Sri Aurobindo |
Шри Ауробиндо |
|
|
SAVITRI |
САВИТРИ |
A Legend and a Symbol |
Символ и легенда |
|
|
PART ONE |
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ |
|
|
BOOK TWO |
КНИГА ВТОРАЯ |
The Book of the Traveller of the Worlds |
Книга путешественника миров |
|
|
Canto Five |
Песнь пятая |
The Godheads of the Little Life |
Божества маленькой Жизни |
|
|
A fixed and narrow power with rigid forms, |
Фиксированную и узкую силу с жесткими формами, |
He saw the empire of the little life, |
Он видел империю маленькой жизни, |
An unhappy corner in eternity. |
Несчастный угол в вечности. |
It lived upon the margin of the Idea |
Она жила на границе Идеи, |
Protected by Ignorance as in a shell. |
Защищенная Неведением как в скорлупе. |
Then, hoping to learn the secret of this world |
Затем, надеясь узнать секрет этого мира, |
He peered across its scanty fringe of sight, |
Он вгляделся сквозь ее скудную кайму зрелища, |
To disengage from its surface-clear obscurity |
Чтоб отделить от ее поверхностно-чистой
неясности |
The Force that moved it and the Idea that made, |
Силу, что ею двигала, и Идею, что ее сделала, |
Imposing smallness on the Infinite, |
Навязывающего Бесконечности карликовость, |
The ruling spirit of its littleness, |
Духа ее малости правящего, |
The divine law that gave it right to be, |
Божественный закон, что быть дал ей право, |
Its claim on Nature and its need in Time. |
Ее требование к Природе и ее нужду во Времени. |
He plunged his gaze into the siege of mist |
Он погрузил свой взгляд в осаду тумана, |
That held this ill-lit straitened continent |
Что владел этим плохо освещенным ограниченным
континентом, |
Ringed with the skies and seas of ignorance |
Окруженным небесами и морями Неведения, |
And kept it safe from Truth and Self and Light. |
И хранил его в безопасности от Истины, от Себя и
от Света. |
As when a searchlight stabs the Night's blind breast |
Как когда прожектор ударяет слепую грудь Ночи |
And dwellings and trees and figures of men appear |
И появляются жилища, деревья и фигуры людей, |
As if revealed to an eye in Nothingness, |
Словно из Ничто глазу явленные, |
All lurking things were torn out of their veils |
Все вещи таившиеся были лишены их вуали |
And held up in his vision's sun-white blaze. |
И проступили во вспышке его взгляда
солнечно-белой. |
A busy restless uncouth populace |
Занятое неугомонное неотесанное население |
Teemed in their dusky unnoted thousands there. |
Кишело там незамечаемыми темными тысячами. |
In a mist of secrecy wrapping the world-scene |
В потаенном тумане, мировую сцену окутывающем, |
The little deities of Time's nether act |
Маленькие божества действа низшего Времени, |
Who work remote from Heaven's controlling eye, |
Что работали, далекие от контролирующего
взгляда Небес, |
Plotted, unknown to the creatures whom they move, |
Что планировали, неизвестные созданиям,
которыми они двигали, |
The small conspiracies of this petty reign |
Мелкие заговоры этого жалкого царства, |
Amused with the small contrivings, the brief hopes |
Забавлялись мелкими замыслами, надеждами
краткими, |
And little eager steps and little ways |
Маленькими шагами стремящимися и дорогами
маленькими, |
And reptile wallowings in the dark and dust, |
И барахтанием рептилий в пыли и во мраке, |
And the crouch and ignominy of creeping life. |
И пресмыкательством и бесчестием жизни
ползучей. |
A trepidant and motley multitude, |
Дрожащее и пестрое множество, |
A strange pell-mell of magic artisans, |
Мешанина магических ремесленников странная, |
Was seen moulding the plastic clay of life, |
Была видна, формирующая глину жизни
пластичную, |
An elfin brood, an elemental kind. |
Эльфийский выводок, элементарный род. |
Astonished by the unaccustomed glow, |
Удивленные непривычным пылом, |
As if immanent in the shadows started up |
Словно имманентный в тенях показался, |
Imps with wry limbs and carved beast visages, |
Чертята с кривыми членами и резными звериными
обликами, |
Sprite-prompters goblin-wizened or faery-small, |
Суфлеры-эльфы, сухие как гоблины или колдовски
маленькие, |
And genii fairer but unsouled and poor |
Гении более красивые, но скудные и бездушные, |
And fallen beings, their heavenly portion lost, |
И существа падшие, чья небесная утрачена часть,
|
And errant divinities trapped in Time's dust. |
Сбившиеся божества, попавшиеся в пыль Времени. |
Ignorant and dangerous wills but armed with power, |
Невежественные и опасные желания, но
вооруженные силой, |
Half-animal, half-god their mood, their shape. |
Полуживотное, полубожественное настроение и
их форма. |
Out of the greyness of a dim background |
Из серости смутного фона |
Their whispers come, an inarticulate force, |
Приходят их шепоты, нечленораздельная сила, |
Awake in mind an echoing thought or word, |
Будят в уме отзывающуюся эхом мысль или слово, |
To their sting of impulse the heart's sanction draw, |
Для своего жала импульса притягивают санкцию
сердца, |
And in that little Nature do their work |
И свою работу в этой мелкой Природе делают, |
And fill its powers and creatures with unease. |
И наполняют дисгармонией свои творения и силы. |
Its seed of joy they curse with sorrow's fruit, |
Ее зерно радости они проклинают плодом горя, |
Put out with error's breath its scanty lights |
Извлекают с дыханием ошибки свои убогие знания
|
And turn its surface truths to falsehood's ends, |
И свои поверхностные истины на нужды лжи
поворачивают, |
Its small emotions spur, its passions drive |
Понукают свои эмоции маленькие, направляют
свои страсти |
To the abyss or through the bog and mire: |
В пучину или болото и грязь: |
Or else with a goad of hard dry lusts they prick, |
Или же колют шпорами твердых страстей
иссушающих, |
While jogs on devious ways that nowhere lead |
Пока по кружным дорогам, что не ведут никуда, |
Life's cart finding no issue from ignorance. |
Телега Жизни трясется, не находя из Неведения
выхода. |
To sport with good and evil is their law; |
Игра с добром и со злом - их закон; |
Luring to failure and meaningless success, |
Соблазняя на неудачу и бессмысленный успех, |
All models they corrupt, all measures cheat, |
Все модели портят они, искажают все мерки, |
Make knowledge a poison, virtue a pattern dull |
Делают знание отравой, добродетель - тупым
образцом |
And lead the endless cycles of desire |
И ведут бесконечные циклы желания |
Through semblances of sad or happy chance |
Через подобия перемены, печальной или
счастливой, |
To an inescapable fatality. |
К неизбежной фатальности. |
All by their influence is enacted there. |
Все под влиянием их там разыгрывается. |
Nor there alone is their empire or their role: |
Их империя и их роль - не единственно там: |
Wherever are soulless minds and guideless lives |
Где бы ни были бездушные умы и гида лишенные
жизни, |
And in a small body self is all that counts, |
В телесной самости маленькой есть это все, |
Wherever love and light and largeness lack, |
Где бы ни был недостаток любви, света, шири, |
These crooked fashioners take up their task. |
Эти кривые портные за свое дело берутся. |
To all half-conscious worlds they extend their reign. |
Ко всем полусознательным мирам простирают они
свое царство. |
Here too these godlings drive our human hearts, |
Здесь тоже эти божки нашими человеческими
управляют сердцами, |
Our nature's twilight is their lurking-place: |
Сумерки нашей природы - их жилье потаенное: |
Here too the darkened primitive heart obeys |
Здесь тоже подчиняется ослепленное
примитивное сердце |
The veiled suggestions of a hidden Mind |
Завуалированным внушениям скрытого Разума, |
That dogs our knowledge with misleading light |
Что преследует наше знание сбивающим светом |
And stands between us and the Truth that saves. |
И стоит между нами и Истиной, что спасает. |
It speaks to us with the voices of the Night: |
Голосами Ночи он нам говорит: |
Our darkened lives to greater darkness move; |
Наши темные жизни к еще большей тьме движутся; |
Our seekings listen to calamitous hopes. |
Наши поиски к пагубным надеждам
прислушиваются. |
A structure of unseeing thoughts is built |
Структура невидящей мысли построена |
And reason used by an irrational Force. |
И резон, иррациональной Силой используемый. |
This earth is not alone our teacher and nurse; |
Эта земля - не единственный наш учитель и
кормилица; |
The powers of all the worlds have entrance here. |
Силы всех миров входят сюда. |
In their own fields they follow the wheel of law |
В своих собственных полях они следуют колесу
закона |
And cherish the safety of a settled type; |
И пестуют безопасность установленного типа; |
On earth out of their changeless orbit thrown |
На земле, из своих неизменных орбит
выброшенные, |
Their law is kept, lost their fixed form of things. |
Их закон сохраняется, утрачивая их
фиксированную форму вещей. |
Into a creative chaos they are cast |
В творческий хаос они брошены, |
Where all asks order but is driven by Chance; |
Где все просит порядка, но управляется Случаем;
|
Strangers to earth-nature, they must learn earth's ways, |
В природе земной чужестранцы, они должны
изучать дороги земли, |
Aliens or opposites, they must unite: |
Чужаки или противоположности, они
объединяться должны: |
They work and battle and with pain agree: |
Они работают, борются и соглашаются с болью: |
These join, those part, all parts and joins anew, |
Эти объединяются, те разделяются и соединяются
снова, |
But never can we know and truly live |
Но никогда мы не сможем знать и воистину жить, |
Till all have found their divine harmony. |
Пока все не установит свою божественную
гармонию. |
Our life's uncertain way winds circling on, |
Нашей жизни неуверенный путь всегда будет
виться кругами, |
Our mind's unquiet search asks always light, |
Нашего ума беспокойные поиски всегда просить
будут света, |
Till they have learned their secret in their source, |
Пока своего секрета в своем источнике они не
изучат, |
In the light of the Timeless and its spaceless home, |
В свете Безвременного и его
непространственного дома, |
In the joy of the Eternal sole and one. |
В радости Вечного, одного и единственного. |
But now the Light supreme is far away: |
Но сейчас Свет всевышний был далеко: |
Our conscious life obeys the Inconscient's laws; |
Законам Несознания наша сознательная жизнь
повинуется; |
To ignorant purposes and blind desires |
К невежественным целям и слепым желаниям |
Our hearts are moved by an ambiguous force; |
Наши сердца влекомы силой неясной; |
Even our mind's conquests wear a battered crown. |
Даже нашего ума завоевания носят корону
изломанную. |
A slowly changing order binds our will. |
Нашу волю связывает порядок, меняющийся
медленно. |
This is our doom until our souls are free. |
Это - удел наш, пока наши души не станут
свободны. |
A mighty Hand then rolls mind's firmaments back, |
Могучая рука тогда свернет небеса разума, |
Infinity takes up the finite's acts |
Бесконечность примет конечного действия |
And Nature steps into the eternal Light. |
И Природа шагнет в вечный Свет. |
Then only ends this dream of nether life. |
Тогда только это сновидение нижней жизни
закончится. |
|
|
_____At the outset of this enigmatic
world |
_____В отправной точке этого
загадочного мира, |
Which seems at once an enormous brute machine |
Что выглядит одновременно огромной грубой
машиной |
And a slow unmasking of the spirit in things, |
И медленным раскрытием духа в вещах, |
In this revolving chamber without walls |
В этой кружащейся палате без стен, |
In which God sits impassive everywhere |
В которой Бог сидит всюду бесстрастный, |
As if unknown to himself and by us unseen |
Словно неизвестный себе и нами невидимый |
In a miracle of inconscient secrecy, |
В чуде несознательной тайны, |
Yet is all here his action and his will. |
Здесь, все же, есть его действие и его воля. |
In this whirl and sprawl through infinite vacancy |
В этом кружении и движении сквозь пустоту
бесконечную |
The Spirit became Matter and lay in the whirl, |
Дух стал Материей и в вихре улегся, |
A body sleeping without sense or soul. |
Телом, спящим без души или чувства. |
A mass phenomenon of visible shapes |
Массивный феномен видимых форм, |
Supported by the silence of the Void |
Пустоты тишиною поддержанный, |
Appeared in the eternal Consciousness |
Показался в вечном Сознании |
And seemed an outward and insensible world. |
И выглядел внешним и нечувствующим миром. |
There was none there to see and none to feel; |
Там не было никого, чтобы видеть, и никого,
чтобы чувствовать; |
Only the miraculous Inconscient, |
Чудесное лишь Несознание, |
A subtle wizard skilled, was at its task. |
Тонкое искусство волшебное, его задачею было. |
Inventing ways for magical results, |
Изобретая дороги для результатов магических, |
Managing creation's marvellous device, |
Управляя чудесным устройством творения, |
Marking mechanically dumb wisdom's points, |
Механически отмечая указания бессловесной
мудрости, |
Using the unthought inevitable Idea, |
Немыслимую неизменную Идею используя, |
It did the works of God's intelligence |
Он делал работы ума Бога |
Or wrought the will of some supreme Unknown. |
Или осуществлял волю некоего Неизвестного
высшего. |
Still consciousness was hidden in Nature's womb, |
Все же, сознание было скрыто в лоне Природы, |
Unfelt was the Bliss whose rapture dreamed the worlds. |
Неощущаемым было Блаженство, чей восторг
пригрезил миры. |
Being was an inert substance driven by Force. |
Бытие было инертной субстанцией, управляемой
Силой. |
At first was only an etheric Space: |
Сперва было только Пространство эфирное: |
Its huge vibrations circled round and round |
Его огромные вибрации круг за кругом
кружились, |
Housing some unconceived initiative: |
Поселяя какую-то непредставимую инициативу: |
Upheld by a supreme original Breath |
Поддержанный верховным изначальным Дыханием |
Expansion and contraction's mystic act |
Экспансии и сокращения мистический акт |
Created touch and friction in the void, |
Создал в пустоте касание и трение, |
Into abstract emptiness brought clash and clasp: |
В абстрактную пустоту принесли столкновение и
сжатие: |
Parent of an expanding universe |
Расширяющейся вселенной родитель |
In a matrix of disintegrating force, |
В матрице дезинтегрирующей силы, |
By spending it conserved an endless sum. |
Растратой он сохранял бесконечную сумму. |
On the hearth of Space it kindled a viewless Fire |
В топке Пространства он зажег недоступный
глазу Огонь, |
That, scattering worlds as one might scatter seeds, |
Что, разбрасывая миры словно зерна, |
Whirled out the luminous order of the stars. |
Высвобождал в кругах звезд светлый порядок. |
An ocean of electric Energy |
Океан электрической Энергии |
Formlessly formed its strange wave-particles |
Бесформенно формировал свои странные
волны-частицы, |
Constructing by their dance this solid scheme, |
Конструируя их танцем эту прочную схему, |
Its mightiness in the atom shut to rest; |
Свое могущество в атоме запер покоиться; |
Masses were forged or feigned and visible shapes; |
Массы выдумывались или изобретались и зримые
формы; |
Light flung the photon's swift revealing spark |
Свет бросал быструю обнаруживающую искру
фотона |
And showed, in the minuteness of its flash |
И показывал в мгновенности своей вспышки |
Imaged, this cosmos of apparent things. |
Воображенной этот космос внешних вещей. |
Thus has been made this real impossible world, |
Так был сделан этот реальный мир невозможный, |
An obvious miracle or convincing show. |
Очевидное чудо или показ убедительный. |
Or so it seems to man's audacious mind |
Или таким он дерзкому уму человека казался, |
Who seats his thought as the arbiter of truth, |
Который свои мысли ставит как арбитра истины, |
His personal vision as impersonal fact, |
Свое персональное видение - как имперсональный
факт, |
As witnesses of an objective world |
Как свидетеля объективного мира - |
His erring sense and his instruments' artifice. |
Свое заблуждающееся чувство и своих
инструментов искусство. |
Thus must he work life's tangible riddle out |
Так должен он осязаемую загадку жизни решать |
In a doubtful light, by error seize on Truth |
В сомнительном свете, ошибкой хвататься за
Истину |
And slowly part the visage and the veil. |
И медленно разделять лик и вуаль. |
Or else, forlorn of faith in mind and sense, |
Или же, лишенное веры в разуме, чувстве, |
His knowledge a bright body of ignorance, |
Его знание - яркое тело Незнания, |
He sees in all things strangely fashioned here |
Он видит во всех вещах, странно здесь
сформированных, |
The unwelcome jest of a deceiving Force, |
Шутку непрошенную Силы обманывающей, |
A parable of Maya and her might. |
Параболу Майи и ее мощь. |
This vast perpetual motion caught and held |
Это обширное вечное движение, пойманное и
удерживаемое |
In the mysterious and unchanging change |
В мистической и неменяющейся перемене |
Of the persistent movement we call Time |
Упорного движения, которое мы зовем Временем, |
And ever renewing its recurrent beat, |
И в вечно возобновляющее свой удар
повторяющийся, |
These mobile rounds that stereotype a flux, |
Эти мобильные круги, что стереотипным течение
делают, |
These static objects in the cosmic dance |
Эти статичные объекты в космическом танце, |
That are but Energy's self-repeating whorls |
Которые есть ничто иное, как самоповторяющиеся
кольца Энергии, |
Prolonged by the spirit of the brooding Void, |
Продлеваемые духом Пустоты размышляющей, |
Awaited life and sense and waking Mind. |
Ждали жизни, чувства и ума просыпающегося. |
A little the Dreamer changed his pose of stone. |
Немного Грезящий изменил свою позу камня. |
But when the Inconscient's scrupulous work was done |
Но когда Несознания скрупулезная работа была
сделана |
And Chance coerced by fixed immutable laws, |
И Случай был принужден фиксированными
неизменными законами, |
A scene was set for Nature's conscious play. |
Для сознательной игры Природы была
установлена сцена. |
Then stirred the Spirit's mute immobile sleep; |
Затем шевельнулся немой неподвижный сон Духа; |
The Force concealed broke dumbly, slowly out. |
Запечатанная Сила медленно немо пробилась
вовне. |
A dream of living woke in Matter's heart, |
Греза жизни пробудилась в сердце Материи, |
A will to live moved the Inconscient's dust, |
Воля жить двигала Несознания пылью, |
A freak of living startled vacant Time, |
Каприз жизни незаполненное всколыхнул Время, |
Ephemeral in a blank eternity, |
Эфирный в пустой вечности, |
Infinitesimal in a dead Infinite. |
Бесконечно малый в Бесконечности мертвой. |
A subtler breath quickened dead Matter's forms; |
Более тонкое дыхание оживило мертвой Материи
формы; |
The world's set rhythm changed to a conscious cry; |
Мира установленный ритм сменился на
сознательный крик; |
A serpent Power twinned the insensible Force. |
Змеиная Сила соединилась с Силой
бесчувственной. |
Islands of living dotted lifeless Space |
Острова жизни усеяли Пространство
безжизненное |
And germs of living formed in formless air. |
И эмбрионы жизни формировались в бесформенном
воздухе. |
A Life was born that followed Matter's law, |
Была рождена Жизнь, что следовала закону
Материи, |
Ignorant of the motives of its steps; |
Своих шагов мотивов неведающая; |
Ever inconstant, yet for ever the same, |
Всегда непостоянная, но при том вечно та же, |
It repeated the paradox that gave it birth: |
Она повторяла парадокс, что дал ей рождение: |
Its restless and unstable stabilities |
Ее беспокойные и нестабильные стабильности |
Recurred incessantly in the flow of Time |
Непрерывно повторялись в течении Времени, |
And purposeful movements in unthinking forms |
И целенаправленные движения в немыслящих
формах |
Betrayed the heavings of an imprisoned Will. |
Выдавали подъемы заточенной Воли. |
Waking and sleep lay locked in mutual arms; |
Пробуждение и сон лежали, заключенные в руках
друг у друга; |
Helpless and indistinct came pleasure and pain |
Беспомощные и неясные пришли наслаждение и
боль, |
Trembling with the first faint thrills of a World-Soul. |
Дрожащие в первых обморочных трепетах Души
Мира. |
A strength of life that could not cry or move, |
Сила жизни, что не могла крикнуть иль
двинуться, |
Yet broke into beauty signing some deep delight: |
Прорвалась, все же, в красоту, выражающую
какой-то глубокий восторг: |
An inarticulate sensibility, |
Нечленораздельная чувственность, |
Throbs of the heart of an unknowing world, |
Пульсы сердца мира незнающего, |
Ran through its somnolent torpor and there stirred |
Бежали сквозь его дремотный ступор и там
вызывали |
A vague uncertain thrill, a wandering beat, |
Смутный неопределенный трепет, удар
заблудившийся, |
A dim unclosing as of secret eyes. |
Словно туманное раскрытие тайных глаз. |
Infant self-feeling grew and birth was born. |
Младенческое самоощущение росло и рождено
было рождение. |
A godhead woke but lay with dreaming limbs; |
Божество пробудилось, но лежало с полусонными
членами; |
Her house refused to open its sealed doors. |
Ее дом отказывался открыть свои запечатанные
двери. |
Insentient to our eyes that only see |
Неодушевленная для наших глаз, что лишь видят |
The form, the act and not the imprisoned God, |
Форму, действие, но не заточенного Бога, |
Life hid in her pulse occult of growth and power |
Жизнь скрывала в своем оккультным пульсе роста
и силы |
A consciousness with mute stifled beats of sense, |
Сознание с немыми сдерживаемыми ударами
чувства, |
A mind suppressed that knew not yet of thought, |
С подавленным разумом, что не знал еще мысли, |
An inert spirit that could only be. |
Инертный дух, что один лишь мог быть. |
At first she raised no voice, no motion dared: |
Сперва она не подавала голоса и не
отваживалась двинуться: |
Charged with world-power, instinct with living force, |
Наделенная мировой силой, инстинктом с живой
силой, |
Only she clung with her roots to the safe earth, |
Она лишь цеплялась за свои корни надежной
земли, |
Thrilled dumbly to the shocks of ray and breeze |
В ударах луча и бриза немо дрожала |
And put out tendril fingers of desire; |
И выпускала усики-пальцы желания; |
The strength in her yearning for sun and light |
Сила в ее стремлении к солнцу и свету |
Felt not the embrace that made her breathe and live; |
Не ощущала объятий, что позволили ей жить и
дышать; |
Absorbed she dreamed content with beauty and hue. |
Поглощенная, она грезила, довольная красотой и
оттенком. |
At last the charmed Immensity looked forth: |
Наконец, очарованная необъятность посмотрела
вперед: |
Astir, vibrant, hungering, she groped for mind; |
Возбужденная, вибрирующая, голодающая, она
нащупывала ум; |
Then slowly sense quivered and thought peered out; |
Затем медленно задрожало чувство и проглянула
мысль; |
She forced the reluctant mould to grow aware. |
Она принуждала нежелающую форму становиться
сознательней. |
The magic was chiselled of a conscious form; |
Была высечена магия сознательной формы; |
Its tranced vibrations rhythmed a quick response, |
Ее погруженные в транс вибрации задавали ритм
быстрого отклика |
And luminous stirrings prompted brain and nerve, |
И волнения светлые побуждали мозг и нерв, |
Awoke in Matter spirit's identity |
Будили в Материи тождество духа |
And in a body lit the miracle |
И в теле засвечивали чувство |
Of the heart's love and the soul's witness gaze. |
Любви сердца и свидетельствующего взгляда
души. |
Impelled by an unseen Will there could break out |
Побуждаемые невидимой Волей там могли
вырваться |
Fragments of some vast impulse to become |
Фрагменты некоего обширного импульса стать |
And vivid glimpses of a secret self, |
И живые проблески себя тайного, |
And the doubtful seeds and force of shapes to be |
И неясные семена и способность форм быть |
Awoke from the inconscient swoon of things. |
От несознательного обморока вещей
просыпались. |
An animal creation crept and ran |
Животное создание ползало, бегало |
And flew and called between the earth and sky, |
И летало и звало между землею и небом, |
Hunted by death but hoping still to live |
Преследуемое смертью, но еще жить надеющееся |
And glad to breathe if only for a while. |
И довольное тем, чтоб еще подышать, хотя б и
немного. |
Then man was moulded from the original brute. |
Затем человек из первоначального животного
был сформирован. |
A thinking mind had come to lift life's moods, |
Мыслящий разум пришел, чтобы поднять
настроения жизни, |
The keen-edged tool of a Nature mixed and vague, |
Остро заточенный инструмент смешанной и
смутной Природы, |
An intelligence half-witness, half-machine. |
Интеллект, полусвидетель, полумашина. |
This seeming driver of her wheel of works |
Этот мнимый водитель работ ее колеса, |
Missioned to motive and record her drift |
Мотивировать и записывать ее течение
посланный |
And fix its law on her inconstant powers, |
И устанавливать свой закон для ее непостоянных
сил, |
This master-spring of a delicate enginery, |
Эта главная пружина деликатной машины, |
Aspired to enlighten its user and refine |
Стремился просветить своего пользователя и
рафинировать, |
Lifting to a vision of the indwelling Power |
Поднимая к видению внутри обитающей Силы |
The absorbed mechanic's crude initiative: |
Поглощенного механика инициативу незрелую: |
He raised his eyes; Heaven-light mirrored a Face. |
И тот свои глаза поднял; Небесный свет отразил
Лик. |
Amazed at the works wrought in her mystic sleep, |
Изумленная работами, вызванными в ее
мистическом сне, |
She looked upon the world that she had made: |
Она глядела на мир, что она сделала: |
Wondering now seized the great automaton; |
Удивляясь, сейчас завладела автоматом великим;
|
She paused to understand her self and aim, |
Она сделала паузу, чтобы понять самую себя и
свою цель, |
Pondering she learned to act by conscious rule, |
Размышляя, она училась действовать по
сознательному правилу, |
A visioned measure guided her rhythmic steps; |
Зримою меркою, управляемой ее шагами
ритмичными; |
Thought bordered her instincts with a frame of will |
Мысль обрамляла ее инстинкты каркасом воли |
And lit with the idea her blinded urge. |
И освещала идеей ее побуждение слепое. |
On her mass of impulses, her reflex acts, |
На своей массе импульсов, своих рефлекторных
действиях, |
On the Inconscient's pushed or guided drift |
На подталкиваемом или управляемом дрейфе
Несознания |
And mystery of unthinking accurate steps |
И мистерии бездумных точных шагов |
She stuck the specious image of a self, |
Правдоподобный образ самости она утвердила, |
A living idol of disfigured spirit; |
Живого идола искаженного духа; |
On Matter's acts she imposed a patterned law; |
Актам Материи она навязала закон, по образцу
сделанный; |
She made a thinking body from chemic cells |
Она сделала мыслящее тело из химических клеток
|
And moulded a being out of a driven force. |
И сформировала существо из управляемой силы. |
To be what she was not inflamed her hope: |
Быть тем, чем она не была, зажгло надежду ее: |
She turned her dream towards some high Unknown; |
Свои мечты к некоему высокому Неведомому она
повернула; |
A breath was felt below of One supreme. |
Дыхание ощущалось под всевышним Одним. |
An opening looked up to spheres above |
Раскрытие смотрело вверх на сферы свыше |
And coloured shadows limned on mortal ground |
И тени цветные на смертной земле рисовали |
The passing figures of immortal things; |
Преходящие фигуры бессмертных вещей; |
A quick celestial flash could sometimes come: |
Быстрая небесная вспышка могла иногда
приходить: |
The illumined soul-ray fell on heart and flesh |
Освещенный луч души падал на сердце и плоть |
And touched with semblances of ideal light |
И касался подобиями идеального света |
The stuff of which our earthly dreams are made. |
Вещества, из которого наши грезы земные
сделаны. |
A fragile human love that could not last, |
Хрупкая человеческая любовь, что не могла
длиться, |
Ego's moth-wings to lift the seraph soul, |
Мотыльковые крылья эго, что серафима-душу
поднять не могли, |
Appeared, a surface glamour of brief date |
Появились, поверхностные чары краткого срока, |
Extinguished by a scanty breath of Time; |
Гасимые скупым дыханием Времени; |
Joy that forgot mortality for a while |
Радость, что на время забывает о смертности, |
Came, a rare visitor who left betimes, |
Пришла, редкий визитер, покидающий скоро, |
And made all things seem beautiful for an hour, |
И все вещи на час сделала внешне прекрасными, |
Hopes that soon fade to drab realities |
Надежды, что скоро вянут до серых реальностей, |
And passions that crumble to ashes while they blaze |
И страсти, что рассыпаются в своей вспышке
пеплом, |
Kindled the common earth with their brief flame. |
Зажгли обычную землю своим кратким пламенем. |
A creature insignificant and small |
Создание ничтожное и маленькое |
Visited, uplifted by an unknown Power, |
Посетило, поднятое неведомой Силой, |
Man laboured on his little patch of earth |
Человек трудился на своем клочке земли
небольшом |
For means to last, to enjoy, to suffer and die. |
Чтобы длиться, наслаждаться, страдать и
умирать. |
A spirit that perished not with the body and breath |
Дух, что не гибнет с дыханием и телом, |
Was there like a shadow of the Unmanifest |
Был там, словно тень Непроявленного, |
And stood behind the little personal form |
И стоял позади персональной маленькой формы, |
But claimed not yet this earthly embodiment. |
Но еще этого земного воплощения не требовал. |
Assenting to Nature's long slow-moving toil, |
Соглашающийся на медленно движущийся труд
тяжкий Природы, |
Watching the works of his own Ignorance, |
Работы своего собственного Неведения
наблюдающий, |
Unknown, unfelt the mighty Witness lives |
Неведомый, неощущаемый могучий Свидетель
живет, |
And nothing shows the Glory that is here. |
И ничто не показывает Славу, которая есть
здесь. |
A Wisdom governing the mystic world, |
Мудрость, управляющая мистическим миром, |
A Silence listening to the cry of Life, |
Безмолвие, крик Жизни слушающее, |
It sees the hurrying crowd of moments stream |
Он видит спешащую толпу мгновений, текущих |
Towards the still greatness of a distant hour. |
К неподвижному величию далекого часа. |
|
|
_____This huge world unintelligibly
turns |
_____Этот огромный мир
непостижимо вращается |
In the shadow of a mused Inconscience; |
В тени размышляющего Несознания; |
It hides a key to inner meanings missed, |
Он прячет ключ ко внутренним упущенным
смыслам, |
It locks in our hearts a voice we cannot hear. |
Он запирает в наших сердцах голос, который мы
слышать не можем. |
An enigmatic labour of the spirit, |
Труд загадочный духа, |
An exact machine of which none knows the use, |
Точная машина, назначения которой не знает
никто, |
An art and ingenuity without sense, |
Искусство и мастерство без какого-то смысла, |
This minute elaborate orchestrated life |
Эта детальная оркестрованная тщательно жизнь |
For ever plays its motiveless symphonies. |
Все время играет свои лишенные мотива
симфонии. |
The mind learns and knows not, turning its back to truth; |
Ум учится и не знает, поворачивает свою спину к
истине; |
It studies surface laws by surface thought, |
Он изучает законы поверхностные поверхностной
мыслью, |
Life's steps surveys and Nature's process sees, |
Обозревает шаги Жизни и видит процессы
Природы, |
Not seeing for what she acts or why we live; |
Не видя, для чего она действует или почему мы
живем; |
It marks her tireless care of just device, |
Ее неутомимую заботу о точном средстве он
замечает, |
Her patient intricacy of fine detail, |
Ее терпеливую путаницу превосходных деталей, |
The ingenious spirit's brave inventive plan |
Изобретательного духа смелый находчивый план |
In her great futile mass of endless works, |
В ее великой бесполезной массе работ
нескончаемых, |
Adds purposeful figures to her purposeless sum, |
Добавляет фигуры, значения полные, к ее сумме
бесцельной, |
Its gabled storeys piles, its climbing roofs |
Громоздит свои остроконечные ярусы, свои крыши
вздымающиеся |
On the close-carved foundations she has laid, |
На точно высеченные фундаменты, ею положенные, |
Imagined citadels reared in mythic air |
Воображаемые цитадели возводит в мифическом
воздухе |
Or mounts a stair of dream to a mystic moon: |
Или ступени мечты к мистической луне
поднимает: |
Transient creations point and hit the sky: |
Преходящие создания нацеливаются и в небо
проталкиваются: |
A world-conjecture's scheme is laboured out |
Прорабатывается мирового предположения схема |
On the dim floor of mind's incertitude, |
На неясном полу неопределенности разума |
Or painfully built a fragmentary whole. |
Или болезненно строится фрагментарное целое. |
Impenetrable, a mystery recondite |
Непроницаем, мистически темен |
Is the vast plan of which we are a part; |
Этот обширный план, мы которого - часть; |
Its harmonies are discords to our view |
Его гармонии для нашего зрения есть
дисгармонии, |
Because we know not the great theme they serve. |
Ибо мы не знаем великой темы, которой они
служат. |
Inscrutable work the cosmic agencies. |
Непостижимые работают агенты космические. |
Only the fringe of a wide surge we see; |
Лишь гребень широкой волны мы можем видеть; |
Our instruments have not that greater light, |
Наши инструменты не имеют того более великого
света, |
Our will tunes not with the eternal Will, |
Наша воля не настроена в тон с вечной Волей, |
Our heart's sight is too blind and passionate. |
Зрение нашего сердца слишком слепо и страстно. |
Impotent to share in Nature's mystic tact, |
Неспособный попасть в такт Природы
мистический, |
Inapt to feel the pulse and core of things, |
Не умеющий чувствовать пульс и сердце вещей, |
Our reason cannot sound life's mighty sea |
Наш резон не может понять море жизни могучее |
And only counts its waves and scans its foam; |
И лишь считает его волны и ее пену
разглядывает; |
It knows not whence these motions touch and pass, |
Он не знает, откуда приходят эти движения и
уходят куда, |
It sees not whither sweeps the hurrying flood: |
Он не видит, куда несется прилив торопящийся: |
Only it strives to canalise its powers |
Он лишь старается его силы в русло направить |
And hopes to turn its course to human ends: |
И надеется повернуть его курс на нужды людей: |
But all its means come from the Inconscient's store. |
Но все его средства приходят со склада
Несознания. |
Unseen here act dim huge world-energies |
Незримые здесь действуют смутные огромные
мировые энергии, |
And only trickles and currents are our share. |
И лишь капли и струйки есть наша доля. |
Our mind lives far off from the authentic Light |
Наш разум живет далеко от аутентичного Света, |
Catching at little fragments of the Truth |
Истины маленькие фрагменты ловя |
In a small corner of infinity, |
В маленьком углу бесконечности, |
Our lives are inlets of an ocean's force. |
Наши жизни - силы океана заливы. |
Our conscious movements have sealed origins |
Наши движения сознательные имеют истоки
сокрытые, |
But with those shadowy seats no converse hold; |
Но с теми тенистыми местами бесед не ведут; |
No understanding binds our comrade parts; |
Нет понимания, наши дружественные части
связующего; |
Our acts emerge from a crypt our minds ignore. |
Наши действия всплывают из тайника, который
наш ум игнорирует. |
Our deepest depths are ignorant of themselves; |
Наши глубочайшие глубины самим нам неведомы; |
Even our body is a mystery shop; |
Даже наше тело есть лавка мистическая; |
As our earth's roots lurk screened below our earth, |
Как нашей земли корни таятся, скрытые под нашей
землей, |
So lie unseen our roots of mind and life. |
Так лежат наши корни ума и жизни невидимые. |
Our springs are kept close hid beneath, within; |
Наши источники хранятся, глубоко под нами
запрятанные, внутри; |
Our souls are moved by powers behind the wall. |
Наши души движимы силами, из-за стены
приходящими. |
In the subterranean reaches of the spirit |
В пространствах духа подземных |
A puissance acts and recks not what it means; |
Могущество действует и не обращает внимание на
то, что это значит, |
Using unthinking monitors and scribes, |
Использующее нераздумывающих писцов и
советников, |
It is the cause of what we think and feel. |
Оно есть причина тому, что мы думаем и
чувствуем. |
The troglodytes of the subconscious Mind, |
Троглодиты Ума подсознательного, |
Ill-trained slow stammering interpreters |
Плохо обученные медлительные заикающиеся
интерпретаторы, |
Only of their small task's routine aware |
Осознающие лишь своей мелкой задачи рутину |
And busy with the record in our cells, |
И занятые регистрацией в наших клетках, |
Concealed in the subliminal secrecies |
В сублиминальных тайниках спрятанные |
Mid an obscure occult machinery, |
Среди неясного механизма оккультного, |
Capture the mystic Morse whose measured lilt |
Ловят мистический стук азбуки Морзе, чей
мерный ритм |
Transmits the messages of the cosmic Force. |
Передает послания космической Силы. |
A whisper falls into life's inner ear |
Шепот во внутреннее ухо жизни влетает |
And echoes from the dun subconscient caves, |
И отдается эхом из подсознательных темных
пещер, |
Speech leaps, thought quivers, the heart vibrates, the will |
Речь прыгает, мысль дрожит, сердце вибрирует,
воля |
Answers and tissue and nerve obey the call. |
Отвечает, и ткань и нерв повинуются зову. |
Our lives translate these subtle intimacies; |
Наши жизни переводят эти откровения тонкие; |
All is the commerce of a secret Power. |
Все есть тайной Силы коммерция. |
_____A thinking puppet is the mind of
life: |
_____Мыслящая кукла жизни есть
разум: |
Its choice is the work of elemental strengths |
Его выбор есть элементарных сил результат, |
That know not their own birth and end and cause |
Что не знают своего собственного рождения,
конца и причины |
And glimpse not the immense intent they serve. |
И даже мельком не видят огромного намерения,
которому служат. |
In this nether life of man drab-hued and dull, |
В этой низшей жизни человека, тупой и серой, |
Yet filled with poignant small ignoble things, |
Но при этом полной острых, мелких и низких
вещей, |
The conscious Doll is pushed a hundred ways |
Сознательную Куклу толкают по сотне дорог, |
And feels the push but not the hands that drive. |
Она чувствует толчки, но не знает руки, что
правят. |
For none can see the masked ironic troupe |
Ибо никто не может увидеть замаскированную
ироничную труппу, |
To whom our figure-selves are marionettes, |
Для которой марионетками являются наши
фигуры-самости, |
Our deeds unwitting movements in their grasp, |
Наши дела - незнающие движения в их хватке, |
Our passionate strife an entertainment's scene. |
Наша страстная борьба - развлечения сцена. |
Ignorant themselves of their own fount of strength |
Неведающие сами своего собственного источника
силы, |
They play their part in the enormous whole. |
Они играют свою роль в громадном целом. |
Agents of darkness imitating light, |
Агенты тьмы, свет имитирующие, |
Spirits obscure and moving things obscure, |
Духи неясные и движущие вещами неясными, |
Unwillingly they serve a mightier Power. |
Не желая того, они служат более могущественной
Силе. |
Ananke's engines organising Chance, |
Энергии Ананке, организующие Случай, |
Channels perverse of a stupendous Will, |
Каналы кривые Воли огромной, |
Tools of the Unknown who use us as their tools, |
Инструменты Неведомого, который использует
нас как их инструменты, |
Invested with power in Nature's nether state, |
Наделенные силой в нижнем состоянии Природы, |
Into the actions mortals think their own |
В деятельность, которые смертные считают
своею, |
They bring the incoherencies of Fate, |
Они вносят Судьбы непоследовательности |
Or make a doom of Time's slipshod caprice |
Или из небрежного каприза Времени создают рок |
And toss the lives of men from hand to hand |
И перебрасывают жизни людей из рук в руки |
In an inconsequent and devious game. |
В бессвязной и сложной игре. |
Against all higher truth their stuff rebels; |
Против всякой более высокой истины их вещество
восстает; |
Only to Titan force their will lies prone. |
Только перед силой Титана их воля ничком
простирается. |
Inordinate their hold on human hearts, |
Велика их власть над сердцами людей, |
In all our nature's turns they intervene. |
Они вмешиваются во все повороты нашей природы. |
Insignificant architects of low-built lives |
Незначительные архитекторы невысоко
построенных жизней |
And engineers of interest and desire, |
И инженеры интереса и желания, |
Out of crude earthiness and muddy thrills |
Из грубой земной природы и грязных трепетов |
And coarse reactions of material nerve |
И грубых реакций материального нерва |
They build our huddled structures of self-will |
Они наши громоздящиеся структуры своеволия
строят |
And the ill-lighted mansions of our thought, |
И плохо освещенные многоквартирные дома наших
мыслей, |
Or with the ego's factories and marts |
Или фабриками и торговыми залами эго |
Surround the beautiful temple of the soul. |
Прекрасный храм души окружают. |
Artists minute of the hues of littleness, |
Художники наброска оттенков малости, |
They set the mosaic of our comedy |
Они укладывают мозаику нашей комедии |
Or plan the trivial tragedy of our days, |
Или планируют трагедию наших дней тривиальную,
|
Arrange the deed, combine the circumstance |
Устраивают действо, комбинируют
обстоятельства |
And the fantasia of the moods costume. |
И одевают фантазию своих настроений. |
These unwise prompters of man's ignorant heart |
Эти немудрые суфлеры человеческого сердца
невежественного |
And tutors of his stumbling speech and will, |
И репетиторы его спотыкающейся речи и воли, |
Movers of petty wraths and lusts and hates |
Движители пустых гнева, вожделений и ненависти
|
And changeful thoughts and shallow emotion's starts, |
И переменчивых мыслей и мелких стартов эмоции, |
These slight illusion-makers with their masks, |
Эти легкие творцы иллюзий с их масками, |
Painters of the decor of a dull-hued stage |
Живописцы декорации серых подмостков |
And nimble scene-shifters of the human play, |
И проворные рабочие сцены игры человеческой, |
Ever are busy with this ill-lit scene. |
Они постоянно этой плохо освещенной сценою
заняты. |
Ourselves incapable to build our fate |
Мы сами неспособны построить нашу судьбу, |
Only as actors speak and strut our parts |
Говорим и расхаживаем, роли свои исполняя, лишь
как актеры, |
Until the piece is done and we pass off |
Пока не завершается пьеса и мы не уходим |
Into a brighter Time and subtler Space. |
В более светлое Время и более тонкое
Пространство. |
Thus they inflict their little pigmy law |
Так они навязывают свой маленький пигмейский
закон |
And curb the mounting slow uprise of man, |
И взбирающееся медленное восхождение человека
обуздывают, |
Then his too scanty walk with death they close. |
Затем смертью его выход слишком короткий они
завершают. |
|
|
_____This is the ephemeral creature's
daily life. |
_____Это - эфемерного создания
повседневная жизнь. |
As long as the human animal is lord |
Так долго, пока человек-животное господином
является |
And a dense nether nature screens the soul, |
И душу заслоняет нижняя густая природа, |
As long as intellect's outward-gazing sight |
Так долго, пока Интеллекта вовне направленный
пристальный взгляд |
Serves earthy interest and creature joys, |
Служит земным интересам и создание радует, |
An incurable littleness pursues his days. |
Неизлечимая малость его дни будет
преследовать. |
Ever since consciousness was born on earth, |
Все время с тех пор, как сознание было на земле
рождено, |
Life is the same in insect, ape and man, |
В насекомом, обезьяне и человеке жизнь
остается все прежней, |
Its stuff unchanged, its way the common route. |
Ее вещество не изменилось, ее путь - обычный
маршрут. |
If new designs, if richer details grow |
Если новые намерения растут, детали более
богатые |
And thought is added and more tangled cares, |
И мысль добавляется, и заботы, более сложные, |
If little by little it wears a brighter face, |
Если мало-помалу ее лик все светлеет, |
Still even in man the plot is mean and poor. |
Все же, даже в человеке посредственен и скуден
сюжет. |
A gross content prolongs his fallen state; |
Грубое удовлетворение продлевает его
состояние падшее; |
His small successes are failures of the soul, |
Его маленькие успехи есть неудачи души, |
His little pleasures punctuate frequent griefs: |
Его маленькие удовольствия подчеркивают
частые горести: |
Hardship and toil are the heavy price he pays |
Лишение и труд - такова высокая цена, которую он
платит |
For the right to live and his last wages death. |
За право жить, и его последняя зарплата есть
смерть. |
An inertia sunk towards inconscience, |
Инерция, что к несознанию тонет, |
A sleep that imitates death is his repose. |
Сон, что имитирует смерть - таков его отдых. |
A puny splendour of creative force |
Величие слабое творческой силы |
Is made his spur to fragile human works |
Его понукает на хрупкие труды человеческие, |
Which yet outlast their brief creator's breath. |
Которые длятся, пока их краткого творца длится
дыхание. |
He dreams sometimes of the revels of the gods |
Он мечтает порой о веселье богов |
And sees the Dionysian gesture pass,- |
И видит, как жест Дионисский проходит, - |
A leonine greatness that would tear his soul |
Величие львиное, что будет терзать его душу, |
If through his failing limbs and fainting heart |
Если через его ослабевшие члены и обморочное
сердце |
The sweet and joyful mighty madness swept: |
Сладостное и радостное могучее сумасшествие
пронесется: |
Trivial amusements stimulate and waste |
Тривиальные развлечения стимулируют и
растрачивают |
The energy given to him to grow and be. |
Энергию, данную ему, чтобы расти и чтоб быть. |
His little hour is spent in little things. |
Его малый час расходуется на малые вещи. |
A brief companionship with many jars, |
Краткое партнерство со многими ссорами, |
A little love and jealousy and hate, |
Маленькая любовь, ревность и ненависть, |
A touch of friendship mid indifferent crowds |
Касание дружбы среди толп безразличных |
Draw his heart-plan on life's diminutive map. |
Его сердца план на миниатюрной карте жизни
рисуют. |
If something great awakes, too frail his pitch |
Если пробуждается что-то великое, слишком мала
его высота, |
To reveal its zenith tension of delight, |
Чтоб явить кульминационное напряжение
восторга, |
His thought to eternise its ephemeral soar, |
Человеческая мысль - чтобы увековечить его
парение эфирное, |
Art's brilliant gleam is a pastime for his eyes, |
Блестящий проблеск искусства есть развлечение
для глаз, |
A thrill that smites the nerves is music's spell. |
Чары музыки - трепет, что бьет нервы. |
Amidst his harassed toil and welter of cares, |
Среди его труда беспокойного и столпотворения
забот, |
Pressed by the labour of his crowding thoughts, |
Тяготимый работой своих толпящихся мыслей, |
He draws sometimes around his aching brow |
Он тянет порой к своему болящему лбу |
Nature's calm mighty hands to heal his life-pain. |
Природы спокойные могучие руки, чтоб исцелить
боль своей жизни. |
He is saved by her silence from his rack of self; |
Ее тишина его спасает от его мучений себя; |
In her tranquil beauty is his purest bliss. |
В ее спокойной красоте - его блаженство
чистейшее. |
A new life dawns, he looks out from vistas wide; |
Новая жизнь рассветает, из далеких перспектив
он выглядывает; |
The Spirit's breath moves him but soon retires: |
Дыхание Духа движет им, но отступает скоро: |
His strength was not made to hold that puissant guest. |
Его сила не была сделана, чтоб удержать этого
могучего гостя. |
All dulls down to convention and routine |
Все сереет, превращаясь в условность и рутину, |
Or a fierce excitement brings him vivid joys: |
Или острое возбуждение приносит ему живые
радости: |
His days are tinged with the red hue of strife |
Его дни окрашиваются в красный оттенок борьбы, |
And lust's hot glare and passion's crimson stain; |
В горячий блеск вожделения и страсти румяные
пятна; |
Battle and murder are his tribal game. |
Убийство и битва - его родовая игра. |
Time has he none to turn his eyes within |
У него нету времени повернуть свои глаза
внутрь |
And look for his lost self and his dead soul. |
И смотреть в поисках своей утраченной самости
и своей мертвой души. |
His motion on too short an axis wheels; |
Его движение на слишком короткой оси кружится; |
He cannot soar but creeps on his long road |
Он не может парить, он ползает по своим долгим
дорогам |
Or if, impatient of the trudge of Time, |
Или, если нетерпелив к долгому Времени, |
He would make a splendid haste on Fate's slow road, |
Он устраивает великую спешку на медленной
дороге Судьбы, |
His heart that runs soon pants and tires and sinks; |
Его сердце, что бежит, скоро запыхается,
утомляется и оседает; |
Or he walks ever on and finds no end. |
Или он идет и идет, и конца не находит. |
Hardly a few can climb to greater life. |
Даже немногие вряд ли могут подняться к жизни
более великой. |
All tunes to a low scale and conscious pitch. |
Все настроено на низкую шкалу и сознательный
уровень. |
His knowledge dwells in the house of Ignorance; |
Его знание живет в доме Незнания; |
His force nears not even once the Omnipotent, |
Его сила ни разу Всемогущего не приблизила, |
Rare are his visits of heavenly ecstasy. |
Редки к нему визиты экстаза небесного. |
The bliss which sleeps in things and tries to wake, |
Блаженство, что спит в вещах и пробудиться
старается, |
Breaks out in him in a small joy of life: |
Вырывается в нем в маленькой радости жизни: |
This scanty grace is his persistent stay; |
Эта скудная милость - его состояние упорное; |
It lightens the burden of his many ills |
Она освещает бремя его многих горестей |
And reconciles him to his little world. |
И примиряет его со своим маленьким миром. |
He is satisfied with his common average kind; |
Он удовлетворен своим общим посредственным
родом; |
Tomorrow's hopes and his old rounds of thought, |
Надежды завтрашнего дня и свои круги старые
мысли, |
His old familiar interests and desires |
Свои старые знакомые интересы и желания |
He has made into a thick and narrowing hedge |
Он превратил в свою толстую и узкую изгородь, |
Defending his small life from the Invisible; |
Защищающую его маленькую жизнь от Незримого; |
His being's kinship to infinity |
Своего существа бесконечности родственность |
He has shut away from him into inmost self, |
Он от себя запер в глубочайшем себе, |
Fenced off the greatnesses of hidden God. |
Отгородил величие скрытого Бога. |
His being was formed to play a trivial part |
Его существо было сформировано, чтобы играть
тривиальную роль |
In a little drama on a petty stage; |
В маленькой драме на мизерной сцене; |
In a narrow plot he has pitched his tent of life |
На тесном участке земли он разбил свой тент
жизни |
Beneath the wide gaze of the starry Vast. |
Под просторным взглядом звездной Обширности. |
He is the crown of all that has been done: |
Он - венец всего, что сделано было: |
Thus is creation's labour justified; |
Так труд творения оправдывается; |
This is the world's result, Nature's last poise! |
Это - результат мира, равновесие Природы
последнее! |
And if this were all and nothing more were meant, |
И если бы это было всем и ничего бы больше не
значило, |
If what now seems were the whole of what must be, |
Если бы то, что сейчас видно, было всем, что
должно быть, |
If this were not a stade through which we pass |
Если бы здесь не было стадии, через которую мы
проходим |
On our road from Matter to eternal Self, |
На нашей дороге от Материи к Себе вечному, |
To the Light that made the worlds, the Cause of things, |
К Свету, что сделал миры, Причине вещей, |
Well might interpret our mind's limited view |
Легко могло бы интерпретировать ограниченное
зрение нашего разума |
Existence as an accident in Time, |
Существование как случайность во Времени, |
Illusion or phenomenon or freak, |
Как иллюзию, феномен, причуду, |
The paradox of a creative Thought |
Парадокс созидательной Мысли, |
Which moves between unreal opposites, |
Которая между нереальными
противоположностями движется, |
Inanimate Force struggling to feel and know, |
Неодушевленная Сила, чувствовать и знать
бьющаяся, |
Matter that chanced to read itself by Mind, |
Материя, что рискнула прочитать себя Разумом, |
Inconscience monstrously engendering soul. |
Несознание, порождающее чудовищно душу. |
At times all looks unreal and remote: |
Временами все выглядит нереальным, далеким: |
We seem to live in a fiction of our thoughts |
Мы, похоже, в фикции наших мыслей живем, |
Pieced from sensation's fanciful traveller's tale, |
Составленной по причудливой истории
путника-чувства, |
Or caught on the film of the recording brain, |
Или основанной на фильме записывающего мозга, |
A figment or circumstance in cosmic sleep. |
Вымысел или обстоятельство в космическом сне. |
A somnambulist walking under the moon, |
Лунатик, под луною гуляющий, |
An image of ego treads through an ignorant dream |
Образ эго шагает сквозь невежественный сон, |
Counting the moments of a spectral Time. |
Считая мгновения призрачного Времени. |
In a false perspective of effect and cause, |
В фальшивой перспективе причины и результата, |
Trusting to a specious prospect of world-space, |
Доверяя правдоподобной панораме мирового
пространства, |
It drifts incessantly from scene to scene, |
Оно непрестанно дрейфует от сцены к сцене, |
Whither it knows not, to what fabulous verge. |
Не зная куда, к какому невероятному краю. |
All here is dreamed or doubtfully exists, |
Все здесь во сне видится или существует неясно,
|
But who the dreamer is and whence he looks |
Но кто видит сон и откуда он смотрит, |
Is still unknown or only a shadowy guess. |
Пока что неведомый или лишь смутно
угадываемый. |
Or the world is real but ourselves too small, |
Или мир реален, но сами мы слишком малы, |
Insufficient for the mightiness of our stage. |
Недостаточны для могущества наших подмостков. |
A thin life-curve crosses the titan whirl |
Тонкий виток жизни пересекает титанический
вихрь |
Of the orbit of a soulless universe, |
Орбиты бездушной вселенной, |
And in the belly of the sparse rolling mass |
И в животе рассеянной кружащейся массы |
A mind looks out from a small casual globe |
Ум с маленького случайного земного шара
выглядывает |
And wonders what itself and all things are. |
И дивится - что есть он сам и чем все вещи
являются. |
And yet to some interned subjective sight |
И, все же, в каком-то субъективном
интернированном зрении, |
That strangely has formed in Matter's sightless stuff, |
Что странно сформировано в Материи слепом
веществе, |
A pointillage minute of little self |
Пунктирная минута маленькой самости |
Takes figure as world-being's conscious base. |
Форму сознательной основы мирового бытия
принимает. |
Such is our scene in the half-light below. |
Такова наша сцена в полусвете внизу. |
This is the sign of Matter's infinite, |
Это - бесконечности Материи знак, |
This the weird purport of the picture shown |
Это - судьбоносный смысл картины, показанной |
To Science the giantess, measurer of her field, |
Великанше-Науке, измерительнице своего поля, |
As she pores on the record of her close survey |
Когда она разглядывает запись своего обзора
детального |
And mathematises her huge external world, |
И математикой свой огромный внешний мир
меряет, |
To Reason bound within the circle of sense, |
Резону, связанному внутри круга чувства, |
Or in Thought's broad impalpable Exchange |
Или в свободном неосязаемом Обмене Мыслью |
A speculator in tenuous vast ideas, |
Спекулянту в тонких широких идеях, |
Abstractions in the void her currency |
Абстракции в пустоте - валюта ее, |
We know not with what firm values for its base. |
Но какие в ее основе лежат твердые ценности, мы
не знаем. |
Only religion in this bankruptcy |
Лишь религия в этом банкротстве |
Presents its dubious riches to our hearts |
Дарит сомнительные богатства нашим сердцам |
Or signs unprovisioned cheques on the Beyond: |
Или подписывает необеспеченные чеки на
Запредельное: |
Our poverty shall there have its revenge. |
Там наша бедность возьмет свой реванш. |
Our spirits depart discarding a futile life |
Наши духи уходят, отбрасывая бесполезную
жизнь, |
Into the blank unknown or with them take |
В пустое неведомое или с собою берут |
Death's passport into immortality. |
Паспорт смерти в бессмертие. |
|
|
_____Yet was this only a provisional
scheme, |
_____Все же, это была лишь
предварительная схема, |
A false appearance sketched by limiting sense, |
Фальшивая видимость, набросанная ограниченным
чувством, |
Mind's insufficient self-discovery, |
Ума недостаточное самооткрытие, |
An early attempt, a first experiment. |
Ранняя попытка, первый эксперимент. |
This was a toy to amuse the infant earth; |
Это была игрушка для забавы младенца-земли; |
But knowledge ends not in these surface powers |
Но знание не заканчивается в этих
поверхностных силах, |
That live upon a ledge in the Ignorance |
Что в Неведении живут на краю |
And dare not look into the dangerous depths |
И не смеют смотреть в глубины опасные |
Or to stare upward measuring the Unknown. |
И вглядываться вверх, измеряя Неведомое. |
There is a deeper seeing from within |
Есть более глубокое зрение изнутри, |
And, when we have left these small purlieus of mind, |
И когда мы оставляем эти маленькие окрестности
разума, |
A greater vision meets us on the heights |
Более великое видение встречает нас на высотах
|
In the luminous wideness of the spirit's gaze. |
Во взгляда духа светлой обширности. |
At last there wakes in us a witness Soul |
Наконец в нас свидетельствующая Душа
просыпается, |
That looks at truths unseen and scans the Unknown; |
Что смотрит на незримые истины и разглядывает
Неизвестное; |
Then all assumes a new and marvellous face: |
Тогда все принимает новый облик чудесный: |
The world quivers with a God-light at its core, |
Мир дрожит светом Бога в своей сердцевине, |
In Time's deep heart high purposes move and live, |
В глубоком сердце Времени высокие намерения
движутся и живут, |
Life's borders crumble and join infinity. |
Границы жизни рушатся и соединяются с
бесконечностью. |
This broad, confused, yet rigid scheme becomes |
Эта широкая, путанная, однако жесткая схема
становится |
A magnificent imbroglio of the Gods, |
Величественной путаницей Богов, |
A game, a work ambiguously divine. |
Игрою, работой смутно божественной. |
Our seekings are short-lived experiments |
Наши поиски - эксперименты краткоживущие, |
Made by a wordless and inscrutable Power |
Проводимые бессловесною и непостижимою Силой, |
Testing its issues from inconscient Night |
Тестирующей свои истечения из несознательной
Ночи, |
To meet its luminous self of Truth and Bliss. |
Чтобы встретить свою светлую самость
Блаженства и Истины. |
It peers at the Real through the apparent form; |
Она всматривается в Реальное через внешнюю
форму; |
It labours in our mortal mind and sense; |
Она трудится в нашем смертном уме и чувстве; |
Amid the figures of the Ignorance, |
Среди фигур Неведения, |
In the symbol pictures drawn by word and thought, |
В символических картинках, рисуемых словом и
мыслью, |
It seeks the truth to which all figures point; |
Она ищет истину, на которую все фигуры
указывают; |
It looks for the source of Light with vision's lamp; |
Она ищет источника Света лампою зрения; |
It works to find the Doer of all works, |
Она работает, чтобы найти работ всех Работника,
|
The unfelt Self within who is the guide, |
Неощутимого Себя внутри, который есть гид, |
The unknown Self above who is the goal. |
Неизвестного Себя свыше, который есть цель. |
All is not here a blinded Nature's task: |
Не все здесь есть ослепшей Природы задача: |
A Word, a Wisdom watches us from on high, |
Слово, Мудрость за нами свыше присматривает, |
A Witness sanctioning her will and works, |
Свидетель, санкционирующий ее работы и волю, |
An Eye unseen in the unseeing vast; |
Глаз, невидимый в невидящей шири; |
There is an Influence from a Light above, |
Есть Влияние от Света свыше, |
There are thoughts remote and sealed eternities; |
Есть мысли далекие и сокрытые вечности; |
A mystic motive drives the stars and suns. |
Мистический мотив управляет звездами и
солнцами. |
In this passage from a deaf unknowing Force |
В этом переходе от глухой незнающей Силы |
To struggling consciousness and transient breath |
К борющемуся сознанию и дыханию бренному |
A mighty Supernature waits on Time. |
Могучая Суперприрода ждет Времени. |
The world is other than we now think and see, |
Мир отличен от того, каким мы его ныне видим и
мыслим, |
Our lives a deeper mystery than we have dreamed; |
Наши жизни - мистерия более глубокая, чем мы
можем пригрезить; |
Our minds are starters in the race to God, |
Наши умы - участники состязания в беге к Богу, |
Our souls deputed selves of the Supreme. |
Наши души - делегированные самости Всевышнего. |
Across the cosmic field through narrow lanes |
Через космическое поле по узким тропинкам, |
Asking a scanty dole from Fortune's hands |
Просящий скудной подачки из рук Фортуны |
And garbed in beggar's robes there walks the One. |
И облаченный в одеяния нищего, здесь гуляет
Один. |
Even in the theatre of these small lives |
Даже в театре этих маленьких жизней |
Behind the act a secret sweetness breathes, |
Позади действа дышит тайная сладость, |
An urge of miniature divinity. |
Импульс миниатюрной божественности. |
A mystic passion from the wells of God |
Мистическая страсть из родников Бога |
Flows through the guarded spaces of the soul; |
Течет через охраняемые пространства души; |
A force that helps supports the suffering earth, |
Силы, что помогают страдающую землю
поддерживать, |
An unseen nearness and a hidden joy. |
Невидимая близость и скрытая радость. |
There are muffled throbs of laughter's undertones, |
Там есть приглушенные раскаты полутонов смеха,
|
The murmur of an occult happiness, |
Журчание оккультного счастья, |
An exultation in the depths of sleep, |
Ликование в глубинах сна, |
A heart of bliss within a world of pain. |
Сердце блаженства внутри мира боли. |
An Infant nursed on Nature's covert breast, |
Младенец, вскормленный тайной грудью Природы, |
An Infant playing in the magic woods, |
Младенец, играющий в магических лесах, |
Fluting to rapture by the spirit's streams, |
Играющий на флейте восторгу потоками духа, |
Awaits the hour when we shall turn to his call. |
Ждет часа, когда мы повернемся на его зов. |
In this investiture of fleshly life |
В этом облачении жизни телесной |
A soul that is a spark of God survives |
Душа, искра Бога, жить продолжает |
And sometimes it breaks through the sordid screen |
И порой пробивается сквозь грязную ширму |
And kindles a fire that makes us half-divine. |
И зажигает огонь, что нас делает
полубожественными. |
In our body's cells there sits a hidden Power |
В клетках нашего тела сидит скрытая Сила, |
That sees the unseen and plans eternity, |
Что видит незримое и вечность планирует, |
Our smallest parts have room for deepest needs; |
Наши мельчайшие части имеют комнату для нужд
глубочайших; |
There too the golden Messengers can come: |
Туда золотые Посланники приходить могут также:
|
A door is cut in the mud wall of self; |
Дверь есть в стене грязной себя; |
Across the lowly threshold with bowed heads |
Через низкий порог с головами склоненными |
Angels of ecstasy and self-giving pass, |
Ангелы экстаза и самоотдачи проходят, |
And lodged in an inner sanctuary of dream |
И поселенные во внутреннем святилище грезы |
The makers of the image of deity live. |
Живут божественного образа творцы. |
Pity is there and fire-winged sacrifice, |
Жалость есть здесь и жертвоприношение
огненнокрылое, |
And flashes of sympathy and tenderness |
И симпатии и нежности вспышки |
Cast heaven-lights from the heart's secluded shrine. |
Бросают небесный свет из раки сердца укрытой. |
A work is done in the deep silences; |
Работа делается в глубоких безмолвиях; |
A glory and wonder of spiritual sense, |
Слава и чудо духовного чувства, |
A laughter in beauty's everlasting space |
Смех в красоты вечном пространстве, |
Transforming world-experience into joy, |
Трансформирующий мировое переживание в
радость, |
Inhabit the mystery of the untouched gulfs; |
Населяет недостижимых бездн мистерию; |
Lulled by Time's beats eternity sleeps in us. |
Баюкаемая ударами Времени вечность в нас спит. |
In the sealed hermetic heart, the happy core, |
В запечатанном герметическом сердце,
счастливом ядре, |
Unmoved behind this outer shape of death |
Неподвижное позади этой внешнего облика
смерти |
The eternal Entity prepares within |
Вечное Существо готовит внутри |
Its matter of divine felicity, |
Свою материю счастья божественного, |
Its reign of heavenly phenomenon. |
Свое небесного феномена царство. |
Even in our sceptic mind of ignorance |
Даже в наш скептический разум неведения |
A foresight comes of some immense release, |
Приходит предвидение огромного освобождения
некоего, |
Our will lifts towards it slow and shaping hands. |
Наша воля поднимает к нему медленные
формирующие руки. |
Each part in us desires its absolute. |
Каждая часть в нас желает своего абсолюта. |
Our thoughts covet the everlasting Light, |
Наши мысли жаждут вечного Света, |
Our strength derives from an omnipotent Force, |
Наша сила идет от всемогущей Силы, |
And since from a veiled God-joy the worlds were made |
И поскольку из завуалированной Бого-Радости
миры были сделаны, |
And since eternal Beauty asks for form |
И поскольку вечная Красота просит формы, |
Even here where all is made of being's dust, |
Даже здесь, где все сделано из бытия праха, |
Our hearts are captured by ensnaring shapes, |
Наши сердца пойманы силками форм, |
Our very senses blindly seek for bliss. |
Сами наши чувства слепо ищут блаженства. |
Our error crucifies Reality |
Наше заблуждение распинает Реальность, |
To force its birth and divine body here, |
Чтобы вызвать здесь ее рождение и тело
божественное, |
Compelling, incarnate in a human form |
Принуждая инкарнацию в человеческую форму |
And breathing in limbs that one can touch and clasp, |
И дыхание в члены, которых можно коснуться и
взять, |
Its Knowledge to rescue an ancient Ignorance, |
Его Знание, чтобы спасти Незнание древнее, |
Its saviour light the inconscient universe. |
Его спасительный свет для несознательной
вселенной. |
And when that greater Self comes sea-like down |
И когда тот более великий Сам придет вниз, морю
подобный, |
To fill this image of our transience, |
Заполнить этот образ скоротечности нашей, |
All shall be captured by delight, transformed: |
Все захвачено будет восторгом,
трансформировано: |
In waves of undreamed ecstasy shall roll |
В невообразимого экстаза волнах поплывут |
Our mind and life and sense and laugh in a light |
Наш ум, жизнь, чувство и смех в свете |
Other than this hard limited human day, |
Иные, чем этот тяжелый ограниченный
человеческий день, |
The body's tissues thrill apotheosised, |
Обожествленные задрожат ткани тела, |
Its cells sustain bright metamorphosis. |
Его клетки светлую метаморфозу претерпят. |
This little being of Time, this shadow soul, |
Это маленькое существо Времени, эта душа
затененная, |
This living dwarf-figurehead of darkened spirit |
Это живая карликовая подставная фигура
затемненного духа |
Out of its traffic in petty dreams shall rise. |
Из своего занятого движения в мелких грезах
поднимется. |
Its shape of person and its ego-face |
Его форма персоны и его эго-лик, |
Divested of this mortal travesty, |
Лишенные этой смертной пародии, |
Like a clay troll kneaded into a god |
Как глиняный тролль, перелепленный в бога, |
New-made in the image of the eternal Guest, |
Заново сделанный по образу вечного Гостя, |
It shall be caught to the breast of a white Force |
Он прижат будет к груди белой Силы |
And, flaming with the paradisal touch |
И, пламенеющий райским касанием |
In a rose-fire of sweet spiritual grace, |
В розовом огне духовной милости сладкой, |
In the red passion of its infinite change, |
В красной страсти бесконечного своего
изменения, |
Quiver, awake, and shudder with ecstasy. |
Трепетать, пробужденный и дрожащий в экстазе. |
As if reversing a deformation's spell, |
Словно аннулируя деформации чары, |
Released from the black magic of the Night, |
Освобожденный от черной магии Ночи, |
Renouncing servitude to the dim Abyss, |
Отвергая рабство у тусклой Пучины, |
It shall learn at last who lived within unseen, |
Он узнает, наконец, кто живет внутри незримый, |
And seized with marvel in the adoring heart |
И, захваченный чудом в обожающем сердце, |
To the enthroned Child-Godhead kneel aware, |
Перед возведенным на трон Богом-Ребенком
преклонит колени, осознающий, |
Trembling with beauty and delight and love. |
Трепеща в красоте, восторге, любви. |
But first the spirit's ascent we must achieve |
Но сперва восхождения духа должны мы
достигнуть |
Out of the chasm from which our nature rose. |
Из расселины, из которой наша природа встает. |
The soul must soar sovereign above the form |
Душа должна парить суверенно над формой |
And climb to summits beyond mind's half-sleep; |
И взобраться к вершинам за пределами полусна
разума; |
Our hearts we must inform with heavenly strength, |
Наши сердца должны мы наполнить небесною
силой, |
Surprise the animal with the occult god. |
Удивить животное оккультным богом. |
Then kindling the gold tongue of sacrifice, |
Затем, зажигая золотой язык жертвоприношения, |
Calling the powers of a bright hemisphere, |
Силы светлой полусферы зовя, |
We shall shed the discredit of our mortal state, |
Мы сбросим дискредитацию нашего состояния
смертного, |
Make the abysm a road for Heaven's descent, |
Сделаем пучину дорогой для спуска Небес, |
Acquaint our depths with the supernal Ray |
Наши глубины с небесным Лучом познакомим |
And cleave the darkness with the mystic Fire. |
И расколем тьму мистическим Пламенем. |
|
|
_____Adventuring once more in the natal
mist |
_____Отважась еще раз на рождения
туман |
Across the dangerous haze, the pregnant stir, |
Через опасную дымку, движение, содержания
полное, |
He through the astral chaos shore a way |
Он через астральный хаос пробивал путь |
Mid the grey faces of its demon gods, |
Среди серых лиц его богов демонических, |
Questioned by whispers of its flickering ghosts, |
Вопрошаемый шепотами его колышущихся
призраков, |
Besieged by sorceries of its fluent force. |
Окруженный колдовствами его переменчивой
силы. |
As one who walks unguided through strange fields |
Как тот, кто без проводника идет через поля
странные, |
Tending he knows not where nor with what hope, |
Не зная, куда, ни того, на что надеяться можно, |
He trod a soil that failed beneath his feet |
Он ступал по почве, что под его ногой исчезала, |
And journeyed in stone strength to a fugitive end. |
И путешествовал в каменной силе к исходу
неясному. |
His trail behind him was a vanishing line |
Его след позади был исчезающей линией |
Of glimmering points in a vague immensity; |
Мерцающих точек в смутной обширности; |
A bodiless murmur travelled at his side |
Бестелесный шорох его сопровождал в
путешествии |
In the wounded gloom complaining against light. |
В обиженном мраке, на свет жалующемся. |
A huge obstruction its immobile heart, |
Огромное препятствие, неподвижное сердце
этого мира, |
The watching opacity multiplied as he moved |
Наблюдающая непрозрачность множила по мере
его продвижения |
Its hostile mass of dead and staring eyes; |
Свою враждебную массу мертвых таращащихся
глаз; |
The darkness glimmered like a dying torch. |
Мгла, мерцающая как умирающий факел. |
Around him an extinguished phantom glow |
Вокруг него фантомный гас жар, |
Peopled with shadowy and misleading shapes |
Населенная сбивающими и тенистыми формами |
The vague Inconscient's dark and measureless cave. |
Смутного Несознания темная пещера безмерная. |
His only sunlight was his spirit's flame. |
Его единственным солнечным светом был огонь
его духа. |
|
|
End of Canto Five |
Конец песни пятой |
|
|