозорливым исследователям.

Тогда мы, возможно, откроем, что наш пышный XX век был еще веком строительства психологии, и что со всей нашей наукой мы еще не вошли ни в настоящую науку жизни, ни в науки управления миром и нами самими, и что перед нами открываются такие горизонты совершенства, гармонии и красоты, перед которыми наши пышные открытия покажутся грубыми мазками подмастерий."

Это хорошо, очень хорошо... великолепно. В этом есть динамическая сила.

*
*   *

Немного позднее

В позапрошлую ночь я в первый раз видела -- это было в первый раз -- как Шри Ауробиндо вел автомобиль. Он вел автомобиль, а я сидела сзади, и был как бы весь мир. Но между мной и Шри Ауробиндо, точнее, между миром и Шри Ауробиндо, был как бы экран (ветровое стекло), но это была перегородка, через которую ничего не было видно. Но я видела, тогда как другие не видели, и я видела, как вел Шри Ауробиндо, это он вел. Он был... без возраста, с необъятной силой и МАСТЕРСТВОМ вождения необычайным! И было так, как если бы... он начал вести мир.

И я себе сказала: "Как это случилось?" Это в первый раз. Я вижу его почти каждую ночь, но всегда занятым, идущим туда, сюда, делающим то-то или остающимся спокойным, либо встречающимся с людьми, либо не делающим видимо ничего; но там он вел автомобиль – это был автомобиль мира – и была перегородка, чтобы не было видно, что это он вел... Весь-весь мир был сзади, и никто ничего не знал, но автомобиль шел уверенно и с невероятной скоростью.

А когда я проснулась, то создалось впечатление, что, действительно, нечто изменилось.

Это, очевидно, наступление юбилея... И еще был экран, но это он вел автомобиль.

Сейчас я понимаю свое видение.

В нем была сила, могущество... это было грандиозно.

(молчание)

Это была довольно необычная ночь... В эту ночь умер старый друг Амриты: Ganeshan. Я этого не знала. Это было...

Как действительно объяснить?... Это тело, сознание тела было сознанием того тела, которое умирало, и в то же время у него было совершенное знание, что он не умирает. Но это было сознание тела, которое умирает, со всеми его агониями, со всеми его страданиями, всеми этими вещами, но было знание того, что это не оно (Мать указывает на собственное тело) умирает. И это длилось долго: это продолжалось всю ночь – этот человек умер ранним утром. А после я об этом узнала (несколько часов спустя, когда мне сказали, что он ушел), тогда я поняла... Этот человек был очень горячим в своем поклонении, и он уже давно знал, что умирает; у него есть сын, который предложил ему уехать вместе с ним, чтобы ухаживать за ним – он ответил "нет", что он хочет умереть в Ашраме и не хочет покидать его атмосферу... И я понимаю почему, потому что... это сознание было там, чтобы все время ему помогать, он от начала до конца имел все реакции, которые имело это тело (Матери), ты понимаешь? То есть, он умер в самых благоприятных условиях. Мое тело было вот так (жест отхода), и оно говорило: "Хорошо, Господь, как Ты хочешь, я полностью готово." И в то же время было совершенное знание: "Но ты не умираешь!..." Вот так.

Но было так, тело говорило: "Что же, хорошо, если Ты решил, Ты решил..." И оно знало. Я не могу сказать, что тело провело хорошую ночь, нет! но сознание было очень-очень-очень сознательным, о!...

А затем, когда ему (телу) сказали утром, что этот человек ушел (смеясь), тогда тело засмеялось, оно сказало: "А! вот что!..."

Но это было интересно. И после (не знаю, в котором часу, но, вероятно, когда у тела появилось впечатление, что все кончилось или подошло к концу – во всяком случае, интенсивность "процедуры" заметно спала), почти сразу же у меня было это видение: тело вошло в свой обычный и непосредственный отдых, и я оказалась в этом автомобиле – в этом мировом автомобиле, которым управлял Шри Ауробиндо... И отчетливость такая-такая ИСТИННАЯ и живая, реальная, необычайная!

31 января 1970

Кто-то написал мне из Франции, что он все перепробовал, но ничего не получается, что он совершенно отчаялся и... Так что я ответила так:

(Мать протягивает запись)

Все может быть спасено как раз в тот момент, когда кажется, что все потеряно.

Когда потеряна вера в собственную силу, надо обрести веру в Божественную Милость.

Это полезно для многих людей.

Это говорилось уже сотни раз, но кажется, что это необходимо повторять всегда.

(молчание)

Старая система частной собственности рушится во всем мире. Только, как обычно, рушится отвратительным образом... Здесь [в Индии] они устроили слежку за всеми странами, это отвратительный контршпионаж, слежка за людьми, которые переводят деньги из одного места в другое, чтобы получить больше. Мне это все равно, потому что у меня ничего нет, только я знаю, что здесь [в Ашраме] есть кое-кто, кто это делает. И я не хотела бы, чтобы из этого раздували истории.

Тут пытались разоблачить S, потому что у нее были деньги (я не знаю, сколько точно, я не понимаю всех этих историй), во всяком случае, эти деньги пришли от ее друга из Америки, он просто переслал их ей, чтобы она могла ими пользоваться. А затем к ней пришли и потребовали объяснений. Но все происходило очень корректно... В конце концов, я хочу сказать, что они подозревают даже людей Ашрама.

Так что, если когда-нибудь кто-то будет с тобой откровенничать, ты ему скажи: "Будьте осторожны!"

Эти люди нашли S и сказали ей, что они из индийского радио, представь себе! (вот так, гнусные выдумки, полные лжи). Они пришли и сказали, что они с радио; естественно, она их приняла, откликнулась, а затем они стали задавать ей вопросы: "Вы получали деньги? От кого и как?..." Она ответила правду, это совершенно нормально. Затем она мне об этом написала. Я переправила ее письмо C, спрашивая его: "Что это все значит?". Он ответил, что многим из Ашрама досаждали подобным же образом... У них везде система слежки, чтобы ловить шпионов.

Впрочем, я ничего не понимаю. Какой вред может быть в том, чтобы получить деньги здесь, а не где-то там, я не знаю! Какая в этом может быть вина, я не понимаю.

Это скорее удовольствие немного "сжульничать" – получить на одну-две рупии больше, ну и что из этого? Это ничего не значит. Это только подстрекать людей – говорить им "Это запрещено", они сразу же захотят это сделать.

Но в Конституции Индии была статья, говорящая, что частную собственность нельзя отнять никаким образом, то есть, утверждается право на частную собственность. Они собираются ее отменить, говоря, что бывают "случаи", когда ее можно забрать. Так что ты понимаешь...

Это очевидно, я это знаю: это прошло, это ушло – частная собственность, это в прошлом. Только... русские говорят, что это Государство заменит личность [то есть, вся собственность будет государственной], а тогда (смеясь) что же произойдет с Государством? – Это Государство обогащается за счет всех людей. И сейчас они строят уже устаревший механизм. Но другие страны, не имея здравого смысла извлечь пользу из этого опыта, хотят повторить ту же самую глупость...

Но еще никто не осмеливается сказать: деньги – это сила, и эта сила не принадлежит ни одному человеку, но она должна использоваться во всех странах человеком самым бескорыстным и самым дальновидным (одним человеком или несколькими людьми).

До них это еще не дошло.

Должно дойти!

Это займет несколько столетий – возможно, не так много.

(молчание)

Это очень просто – не надо говорить: "У вас больше нет денег, они не ваши.", а достаточно помешать вам расходовать их так, как вы хотите, где вы хотите – у вас больше нет на это права. У вас больше нет права делать с деньгами то, что вы хотите; у вас их не отбирают, но вы не можете их использовать. Так что, к чему это?

(молчание)

Но есть НЕОБЫЧАЙНОЕ удовлетворение, действительно грандиозное, иметь возможность сказать: "У меня нет ничего – ничего." (Мать смеется)... Был кто-то (Шри Ауробиндо еще был здесь), кто жаловался на "роскошь", в которой я жила, и тогда Шри Ауробиндо ответил: "Мать не считает, что платья, которые она носит, являются ее личной собственностью, но она считает, что они ей подходят для того, чтобы нам было приятно на нее смотреть (!), и если она оставит свой пост, то оставит и свои платья!" (Мать долго смеется)

Я тебя уверяю, что жизнь – забавная штука!

(долгое молчание)

Нет новостей о твоей книге?

Нет, милая Мать.

От этой женщины, которая занялась твоей книгой, нет вестей?

Нет, нет вестей... Я не очень-то хорошо знаю, какую позицию занять по отношению к этой книге... Не то, что я беспокоюсь, но... я об этом думаю. Я спрашиваю себя, направляется ли она?

Ты знаешь, мой мальчик, ВСЕ БОЛЬШЕ И БОЛЬШЕ, совершенно АБСОЛЮТНЫМ образом, я ВИЖУ – да, я вижу, я чувствую: ВСЕ решено.

Все решено.

И каждая вещь имеет свой смысл существования – что от нас ускользает, потому что наше видение не достаточно большое.

И ты понимаешь, жизнь, существование, наконец, весь мир, не имели бы никакого смысла, если бы все было по-другому.

Да.

Это... это некоего рода абсолютное утверждение. И я это ВИЖУ, да, это то, что я вижу. Как сказать?... Сейчас я плачу за это убеждение! Сейчас у тела, находящегося в состоянии "передачи власти" (то, что я называю передачей) есть трудные моменты, действительно трудные моменты, и тогда, в обычном видении, переживание этих трудностей не имеет никакого смысла, потому что трудности прибавляются по мере того, что можно называть "обращением", но... для истинного видения (когда находишься В истинном видении), это остаток Лжи является причиной всех неприятностей (то, что еще смешено). И даже совершенно материально (с моральной стороной покончено давно: с исчезновением желаний исчезли все мучения, они заменились вечной и совершенно искренней улыбкой – без желания, без усилия – естественной и спонтанной), то о чем я говорю, это ФИЗИЧЕСКИ, материально: недомогания, затруднения и все это. Это то же самое. Это то же самое, только... это менее готово, не так ли; материя медленней в своей трансформации, так что больше сопротивление.

И единственное решение, каждую минуту и во всех случаях, это... (жест оставления): "Что Ты хочешь." То есть, устранение предпочтений и желания. Даже предпочтения не страдать.

Но, что трудно понять, это это Сознание... ясно, что оно управляет всем в необъятности и вечности, но управляет ли оно всем в малейших деталях, так ли это...?

В микроскопических.

В микроскопических.

И это как раз то, что я видела, я понимаю почему. Эта проблема возникла этим утром: индивидуальное сознание, даже очень широкое, не может представить, то есть, конкретно понять возможность осознавать все одновременно. Потому что индивидуальное сознание не такое. Так что ему действительно трудно понять, что ЭТО СОЗНАНИЕ сознает ВСЕ одновременно: вместе, в тотальности и в малейшей детали. Это...

Да, это трудно... но это утешительно!

А! это делает все очень спокойным, очень спокойным... На днях я тебе говорила, что тело имело переживание умирания без смерти, и это переживание послужило тому, чтобы сказать телу: "Хорошо... это хорошо." Принять без... (как сказать?) без усилия: ПРИЦЕПИТЬСЯ. И тогда кончено. Вся старая иллюзия исчезновения с разложением тела, ее давно уже нет, не так ли, а сейчас само тело совершенно убеждено, что даже если бы оно было вот так "рассыпано", то это только было расширило сферу его сознания... Я даже не знаю, как это объяснить, потому что для сознания даже исчезло ощущение личности и необходимости личности.

И я хорошо вижу, тело отдает себе отчет в том, что это только из-за сопротивления – его сопротивления Истине – возникает страдание. Везде, где есть полное сцепление [с Истиной], страдание сразу же исчезает.

(молчание)

Но это то же самое для стран и Государств: это та же самая смена власти. На место личной власти должна придти божественная власть, и все та же смена власти порождает многообразный хаос, в котором живут люди – из-за сопротивления.

(долгое молчание)

Чем больше какая-то часть существа приближается к моменту перехода, то есть, чем больше она готова к этому переходу, тем больше становится ее чувствительность. И тогда, в момент, когда можно превзойти стадию проблем и увидеть все с универсальным видением, эти проблемы принимают, для личной чувствительности, чрезвычайно резкую остроту. Я замечала это прежде; сейчас же это воспроизводится в теле. Тело приобретает чувствительность... ужасающую, не так ли. Людей, которые не знают, почему это так, это действительно ужасает... Возможность недомоганий,... И точно так же во всех проблемах. Только для тех, кто ЗНАЕТ и понимает, это возможность сделать последний прогресс, сделать вот так (Мать раскрывает свои руки к высотам).

В сущности, должна раствориться еще иллюзия бытия нечто отдельного. Эта отдельная часть должна сказать себе: "Это не мое дело, я не существую." Это самая лучшая позиция, которую можно занять. Тогда... это вернется в универсальный Великий Ритм.