Мать

Агенда

Том 3

Что будем делать? Есть другой афоризм?

Афоризм 79: Бог являет бесконечную Возможность. Поэтому Истина никогда не покоится; этим объясняется порождение Ошибки.

Афоризм 80: Послушаешь некоторых посвященных людей, так вообразишь, что Бог никогда не смеется; Гейне был ближе к цели, когда обнаружил в Нем божественного Аристофана.

Да, он подразумевает, что то, что истинно в один момент времени, больше не истинно в другой момент. И как раз это оправдывает порождение Ошибки.

Возможно, он имеет в виду, что нет такой вещи, как ошибка!

Да, это одно и то же, это другой способ сказать то же самое. Иными словами, то, что мы называем ошибкой, когда-то было истиной.

Ошибка – это представление, ограниченное временем.

Но есть вещи, которые действительно могли бы показаться ошибками.

На мгновение.

Это просто впечатление: все наши суждения мимолетны. В один момент одна вещь, в следующий – нечто иное. И ошибка для нас существует лишь постольку, поскольку мы видим вещи в последовательности, одну за другой; но не так Божественное может их увидеть, потому что все в Нем.

Просто попытайся на мгновение (смеясь), попытайся и вообрази себя Божественным! Все в тебе; ты просто играешь, привнося все в определенном порядке. Но для тебя, в твоем сознании, все присутствует одновременно: нет ни времени, ни прошлого, ни будущего, ни настоящего – там все вместе, любая возможная комбинация. Он просто играет, принося сначала одну вещь, а затем – другую; но бедные малые внизу видят лишь малую часть целого и заявляют: "Здесь ошибка!" Как здесь ошибка? Просто потому что то, что они видят, является лишь малой частью.

Ясно, не правда ли? Это легко понять. Представление об ошибке принадлежит времени и пространству.

То же самое относится и к ощущению, что некая вещь не может одновременно БЫТЬ и НЕ БЫТЬ. И все же вещи являются таким путем: нечто одновременно есть, и его нет. Представление о времени, о времени и пространстве есть то, что дает представление об ошибке.

Что ты подразумеваешь под тем, что нечто есть и одновременно его нет?

Существует нечто, и одновременно существует его противоположность. Ну, для нас не может быть "да" и "нет" в одно и то же время; но для Господа ПОСТОЯННО "да" и "нет" в одно и то же время!

То же самое относится и к нашему представлению о пространстве. "Я здесь", – мы говорим, – "поэтому вас здесь нет". Но я здесь и ты здесь и все здесь! (Мать смеется) Но ты не сможешь понять это, пока не выйдешь за пределы представления о пространстве и времени.

Это нечто, что можно почувствовать очень конкретно, если мы перестанем смотреть на вещи так, как мы обычно это делаем.

Многие из этих афоризмов были, несомненно, написаны в то время, когда высший разум внезапно поднялся в Сверхразум. Еще не было забыто, как выглядят вещи обычным образом, и теперь видно, как они выглядят супраментальным образом. И в результате возникает такая вещь, которая дает эту парадоксальную форму. Потому что одно не забыто, а другое уже воспринимается.

(долгое молчание)

Действительно, если ты внимательно посмотришь на вещи, то будешь вынужден заключить, что Господь разыгрывает грандиозную комедию для Себя, что Манифестация – это комедия, которую он разыгрывает с Собой и для Себя!

Он поставил Себя в роль зрителя и наблюдает за Собой. А чтобы смотреть на Себя, Он должен принять представление о пространстве и времени – иначе Он не смог бы смотреть на Себя! И немедленно разыгрывается вся комедия. Но это комедия и ничего больше!

А мы – марионетки, вот так! Вот почему мы воспринимаем это столь серьезно. Но как только мы перестаем быть марионетками, то осознаем, что это комедия.

Для некоторых людей это настоящая трагедия.

Да, потому что мы делаем из этого трагедию. МЫ делаем это трагедией.

Недавно я сосредотачивала на этом свое внимание. Я смотрела на разницу между аналогичными событиями в жизни человеческих существ и в жизни животных. Если мы ты отождествишься с животными, то легко увидишь, что они вовсе не воспринимают вещи трагически – за исключением тех, которые были в контакте с человеком. (Но тогда они не находятся в своем естественном состоянии; это переходное состояние, они – существа в переходном периоде от животного к человеку.) И, естественно, первая вещь, которую они перенимают у человека, это его дефекты – это всегда легче всего перенять! И тогда они сами делают себя несчастливыми... ради ничего.

Так много вещей, так много вещей... Человеческие существа сделали ужасную трагедию из смерти. И я видела, во всех этих недавних переживаниях, я видела, как множество, множество бедных человеческих существ разрушаются теми самыми людьми, которых они больше всего любили! Под тем предлогом, что они мертвы.

Люди устраивали им очень скверные времена.

Разрушались?

Да, сжигались. Или хоронились в ящике без воздуха и света – будучи ПОЛНОСТЬЮ СОЗНАТЕЛЬНЫМИ. И просто потому что они больше не могли выражать себя, люди объявляли, что они "умерли". Они просто не тратили время, заявляя об их смерти! Но они сознательны. Они сознательны. Вообрази кого-то, кто больше не может говорить или двигаться – согласно человеческим законам он "мертв". Он мертв, но он сознателен. Он сознателен, так что видит людей вокруг себя: некоторые из них рыдают, другие... если он хотя бы чуть-чуть ясновидящий, он также видит, что некоторые веселятся. И тогда он видит, как его кладут в ящик, как опускается крышка, запирая его: "Ах, теперь все кончено, они собираются предать меня земле!" Или же его берут туда [в крематорий] и тогда огонь в рот – когда он ПОЛНОСТЬЮ сознателен.

Недавно я переживала это. Я видела это. Прошлой или позапрошлой ночью, по крайней мере два часа я была в неком мире – тонком физическом мире – где живущие смешиваются с мертвыми без ощущения разницы, там совершенно нет разницы. Например, когда Мриду (старый повар Шри Ауробиндо, толстая как бочка) была в своем теле, обычно я видела ее по ночам, может быть, раз в год (возможно, и реже). Годами она просто не существовала в моем сознании... но после того, как она оставила свое тело, я вижу ее почти каждую ночь! Там она такая же, как и была прежде (жест охвата чего-то очень толстого), но больше не тревожащаяся, это все. Больше не беспокоящаяся. И там были как живые... что мы называем "живые" и "мертвые" – они были все вместе, ели вместе, гуляли вместе, развлекались вместе; и все в милом, спокойном свете – приятном, очень приятном. "Вот!", – подумала я, – "и люди проводят резкую границу, говоря`Теперь он умер'". Умер! И что в самом деле изумляет, это способ, каким они считают тело несознательным предметом, а тело все еще сознательно!

Тело рассматривается как предмет: "Что теперь! Давайте поскорее от него избавимся: какая досада, оно еще путается здесь под ногами." И даже те, кто наиболее опечален, не хотят видеть это; для них это слишком болезненно.

(молчание)

Где, где Ошибка? Где Ошибка?

В действительности нет такой вещи, как ошибка. Есть лишь вещи, которые кажутся невозможными, поскольку мы не знаем, что Господь являет все возможности и может делать все, что Он пожелает и как пожелает. Мы просто не можем пропустить это через свои головы: "Это может быть, а то – нет", – стоим мы на своем. Но это не верно! Все возможно, и только наша собственная глупость говорит, что нечто "не может быть".

Трудно сказать что-либо приемлемое для "Бюллетня".

(молчание)

Так что, ты видишь, что единственный, кто не обеспокоен – это тот, кто наблюдает за шоу, потому что он знает все, что произойдет. Он имеет абсолютное знание обо всем, обо всем, что происходит, произошло или произойдет – для него это все ОДНО присутствие. И затем есть актеры, бедные актеры, которые даже не очень хорошо знают свои роли. Они озабочены и мучатся, потому что их заставляют разыгрывать нечто, что они не знают. Я имела очень сильное ощущение этого: мы разыгрываем в комедии свои роли, но мы не знаем, что это за комедия, где она происходит, откуда она пришла и о чем она. Мы едва ли знаем, что нам надлежит делать в данный момент. И, практически ничего не зная, мы озабочены. Но когда вы знаете все, то уже не можете беспокоиться – вы улыбаетесь. Должно быть, Он очень развлекается, но для нас... И все же нам дается ПОЛНАЯ СИЛА развлекаться столь же много, как и Он.

Мы просто должны не стараться делать это.

Это нелегко!

Легко! Если это было бы легко, мы не уставали бы от этого!

Иногда действительно удивляешься, почему, почему эта жизнь столь трагична?

Но, прежде всего, если жизнь была бы вечным очарованием, то мы бы даже не ценили ее, потому что она была бы совершенно естественной – вот в чем дело: мы не ценили бы ее, потому что она была бы совершенно естественной. И ничто не говорит о том, что мы не стремились бы тогда изменить этот маленький гвалт! Мы могли бы.

Возможно, об этом говорит история о земном рае... Люди в этом раю имели спонтанное знание: они жили с тем же сознанием, что и животные, просто с тем, которого достаточно, чтобы получать маленькое удовольствие от жизни, ощущать радость жизни. Но затем они захотели узнать, почему и как и куда они направлялись и что им следует делать и т.д. – и так начались все беспокойства –... они устали быть умиротворенно счастливыми.

(молчание)

Я думаю, что Шри Ауробиндо хотел сказать, что ошибка является иллюзией подобно всему прочему, что нет такой вещи, как ошибка: наличествуют все возможности, и поскольку они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО присутствуют все вместе, то они часто – и НЕОБХОДИМО противоречивы. Противоречивы в своей видимости. Но то, что тебе следует сделать, это посмотреть на себя и спросить: "Что я называю ошибкой?". И если ты честно посмотришь и спросишь "Что я называю ошибкой?", то сразу же увидишь, как это глупо – нет ошибки, ты просто не можешь указать на нее пальцем.

Я не хочу говорить все это людям в "Бюллетне", мой дорогой – они сойдут с ума! Им нельзя давать вещи, которые они не смогут переварить.

Есть человек, которого я не хочу называть, который прочел книги Шри Ауробиндо и думал, что понял их. Он следовал йогической дисциплине (как бы там ни было, он "думал", что делал йогу)... и тянул на себя Силу. Сила отвечала... (Мать смеется). У него стала раскалываться голова! Он испугался и написал мне. Вот точные его слова: "Эта Сила есть Сила Господа" (что верно, совершенно верно), "и она обернулась страхом. Поэтому (Мать смеется) страх является главным искажением Господа." Вот так. Он прочел в книгах, что Господь стоит за всем, что нет ничего, чего не было бы в Господе; поэтому именно Господь исказился в Его манифестации, естественно... Сила Господа пришла, чтобы помочь ему и обернулась страхом, поэтому "главным искажением Господа является страх"!

Если ты прочтешь это, то скажешь, что он "слетел с катушек".

Да, рассуждая так, можно договориться до чего угодно!

Точно! Вот что происходит, когда ты даешь людям то, что они не могут понять и усвоить: это порождает несвязность в их мозгах.

Так что ничто из этого не может быть опубликовано, хотя это прекрасно подходит для "Адженды". Как можно рассказать об этом людям?

(молчание)

Мне кажется, что у Шри Ауробиндо был тогда период восхождения, когда интуитивный разум проникал и вступал в контакт со Сверхразумом, и это приходило в его мышление как вспышки света – воу! И затем он написал эти вещи. Но если ты проследишь за движением, то увидишь Исток.

Вот что он явно подразумевает: Ошибка является одной из бесчисленных, бесконечных возможностей ("бесконечное" означает, что абсолютно ничто не находится вне возможности бытия). Так где же здесь место ошибке? Именно МЫ называем это ошибкой, это совершенно произвольно. "Это ошибка", – говорим мы. Но в связи с чем? В связи с нашим суждением о том, что истинно, да, но определенно, не в связи с суждением Господа, поскольку эта "ошибка" – часть Его!

Немногие люди могут вынести это расширение понимания.

Когда я начинаю смотреть, ты знаешь (Мать закрывает свои глаза), есть одновременно две вещи: та улыбка, та радость, тот смех и затем... тот мир! О, действительно, такой мир... Такой полный, светлый мир... и ТОТАЛЬНЫЙ: нет больше борьбы, нет больше противоречий. Нет больше борьбы. ЕДИНСТВЕННАЯ светлая гармония... и все же там все, все, что мы называем ошибкой, страданием, убогостью, это все там. НИЧТО нельзя убрать. Это другой способ видения.

(долгое молчание)

Нечего сказать – если ты искренне хочешь от этого избавиться, это действительно не так трудно: тебе не нужно ничего делать, нужно просто предоставить все Господу. И Он все сделает. Он сделает это все, Он... это так чудесно! Так чудесно!

Он вбирает все, даже то, что мы называем самым обычным разумением, и затем Он просто показывает тебе, как оставить это разумение, успокоить его: "Теперь успокойся, не шевелись, не беспокой меня; ты мне не нужен." И тогда дверь открывается – ты даже не чувствуешь6 что должен открыть ее; она широко открыта, и ты ведом на другую сторону. Нечто Иное делает все это, не ты. И затем... другой способ становится невозможным.

О, все это тяжелый труд, это усилие разума понять!

Борьба, головная боль – фью!... Абсолютно бесполезно, совершенно бесполезно. Это никуда не ведет, только к большой путанице.

Вы обнаруживаете, что столкнулись с так-называемой проблемой: "Что мне сказать? Что мне делать? Как мне следует действовать?..." Нечего делать! Нечего, только сказать Господу: "Ты видишь, вот такая здесь ситуация." Это все. И держаться очень спокойно. И спонтанно, не думая об этом, без рефлексии, без расчетов, без того, чтобы делать что-либо и когда-либо, без малейшего усилия... ты делаешь то, что должно быть сделано. Но именно Господь делает это, больше не ты. Он делает это, Он выстраивает обстоятельства, Он выстраивает людей, Он вкладывает слова в твои уста или водит твоим пером – Он делает все, все, все, все, и тебе больше не нужно ничего делать, ничего, только позволить себе жить в блаженстве.

Я начинаю убеждаться, что люди на самом деле не хотят этого.

Но до этого происходит кропотливая подготовительная работа, чтобы

расчистить путь для этого, и это тяжело, это трудно.

Тебе даже не нужно делать это! Он делает это для тебя.

Но есть постоянное вторжение: старое сознание, старые мысли...

Да, по привычке все пытается вернуться на прежнее место. Но все, что тебе нужно сделать, это сказать: "Взгляни, Господи; посмотри, как все происходит." Это все. "Посмотри на это, посмотри на то, взгляни на этого идиота здесь..." и все кончено. Сразу же. И это изменение приходит автоматически, мой дорогой, без малейшего усилия. Просто... просто будь искренним, иными словами, ПО-НАСТОЯЩЕМУ желай "правильной вещи". Человек совершенно осознает беспомощность, крайнюю некомпетентность: все больше и больше я чувствую, что эта амальгама материи, клеток и всего остального просто жалкая! Ничтожная. Не знаю, при определенных условиях люди могут чувствовать себя мощными, чудесными, светлыми, компетентными... но что касается меня, это потому что они не имеют представления, что это на самом деле такое! Когда вы по-настоящему увидите, что вы сделали из... это ничто, в самом деле, ничто. Но возможно все, при условии... при условии, что вы позволите Господу делать это. Беда в том, что нечто всегда хочет действовать по-своему. Если бы такого не было...

Приходят люди, поступают письма, возникают разнообразные обстоятельства и проблемы (теперь с этим покончено, но некоторое время – даже год назад – это иногда составляло для меня проблему). Хорошо, немедленно, я... (Мать раскрывает свои руки передо лбом, ладонями кверху, как бы предоставляя проблему Господу): "Здесь, Господь, взгляни на это." Все, что мне надлежит сделать, это (тот же жест): "Предоставляю это Тебе, Господи." И затем я замолкаю, просто ничего не делаю: "Я не сдвинусь, пока Ты не двинешь меня, я не буду говорить, пока Ты не заставишь меня говорить..." И затем ты перестаешь об этом думать. Ты думаешь об этом только секунду, достаточно, чтобы сделать это (тот же жест). Это приходит таким образом, затем уходит наверх (жест, указывающий на проблему, приходящую к Матери с одной стороны и посланную наверх). И позднее ты внезапно осознаешь, что говоришь или действуешь или принимаешь решение или пишешь письмо или... и все это делает Он.

Но можно быть наполненным превосходной доброй волей и все еще хотеть ДЕЛАТЬ вещи. Именно это все и усложняет. Или же поколеблена вера, утрачена вера в способности Господа – ты думаешь, что ты должен делать вещи, потому что Он не знает, как их делать! (Мать смеется). Эта глупость широко распространена, ты знаешь! "Как Он может видеть эти вещи? Мы живем в мире Лжи, как же Он может видеть Ложь...?" Но на самом деле Он действительно видит вещи, как и мы!

И я уж не говорю о людях без соображения, я говорю о рассудительных людях, которые пытаются... В них еще где-то остается убеждение, даже в теХ6 кто знает, что мы живем в мире Неведения и Лжи и что естьГосподь6 являющий всю истину. Да, они рассуждают так, что как раз потому что Он являет всю истину, Он не поймет (Мать смеется). "Он не поймет нашу ложь, я должен сам иметь дело с этим." Это преобладающая, очень широко распространенная позиция.

Иногда люди начинают много хлопотать, чтобы объяснить Ему вещи: "Этим путем, Ты видишь, как это." И когда вы замолчите, то осознаете... О, это напоминает мне об одном переживании, которое я имела как-то ночью два года назад. Это было в то время, когда Сверхразум внезапно вошел в клетки моего тела, и это дошло до мозга. Так что мозг ощутил присутствие чего-то (смеясь) значительно более мощного, чем он обычно воспринимал! И, как идиот, он забеспокоился. Что касается меня (жест вверх или за пределы), я все это видела, я видела, что мозг начал беспокоиться, поэтому я попыталась сказать ему, какой же он дурак, и просто утихомирить его. Он действительно успокоился, но... ты знаешь, в нем все бурлило, как если бы он был готов взорваться. Поэтому я сказала: "Ну, хорошо, пойдем к Шри Ауробиндо и спросим его, что делать." Немедленно все улеглось... и я пробудилась в доме Шри Ауробиндо в тонком физическом – очень материальное ощущение, все совершенно конкретно. Так я прибыла туда, или, скорее, не я, а сознание тела туда прибыло и начало объяснять Шри Ауробиндо, что произошло – оно было очень возбуждено, все тараторя и тараторя. Ответом была загадочная улыбка и затем... ничего. Он просто смотрел. Загадочная улыбка – ни слова. Все возбуждение улеглось. Лицо из бесконечности. Возбуждение улеглось. Затем было время ланча Шри Ауробиндо (люди там едят – иным образом). Поэтому, чтобы не беспокоить его, я пошла в другую комнату. Он пришел туда спустя некоторое время и встал передо мной (я – мое физическое существо, то есть, мое физическое сознание – имело время успокоиться). Я встала на колени и взяла его руку (ощущение ГОРАЗДО более сильное, чем что-либо физическое, мой дорогой!); я поцеловала его руку. Он просто сказал: "О! Это лучше." (Мать смеется).

Я опускаю все детали (это было долго; длилось час), но внезапно он вышел из комнаты, оставив меня одну (выразив жестом то, что он хотел сказать мне, и я поняла). И затем я просто как бы сделала шаг (жест перешагивания через порог), и обнаружила себя лежащей снова на своей кровати. И в этот момент я сказала себе: "Действительно! Мы создаем всевозможные усложнения, а это так просто: вам просто нужно пойти так (тот же жест) и вы там; затем вы идете так (тот же жест в противоположном направлении), и вы снова здесь."

(молчание)

Все это теперь старая история – ОЧЕНЬ старая. Сейчас уже вовсе не так.

О, мы просто впустую усложняем вещи!

Все это ты не можешь использовать каким-либо образом; это напрямую адресуется "Адженде".

Часто я удивляюсь: когда молишься Господу, когда хочешь сказать Ему, что что-то неправильно, я всегда чувствую, что необходимо очень сильно концентрироваться, потому что ты должен призывать нечто Удаленное. Верно ли это? Или же на самом деле...

Это зависит от нас!

Лично я, ты знаешь, пришла к тому, что чувствую Его везде, все время, все время, до степени физического контакта (это тонкое физическое, но физическое): в вещах, в воздухе, в людях... подобно этому (Мать сдавливает свои руки перед своим лицом). Поэтому мне не нужно далеко идти! Мне просто нужно сделать это (Мать обращает свои руки немного вовнутрь), одна секунда концентрации – и Он здесь! Потому что Он здесь, ты знаешь, Он повсюду.

Он далек лишь тогда, если мы думаем, что Он далек.

Конечно, когда мы начинаем думать о всех зонах, о вселенских планах сознания, и что это все путь, путь, путь к Нему, вверх, в конце всего этого, да... тогда он действительно становится очень удаленным, действительно очень удаленным! (Мать смеется). Но если мы думаем, что Он везде, во всем, тогда ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО во всем, и только наш способ восприятия вещей удерживает нас от того, чтобы видеть и чувствовать Его, и все, что нам нужно сделать, это (Мать поворачивает свои руки вовнутрь)... такое вот движение, подобно такому движению (Мать поворачивает руки попеременно вовнутрь и наружу), тогда это становится совершенно конкретным: ты идешь сюда (жест вовне), и все становится искусственным – тяжелым. сухим, ложным, ущербным, искусственным; ты идешь туда (жест вовнутрь), и все необъятно, спокойно, светло, умиротворенно, грандиозно, радостно. И просто это... или то (Мать попеременно поворачивает руки вовнутрь и наружу). Как? Где? Это невозможно описать, но это единственно – единственно – движение сознания, ничего более. Движение сознания. И разница между истинным и ложным сознанием становится все более и более... точной и в то же время ТОНКОЙ: вам не нужно делать "великие" вещи, чтобы выбраться из этого. Прежде обычно было ощущение жизни ВНУТРИ нечто, и требовалось огромное усилие интериоризации, концентрации, поглощенности, чтобы избавиться от этого; но теперь я чувствую это как нечто, что принимаешь (Мать ставит свои руки перед своим лицом как экран), нечто подобное тонкой маленькой корке, очень тяжелой – податливой, но очень тяжелой, очень сухой, очень тонкой, очень тонкой... нечто подобное маске, которую ты надеваешь – затем ты идешь туда (жест), и это кончено.

Предвижу, что наступит время, когда больше не будет нужно осознавать маску: маска будет столь тонка, что мы сможем видеть, чувствовать и действовать через нее, и не будет нужно снова надевать ее.

Вот что начинает происходить.

Но это Присутствие во всех вещах... Это Вибрация – Вибрация, содержащая все. Вибрация, содержащая некую бесконечную мощь, бесконечную радость, бесконечный мир, и безмерность, Безмерность, БЕЗМЕРНОСТЬ; это безгранично... Но это единственно Вибрация, это не... О, Господи!" Об этом нельзя помыслить, поэтому это невозможно описать. если ты думаешь... как только ты начинаешь думать, это все та же старая "кухня". Вот почему ты не можешь ничего сказать.

Действительно, Он далеко, потому что ты думаешь, что Он далек. Если бы ты мог просто, знаешь ли, подумать о Нем, что Он прямо здесь, подобно (жест приближения к лицу), касаясь тебя... если бы ты мог это чувствовать. Это не как прикасаться к другому человеку, это не так. Это не нечто чуждое, внешнее, приходящее к тебе снаружи – нет! Это... везде.

Было время, когда я обычно заворачивалась в некий шар Внутри. При малейшей трудности я становилась прямо как окружность. Все сворачивалось в некий шар Внутри.

И ты можешь чувствовать Его везде, везде, везде – внутри, снаружи, повсюду. Его, ничего, кроме Него – Него, Его Вибрации.

Но ты должен заставить это замолчать (голову). Пока она не замолкнет, ты не сможешь видеть НАСТОЯЩУЮ вещь – ты можешь только делать сравнения, говорить, что это так или эдак... ох!

(молчание)

И как часто, как часто ощущение, что... Нет формы – есть форма и нет формы, это просто невозможно выразить. Ты также чувствуешь взгляд, и нет глаз – нет взгляда, но есть взгляд; взгляд и улыбка и... нет рта, нет лица! И все же его улыбка и взгляд и... (Мать смеется) ты не можешь помочь6 сказав: "Да, Господи, я глупый!" Но Он смеется – и ты смеешься, ты счастлив.

Это не может, не может быть объяснено! Это невозможно выразить. Ты не можешь ничего сказать. Все, что ты говоришь, это ничто, ничто.

Хорошо.

Как бы там ни было, если бы ты смог сделать из этого полстранички для "Бюллетня"...

Нет, я не способна говорить, я не могу сказать ничего, что можно было бы напечатать; это невозможно, невозможно. Это кажется мне столь искусственным, таким искусственным. И, помимо того, у меня от этого начинает болеть голова.

Так что только ты должен делать эту работу. Ты можешь делать выдержки – предложение отсюда, предложение оттуда...

Да, дорогой.

Немного я стою в этот момент!

Принеси мне свою книгу 16 октября.

Вот, что трудно – писать.

Вовсе нет, мой дорогой! Ты просто зовешь Господа и говоришь: "Так, теперь: вот программа." И этого достаточно – все придет.

Придет.

Было бы все в порядке, если я писал бы рассказ или стихи, но писать нечто, что должно быть связано вместе...

Это не имеет значения! Оно свяжется невидимой нитью, и это будет гораздо интереснее. 6 марта 1962 AGENDA, v.3, p.106-112.

Как дела?

Я вообще не знаю, где я нахожусь.

Ты нейтрален.

Да, я вообще ничего не понимаю.

Ты нейтрален – понурый. Поэтому тебе трудно не раздражаться!

Почему? Что произошло?

О, ничего (Мать смеется), ничего особенного. Только такое ощущение, что ты подпрыгнешь, если кто-то к тебе прикоснется!

В самом деле, я больше ничего не понимаю. Я не понимаю. Я имел в виду Нечто Иное – это всегда было, это не колеблется. Но... кажется, что нет прогресса. Я не вижу ничего впереди себя, ничего за собой, ничего. Я не знаю, я здесь нахожусь уже изрядное число лет, и не чувствую, что продвинулся хотя бы на дюйм, ничего – я не вижу ничего. Не так чтобы я теряю веру, это единственный смысл моей жизни; без этой определенности Нечто Иного я бы покончил с собой. Но, фактически говоря...

Бывают такие периоды.

Но ничто не указывает тебе на то, что ты движешься, ничто не дает тебе уверенности: "А, да, я на пути". Ничто.

Это само по себе должно быть превзойдено; я имею в виду, что состояние само по себе представляет нечто, что должно быть покорено. Потому что... ты помнишь, недавно я рассказывала тебе о таком потрясающем переживании в сознании тела (исцеление ног Матери, беседа от 24 февраля 1962 г.) – это... это тупое сознание в материальном мире, которое действительно дает ощущение чего-то инертного, неменяющегося, неспособного отвечать; ты можешь ждать миллионы и миллионы лет, и ничего не сдвинется с места. И то переживание пришло в конце достаточно критического перехода – ему кажется катастрофой начать движение, вот что так странно! И не только это, но то клочок воображения, который оно имеет (если это можно назвать воображением) неизменно катастрофический. Все, что оно ожидает – это всегда к худшему – к самому мелочному, самому дурному, самому отвратительному виду худшего – всегда к самому худшему. Это... действительно, это наиболее болезненные условия, в которых только может быть человеческое сознание и материя. Да, я плавала в этом месяцами, и мой способ бытия в этом заключается в том, чтобы идти через всевозможные болезни и иметь всевозможные физические ухудшения, одно за другим.

Совсем недавно, как я рассказывала тебе, вещи поистине стали немного... отвратительными, опасными, и в течение часа или полутора я делала садхану так (Мать сжимает кулаки), держа в кулаках это тело и телесное сознание. И все время, пока там работала Сила (это было подобно замешиванию очень густого теста), нечто говорило мне: "Посмотри, ты больше не можешь отрицать чудеса." Это было сказано тому сознанию (не мне, конечно же), этому телесному сознанию: "Теперь ты не можешь отрицать это – чудеса действительно происходят." Меня вынудили увидеть; мое тело зевало как идиот, которому показали небо – "А!". И оно настолько глупое, что даже не имеет радости открытия! Но его вынудили увидеть, эта вещь была прямо перед носом – этого невозможно было избежать, оно должно было это принять. Но ты знаешь, мой дорогой, как только я ослабила давление – забыто!

Конечно же, я помню переживание, но телесное сознание его забыло. Малейшей трудности, даже тени или воспоминания о трудности было достаточно, чтобы начать все сначала: "Ох... ох! Что теперь произойдет?". Те же самые старые опасения и глупости.

Так я осознала, что мы должны продолжать пытаться.

И что, однако же, докучает, это чтобы встряхнуть все это, я должна физически пройти через некоторые довольно плохие моменты. Так что не беспокойся, я понимаю, каково остальным! Я сама никогда не теряю ни сознания, ни контакта... не со Знанием, а с тотальным ПЕРЕЖИВАНИЕМ отождествления. Только здесь, в Материи, работа имеет эту особенную природу. Так что я понимаю, каково людям, которые небрежно живут день ото дня, от минуты к минуте, для кого это не постоянная, вечная работа каждой секунды, полностью сознательная и умышленная... И, кроме того, это тело столь жаждущее – бедная вещь, иногда я обнаруживаю, что оно кричит как дитя, умоляя "Как выбраться из этой путаницы?". Вот почему люди, достигавшие внутренней реализации, называли эту работу "невозможной". Это их собственная невозможность! Я знаю, что это не невозможно, я знаю, что это придет, но... сколько потребуется времени? Я не знаю этого.

Мое ощущение таково, что если ты пытаешься спешить, брать стремительным натиском, хотя бы немного ускорять вещи, то это становится подобным камню – оно снова обращается в камень. Оно было камнем долгое время, прежде чем стать человеком... Так что я не хочу этого. Ты не можешь быть слишком нетерпеливым – это даже не нетерпение, а давление. С превышением определенного давления это обращается в камень. Поэтому я понимаю людей, которые достигли реализации и, блаженно наслаждаясь ею, вышвыривают всю вещь: "Прекрасно, я обойдусь без этого!".

Вот что всегда происходил.

Но я не могу делать это.

То, что я всегда делаю, это говорю: "Хорошо, все в порядке..." (я говорю это Господу с улыбкой), "если Ты сейчас решил, что я должна оставить [тело], то я с готовностью сделаю это".

Если Он когда-либо дает мне шлепок, то я этого заслужила! Я могу чувствовать это, даже в то время, как я говорю это.

Это просто для того, чтобы гарантировать, что сознание находится в состоянии полной невозмутимости; я имею в виду, обернутся ли вещи так или эдак – это совершенно меня не заботит: что Ты пожелаешь – спонтанно и интегрально и исключительно – Моя Воля. Я говорю "Моя" Воля, чтобы подчеркнуть тотальную верность. Это не подчинение; это не имеет ничего общего с подчинением; это подобно этому (жест полного оставления). Хорошо, несмотря на это, не так уж и много прогресса.

Хотя иногда, да, внезапно... Взять этот пример (он может показаться пустяком, но когда ты достиг этой точки...): первый внезапный проблеск сознательного контроля над функционированием тела, дающий тебе намек о том времени, когда все будет работать через действие сознательной воли. Это началось – но это самое, самое, самое начало. И малейшее вмешательство старых движений портит все – я имею в виду старый способ поведения тела: ты хочешь это и ты хочешь то, и ты хочешь заставить делать это так и ты хочешь заставить... В ту минуту, когда это врывается, останавливается все. Прогресс подходит к застою. Следует быть в состоянии блаженного единения... тогда можно почувствовать, что началось новое функционирование.

Но это стало такой деликатной игрой! МАЛЕЙШАЯ вещь, мельчайшая может вывести все из сцепления – одно простое обычное движение. Если в силу привычки ты соскальзываешь к прежнему функционированию (это микроскопические вещи, не легко видимые, тонкие, незначительные,; следует быть очень, очень, ОЧЕНЬ бдительным), и если это произошло, то вся новая вещь останавливается. Тогда ты должен ждать. Ждать до тех пор, пока обычное функционирование не согласится остановиться, и это означает медитирование, вход в созерцание – повторное прохождение всего пути. Затем, когда ты снова ухватил То и можешь оставаться там в течение нескольких секунд, иногда – нескольких минут (чудесно, когда это длится несколько минут).. И затем это снова защемляется, и все нужно переделывать.

Я говорю это не для того, чтобы обескуражить тебя, а чтобы лишь сообщить, что следует по-настоящему и воистину быть терпеливым. Единственно возможный способ сделать это – это некоторого рода пассивность: не ХОТЕТЬ результата – ЖЕЛАНИЕ результата привносит в это движение, которое все портит.

Долгое время я тебе говорила, что мы ОЧЕНЬ близко – долгое время.

Так что когда люди спрашивают меня, я говорю (чтобы им что-то ответить): "Увидим". Конечно же, это не так, что я не знаю; я очень хорошо знаю, как это будет. Но (смеясь) я не знаю, когда! Я этого не знаю. Даже сейчас я не знаю, когда.

В действительности, если нечто хочет узнать когда, тогда оно все еще спешит.

Нет, ты должен быть святым, дорогой! (Мать смеется и смеется).

(Сатпрем гримасничает)

Да, я знаю – я тоже не святая!

Я обычно говорю одну и ту же вещь. Когда Шри Ауробиндо был здесь, я обычно говорила каждому: "Я не святая, и не хочу быть святой!". И, посмотри, что со мной произошло!

Ты должен быть несвятым святым.

Без капли святости.

Ты знаешь, мы любили придерживаться всех этих маленьких правил: "Превыше всего, не делай то; и непременно сделай это, не забудь то..". Как омовения, например, или позиции или что-либо еще – в них нет нехватки. Горы запретов и поощрений – все полностью выметено! И выметено до такой степени, когда иногда правило, нечто очень рекомендуемое ("Непременно сделай это, позаботься сделать то" – позиция или действие) становится препятствием. Я с трудом отваживаюсь сказать это, но один пример – это иметь регулярное расписание – всегда делать омовения в один и тот же час, всегда делать джапу тем же образом и т.д. И я полностью осознаю, что сам Шри Ауробиндо выставлял всевозможные тривиальные препятствия на моем пути – препятствия я могу преодолеть с единой секундой отражения; он их выставлял как бы играючи. Ты помнишь тот афоризм, где он говорит, что он ссорился с Господом и что Господь бросил его в трясину? (*). Как раз это я и чувствую. Он ставит палки в мои колеса и смеется. Поэтому я говорю: "Все правильно, делай это, мне на это наплевать! Я сделаю все, что Ты хочешь, это не моя проблема; я могу делать это или не делать, делать это этим образом или тем...". Все это сейчас развеялось как дым.

Что стало постоянным, хотя... Мне не следует это говорить, потому что это снова введет меня в затруднение! Но, как бы там ни было, то, что стремится быть постоянным, это РАЗЛИЧЕНИЕ: вбирать все обстоятельства, вибрации, взаимосвязи, что приходит от людей, окружающих меня, что откликается, и расставлять все по своим местам. Ежесекундное различение. Я знаю, откуда приходят вещи, почему они приходят, их воздействие, куда они собираются меня вести и т.д. Это становится все более и более частым, постоянным, автоматическим – как состояние бытия.

Вот что о единственном месте, где прогресс реально виден. Я надеюсь, что сам факт, что я говорю об этом, не введет меня снова в заблуждение!

Но нетерпение и раздражение... Хорошо, если ты будешь лучше себя чувствовать... Некоторым людям это нужно как выпускной клапан – но ты теряешь уйму времени.

(*) Афоризм 63 – Поначалу, всякий раз, когда я совершал грех, я обычно сокрушался и злилися как на себя, так и на Бога за свои страдания. Затем я постепенно стал отваживаться спрашивать: "Зачем ты снова окунул меня в грязь, О мой друг по играм?"...

Однажды я вся была напряжена; вещи начали становиться столь "непереносимыми", как люди говорят, что нечто в наиболее материальном витальном пришло в состояние, которое обычно считается приступом ярости (это было полностью под контролем – я имею в виду, что это работало как предохранительный клапан и рассматривалось таковым во всех вибрациях). Я была одна в ванной комнате, никто не видел меня; я схватила что-то, не помню что, и швырнула об пол!

Ах, какое облегчение!

Так все и идет.

Но что же нам делать тем временем? Что?

Я рассказываю тебе, что я делаю: я говорю Господу "Все хорошо, если так уж происходит, хорошо, я больше не делаю ничего; я покоюсь в твоих руках и жду". Я действительно, конкретно (я почти что сказала "материально") делаю это – и тогда я не волнуюсь. "Ты будешь делать все это, я не делаю ничего". И я действительно становлюсь так. Конечно же, немедленно устанавливается великая радость, и я не беспокоюсь.

Например, я полностью завалена материальной работой, письмами, людьми, делами, которые надо привести в порядок и решить, завалена большими вещами, которые нужно организовать, все это наваливается на меня со всех сторон и пытается завладеть всем моим временем и энергией. Иногда это действительно становится слишком. так что когда это слишком, я говорю: "Хорошо, Господи, сейчас я упокоюсь в Твоих руках". И тогда я, больше не думая, больше не беспокоясь ни о чем, и... я иду в Блаженство. Обычно спустя десять минут все прекрасно!

Проблема в том, что нет больше ментального механизма. Прежде, работая разумом, я брал эту вещь или делал ту вещь, но теперь я не позволяю этому работать, поэтому ничто не заставляет меня двигаться!

Абсолютно. Но это большой прогресс.

Не обязательно! Может быть, есть вещи, которые мне следовало бы и сделать.

Нет.

Нет, это большой прогресс, грандиозный прогресс. 6 марта 1962 AGENDA, v.3, p.106-112.

Тогда все хорошо; но я чувствую себя так, как если бы я ничего не делал...

Да.

...за исключением того минимума, который я делаю из-за того, что это должно быть сделано; иначе... я не хочу возбуждать разум, я хочу нечто иного.

Естественно! Слава богу, говорю я тебе, это грандиозный прогресс. Ты должен быть восторжен.

Да, но на материальном уровне я не делаю ничего.

Какое это имеет значение!

Ты можешь лечь ничком на мат, смотреть на цветы или клочок неба, если там есть на что смотреть; если нужно (поддразнивая), дым сигареты может занять тебя, и просто оставайся таким, расслабленным. И если ты делаешь свою пранаяму вместе с этим "расслаблением", то заметишь, что становишься чрезвычайно сильным – запасая, запасая, запасая энергию. И тогда, если ты должен был бы сделать усилие, то теперь нет ничего – все проще пареной репы.

Это все старая привычка, скорее, опасность, быть ленивым. Это угнетало меня... Но Шри Ауробиндо довольно быстро вылечил меня. Так и было, прежде чем я его встретила. И это была первая вещь, которую он сделал: он вставил затычку в мою голову, и все действительно прекратилось – полное молчание, все ментальные построения и привычки отброшены... во мгновение ока.

Я очень тщательно следила, чтобы это не вернулось.

Затем, впоследствии, да...

Он упоминает это, когда объясняет ментальную ровность (в "Синтезе Йоги") – что достигается состояние, когда не способен начать какую-либо деятельность; только стимул побуждения сверху может двигать тобой.Поэтому ты ничего не делаешь, ты просто остаешься таким, совершенно недвижимым в своем разуме (не только физически – особенно в своем разуме): ты не начинаешь ничего.

Прежде разум всегда был творящим, приводящим в движение действия и желания, вызывая последствия; и очень пугает то, когда это останавливается – ты чувствуешь, что становишься идиотом. но все совсем наоборот! Нет больше идей, нет больше желания, нет больше побуждений, нет ничего... Ты действуешь лишь тогда, когда нечто заставляет тебя действовать, не зная почему или как.

Это "нечто" не приходит снизу, конечно же, оно не должно приходить снизу. но поистине это условие может достигнуто лишь тогда, когда вся работа внизу завершена. 24 мая 1962 AGENDA, v.3, p.156-161

Афоризм 73. – Когда приходит Мудрость, то первый ее урок: "Нет

такой вещи, как знание; есть только аспекты [?-apercus] Бесконечного Божества.

Очень хорошо.

Вопросов не требуется.

Афоризм 74. – Практическое знание – это другая вещь; оно реальное и полезное, но оно никогда не полное. Поэтому систематизация полезна, но фатальна.

Практическое знание реально внутри собственной области – лишь внутри собственной области.

Я очень, очень часто смотрела на это. Даже было время, когда я думала, что если можно было бы обрести тотальное, полное и совершенное знание всей работы физической Природы, как мы воспринимаем ее в мире Неведения, тогда это могло бы стать средством для переоткрытия или возвращения к Истине вещей. после моего последнего переживания [13 апреля] я больше так не думаю.

Не знаю, ясно ли я выражаюсь... Некоторое время, очень долгое время я думала, что если наука подошла бы к своим самым дальним пределам (если это постижимо), то она соединилась бы с истинным Знанием. Например, при изучении строения материи – продвигая исследование все дальше и дальше – была бы достигнута та точка, где встречаются оба знания. Но когда я имела то переживание перехода от вечной Истины-Сознания к сознанию индивидуализированного мира [см. разговор от 13 мая], да... это показалось мне невозможным. И если ты сейчас спросишь меня об этом, то я думаю, что является неправильным как представление о возможности Науки продвинуться к своим крайним пределам и соединиться с истинным Знанием, так и невозможность любой истинной сознательной связи с материальным миром. Есть нечто иное.

И в течение этих дней я все больше и больше ставлюсь лицом ко всей проблеме, как если бы я никогда ее не видела.

Оба пути могут вести к третьей точке, и эта третья точка есть то, что я в настоящий момент... не точно изучаю; скорее я в поисках ее – той точки, где оба пути сливаются в третий, который будет НАСТОЯЩЕЙ вещью.

Но, в любом случае, будучи абсолютно тотальным, объективным, научное знание, продвинутое до своих крайних пределов, подведет, несомненно, к некоторому порогу. Вот что имел ввиду Шри Ауробиндо. Но он также сказал, что это фатально, потому что все те, кто следуют этому знанию, веря в него как в абсолютную истину, таким образом закрывают дверь к другому подходу. В этом отношении практическое знание фатально.

Но, исходя из собственного опыта, я могу сказать всем тем, кто верит ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО в духовный подход, подход через внутренне переживание, что этот подход – если он исключительный, по меньшей мере – равным образом фатален. Ведь он открывает ОДИН аспект, ОДНУ истину Целого – но не ЭТО Целое. Другая сторона кажется мне также совершенно необходимой, поскольку когда я была полностью погружена в верховную Реализацию, то другая фальсифицированная, внешняя реализация, была, несомненно, только искажением (и, возможно, случайным) нечто РАВНЫМ ОБРАЗОМ ИСТИННОГО.

Это "нечто" есть то, что мы ищем. И, возможно, не просто ищем – мы, возможно, принимаем участие в его СОЗДАНИИ.

Мы используемся в манифестации этого "нечто".

Нечто, что еще никто не может вообразить, ведь пока оно еще не пришло в бытие. Это то выражение, которое еще должно прийти. Вот все, что я могу сказать.

(молчание)

Это точно то состояние сознания, в котором я сейчас живу. Это как если бы я была снова повернута к той же извечной проблеме, но... с НОВОЙ ПОЗИЦИИ.

Эти позиции – духовная и "материалистическая" (если можно ее так назвать) позиции – считающие себя исключительными (исключительными и уникальными, и поэтому каждая отрицает ценность другой во имя Истины), неадекватны, не только из-за того, что одна не желает принять другую, но и из-за того, что даже приняв друг друга и объединившись, они не решат проблемы. Необходимо нечто иное, некая третья позиция, которая не является результатом этих двух, а является нечто, что еще должно быть открыто, что, вероятно, откроет дверь к тотальному Знанию.

Хорошо, вот где я нахожусь.

Не могу сказать больше – я приблизилась лишь настолько.

Можно лишь удивляться, как практически принять участие в этом...

Этом открытии?

Этом... В конечном итоге, это всегда одна и та же вещь. Это всегда одно и то же: осознай свое собственное существо, войдя в сознательный контакт со всевышней Истиной собственного существа, в КАКОЙ УГОДНО форме, КАКИМ УГОДНО путем (это совсем не важно); это единственный путь. Каждый из нас несет в себе истину самого себя, и мы должны объединиться с этой истиной; мы должны жить этой истиной. И этот путь, которым мы должны следовать, чтобы осознать эту истину и объединиться с ней, является тем самым путем, который поведет нас насколько можно ближе к Знанию. Я имею ввиду, что эти два являются абсолютно одним: личностная реализация и Знание.

Кто знает? Возможно, само многообразие подходов выдает Секрет – Секрет, который откроет дверь. Я не думаю, что какой-либо один единственный индивид на земле (как обстоят дела сейчас), независимо от того, сколь великим он является, независимо от того, сколь вечно его сознание и начало, может сам все изменить и реализовать... Изменить мир, изменить творение, какое оно есть, и реализовать ту высшую Истину, Истину, которая станет новым миром – более истинным, если не абсолютно истинным миром. Определенное число индивидов (до сих пор они, кажется, приходили последовательно во времени, но они могли бы также прийти как сообщество, в пространстве) кажется совершенно необходимым, чтобы эта Истина стала конкретной и реализовалась.

На практическом уровне я в этом уверена.

Иными словами, независимо от того, сколь великим он может быть, сколь сознательным, сколь мощным, но только ОДИН аватар не может реализовать супраментальную жизнь на земле. Для этой Реализации также совершенно необходима группа индивидов, разбросанных в пределах определенного периода времени или же группа индивидов, сосредоточенных в определенном пространстве. я убеждена в этом.

Индивид может задать начальный импульс, указать на путь, сам ПРОЙТИ путь (я имею в виду показать путь, реализуя его)... но он не может довести работу до исполнения. Исполнение работы зависит от определенных коллективных законов, которые являются выражением какого-то частного аспекта Вечного и Бесконечного – естественно, это все одно и то же Существо! Нет различных индивидов и личностей, а есть всегда одно и то же Существо. Но одно и то же Существо, выражающее себя особым образом, что для нас транслируется как группа или сообщество.

Ну, хорошо – есть другие вопросы?

Я бы хотел спросить, каким образом изменилось твое видение с момента переживания 13 апреля – в чем точно разница?

Я повторю.

Очень долгое время мне казалось, что совершенное единение научного подхода, продвинутого до его крайности, и духовного подхода, тоже продвинутого до его крайности, до крайней реализации, что слияние этих двух подходов естественно приведет к той Истине, которую мы ищем, к тотальной истине. Но имея эти два переживания, переживание внешней жизни (с универсализацией, безличностностью – все йогические переживания, которые вы только можете иметь в материальном теле) и переживание тотального и совершенного единства с Истоком... теперь, когда я имею два эти переживания, и нечто произошло – нечто, что я еще не могу описать – я знаю, что знания и единения этих двух подходов недостаточно; они открываются на третью вещь, и эта третья вещь есть то, что... находится в процессе делания. Третья вещь – это то, что может привести к Реализации, к той Истине, которую мы ищем.

Теперь понятно?

На самом деле я имел в виду другое...

О! Что же?

В чем твое видение ФИЗИЧЕСКОГО мира изменилось с того переживания

[13 апреля]?

Я не могу дать тебе больше, чем приближение того осознания.

(молчание)

Через йогу я пришла к некоторой разновидности взаимосвязи с материальным миром, базирующейся на представлении о четвертом измерении (на неисчислимых внутренних измерениях, открываемых йогой), а также базирующейся на использовании этой позиции и состояния сознания. Используя ощущение внутренних измерений и через совершенствование сознания внутренних измерений, я привыкла наблюдать эту связь между материальным и духовным миром – это предшествовало моему последнему переживанию.

Конечно, прошло долгое время с тех пор, когда вопрос заключался в трех измерениях – все это АБСОЛЮТНО принадлежит миру иллюзии и лжи. Но сейчас все использование ощущения четвертого измерения – вместе с тем, что это влечет за собой – кажется мне поверхностным! Причем настолько, что я больше не могу снова ухватить это ощущение. Другой мир, трехмерный мир, совершенно нереален; но теперь тот... (что я могу сказать?) кажется мне обычным. Как обычная транскрипция, открывающая особенный тип приближения к тебе.

А что касается выражения другой, истинной позиции, чему она подобна... Это настолько далеко за пределами любого интеллектуального состояния, что я не могу выразить это словами.

Я знаю, что слова придут, но они придут через ряд живых переживаний, которых я пока еще не имела.

(молчание)

Мне стало ясно, что тот подход, который обычно был столь полезным для меня, столь удобным, помогая мне делать йогу и давая мне способности понять Материю, является попросту методом, средством или процедурой – это не ТО.

Хорошо, вот состояние, в котором я нахожусь.

Не могу сказать большего.

Я бы предпочла еще немного продвинуться, прежде чем сказать что-либо еще.

*

* *

Немного позднее:

Достаточно, не так ли?

Трудно переварить.

Это важно.

Я бы предпочла сделать некий прогресс.. если следующий афоризм не совершенно другой.

Да, он совершенно другой.

Читай.

Афоризм 76 .– Европа гордится своей практической и научной организацией и эффективностью. Я подожду, пока ее организация не станет совершенной; тогда ребенок разрушит ее.

Не буду ничего говорить об этом, мой дорогой.

Давай забудем это.

Что можно сказать!

В действительности, мне стало казаться, что мы могли бы просто пропустить или опустить или забыть некоторые афоризмы {Позднее Мать изменила свое мнение об этом}, особенно те, что касаются докторов и медицины. (Не то, что я сомневаюсь в истинности этих афоризмов – совсем не так! Но я сомневаюсь, стоит ли говорить о них сейчас). И этот, тоже... лучше не публиковать его.

Я не думаю, что все афоризмы были написаны для публикации – я не верю, что он думал опубликовать их. Он сказал некоторые вещи, которые были совершено приватными [частными, личными].

Так что давай считать этот афоризм приватным!

А следующий?

Афоризм 77 .– Гений открывает систему; средний талант придает ей

стандарт, пока она не будет вдребезги разбита свежим гением.

Опасно, когда армией командует ветеран; ведь на другой стороне

Бог может поставить Наполеона.

Я не думаю, что мы можем поговорить и об этом. Нет, не думаю, не стоит.

Что на самом деле стоит сделать – это сделать отбор и говорить только о тех афоризмах, которые дают нам возможность объяснить некоторые вещи. Но эти два афоризма... Люди не готовы их понять. И, помимо того, они не вписываются в стиль Бюллетня. Нам нужен "боевой журнал", журнал, в котором сталкивались бы все обычные идеи; тогда все эти афоризмы (например, о докторах) будут как... да, как командиры в сражении. Журнал с целью "развенчить старые идолы". Нечто в этом духе. Было бы очень интересно сделать такой журнал – боевой журнал.

Но он не может быть органом Ашрама... Он должен выглядеть как литературное обозрение (он не может быть политическим – тогда вас бросят за решетку на следующий же день после выхода журнала!). Он не должен быть представлен как нечто практическое, а просто как литературное или философское размышление; это вовсе не будет ничего значить, а просто придаст журналу определенную безопасность, в которой он, как "боевой журнал", будет нуждаться.

Это журнал может быть запланирован и подготовлен для выпуска в 65 или 67 году. Вероятно, его можно будет сделать в 67-ом. И затем, для каждого выпуска (не знаю, сколько будет выпусков в год) мы могли бы брать один из этих афоризмов (как о Европе, например) и подробно его разъяснять.

Будет очень интересно. Стоит заняться этим.

Бюллетень должен быть спокойным и мирным – не насильственным. Мы не хотим никого развенчивать. Мы просто как-то выглаживаем путь, чтобы можно было проще по нему путешествовать, ничего более. Нам не нужно засыпать людей лавиной!

(Позднее Мать снова говорит о своем видении высокого белого су-

щества, вооруженного чем-то наподобие алебарды)

Здесь стояла манифестация одного из моих состояний существа, часть моего витального существа, или, скорее, одно из моих неисчислимых витальных существ – потому что их у меня предостаточно! А это существо особенно интересуется происходящим на земле.

Твоя проекция – эманация?

Ты знаешь, мой дорогой, когда-то я говорила, что всякий раз, когда в истории земли появляется возможность манифестации Сознания, я была там; это факт. Это как история Савитри: всегда там, всегда там, всегда там, в этом, в том – в некоторые времена там были одновременно четыре эманации! Во времена итальянского и французского Ренессанса. И опять же во время Христа, затем также... О, ты знаешь, я помнила так много, много вещей! Потребуются тома, чтобы рассказать обо всем этом. И затем, чаще всего (не всегда, но чаще всего), то, что принимало участие в этой или той жизни, было какое-то особенное йогическое образование витального существа – иными словами, нечто бессмертное (**). И когда я пришла в этот раз, то как только я начала делать йогу, они снова вернулись со всех сторон, они ждали. Некоторые просто ждали, другие работали (они вели собственные независимые жизни), и они снова собрались вместе. Вот как я обрела все те памяти. Эти витальные существа приходили одно за другим – потоп! Мне едва хватало времени, чтобы ассимилировать одно, увидеть, поместить его и интегрировать его, как приходило другое. Они были совершенно независимыми, конечно же, они делали свою работу, но все равно все они были быстро собраны вместе. И эти существа были всевозможных видов – всех видов, можешь себе вообразить! Некоторые из них были даже мужскими: не все были исключительно женскими.

Поначалу я полагала, что это фантазии.

(*) "С начала истории земли, всякий раз, когда была возможность манифестации луча Сознания, я была там". 14 марта 1952 г. (**) Каждое из этих образований имело независимое, бессмертное существование.

Прежде чем я встретила Шри Ауробиндо, они все приходили, приходили и приходили ко мне, ночь за ночью и иногда днем – масса вещей! Потом я рассказала Шри Ауробиндо об этом, и он мне объяснил, что это было совершенно естественным: с теперешней инкарнацией Махашакти (как он описал в Савитри) все, что более или менее связано с ней, хочет принять участие, это совершенно естественно. И это особенно относится к витальному: всегда было преимущественное занятие тем, чтобы организовывать, сосредотачивать, развивать и объединять витальные силы и контролировать их. Поэтому получилось приличное число витальных существ, каждое из которых обладает собственной особенной способностью, они играли свои роли в истории земли, и теперь возвратились.

Но это существо [высокое белое Существо] не человеческого происхождения; оно не было сформировано в человеческой жизни: это существо уже ранее воплощалось, и оно было одним из тех, кто осуществлял контроль над формированием этого теперешнего существа [Матери]. Но, как я сказала, я видела его: оно было бесполым, не мужским и не женским, и бесстрашным, насколько таким может быть витальное существо, со спокойной и абсолютной мощью... А, я нашла очень хорошее описание этого существа в одной из пьес Шри Ауробиндо, когда он говорит о богине Афине (думаю, что это в "Персее", но я не уверена); она имела такое... всемогущее спокойствие и с такой властью! Да, это в "Персее" – когда она предстает перед Богом Моря и вынуждает его удалиться в собственное царство. Это описание очень подходит к этому Существу (*).

Кроме того, все греческие боги – это разнообразные аспекты одной и той же вещи: вы можете ее видеть этим образом, тем образом, этим образом (поворачивая голову, Мать демонстрирует несколько граней одной призмы)... Но это просто одна и та же вещь (**).

(*) Свидетельство и сила в небесах...
Грандиозно непорочная
Во всей красе, возмутитель древнего мира!...
Сколь ты прекрасна, белая и спокойная,
И все же покрытая грохотом! Содрогаются небеса
Пронзенные молниями, о богиня, и море
Убегает из-под твоей грозной спокойной пяты.

(**) "Они суть различные аспекты одной само-существующей вещи", – пояснила Мать, – "Эти существа просто принимают разные аспекты в зависимости от страны и культуры".

Описание Шри Ауробиндо точно подходит к этому Существу. И несколько дней спустя пришло это же самое Существо, без моего зова, желания или мысли о нем. И тем самым оно, по-видимому, говорит, что настала пора вмешаться и ему.

Так что я позволила это!

В течение всего времени, пока Шри Ауробиндо был здесь, эти четыре сущности, о которых он говорит (в "Матери"), четыре Аспекта Матери всегда присутствовали. И я постоянно была вынуждена говорить то тому, то другому из них: "Сейчас утихомирься, сейчас, теперь успокойся" – они всегда порывались вмешаться!

Я когда-нибудь рассказывала тебе об этом? В последнее время, когда я спускалась для пуджи (было ли это в прошлом или позапрошлом году? Я больше не помню, ты знаешь, все это быстро уносится, брр!)... Да, это было в позапрошлом году, в 1960, после той годовщины (первой годовщины нисхождения супраментала: 29 февраля 1960). (Дурга обычно приходила ежегодно, за два-три дня до пуджи). Я гуляла, как обычно6 и она пришла; именно тогда она осуществила свою сдачу Всевышнему... Те божества не имеют ни малейшего представления о сдаче [surrender]. Божества подобные Дурге и греческим богам (хотя греческие боги несколько ближе к нам по датам; но и индийские боги все еще очень живы!). Да, все они воплощения – если угодно, ты мог бы назвать их "локализациями" – нечто вечного, но они утратили ощущение сдачи Всевышнему. И пока я гуляла, Дурга была здесь – поистине, это было прекрасно! Дурга, с ее устрашающей мощью, ставящей под свою пяту все враждебные силы – и она сдалась Всевышнему, до той степени, что она больше не распознавала враждебные силы; ВСЕ есть Всевышний. Это было подобно расширению ее сознания.

Некоторые интересные вещи происходили в том мире [с момента супраментального нисхождения]... Как бы мне объяснить? Те существа обладают независимостью, абсолютной свободой движения (хотя в то же время, они составляют одно Существо), но они имели истинное ощущение совершенного Единства лишь со всевышним Сознанием. И сейчас, с теперешним вмешательством, с этой инкарнацией и установлением Сознания здесь, подобно этому (Мать сжимает кулак с жестом неизменной твердости), таким абсолютным образом (я имею в виду, что нет колебаний)... ЗДЕСЬ, на земле, в земной атмосфере, эта инкарнация обладает излучающим действием через все те миры, все те вселенные, все те Сущности. И это приводит к тем маленьким событиям [как сдача Дурги, о которой упоминала Мать] на масштабе земли – что само по себе довольно интересно.

(долгое молчание)

...4 июля 1962 AGENDA, v.3, p.239-245

Как-то Павитра сказал мне мимоходом: "Современная наука ни последует за нами, ни поверит нам". Согласно Павитре наука приветствует только "сущностные гипотезы", а все то, что не подтверждается опытом, считается в науке "не существенными" гипотезами. Я не возражала, иначе я должна была сказать ему "Мы не строим никаких гипотез, мы далеки от этого, мы просто утверждаем наш опыт". Ученые вольны не верить нам или думать, что мы полусумасшедшие или что у нас галлюцинации – это их дело, пусть думают, как хотят. Мы не строим гипотез, мы говорим о тех вещах, которые знаем и которые переживаем.

Несколько часов спустя я имела видение этого состояния разума и не нашла никакой необходимости строить гипотезы (ты понимаешь, Павитра же говорил о "гипотезах" относительно существования различных состояний бытия). Это как раз так, как я тебе и говорила: я перешла через эту стадию; мне не нужны больше внутренние измерения [разговор от 24 мая 1962 г.]. И наблюдая это материалистическое состояние разума, мне пришло в голову, что ученым, на основе их собственных экспериментов, не останется ничего другого, как допустить тождество – по крайней мере, тождество материи; а допустить тождество уже достаточно, чтобы получить ключ ко всей проблеме!

Это еще раз заставило меня осознать, что то последнее переживание [13 апреля] приходило ко мне, на самом деле, для того, чтобы освободить меня от ВСЕГО прошлого знания, и чтобы осознать, что... для того, чтобы жить Истиной, не требуется ничего из прошлого знания. Мне не нужна ни эта терминология, не терминология Шри Ауробиндо, ни любая другая терминология; мне не требуются все эти классификации, не требуются все эти переживания – мне нужно ОДНО переживание, то, которое я имею. И я имею его во всех вещах и при любых обстоятельствах – переживание вечного, бесконечного, абсолютного Тождества, проявляющегося в конечном, относительном и временном. И тот процесс изменения, которому я следую, кажется все менее и менее важным; если взглянуть на окончательную проблему, то проблемы способа изменения как бы уже не существует, потому что... это не возможно высказать – раз уж Ему доставляет удовольствие идти таким путем, то Он и следует этим путем.

И тайна заключается просто в "Это доставляет Ему удовольствие".

Быть не просто в том, что объективизировано, но и в Том, который объективизирует.

Это все. Мне не нужно другой теории.

(молчание)

Если отождествление совершенное, то оно ОБЯЗАТЕЛЬНО всемогущее.

В конечном итоге, ни что иное, как всемогущество, может обратить мир, убедить мир. Мир не готов к переживанию всевышней Любви. Всевышняя любовь устраняет все проблемы, я знаю это с момента того переживания [13 апреля]. Но мир еще не готов, возможно, потребуется несколько тысячелетий. Хотя он начинает готовиться к манифестации всевышней Мощности (есть знаки, что, по-видимому, она будет проявляться первой). И что всевышняя Мощь явится результатом ПОСТОЯННОГО отождествления.

Но эта "постоянность" еще не установлена: то есть отождествление, то его нет, то есть, то нет, так что все откладывается на неопределенный срок. Ты заканчиваешь делать в точности то, что другим советуешь не делать – одна нога здесь, другая – там! Как раз это не делать.

(молчание)

Должны быть определенные законы – законы, выражающие Мудрость, находящуюся далеко за пределами нас – ведь, по-видимому, опыт следует определенной кривой, которую я не понимаю, находясь в ней. И это не будет понято до тех пор, пока не будет достигнут конец; но я лишь в середине этой кривой или, возможно, в самом ее начале...

(долгое молчание)

Мы могли бы высказать некие элегантные вещи, но они не объясняют ничего; например, как это ощущение, что следует "умереть в смерти", чтобы родиться в бессмертии [one must die unto death to be born immortality].

Это не означает ничего, но соответствует чему-то.

"Умереть в смерти", стать неспособным умирать, потому что смерть больше не имеет реальности.

Это начало... не могу сказать "кристаллизации", это слишком жестко... Это подобно сгущению легкого ветерка.

(молчание)

Как ты знаешь, N.S. оставил свое тело. Это явилось результатом несчастного случая (он имел слабое сердце и беспокоился об этом). Он упал, возможно, просто потому что ему сделалось дурно, и раскроил себе череп: "потеря сознания" вследствие кровоизлияния в мозг (ох уж эта современная научная манера выражаться!). Когда это произошло, он пришел ко мне (не в точной форме, а в некотором состоянии сознания, которое я сразу же распознала) и оставался здесь недвижимым, в полном доверии и блаженном покое – недвижимым в каждом состоянии бытия, абсолютно... (жест сдачи) тотального, полного доверия: чему суждено быть, то и будет; что есть, то и есть. Без вопросов, даже без потребности знать. Уютный покой... величайшая непринужденность.

Они пытались, боролись, оперировали: безрезультатно, ничто не двигалось. Тогда они заявили, что он умер (между прочим, согласно докторам, когда тело умирает, то сердце слабо бьется еще несколько секунд, а затем все кончено). В его случае эти слабые сердечные удары (не достаточно сильные, чтобы перекачивать кровь) продолжались в течение получаса – такое сердцебиение характерно для состояния транса. (Все они, по-видимому, полнейшие невежды! Но как бы там ни было, это не имеет значения). И все они говорили, даже доктора: "О-о-о, должно быть, он великий йог, это случается только с йогами!". Не имею ни малейшего представления, что они подразумевали под этим. Но я действительно знаю, что хотя это сердцебиение недостаточно сильное, чтобы перегонять кровь по телу (из-за чего тело переходит в каталепсическое состояние), но его достаточно, чтобы поддерживать жизнь, и вот почему йоги могут оставаться в состоянии транса в течение месяцев. Хорошо, я не знаю, какие это были врачи (вероятно, современные), но они не ведали об этом факте. как бы то ни было, по их словам, у него эти пульсации продолжались в течение получаса (обычно они длятся несколько секунд). Все так. Откуда их заключение. И он был здесь все время, неизменно. Затем я внезапно почувствовала нечто вроде дрожи; я посмотрела – он ушел. Я была занята и не засекла время, но это было после полудня, вот все, что я знаю. Позднее мне сообщили, что они решили кремировать его, и это было сделано как раз в это время.

Из-за насильственности несчастного случая произошла грубая экстерриторизация N.S., но когда это произошло, он, должно быть, думал обо мне с доверием. Он пришел и не шевелился – он никогда бы и не узнал, что случилось с его телом. Он не знал, что умер! И если бы...

Тогда я сказала себе: "Этот обычай кремировать людей, по-видимому, жестокий!" (Сначала огонь достигает рта). Он не знал, что мертв, и вот как он узнал это!... От реакции жизни формы в теле.

Даже когда тело в совершенно плохом состоянии, требуется, по меньшей мере, семь дней, чтобы жизнь формы оставила его. И для практиковавших йогу эта жизнь СОЗНАТЕЛЬНАЯ. Так что вы сжигаете людей спустя несколько часов после медицинского заключения о смерти, но жизнь формы еще никуда не ушла, а в тех, кто практиковал йогу, она сознательна.

Это меня несколько...

Взять то состояние, в котором он был, для него НЕ было разницы, жив он или мертв; вот что было интересно! Он оставался в блаженном, доверчивом, умиротворенном состоянии и, вероятно, я бы мягко перевела его в психический мир и куда-то еще, в соответствии с указанием, которое я бы получила и которое говорило бы, что делать. Он бы никогда и не узнал, что умер (*).

Это открывало мне дорогу (**).

Поскольку они кремировали его, то он внезапно (Мать передергивается) и насильственно соприкоснулся с разрушением формы тела (***). Это должна быть жизнь формы; так грубо выброшенная из тела, жизнь формы, должно быть, бросилась на него! Так что, конечно...

(молчание)

Я сразу же сказала себе: "Но он все еще существовал, жил, получал опыт, абсолютно НЕЗАВИСИМО от своего тела – ему не требовалось тело, чтобы иметь свой опыт". И с моей защитой и знанием я могла бы поместить его в место успокоения или, если нужно, привести в контакт с другим телом – так бы все и закончилось. Теперь, конечно, все разорвано, и мы должны подождать, пока все не успокоится (****).

Но можно умереть, не зная, что умер.

И оставаться в полном сознании – он был полностью сознательным и блаженным.

Я сочла это важным, важным переживанием.

(*) Позднее Мать прокомментировала: "Интересно это переживание. Он мог бы СУЩЕСТВОВАТЬ в психическом состоянии, он существовал бы, не зная, что умер... если бы они не сожгли его."

(**) Вспомните беседу от 12 июня: "Не знаю, мертва я или жива... Некий тип вибрации жизни, совершенно независимый от... Я не могу сказать 'я жива', это нечто совершенно иное."

(***) "Я имею в виду ТОНКУЮ форму", – пояснила Мать, – "это тонкая форма тела".

(****) Неделю спустя Мать добавила: "Все сделано: он ушел на некоторое время (думаю, что только на некоторое) в психическую область, чтобы сконцентрироваться".

Я не говорила никому, что же произошло, когда они кремировали его, потому что огорчила бы их всех и расстроила. Я сказала лишь то, что он приходил ко мне. Так что молчок; они не должны знать. не то, что это непоправимо, а все же это неприятное переживание.

Но оно пришло как будто бы для того, чтобы познакомить меня с этой возможностью.

(молчание)

В обычном сознании то, что на самом деле входит в способ переживания – это наша избыточная прикрепленность к физической форме, как мы ее видим, что кажется нам неизменной реальностью вещей.

Я пыталась заставить людей понять это через практическую демонстрацию. Ты знаешь, я очень редко являюсь людям в форме, даже отдаленно напоминающей ту, в которой я нахожусь физически... я чуть не сказала "должна была"! Это всегда зависит от того, к чему они ближе, что для них роднее – всевозможные формы. И я пыталась заставить их осознать, что ТА форма столь же моя, как и эта (Мать касается своего тела). По правде говоря, оно "гораздо более моя". Что касается настоящей формы – ИСТИННОЙ Формы – чтобы увидеть ее, нужно уметь связываться непосредственно со Всевышним. Так что когда люди говорят "Я хочу видеть тебя" или "Я вижу тебя", то они имеют в виду тот мой аспект, который они знают. Но эти потоки форм ВСЕ настоящие, и большинство из них более истинные, чем когда бы ни было это тело. Для моего сознания эта телесная форма всегда была, ох, жалким приближением – карикатурой1 Даже не карикатурой: вообще никакого сходства.

Оно обладало своими хорошими качествами (я склонна говорить в прошедшем времени – это спонтанно), качествами, которые оно построило и выбрало. Для практических целей это тело было очень необходимо, но когда оно приходит для манифестации!...

Не будь оно в самом деле "красноречивым", по-настоящему выразительным, то, вероятно, была бы бо'льшая неохота... дать ему волю.

Никогда не было слишком большой прикрепленности к этой форме. Никогда не было какой-либо прикрепленности (даже в так называемом полном Неведении) к чему-то иному, кроме сознания – да, нечто придавало большое значение этому сознанию, не позволяя ему разрушиться, говоря "Это нечто драгоценное". Но тело... это даже не слишком хороший инструмент; просто скромный, пластичный, само-стирающий и формирующий себя сообразно каждой необходимости. Способность адаптироваться ко всем точкам зрения и реализовывать всякий идеал, который оно посчитало стоящим реализации – сама эта гибкость была одной его добродетелью. И чрезвычайно скромное, никогда не желающее накладывать себя на что-то или кого-то. Полностью осознающее свою неспособность, но... способное делать что угодно, реализовывать что угодно. Оно было сознательно сформировано с этой готовностью, потому что это было необходимо... И ничто не слишком велико или подавляюще, поскольку нет сопротивления, наложенного маленькой личностью с ощущением собственной малости. Нет, ничто это не имеет значения – важно СОЗНАНИЕ; сознание, необъятное как вселенная, даже шире. И наряду с этим сознанием способность адаптироваться – адаптироваться и приспосабливаться к любой необходимости.

Даже сейчас единственное мое ощущение об этой форме состоит в том, что она слишком жесткая. Те изумительные внутренние откровения, те великие движения созидательного сознания постоянно тормозятся этим. Тело пытается, пытается делать самое лучшее, но оно все еще управляется такими ужасно твердыми законами! Ужасно. Сколько же нужно времени, чтобы преодолеть это?

Мы не должны спешить.

(молчание)

Какие выводы можно сделать из опыта с N.S.? С практической точки

зрения, к чему он открывает дверь?

Это зависит от случая.

В этом случае я позволила решать другим, потому что не слежу за подобными вещами; но я действительно полагала, что они продержат его до следующего дня, а я сделаю что-нибудь ночью. Они спешили – они всегда спешат...

Я даже не говорю, чтобы не кремировать людей, потому что ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ в девяноста девяти случаях из ста это самое лучшее, что можно сделать.

Единственное решение – стать людям мудрее, а они не мудрые. Они принимают закон, принцип, и затем, не имея мудрости, слепо этому следуют.

Возьми я ответственность (я намеренно не сделала этого, по другим причинам), я бы сказала им: "Подержите его до завтрашнего утра". А я сделаю что-нибудь в течение ночи. Но, естественно, это один случай на миллион. Нельзя делать это общим правилом.

Нет, я имел в виду, какие выводы для тебя, для твоего опыта можно

сделать из этого эпизода?

Ах, для меня, моего опыта! Почему же, это то, что человек может умереть, не зная об этом! Можно умереть (что люди подразумевают под словом "умереть") не зная, что ты умер, так что это не важно.

Люди говорят: "Он потерял сознание". Они сделали это предположение в случае с N.S., потому что не было витальных признаков, и сознание тела было сведено к минимуму; все же что-то оставалось (ведь он реагировал!), но это был самый минимум, без ощутимой реагирующей силы – он не был, помимо прочего, "продвинутым" йогом, а только начинающим йогом. Для того, кто практиковал бы, например, хатха-йогу, все было бы совершенно по-другому и более серьезно. Но я хотела лишь сказать, что N.S. был здесь возле меня, полностью сознательным, и мог бы перейти к другой моде манифестации, не проходя через агонию смерти – это вовсе не было необходимо! Таково мое переживание, и я нашла его очень важным, грандиозно важным.

Помимо прочего, такое произошло в первый раз. Все те (например, как I.B.), кто были насильственно выброшены из своих тел в результате несчастного случая, спустя некоторое время снова приходили в сознание – сознание вновь собиралось. Но сознание N.S. никогда не было разбросано, он никогда не терял сознания.

Пришло его время – и произошел несчастный случай, я знала, что пришло его время оставит свое тело. Время пришло, а обстоятельства были выстроены ("были выстроены" – ты знаешь, не скажу, кем...), обстоятельства были так выстроены, чтобы извлечь наибольшую пользу. Это заставило меня понять массу вещей... Практически говоря, вам нужно тьму переживаний, чтобы что-то понять.

Но чтобы это понять, извлечь пользу из таких переживаний, нужно уже находиться по ту сторону. До той точки [13 апреля] я выучила множество вещей, но я учила их "с этой стороны". Теперь я на другой стороне. Не полностью, но большей частью, по крайней мере.

Вуаля.

Перейдем лучше к твоей книге. В следующий раз можешь почитать мне что-нибудь оттуда.

Но дело не движется быстро!

Не имеет значения. Так или иначе, что значит "быстро"! По мне... слушай, с 13 апреля я нахожу, что люди всегда спешат и ради чего? Они всегда бросаются, как будто спешат догнать уходящий поезд! Но зачем!... Это одна из больших, больших ошибок. К чему нестись? Это происходит из-за некоторой внутренней вибрации, нечто, что все вибрирует и вибрирует, порча все.

Все, что они делают, они делают быстро, как если бы кто-то толкал их – они едят быстро, движутся быстро, спят быстро, они умываются и одеваются быстро, говорят быстро. Но к чему? К чему такая спешка?

Я снова и снова это переживаю! И я должна удерживаться от вопроса "Но к чему спешить?".

Как только вы перестаете спешить, вы обретаете более истинную вибрацию.

Увидимся в субботу. Запомни это. Это очень хорошо, гораздо лучше, чем ты думаешь! 9 июля 1962 AGENDA, v.3, p.201-204

(В ходе предыдущего разговора Сатпрем высказал мысль, что вместо субъективного изменения, изменения в позиции человека по отношению к вещам, должно быть объективное изменение, мощь, способная изменять саму субстанцию вещей: их свойство твердости, например.

Здесь Мать разъясняет свое предыдущее утверждение, что "если материя была бы изменяемой, то она давно бы уже изменилась", утверждение, которое, на первый взгляд, отметает всякую надежду на трансформацию.)

Нечему меняться! Меняются только связи между вещами...

В качестве аналогии, посмотри, что наука открыла о так называемом строении материи на атомном уровне – нечему меняться. Нечему меняться! Составные элементы не меняются, меняются лишь связи между вещами.

Все состоит из одних и тех же элементов, ты видишь; и все находится ВО взаимосвязях. Так вот, все то же самое относится и к трансформации.

Так что ты говоришь о "мощи", но на самом деле...

(долгое молчание)

Представление о "субъективном" и "объективном" ВСЕ ЕЩЕ принадлежит старому миру и трем, само большее, четырем измерениям... Именно одна и та же Мощь изменяет взаимосвязи в пределах одного и того же элемента; попросту говоря, Мощь, которая дает субъективное переживание И объективную реализацию – это одна и та же Мощь; вопрос заключается в большей или меньшей тотальности переживания, как всегда и бывает. И если переживание будет тотальным, это будет переживанием Всевышнего, и оно будет универсальным.

Имеет ли какой-либо смысл то, что я говорю?

Все практически сводится к способности распространять переживание или ВКЛЮЧАТЬ вещи в переживание (это одно и то же). Ты в самом деле должен забыть об этих делах одной личности с другой, одной вещи с другой... Если ты не можешь конкретно это осознать, то попытайся вообразить, что нет ничего, кроме ОДНОЙ вещи, чрезвычайно сложной, и (в зависимости от случая) переживание идет в одном месте или распространяется подобно пленки нефти на воде, или охватывает все. Все это очень приблизительно, но только так можно что-то понять. И единственное объяснение "заразительности" находится в том Тождестве.

Разница заключается лишь в мощности. Можно сказать, что чем больше мощь (все эти слова очень грубые), тем дальше распространяется переживание. Насколько велика мощь, зависит от ее стартовой точки. Если начальная точка в Истоке, то мощь... скажем, вселенская (мы не будем касаться одновременно более чем одной вселенной); она вселенская. По мере того, как эта Мощь проявляется от плана к плану, она становится все более конкретной и ограниченной; на каждом плане поле действия становится все более ограниченным. Если твоя мощь витальная (или "праническая", как называют ее здесь, в Индии), то поле действия – земное, и иногда оно ограничено только несколькими индивидами, иногда это мощь, способная воздействовать только на одно маленькое существо. Но обычно это ОДНА И ТА ЖЕ мощь, действующая на ТУ ЖЕ САМУЮ субстанцию... Не могу это выразить, на словах это невозможно; но я очень ясно чувствую, что я имею в виду.

Я могу утверждать, что это представление о "субъективном" и "объективном" все еще принадлежит миру иллюзии. СОДЕРЖАНИЕ переживания – это то, что может быть либо микроскопическим, либо вселенским, в зависимости от специфического качества выражаемой вещи или от поля ее действия. Ограничение мощности может быть добровольным или преднамеренным; это может быть желаемое, а не наложенное ограничение, что означает, что Воля-Сила может прийти из Истока, но намеренно ограничить себя, ограничить поле своего действия. Но это одна и та же мощь и одна и та же субстанция.

В конечном итоге есть только одна мощь и одна субстанция. Есть меняющиеся средства выражения – неисчислимые приемы – мощности и субстанции, но есть только ОДНА мощь и ОДНА субстанция, как есть лишь ОДНО сознание и ОДНА истина.

Да, но когда ты говоришь, что меняются только "связи между вещами", то в этом все еще присутствует некая субъективность (я использую это слово за неимением лучшего). Но когда мы спускаемся к ключевым задачам трансформации – например, физическая бессмертность в теле – разве он не включает в себя нечто большее, чем просто внутреннее изменение связей? Разве не сама МАТЕРИЯ должна быть трансформирована? Так что должна быть мощь над материей. Не просто изменение связей... нет?

Нет, ты не сможешь понять, что я подразумеваю под словом "связь", пока ты рассматриваешь его научно. Твое тело, мое тело, этот стол, этот коврик – все это состоит из атомов; и эти атомы образуют ОДНУ И ТУ ЖЕ вещь. Те различия, которые мы видим – различные тела, различные формы – проистекают из-за движений или взаимосвязей в пределах одной и той же вещи.

Да, так что тогда должны измениться именно эти взаимосвязи.

Но все это должно быть понято очень конкретно. Да, я говорю, что мощь мощь должна изменить это внутре-атомное движение. Тогда, вместо того, чтобы дезинтегрировать, твоя телесная субстанция будет подчиняться движению Трансформации, ты следишь за мной? Но это все ОДНА И ТА ЖЕ вещь! То, что должно измениться, это связь среди вещей.

И так становится ОЧЕВИДНЫМ, что бессмертие может быть достигнуто! Вещи разрушаются просто в силу их собственной твердости – и даже тогда это только видимость разрушения; сущностный элемент остается одним и тем же, вежде, во всем, в увядании в той же степени, как и в жизни.

Это чрезвычайно интересно!

В конечном итоге это все строящая Воля. Эта строящая Воля вечная, бессмертная и бесконечная – это очевидно – так что если все предоставлено этой Воле, то не видно причины, почему бы Ее творение не должно разделять бессмертие и бесконечность – чтобы изменить форму, вещам вовсе не требуется проходить через видимость дезинтеграции, это отнюдь не обязательно. Так может происходить по той или иной причине (что, впрочем, не наше дело), но это не обязательно, может быть и по-другому.

(молчание)

Проблема в том, чтобы избавиться от этого: мы видим, мы касаемся и мы порабощены. Но если ты взглянешь ТУДА (жест над головой), то все кажется совершенно простым!

И заглядывая ТУДА, я не вижу разницы между "субъективным" и "объективным" – за исключением того случая, когда ты придаешь независимую реальность своей индивидуальности и своему индивидуальному сознанию; то есть, когда ты в своем воображении разрезаешь все на мелкие кусочки... Тогда, конечно...

(Возвращаясь к беседе от 4 июля: "Нужно умереть в смерти, чтобы

родиться в Бессмертии.")

Когда я говорила это, о, ты не можешь вообразить, я сразу же видела это где-то – где-то в ослепительном свете – и оно было полно чудесного смысла. И, конечно, когда я произнесла это, я удивилась, почему... почему это больше не так. Это было совершенно чудесно, это объясняло... не то, что бы оно объясняло все, но это было откровение. Должен быть некий дефект в передаче. Все вернулось после того, как ты ушел. Я посмотрела и спросила себя "Почему я сказала, что это было так чудесно!". И я поняла: когда я видела это, я на самом деле ВИДЕЛА, видела те слова, более ослепительные, чем самые сияющие бриллианты и полные чудесной мощи знания, как если бы в них был ключ к вещам, но когда я говорила это, оно стало почти плоским. В любом случае, это было совершенно плоским в сравнении.

Что ты чувствовала, когда я говорила это?

Я чувствовал, что в этом было нечто...

Это было крайнее великолепие, слепящее взгляд! И когда это откровение ушло и осталось лишь воспоминание об этом сверкании (которое я все еще имею), я удивилась: "Что было в тех словах: умереть в смерти?"... Это было великолепно, мой дружок: умереть в смерти... Но то, что я сказала, это ничто.

Когда ты говорила это, я ощущал в этом тайну.

Да, да! СИЛУ вещи.

И это были те самые слова, точные слова – но те слова... в них было нечто иное. Возможно, это транскрипция... И все же, это были те самые слова.

Это крайне интересно.

И теперь, пытаясь понять, ищешь нечто, но нет ничего.

Как только нечто переведено в слова, выражено ментально, забавно наблюдать, как все это становится плоским. Все это оказывается плоским.

Да, тогда с этим покончено, плоско, плоско – высушено.

Да, нечто потеряно, безвозвратно потеряно... Нам нужен другой способ выражения.

Возможно, молчание.

Нет... не знаю. Я воображаю цветные волны...

Может быть. Ах, тем днем [13 апреля] все творение шло цветными волнами, но не с такими цветами, какие у нас здесь, это было... А, тем днем!...

В течение добрых двух часов это было совершенно... Мир, все творение казалось играющим ребенком, вот как я рассматривала это. И какой игрой!

Это было приятно, легко – ОЧЕНЬ мило, очень легко.

Это никогда не увядало, оно всегда там (жест за голову), и в любой момент я снова могу погрузиться во все это. Но какова разница, когда, после ТОГО, ты возвращаешься к осознанию того, что говоришь; здесь, по меньшей мере, та же разница, как с тем "умереть в смерти". Аналогично, то "умереть в смерти" заключало полную Мощь ТОГО (*). Это было ясным и... ошеломляюще мощным. И то же самое впечатление: легко, непринужденно. На самом деле это не вопрос "трудно" или "легко" – это спонтанно, ЕСТЕСТВЕННО, и так мило. И это "умереть в смерти" было наполнено такой РАДОСТЬЮ! Такой радостью... я готова была сказать "Это ясно как день! Разве не видишь, как просто все! Но вот что: нам нужно только умереть в смерти, и все будет так!"

(молчание)

С недавних пор, ночами, на короткое время я внезапно обнаруживаю, что передо мной поставлены определенные задачи, относящиеся к тому или иному ментальному построению. И тогда я чувствую, что сталкиваюсь с громадной, разрушительной ложью – с ПОЛНОЙ противоположностью, в самом деле, этой нескончаемой разворачивающейся созидательной вибрации.

Некоторые люди, с которыми это связано, находятся здесь, другие где-то еще – то есть, это ментальное состояние (в некоторых случаях это даже высший разум, не обязательно уж слишком приниженный к земле)

(*) Мать добавила: "Вот что составляет всю разницу – созидатель-

ная Мощь". этого человека или того или... Это приходит индивидуально (и вместе с этим – имя человека). И моя тело охватывает некая стесненность, как если бы я была в присутствии... не знаю чего, в обычной жизни я бы сказала "Иди прочь!" (Мать резко отгоняет что-то). Но здесь все это приходят для того, чтобы я сделала определенную работу (я знаю этих людей, кто-то из них здесь, кто-то где-то еще; это все люди, с которыми я соприкасаюсь в ходе йоги). Так что я сталкиваюсь с этими ментальными формациями, и каждая из них ДЕРЖИТСЯ подобным образом (Мать зажимает что-то обеими руками), поэтому я не могу просто отогнать это прочь. Тогда (это определенная возможность стать полностью сумасшедшим!) я медленно притягиваю вниз божественную Вибрацию, и я удерживаю ее так, без движения (Мать крепко держит эту вибрацию и ведет ее подобно мечу света), без движения... пока все не затихнет.

Мне никогда не предоставлялся случай (смеясь) спросить их, что с ними происходило!

Вероятно, они не осознавали это непосредственно, но наверняка это должно было оказать свое воздействие.

Такого никогда раньше не происходило, это новинка. Прежде всегда была та Мощь, передающаяся через высший разум (что Шри Ауробиндо называет Надразумом); она была там наверху, растворяющая, рассеивающая, изменяющая, делающая всю работу, без какой-либо трудности, без усилия (жест над головой, показывающий спокойное непреодолимое течение), ничего такого. Это было мое постоянное, ежесекундное действие, везде, все время, со всем, что приходило ко мне. Но ЭТО совершенно, совершенно новое. Это некое наложение, почти подобное наложению на ФИЗИЧЕСКИЙ мозг (предполагаю, это для того, чтобы изменились клетки мозга). И мне позволено делать только одну вещь (Мать зажимает ментальную конструкцию, приходящую к ней); это прямо передо мной, подобно этому, и оно не оставит меня, оно цепляется как пиявка, мертво. Так что я должна привносить всевышнюю, божественную Вибрацию, ту Вибрацию, которую я переживала в тот день [13 апреля] и постоянно ее удерживать (иногда на это уходит долгое время)... пока все не затихнет в божественном молчании.

(молчание)

Сегодня или вчера, когда я поднялась в 4.30 утра или без четверти пять, я сразу же (как бы выразиться?)... я намеренно, не по привычке, подумала о тебе. "Должно ли это [операция с мечом света] быть проделано и с Сатпремом?" – спросила я. Не было ответа, и до сих пор ничто не пришло.

Когда я думаю о тебе, это всегда переносит меня в очень прозрачную и светлую область – очень прозрачную, иногда с... Состояние, в котором я могу сообщаться без усилий.

Все же я чувствую, что это для меня закрыто.

Это не закрыто.

Я не чувствую, что открыт этим образом [широкий горизонтальный жест]

Нет, не этим образом (горизонтальным), а тем (вертикальным). Нет, это не универсальное. И чем более это спускается, тем более... Но лично я всегда нахожусь в контакте с тобой над твоей головой.

Это не отделено – нет, нет никаких стен, это не так. Скорее это концентрация с (как бы выразиться!) некими нерегулярностями, в том смысле, что внезапно появляется очень интенсивный свет, вспышки молний, а затем... все затягивается. Некоторые участки чрезвычайно яркие, восприимчивые – воспринимающие, воспринимающие, воспринимающие; другие... не спящие, а более пассивные. И это не этим образом (горизонтальным), а тем (вертикальным). И вся твоя деятельность находится выше головы; это очень, очень активно там, но не заключено в стены – очень активное. И все время маленькие вспышки света.

Я всегда вижу тебя таким образом. Ты ЖИВЕШЬ тем (жест над головой).

У тебя мало контактов со внешними реальностями. Твоя настоящая жизнь там. Она немного спускается сюда (Мать указывает на верхнюю часть лба), и идет таким образом (жест над головой и вокруг головы). Оно расширяется за пределы твоего тела и очень деятельно и постоянно. Затем время от времени происходит каскад, милый, мерцающий каскад (жест). Ты знаешь, как светящийся фонтан. Это ОЧЕНЬ прелестно, разбрызгивающееся, как капли дождя. И затем здесь (верхняя часть лба) это начинает двигаться.

Ах, это хорошо, это интересно.

Все же я не чувствую, что это настоящая жизнь.

О, нет!

Настоящая жизнь... она придет.

Настоящая жизнь есть нечто иное, нечто, что еще только придет. Это нечто иное.

Настоящая жизнь – это Сат-прем. Это будет потом. Когда это действительно выступит вперед, тогда ты получишь ощущение настоящей жизни.

Это придет.

И ты не должен быть нетерпелив – нетерпение ведет к имитации: и невольно, со всей искренностью, ты имитируешь вещи внутри себя, внутри твоего собственного переживания, ты имитируешь реализацию – вот что делает нетерпение.

Настоящая жизнь в ее ПРОСТОЙ чистоте не может прийти пока... пока Сам Господь не будет делать и решать все, действовать, реализовывать, жить, иметь впечатление. Когда все в Его руках и тебе совершенно нечего делать и ты даже не знаешь, ГДЕ ТЫ НАХОДИШЬСЯ, тогда... тогда это приходит в своей чистоте, но не раньше.

В этом разница, колоссальная разница со времени того переживания [13 апреля]: нет ничего, кроме Господа. Все остальное... что это?... Не более чем привычка говорить (даже не привычка думать, то ушло), привычка говорить; так что чем меньше говоришь, тем счастливее становишься. Иначе... ничего. И что другое могло бы быть? Именно Он видит, Он желает, Он действует.

Тут все приходит спонтанно, легко, с такой великой простотой.

Это придет, мой дружок – терпение.

Сейчас ты на верном пути. Все идет хорошо.

В конечном счете всегда есть некоторое довольно сильное желание, более или менее завуалированное, получить удовлетворение от реализации (жест улаживания). Я знаю это: мы хотим видеть себя прогрессирующими, действующими, видеть себя... (Мать смеется).

Ну все, мой дорогой. 18 июля 1962 AGENDA, v.3, p.262-267

(Относительно вибрации всевышней Любви, которую Мать пережила

13 апреля 1962 г.)

Материи требуется серьезная подготовка, чтобы стать достаточно сильной, чтобы держать те вибрации, и... и, кажется, что они поступают к телу маленькими струйками, чтобы увидеть, сколько тело может выдержать. Но во всех клетках, в сердце и органах, такая непосредственная интенсивная радость, что кажется, что все находится на грани взрыва.

Это приходит просто для того, чтобы сказать: "Посмотри, как происходит".

Я могу вызвать это по желанию, просто приведя себя в определенное состояние. Но затем я замечаю, как кто-то ("кто-то"... хорошо, это способ выражаться) дозирует это, дозволяет, чтобы контакт длился вполне определенное время и в определенном количестве; и с этим ничего не поделаешь, это Приказ свыше. Малейший намек на нетерпение испортит все – мощность для установления контакта, вероятно, будет утрачена. Я никогда это не делаю и не собираюсь делать это.

(молчание)

Это как образ... Ты видишь, тело простерлось здесь на шезлонге... Ты знаешь, как происходит, когда эксперименты проводятся над животными? Нечто подобное этому – тело здесь в качестве "объекта" эксперимента. Затем есть мое сознание, часть, сфокусированная на земном переживании и теперешней трансформации (вот что я подразумеваю, когда говорю "я"). И затем Господь... я говорю "Господь" – я приняла это, потому что это наилучший способ выражаться и самый легкий для меня, но я никогда, НИКОГДА не думаю о существе. По мне это одновременный контакт с вечным, Бесконечным, Необъятным, Тотальностью всего – тотальностью всего: всего, что есть, что было, что будет, всего. Слова портят это, но это так – автоматически – с сознанием, сладостностью и... ЗАБОТЛИВОСТЬЮ. Со всеми качествами, которые может дать совершенная Личность (не знаю, следишь ли ты за мной, но так и происходит). "То" (я используя все эти слова, чтобы произнести это, и три четверти теряется)... спонтанное, постоянное, непосредственное переживание. Так что тело может иметь переживание, по крайней мере, почувствовать изначальный вкус, даже некий намек на переживание этой Любви. И всякий раз, когда оно просит это, это происходит МГНОВЕННО. И тогда я вижу все три части вместе [тело, "я" и Господь] – в моем сознании и восприятии все три вместе – и я вижу, что эта Любовь отмеривается и поддерживается в точной пропорции с тем, что тело может вынести.

Тело осознает это и немного грустит об этом. Но сразу же приходит нечто успокаивающее, утешающее, расширяющее тело. Тело мгновенно чувствует эту безмерность и восстанавливает свое спокойствие.

Переживание, которое я описываю – это в точности то, что происходило вчера (это происходит всегда, но вчера оно было особенно ясным). И оно еще здесь – я вижу его там, каким я видела его, оно еще здесь. В действительности оно всегда здесь – всегда здесь – хотя это переживание более удивительное, когда тело вытянуто, неподвижно в Йоге. Переживание несколько другое во время прогулки, потому что прогулка включает действие. Когда тело гуляет, оно действует от лица всего, что связано с ним, следовательно, это действие более широкое и более мощное. Но когда тело вытянулось на шезлонге и просит Господа завладеть им, оно действительно просит со всем своим стремлением. И сама интенсивность стремления дает возможность прийти еле заметной эмоциональной вибрации. Но эта вибрация сразу же утопает в... недвижимой грандиозности материи, которая ощущает Божественное Нисхождение подобно дрожжам, на которых вспухает тесто... – точно, это земная безграничность материи и стимулирующее действие Божественного Нисхождения... Интенсивность этих вибраций превыше и за пределами всего, что мы привыкли чувствовать – в сравнении с этим витальное кажется пресным и плоским. И какая Мудрость!... Она знает, как использовать время – то есть, эта вибрация меняется во времени – так чтобы... минимизировать возможность ущерба.

Легко видеть, что предоставленное самому себе в полной мощности трансформации и прогресса, это пламя стремления, это пламя Агни мало будет заботиться о результатах своего воздействия – но результат состоит в том, что пламя сжигает. И это могло бы вызвать нежелательные явления в работе органов. Все органы должны претерпеть трансформацию, ведь будь трансформация слишком быстрой и внезапной, все начало бы трещать по швам. Машина попросту взорвалась бы. Но эта Мудрость приходит не из вселенского сознания (которое, я думаю, не столь мудрое!), она бесконечно выше: это Всевышняя Мудрость. Нечто столь чудесное! Она предвидит такие вещи, которые просмотрели бы вселенские силы в своей вселенской игре – чудо!

(молчание)

Мы не должны спешить.

Трудно представить, как физическое тело может, например, расширить или увеличить себя. Все это кажется непостижимым.

Это непостижимо, потому что тело еще не умеет этого делать.

Нет... и помимо этого, ты не видишь. Если бы мое тело имело некое сходство со своим сознанием (поскольку оно В САМОМ ДЕЛЕ сознательное), если то, что ты видишь своими глазами, соответствовало бы тому, что чувствует тело, это, вероятно, выглядело бы чудовищным, отвратительным... или устрашающим!

То, что видят глаза, так ложно, столь ложно!

Но сейчас тело – само тело, само его я – чувствует себя ВНУТРИ вещей или ВНУТРИ людей или ВНУТРИ действия. Нет больше границ, ничего этого (Мать прикасается к коже рук, как если бы разделение исчезло). Возьмем этот пример: кто-то внезапно задевает меня (это действительно происходит) неким предметом или частью своего тела. Да, это НИКОГДА не бывает чем-то внешним: это происходит ВНУТРИ – сознание тела гораздо шире, чем само тело. Вчера ножка стола больно ударила меня по ноге; так что случилась обычная внешняя реакция (это происходит автоматически и любопытным образом – тело подпрыгнуло), и тогда телесное сознание – теперь я говорю о сознании тела – увидело, что неожиданное и непреднамеренное действие произошло ВНУТРИ СЕБЯ. И оно также увидело, что сделай оно определенное движение сжатия в том месте, внутри себя, тогда тело почувствовало бы боль или получило некоторое повреждение; но сделай оно другое движение... (как бы выразиться?) единения, устранения всякого разделения (что оно очень хорошо может делать), тогда бы, да, удар прошел бы без последствий. И именно это произошло, я сделала как раз это. Я просто присела и позволила телу справиться со всем самому (пока я наблюдала за этим с острым интересом); и я заметила, что оно в самом деле чувствует удар внутри, а не снаружи – что не нечто снаружи ударило его, а что произошло неожиданное или, скорее, непредвиденное и непроизвольное столкновение двух вещей внутри себя. И я ясно проследила, как тело совершило более полное движение отождествления (ты видишь, кто-то с ощущением разделения двинул стол, так что толчок сопровождался ощущением разделения, и затем, конечно же, были принесены все эти извинения (*) и т.д. и т.п.); хорошо, тело просто перешло в свое обычное состояние, в котором нет ощущения разделения, и последствия мгновенно испарились. Если бы меня спросили: "Где тебя ударили, в каком месте?", я не смогла бы сказать, не знаю. Все, что я знаю из произнесенных слов, это то, что ножка стула ударила меня по ноге. Но где?... не могу сказать; я не могла бы сказать даже пять минут спустя после этого случая – это полностью исчезло, и исчезло через УМЫШЛЕННОЕ движение.

Это сознание тела имеет волю; оно постоянно, постоянно взывает к воле Господа: "Господи, возобладай над этим, возобладай над тем, возобладай...". Нет вопроса возобладай над волей, это было сделано год назад, но: "Возобладай над этими клетками, теми клетками, этим, тем..." Это стремление ТЕЛА. Да, удар не был вызван этой волей, действующей в теле; удар не пришел напрямую из тела, он пришел из нечто, что просочилось через несознательный элемент; и тело просто стерло и поглотило, переварило это несознание – и все исчезло без следа!

И ты знаешь, как повело себя тело?... Оно сразу же начало гадать (я тихо наблюдала за этим свыше): "Что, если бы" (все эти "если" всегда идиотские, но это старая привычка тела), "что, если бы предмет был острым, можно ли было бы так же легко устранить последствия?" (Мать смеется). Тогда я отчетливо услышала чей-то отклик (я выражаю его в словах): "Ты идиот! Прежде всего, этого бы не случилось!" То есть, была бы обеспечена необходимая защита. Защита вмешивается лишь по необходимости, не для забавы. "Ты безмозглая черепушка", – было сказано (я перевожу вольно), – "каким глупым ты можешь быть! Это бы не произошло."

Но какой мир – мир переживаний! И сознание где-то высоко вверху, но видит очень ясно, наблюдая с интересом.

ты просто не можешь вообразить – ты НЕ МОЖЕШЬ... Когда я пытаюсь увидеть жизнь такой, как большинство людей видят ее (это становится все труднее, но как бы там ни было), как обычно видят ее люди, получается большая мешанина! Я ничего не понимаю, это не имеет больше смысла – ничто не имеет смысла. Просто, ради действия, я была предупреждена, что никто не может понять – НИКТО не может представить себе, до какой

(*) "Извинения человека, который ударил меня", – уточнила Мать. "Состояние сознания этого человека вошло в тело вместе с ударом. И все эти сожаления и извинения за толчок были движением эго. Все эти вибрации сопровождали толчок, и именно их тело должно было устранить, чтобы не было последствий удара". степени Господь переплетен со всеми вещами, присутствует и действенен в них.

Во всех вещах.

(молчание)

Например, иногда Он "разговаривает" со мной (конечно, это не внешне; это чрезвычайно деликатная работа, в некотором роде автоматическая; между приказом и исполнением нет никакого промежутка времени: это не два движения, а одно)... когда Он говорит "Говори" или "Замолчи" – как в тот день, когда, как ты заметил, я остановилась посреди предложения – тогда внезапно... (Мать делает жест, показывающий, что она неспособна говорить или как бы внезапно охвачена молчанием). В другой раз это выливается так, как теперь. И я не "слышу" приказ, я не "чувствую" приказ: я ЖИВУ Приказом; и это столь явно исходит от Господа, что кажется глупым даже упоминать об этом.

О, происходят такие смешные вещи... Как-то я увидела Т. Ее престарелая мать живет в Москве; она совсем старая и находится на пороге смерти, и она просила Т. навестить ее. Поэтому Т. собралась поехать туда. Это рискованное приключение. Она написала мне и просила принять ее перед ее отъездом (я не вижусь ни с кем и не имела намерения принимать ее, но это было решено без моего ведома, и я разрешила ей войти). Ей было сказано не разговаривать, но это невозможно для такой болтушки! Так что она начала с причитаний (вероятно, думая, что это следует делать) по поводу моей "серьезной болезни" и бог знает, что еще – я не слушала. Я просто сказала ей: "Нет, это не так, это йога!" Тогда с возбуждением несмышленого дитя: "Йога! Но тебе не следует делать йогу! Тебе не следует..." Тогда сразу же возникло лицо Господа (лицо Господа часто принимает внешность Шри Ауробиндо – идеализированного Шри Ауробиндо, не точно такого, каким он был физически), это возникло здесь (прямо перед лицом Матери) и было голубым. Тогда Он заставил меня прикоснуться пальцем к ее щеке, вот так (Мать как бы касается щеки Т.), и Он сказал этому ребенку: "Маленькие дети не знают, о чем они говорят." И это было так похоже на него! Он говорил, и я видела только Его, его видимость: "Маленькие дети не знают, о чем они говорят."

Не знаю, как я выглядела (сама я чрезвычайно наслаждалась), но, должно быть, она нечто почувствовала (она не проронила ни слова), по крайней мере, она должна была почувствовать нечто странное, потому что дрожь пробежала по ее существу. И мне сообщили, что когда она уходила, то сказала: "Возможно, я еще вернусь перед отъездом, но я не буду просить разрешения увидеться с Матерью!" (Мать смеется).

Но Лицо было голубое – все голубое. И То сказало: "Маленькие дети не знают, о чем они говорят."

Вуаля. Думаю, наше время кончилось. 25 июля 1962 AGENDA, v.3, p.277-290

(Мать слушает, как Сатпрем читает отрывок о ментальной тишине из своей рукописи о Шри Ауробиндо)

Очень хорошо.

Это вяло.

Это конец главы? Как насчет следующей?

Вот все как есть, я не знаю.

Ты еще не знаешь?

Сначала я планировал говорить о сознании, о том, чем является сознание; затем я осознал, что будет лучше говорить сначала о витале... Прежде чем что-либо может быть достигнуто, нужно успокоить витал.

Не обязательно.

Что касается меня, я бы начала с сознания, а витал оставила "на потом".

Но если начать говорить о сознании, это логически приведет к разговору о подъеме сознания, следующим за супрасознательным. Могу ли я говорить обо всем этом перед разговором о витале?

Да.

(молчание)

В действительности, если взглянуть на ход моей собственной йоги... когда мне было пять лет (должно быть, я начала раньше, но память об этом несколько смутная и неточная)... но с пяти лет в моем сознании (не ментальная память, но – как бы выразиться? – это записано, это заметки в моем сознании)... да, я начала с сознания. Конечно, я не имела представления, что это было. Но моим первым переживанием было переживание сознания здесь (жест над головой), которое я чувствовала как Свет и Силу; и я чувствовала ее там (тот же жест) в возрасте пяти лет.

Это было очень приятное ощущение. Я сидела в маленьком кресле, сделанном специально для меня, одна в своей комнате, и я... (я не знала, что это было, ты понимаешь, ничего, совсем ничего – ментальный нуль) и я имела ОЧЕНЬ ПРИЯТНОЕ ощущение чего-то очень сильного, очень светлого, и это было здесь (над головой). Сознание. И я чувствовала: "Вот то, чем я должна жить, чем я должна быть." Не со всеми этими словами, естественно, но... (Мать делает жест устремленности Вверх). Затем я тянула это вниз, поскольку это было... это был поистине мой raison d'etre.

Таково мое первое воспоминание – в возрасте пяти лет. Упор этого переживания был больше на этической стороне, чем на интеллектуальной; и все же оно принимало и интеллектуальную форму, поскольку... Ты понимаешь, внешне я была таким же ребенком, как другие, за исключением того, что со мной было трудно обращаться. Трудно в том смысле, что меня не интересовала еда, не интересовали обычные игры, нисколько не интересовали сладости! И было невозможно меня наказать, потому что все это нисколько меня не заботило: если меня лишали десерта, то это было скорее облегчением! И затем я категорически отказалась учиться читать, я отказалась учиться. И даже купать меня было очень тяжело, потому что я была отдана на попечение английской гувернантки, и это означало холодные ванны – мой брат отважно их принимал, а я просто выла! Позднее было обнаружено6 что они плохо на меня действуют (так сказал доктор), но это было гораздо позднее. Вот такая картина.

Но всякий раз, когда у меня случались неприятности с моими родственниками или друзьями, я чувствовала всю скверность или недобрую волю – всевозможные довольно безобразные вещи, которые приходили (я была довольно чувствительной, поэтому я сильно взрастила идеал красоты и гармонии, который постоянно отрицали жизненные обстоятельства)... так что когда я была опечалена, то прежде всего заботилась, чтобы не сказать ничего об этом матери или отцу, потому что мой отец не проронил бы ни слова, а мать отругала бы меня – это всегда было первое, что она делала. Так что я шла в свою комнату, садилась в свое маленькое кресло, и там я могла сконцентрироваться и попытаться понять... на свой манер. И я помню, как после нескольких бесплодных попыток я решила свою проблему, сказав себе (я обычно разговаривала сама с собой; не знаю как или почему, но я разговаривала с собой так же, как разговаривала с другими): "Посмотри, ты опечалена, потому что тот-и-тот сказал нечто, внушающее тебе отвращение – но почему ты от этого плачешь? Почему ты так печальна? Только он был плохим, поэтому он должен плакать. Ты не сделал ему ничего плохого... Сказала ли ты ему безобразные вещи? Дралась ли ты с ней или с ним? Нет, ты ничего не делала; поэтому, что же, ты не должна печалиться. Ты должна печалиться, только если ты сделал нечто плохое, но... " Так что было решено: я никогда не буду плакать. Просто с небольшим внутренним движением, или "нечто" "говорило": "Ты не сделала ничего плохого", и не было печали.

Но была и другая сторона этого "некто": он все больше и больше наблюдал за мною, и как только я сказала лишнее слово или сделала лишний жест, выпустила хотя бы одну маленькую плохую мысль, подразнила брата или что-то еще, самую незначительную вещь, это говорило: "Смотри, будь осторожней!" Поначалу я стонала от этого, но вскоре он стал учить: "Не жалуйся – поставь все правильно, исправь". И когда что-то могло быть исправлено – почти всегда это можно было – я так и делала. И все это на уровне интеллекта пяти-семилетнего ребенка.

Так что это было сознание.

Затем наступил период учения и развития, но на обычной ментальной шкале – школьные годы (*). Любопытство заставило меня захотеть научиться читать. Рассказывала ли я тебе, как это произошло? Когда мне было около семи лет, чуть меньше семи, мой брат, бывший на восемнадцать месяцев старше меня, как-то принес домой из школы большие картинки (ты знаешь, такие картинки для детей с подписями под ними; их еще можно увидеть и сегодня) и дал мне одну из них. "Что здесь написано?", – поинтересовалась я. "Прочти", – ответил он. "Но я не знаю, как", – сказала я. "Тогда учись!" "Ну хорошо", – ответила я, – "покажи мне буквы". Он принес мне азбуку. За два дня я выучила буквы, и на третий день начала читать. Вот как я научилась читать. "Ох-ох", – обычно они сетовали, – "этот ребенок отсталый! Семь лет, а она все еще не может читать – стыдно!" Вся семья причитала по этому поводу. И вдруг, о чудо! За неделю я узнала то, на что мне должны были потребоваться годы учения – это заставило их задуматься!

Затем школьные годы. Я была блестящим учеником, по той же самой причине: я хотела понять. Меня не интересовало учение "назубок", как

(*) Мать пояснила: "В действительности рост сознания происходил и во все те годы учения, я не зубрила ничего, мне нужно было понять; и как только я понимала нечто, я знала это. Другими словами, поскольку период обучения еще не был интеллектуальным, его можно считать частью периода развития сознания." это делали другие – я хотела понять. И какую память я имела, фантастическую память на звуки и образы! Мне достаточно было лишь прочесть поэму вслух на ночь, как на следующее утро я уже знала ее. И если после того, как я прочла книгу, кто-то упоминал оттуда отрывок, я говорила: "А, да – это на такой-то странице." Я могла назвать номер страницы. Ничто не забывалось, все было свежо в памяти. Но это обычный период развития.

Затем, в очень юном возрасте (около восьми или десяти лет), я начала рисовать, наряду с другими моими занятиями. В двенадцать лет я уже писала портреты. Все грани искусства и прекрасного, но особенно музыки и живописи, пленили меня. В это время я прошла через очень интенсивное витальное развитие с присутствием некоего внутреннего Водительства, как в ранние годы; и все центрировалось на изучении: изучение ощущений, наблюдения, изучение техники, сравнительное изучение, даже весь спектр наблюдений, относившихся ко вкусу, запахам и слуху – некая классификация опыта. И это распространялось на все грани жизни, на весь опыт, который может преподнести жизнь, на все это – невзгоды, радости, трудности, страдания, все – о, целое поле для изучения! И всегда это присутствие внутри, судящее, решающее, классифицирующее, организующее и систематизирующее все.

Затем сознательная йога сделал новый внезапный поворот, когда я встретила Теона; должно быть, мне было около двадцати одного года. Изменилась жизненная ориентация, произошла целая серия переживаний, с развитием витального, что принесло интересные оккультные результаты.

Затем период интенсивного ментального развития, ментального развития самого полного типа: изучение всех философий, всего концептуального ловкачества, в малейших деталях – копание в системах, охват их. Десять лет интенсивного ментального изучения привели меня к... Шри Ауробиндо.

Так что у меня была эта подготовка. И я упоминаю все эти детали просто для того, чтобы сказать, что все начинается с сознания (я очень хорошо знала, что такое сознание, даже прежде чем у меня появились слова или идеи, чтобы объяснить это), с сознания и его силы – его силы действия, его силы исполнения. Следующим было детальное изучение и основательное развитие витала. После этого – ментальное развитие, доведенное до крайнего предела, где ты можешь манипулировать со всеми идеями; стадия развития, когда уже понятно, что все идеи истинны и что должен быть сделан синтез и что за пределами этого синтеза лежит нечто светлое и истинное. И за всем эти непрерывное сознание. Таким было мое состояние, когда я пришла сюда: я имела целый мир переживаний и уже достигла сознательного единения с Божественным вверху и внутри – все это сознательно реализовано, тщательно записано и т.д. – когда я пришла к Шри Ауробиндо.

С точки зрения шакти это нормальный ход: сознание, витальное, ментальное и духовное.

По другому-ли у мужчин? Не знаю. Случай со Шри Ауробиндо был очень специфичен, а помимо этого я не вижу какого-либо убедительного примера. Но, вообще говоря, то, что наиболее развито в мужчине, наряду с разумом, это физическое сознание; витальное очень импульсивное, практически неуправляемое. Таков мой опыт с сотнями и сотнями мужчин, которых я встречала. Обычно есть физическая сила, развитая через игры и упражнения, и бок о бок идет более или менее продвинутое, но, главным образом, ментальное развитие, очень ментальное. Витал чрезвычайно импульсивен и едва ли организован, за исключением людей искусства, и даже там... я жила среди них в течение десяти лет и обнаружила "эту почву" по большей части необработанной. Я вращалась в обществе всех великих художников того времени, я была им как сестра (это было в конце века, Всемирная Выставка 1900 г.; и это были ведущие художники эпохи)" так что я была гораздо моложе, гораздо моложе любого из них – им всем было по тридцать, тридцать пять, сорок лет, тогда как мне было девятнадцать – двадцать. Да, я была гораздо более развита в их области – не в том, что я сама делала (я была весьма посредственным художником), а с точки зрения сознания: наблюдения, переживания, изучение.

Я не уверена, но мне кажется, что проблему сознания надо поставить на первое место.

Так я и начал делать.

Думаю, что это хорошо. Все, что происходило со мной в жизни, чрезвычайно логично, очень, очень логично (это была не я, я ничего не решала – вы не можете решать в возрасте пяти лет). Каждая стадия была подготовлена предыдущей.

Но тогда что же сознание мы чувствуем как силу внутри себя? Нап-

ример, иногда в медитациях она поднимается, затем опускается; она

никогда не фиксирована. Что это за сознание?

Шакти!

Некоторые воспринимают ее свыше; для других она поднимается снизу (жест к основанию позвоночника). Как я уже говорила тебе, старые системы всегда практиковали подъем снизу-вверх, тогда как Шри Ауробиндо тянул сверху-вниз. Это становится совершенно ясно в медитации (в йоге, в йогическом опыте): для тех, кто следует старой системе, это неизменно кундалини, поднимающаяся от основания позвоночника вверх, от центра к центру, от центра к центру, пока внезапно (в ироническом тоне) лотос не раскрывается здесь (жест, указывающий на макушку головы). Со Шри Ауробиндо это происходит так (жест спускающейся Силы) и затем устанавливается здесь (над головой); это входит и оттуда идет вниз, вниз, вниз, до самого дня, и даже под стопы – в подсознательное – и еще ниже, в несознательное.

Это Шакти. Ты знаешь, он говорил (я все еще перевожу это), что шакти, которую тянут снизу (это то, что происходит в ходе индивидуального развития) – это то, что что может быть названо "завуалированная" шакти (она имеет силу, но скрытую). Тогда как Шакти, которую тянут свыше – это ЧИСТАЯ Шакти; и если ее тянут осторожно и достаточно медленно, так чтобы (как бы выразиться?) не загрязнить ее или, в любом случае, не затемнить, когда она будет входить в материю, тогда результат сразу же будет гораздо лучше. Как он объяснял, если вы начинаете с этого великого ощущения мощи в себе (потому что это всегда великая мощь, независимо от того, где она пробудилась), тогда неизбежно возникает опасность вмешательства эго. Но если шакти приходит чистой и вы тщательно следите за тем, чтобы она оставалось чистой, не бросаете ее в движение, а позволяете ей очищать по мере того, как она спускается, тогда половина работы сделана.

Тут какая-то загвоздка. Когда входишь в контакт с Супрасознательным, и Шакти появляется на макушке головы, тогда нечто начинает подниматься снизу, не так ли? То есть затем происходит другое движение, восходящее движение...?

Это сознание дживы, личностное, индивидуальное сознание.

Это нечто, что растет...

Это индивидуальное сознание. Стремление почти всегда является выражением психического существа – той нашей части, которая организована вокруг божественного центра, это маленькое пламя глубоко внутри человеческих существ. Это божественное пламя существует внутри каждого человеческого существа и мало-помалу, через все перевоплощения и карму, и так далее, это существо принимает форму вокруг божественного центра; Теон назвал его "психическим существом". И когда психическое существо достигает своего полного развития, оно становится неким телесным или, в любом случае, индивидуальным одеянием души. Душа является частью Всевышнего – джива – это Всевышний в индивидуальной форме. И поскольку существует лишь один Всевышний, то существует только один джива, но в миллионах индивидуальных форм. Этот джива начинается как божественная искра – неизменная, вечная и также бесконечная (бесконечная скорее в возможности, чем в измерении). И через все инкарнации, все, что воспринято и откликнулось на божественное Влияние, постепенно кристаллизуется вокруг дживы, становится все более и более сознательным и все более и более организованным. В конечном итоге это существо становится полностью сознательным индивидуальным существом, господином самого себя и движимым исключительно божественной Волей. Это, так сказать, индивидуальное выражение Всевышнего. Это то, что мы называем 2психическим существом".

Вообще говоря, те, кто практикуют йогу, имеют либо полностью развитое, независимое психическое существо, которое снова приняло рождение, чтобы выполнять Божественную работу, либо психическое существо в его последней инкарнации, стремящееся закончить свое развитие и реализовать себя.

Вот что устремляется, вот что имеет контакт.

Поэтому, когда тебе говорят "осознай свое психическое существо", это относится к существу, сформированному внешней Природой, чтобы оно установило контакт с божественным Присутствием через психическое существо. Тогда психическое становится во главе всего существа; в действительности, это внутренний Руководитель... Хорошо, когда я была маленьким ребенком, эта "персона" (которая была не определенной персоной, а выражением определенного сознания и воли) была действительно психическим присутствием; за этим стояло еще нечто иное, но это особый случай. И то, что произошло со мной, случается со всеми, чье психическое существо преднамеренно инкарнировало: психическое существо ведет твою жизнь, и если ты позволишь ему свободно действовать, оно выстраивает ВСЕ обстоятельства – это поистине чудесно!... Я видела – не только по отношению к самой себе, но и по отношению к изрядному числу людей, которые также имели сознательное психическое существо – что все выстраивается с точки зрения... вовсе не личного эгоистического удовлетворения, а твоего окончательного прогресса и реализации. И все жизненные обстоятельства, даже те, которые ты называешь "бедственными", приходят для того, чтобы вести тебя насколько можно мягче.

Тебя отличает не только психическое существо. Как я уже тебе говорила, твое психическое существо сопровождает нечто, что пришло со специальной целью, с особенной интеллектуальной мощностью – светлой, сознательной мощностью – что пришло из регионов, высших по отношению к разуму, регионов, которые Шри Ауробиндо называет Надразумом, пришло для специальной работы. Это здесь (жест, обволакивающий грудную клетку и голову) и, вместе с психическим, оно пытается организовать все. Это, в твоем психическом, есть то, что ты чувствуешь. Оно должно иметь великую мощь... Ты не чувствуешь некую светлую силу?

О, да, я чувствую ее!

Хорошо, это то, что есть.

Должно быть, из-за этого я не могу сделать различия между Силой, приходящей свыше, и Силой, приходящей изнутри.

Придет время, когда ты вообще не будешь делать этого различия (*).

Вот почему мне трудно говорить об этом; я не знаю, что приходит свыше, а что приходит снизу.

Говорить об этом...

Ты знаешь, все, что я только что тебе говорила, это... Всегда чувствуешь "на грани" или "близко" или "почти". Нечто, лежащее на границе Истины, но всегда отклоняющееся от нее – никогда точно в цель, всегда возле нее. Как только мы начинаем говорить, это всегда приближение.

Нам нужно говорить все это на одном дыхании.

Да, это так. Это точно так! Как мы можем говорить все на одном дыхании? В этом все дело.

(*) Конечно! Мы можем погрузиться в нее головой или кончиками пальцев ног, но все купается в одном и том же потоке Силы (кроме того, что зажато в стенах наших разумов). В определенные моменты или в определенных местах мы менее жестки, и Сила естественно "входит" там. И поэтому мы называем ее Шакти, "приходящей свыше" или Шакти, "приходящей снизу" или "приходящей изнутри". Но когда стены разрушены, нет больше высокого или низкого – мы насквозь "промочены" ею.

Мне ясно, что для написания... нам нужно некое глобальное выражение.

Да, это то, что всегда говорит Шри Ауробиндо! Как только мы начинаем описывать нечто, вот что происходит (жест, означающий делать шаг за шагом); и в тот момент, когда это происходит, настоящая вещь потеряна.

Мы просто должны делать самое наилучшее.

Нет, письмо неудовлетворительно, ты знаешь; так не выразишь ничего... Музыка?

Не многим лучше.

Живопись хуже.

Нет...

(молчание)

Я гадала: если человеческое существо развило бы исключительно мощный голосовой орган и могло бы сознательно связывать то, что оно хочет сказать, с тем, что должно быть выражено этим органом, этим голосом, и затем просто ему течь под этим Влиянием, то, может быть, это подвело бы ближе к настоящей вещи.

Я имела несколько кратких моментов такого переживания; но даже тогда это казалось довольно жалким. Жалким, целый диапазон ускользает от тебя. Помню, был период, когда я обычно садилась за орган в полночь 31 декабря, без малейшего понятия о том, что я буду играть, затем приходил звук, голос, а вместе с голосом приходили слова. Я никогда не писала ничего заранее. И просто потому что люди начинают записывать то, что я говорила (конечно же, они все перемешивали), я начала записывать заранее; это началось гораздо позднее, когда я перестала приходить в полночь. Но в те дни, давным-давно назад, когда Шри Ауробиндо был здесь, так оно и было; я не знала, что я буду играть или что я скажу. И сначала приходил звук, затем голос, а затем с голосом приходили слова – как нечто сжатое конкретное.

Это было очень мощным, но неполным. Неполным.

(молчание)

Действительно требуется также добавить игру света. Но ничего искусственного.

(долгое молчание)

Сознательную и преднамеренную манипуляцию определенных светлых вибраций в добавление к звуку.

В сравнении, мышление (каким мы сейчас его знаем), гораздо более материальное. Мышление – формулирование в словах – находится гораздо ниже по шкале.

Некоторые мысли... Являются ли они мыслями?... это нечто гораздо более высокое, чем мышление, гораздо более высокое, чем жизнь... Это ВИДЕНИЕ ЗНАНИЯ в чрезвычайно светлой области, где вибрации очень точные и очень сильные; и, очевидно, это то, что по мере спуска транслируется в звуки и слова (но это гораздо ниже). В форме, самой близкой к Истоку, это светлые вибрации.

Но человеческий разум хватает все и копирует!

Он делает копии: все эти светлые шоу, все, что делается сегодня. Подобно театру или кино... Хотя, это оказывает свое воздействие, не так ли? Но это копия.

Мы обезьяны.

(долгое молчание)

Мой дорогой, я не думаю, что ошибаюсь: начни с сознания.

И не трать свое время, чтобы записать все это, не стоит этого делать.

Но это так интересно! Я делаю это после полудня, и я работаю по

утрам.

Чтобы это было интересным, необходимо, чтобы оно было систематичным, с использованием разнообразных примеров. Но тогда это будет бесконечная история...

Как бы там ни было, эти периоды моей жизни были столь ясными, сколь они могли быть, отчетливо определенными, подготавливая все для моего прихода сюда.

Множество, множество вещей из моей жизни полностью исчезло – я их больше не помню, они ушли из моего сознания – все то было бесполезно. Но есть очень ясное видение всего того, что подготавливало дживу для его действия здесь. Уже перед своим приходом и встречей со Шри Ауробиндо я реализовала все необходимое для того, чтобы начать йогу. Все это было готово, классифицировано, организованно. Изумительно! Великолепное ментальное построение... которое он снес в течение пяти минут!

Как счастлива я была! А-ах!... Это поистине было вознаграждением за все мои усилия.

Ничего! Я больше ничего не знала, вообще ничего не понимала – в моей голове не осталось ни одной идеи! Все, что я тщательно выстраивала в течение столь многих лет (мне было за тридцать пять, я думаю), через все мои переживания: сознательная йога, не-сознательная йога, жизнь, переживания, все прожито, классифицироано и организовано (о, какой монумент!)... бац! Все это развалилось. Великолепно. Я даже не просила его об этом.

Я пыталась достичь полного ментального молчания – ты знаешь, это то, что ты только что описал (*), этот тип ментального спокойствия, о котором он говорит (когда он у тебя есть, тогда все, что угодно, может пройти через твою голову, не вызывая ни малейшей ряби), но я никогда не могла преуспеть в этом. Я пыталась, но не могла сделать это. Я могла оставаться спокойно, когда хотела этого, но стоило мне перестать думать единственно об этом, перестать хотеть только этого, тогда возобновлялось вторжение, и приходилось снова начинать все сначала.

Это все, о чем я рассказала ему (без деталей, в нескольких словах). Затем я села возле него, а он стал говорить с Ришаром, беседовать о мире, йоге, будущем – о всяких вещах – о том, что произойдет (он уже знал, что надвигается война; шел 1914 год, война была развязана в августе, а он уже знал об этом в конце марта – начале апреля).

(*) Мать ссылается на письмо Шри Ауробиндо, которое Сатпрем процитировал в своей рукописи: "... в спокойном разуме спокойна именно субстанция ментального существа, настолько спокойна, что ничто не может возмутить ее. Если приходят мысли или действия, они вовсе не поднимаются из разума, они приходят извне и пересекают разум как летящие птицы проносятся по небу в безветренную погоду. Это проходит, ничего не возмущая, не оставляя следа. Даже если тысячи образов или самые неистовые события проходят через разум, остается все такое же тихое спокойствие, как если бы сами текстуры разума состояли из субстанции вечного и нерушимого покоя. Разум, достигший такого спокойствия, может начать действовать, даже сильно и мощно, но он будет сохранять свой фундаментальный покой – не начиная ничего сам, а получая свыше и придавая этому ментальную форму, не добавляя ничего от себя, спокойно, бесстрастно, хотя с радостью Истины и спокойной мощью и светом это передачи." (Cent. Ed., XXIII. 637.) Так они все беседовали и беседовали вдвоем – большие размышления. Это нисколько меня не интересовало, я не слушала. Все эти вещи принадлежали прошлому, я все это видела (я также имела видения и откровения). Я просто сидела возле него на полу (он сидел в кресле, по другую сторону стола сидел Ришар, и они беседовали). Я просто сидела там, не слушая. Не знаю уж сколько они проговорили, но внезапно я почувствовала великую Силу, входящую в меня – покой, молчание, нечто массивное! Сила пришла, сделала это (Мать разводит руки вокруг лба), спустилась и остановилась здесь (на уровне грудной клетки) (*). Когда они кончили говорить, я поднялась и ушла. И тогда я заметила, что не осталось ни одной мысли – я больше ничего не знала, ничего не понимала, была абсолютно ПУСТОЙ. Поэтому я воздала хвалу Господу и поблагодарила в своем сердце Шри Ауробиндо.

И я очень заботилась о том, чтобы не нарушить это; я удерживала это не знаю уж, сколько, восемь или десять дней. Ничего – ни одной идеи, ни одной мысли, ничего – совершенная ПУСТОТА. Другими словами, с внешней точки зрения, это должно было выглядеть как полный идиотизм. Я говорила по возможности мало, и слова шли как-то механически, это была не я. Затем медленно, медленно, как бы капля за каплей, снова нечто выстраивалось. Но оно не имело границ, не имело... оно было необъятным как вселенная и чудесно спокойным и светлым. Здесь (голова) ничего, но ТАМ (жест над головой); и затем все началось видеться оттуда.

И это никогда не покидало меня – ты знаешь, как доказательство силы Шри Ауробиндо, это несравненно! Не думаю, что когда-либо был пример такого (как бы выразиться?)... такого полного успеха: чудо. Это НИКОГДА не оставляло меня. Я поехала в Японию, делала всевозможные вещи, попадала во всевозможные приключения, даже самые неприятные, но это никогда меня не покидало – спокойствие, молчание, покой...

И именно он сделал это, полностью. Я даже не просила его, не было стремления, ничего (были мои прошлые усилия; я знала, что это должно было прийти, это все). Но в тот день я не упоминала ему об этом, я не думала об этом, я ничего не делала – просто сидела там. И внешне казалось, что он полностью вовлечен в беседу о том и о сем, что происходит в мире...

Вот настоящий путь.

Но я никогда не была способна сделать это для кого-либо – не подобным образом, с таким же богатством – никогда, никогда... Это фантастично! Это было великолепно!... Поистине можно сказать, что только Господь может сделать такое, единственно Он. Без малейшего усилия, даже без видимой... даже не было видно, что он концентрируется, ничего, просто вот так.

(*) Мать уточнила: "Сила охватила три активных ментальных центра".

Ты когда-нибудь с ним встречался?

Да, у меня был "даршан".

А, ты видел его!

У меня также было переживание в первый год моего пребывания (хотя я не знал, что это было переживание)...

Ах!

Однажды ночью он пришел и положил свою руку на мое сердце, и во сне я рыдал и рыдал и рыдал... Потом я сказал себе "какое странное воображение". Я принял это за воображение!

О, мой дорогой, как чудесно!

Он положил руку на мое сердце, и я заплакал. Я рыдал во сне, так сильно, как только мог.

Это психический, психический контакт.

О, тогда... это не будет столь трудно.

Хорошо... хорошо.

Все же, есть разница, когда встречаешь его [физически].

Однажды я видел его, на даршане в 1948 г.

О, это когда Барон был здесь! (*)

Вот что интересно. В 48-ом... а, он был все еще в добром здравии. У него была сломана нога.

Как долго ты оставался здесь в первое время?

(*) Бывший правитель "французской Индии", с ним Сатпрем пришел для работы в правительстве Пондишери. В действительности, Сатпрем видел Шри Ауробиндо скорее всего в 1946, а не в 1948 году.

Думаю, до 1949

О, так что он тоже знал о твоем предназначении! Если он видел тебя, то знал об этом.

Это хорошо.

Это хорошо, мой дорогой, очень хорошо, не беспокойся! (Мать смеется).

Поздновато уже.

Хочешь немного сыра?

Нет, ты уже давала мне, у меня его предостаточно!

Я спрашиваю потому, что это все, что я могу дать (Мать смеется). Так что увидимся в субботу с "сознанием".

Ну... хорошо, может быть. 6 октября 1962 AGENDA, v.3, p.363-370

Афоризм 70 .: Когда знание свежо в нас, оно неоспоримо; когда оно старо, оно теряет свое достоинство. Это потому что Бог всегда движется вперед.

Так, в чем же твой вопрос?

То знание, о котором говорится здесь, это интеллектуальное или духовное знание, но для супраментальной йоги знанием является... каким же является это знание? Знание в теле, физическое знание?

Шри Ауробиндо говорит здесь о знании через озарение или откровение. Иными словами, когда истина внезапно спускается и озаряет твое понимание: внезапно ты чувствуешь, что лишь впервые узнал какую-то вещь, потому что это пришло к тебе прямо из области Света, области настоящего знания, и оно пришло к тебе со всей своей врожденной силой истины – это озаряет тебя. И, в самом деле, когда ты только что воспринял это, то кажется, что ничто не может сопротивляться тому Свету. И если ты позволишь работать этой силе в себе, то она произведет такую трансформацию, какую сможет, в своей собственной области.

Это довольно обычное переживание. Когда оно наступает, то некоторое время спустя (не очень долго) все совершенно естественно организуется вокруг того Света. Затем, мало-помалу, оно смешивается со всем остальным. Остается интеллектуальное осознание того переживания, сформулированное тем или иным образом – сколь много остается – но оно подобно пустой оболочке. Оно больше не имеет движущей силы, которая трансформирует все движение существа в образе того Света. И это подразумевает Шри Ауробиндо: мир движется быстро, Господь всегда движется вперед, и все, что остается, это просто Его след: это больше не является той же самой немедленной и всемогущей силой, которая была в тот МОМЕНТ, когда он спроецировал ее в мир.

Это подобно падающему дождю истины, и каждый, кто может схватить даже капельку, получает откровение. Но если ты сам не движешься фантастическими шагами, то Господь и Его дождь истины уже будут далеко, далеко впереди, и ты будешь вынужден бежать очень быстро, чтобы ухватить его снова.

Таков образ, который я всегда видела.

Вот что он имеет в виду.

Да, но какое знание реально имеет трансформирующую силу...?

Это высшее Знание, Истина, выражающая себя, что он называет "настоящим знанием"; и то знание трансформирует целое творение. Но Он постоянно льет свой дождь, ты понимаешь, и если ты не поспеешь (смех), то останешься позади!

Но разве ты никогда не ощущал что-то вроде ослепительной вспышки света в своей голове? И затем: "Ага! Вот это!". Иногда это нечто, что было интеллектуально познано, но было бесцветным и безжизненным; и затем внезапно оно приходит как грандиозная мощь, организующая все в сознании вокруг того Света – это не длится очень долго. Иногда это длится несколько часов, иногда – несколько дней, но иногда дольше, если движение не очень медленное. И, тем не менее, ты знаешь (смеясь), Источник Истины все движется и движется...

Но все это психологические трансформации. Какое знание нужно для

трансформации Материи, тела?

Сейчас, мой дорогой, я ничего не могу сказать об этом; я просто не знаю.

Это какое-то другое знание?

Нет, не думаю.

(молчание)

Это может быть какое-то другое действие, но не какое-то другое знание.

(молчание)

Действительно, мы можем говорить о том, что трансформирует Материю, лишь тогда, когда Материя... хотя бы чуть-чуть трансформирована, когда есть начало трансформации. Тогда мы можем говорить о процессе. Но сейчас...

(молчание)

Но любая трансформация в существе, на любом плане, всегда имеет последствия на планах ниже. Всегда есть воздействие. Даже те вещи, которые кажутся чисто интеллектуальными, определенно оказывают свое влияние на структуру мозга.

И такие откровения происходят только в молчащем разуме – или, по меньшей мере, в покоящемся разуме. Пока разум не совершенно успокоен и тих, это не приходит. Или же если и приходит, то вы даже не замечаете ничего в том шуме, который производите! И, конечно, эти переживания помогают вам лучше и лучше укорениться спокойствию, молчанию и восприимчивости. Это ощущение чего-то крайне неподвижного: но не замкнутого – недвижимого, но открытого и восприимчивого – все более укореняется, чем больше вы имеете этих переживаний. Есть большая разница между мертвым, тусклым, невосприимчивым молчанием и спокойствием разума. Это большая разница. И она следует из этих переживаний. Весь прогресс, который мы делаем, всегда является, совершенно естественно, продутом истин, спускающихся свыше.

Это оказывает свое воздействие: все эти вещи оказывают влияние на способ функционирования тела – на работу органов, мозга, нервов и т.д. И все это, определенно, происходит еще задолго до того, как окажет какое-либо воздействие на внешнюю форму.

Действительно, когда люди говорят о трансформации, они, главным образом, думают о какой-то красочной трансформации, не так ли? Прекрасный внешний облик – светлый, гибкий, пластичный, меняющийся по желанию... Но они не уделяют большого внимания другой вещи, этой скорее... неэстетической трансформации органов! И все же имено это произойдет сначала, задолго до того, как трансформируется внешний вид.

Шри Ауробиндо говорил о работе чакр, замещающих органы.

Да – 300 лет, он сказал (Мать смеется).

(молчание)

Немного поразмышляв, это легко понять: если бы это был вопрос остановки чего-то и начала нечто ИНОГО, то это могло бы быть проделано довольно быстро. Но поддерживать тело живым (поддерживать его функционирование) и В ТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ внедрять новое функционирование, чтобы тело все еще оставалось живым, и затем трансформация – эту комбинацию очень трудно реализовать. Я полностью осознаю это, полностью осознаю... безмерное количество времени, которое требуется, чтобы проделать это без катастрофы.

Прежде всего, это, конечно, когда мы подходим к сердцу: заменить старое сердце центром Мощи, грандиозной, динамической мощи! (Мать смеется). В тот самый МОМЕНТ вы собираетесь остановить циркуляцию крови и вставить Силу!

Это... это трудно.

(молчание)

Нет, не следует много говорить. Ничто из того, что я только что тебе сказала, можно было бы опубликовать; это может войти а Адженду, но это не может быть опубликовано.

Не так то плохо дать людям некое представление о работе.

Нет... Хорошо, ты можешь это записать; посмотрим. Но не так уж много я могу сказать.

(молчание)

В обычной жизни вы сначала думаете о чем-то, а затем это делаете – но здесь все как раз наоборот! В этой жизни вам сначала нужно сделать нечто, а затем понять – но гораздо позже. Вы сначала должны действовать, не размышляя. Если вы будете думать, то никуда не придете; вы просто вернетесь на старый путь обращения с вещами.

*

* *

(Несколько позднее Сатпрем возвращается к предыдущему разговору о богах:)

Но действительно ли боги существуют независимо от человеческого сознания? Не человеческие ли они творения?

Нет, вовсе нет.

Меня поразила одна вещь: ты сказала, что Гита, как Шри Ауробиндо

объяснил ее, является не надментальной, а супраментальной...

Шри Ауробиндо сказал, что на то, ради чего он пришел, уже указывалось в Гите.

Но мне не совсем ясна разница между ЭТОЙ вещью и надразумом...

Это переживание Тождества.

Нет, я имею в виду разницу в видении – я говорю о видении. Нап-

ример, ты мне рассказывала, что в надразуме объекты были са-

мо-светящимися.

Да, от надразума и далее.

Ты имеешь в виду, что земные объекты видятся светящимися?

Нет, нет! Я имею в виду все вещи и формы самого надразума (например, одеяния богов, их украшения и короны – все это из надразума). В тех мирах есть всевозможные формы, которые мы транслируем в образы из земной жизни... но это только трансляция.

Например, возьмем одежду богов. Их одежда, которую они меняют по желанию, как и свою форму, сделана не из физической, а из надментальной субстанции, и та субстанция содержит собственный свет. И так со всем, все это... Нет солнца, которое отбрасывало бы свет и тени: светится сама субстанция.

А выше, в Супраментале?

Супраментал...

(очень долгое молчание)

Трудно объяснить.

(молчание)

Когда я говорю о "мире Тождества", то не просто подразумеваю "ощущение" того, что все в одном и что происходит внутри того Одного. Под Тождеством я подразумеваю то, что вы не можете сделать различие между замышлением действия, волей к действию, самим действием и его результатом. Это... Все одно, одновременно.

Но как? Это нельзя объяснить – просто невозможно! Вы можете схватить намек на это переживание, но... в конечном итоге, это необъяснимо, у нас нет средств, чтобы выразить это.

Если мы говорим "все одновременно", мы говорим банальность.

Мы всегда все выражаем в терминах высокого и низкого. Как я часто говорила, необходимы другие слова, другой способ формулировать вещи.

Ты говоришь, что я не поняла твой вопрос, но я очень хорошо его поняла, я совершенно точно знала, что ты хочешь... Но что можно сказать о Том! Об этом просто невозможно говорить, и вот доказательство: если мы могли бы разговаривать об этом, оно было бы здесь. И даже тогда мы, вероятно, не могли бы говорить об этом.

Мы не можем говорить об этом, мы не можем ничего сказать; все, что мы говорим об этом – сущая ерунда. Конечно, ерунда – чем же это еще может быть!

(молчание)

По максимуму, на высоте своих возможностей, человеческое сознание В ЛУЧШЕМ СЛУЧАЕ может выразить то или иное из надразума. Для меня это очень живо, мне очень хорошо это известно, потому что я много там жила. Но даже и так, я считаю слова слишком неуклюжими, чтобы выразить это – хотя с "поэтическими" метафорами ты мог бы попытаться передать впечатление об этом. Но что касается разговора о Другой Вещи, я совершенно осознаю, что... Потому что даже когда ты прямо в Переживании, единственная вещь, которая воспринимается как действие, это... хранить молчание. Ты не можешь разговаривать. Как только ты допускаешь слова, пуф! Все заволакивается. Это бесполезно.

Но физически, например, ты видишь этот предмет [Сатпрем берет пресс-папье]. Сейчас я вижу его определенным образом – а ты, с супраментальным сознанием?...

Я просто смотрю сквозь него, это все.

Но это ничто!

Что ты имеешь в виду, ты видишь сквозь него?

Хорошо, я имею в виду, что могу видеть светлую вибрацию за этим предметом. Но я сознаю, что один способ видения не исключает другой.

То же самое, когда я смотрю на людей: я не вижу их такими, какими они видят сами себя, я вижу их с вибрацией всех сил, которые находятся в них и проходят через них, и довольно часто со всевышней Вибрацией Присутствия. И вот почему мое физическое зрение... не точно подводит меня, а меняет свой характер, ведь физическая точность, которую дает обычное физическое зрение – это... для меня это ложь. Инстинктивно (и не потому что я думаю этим образом) вот как это ЯВЛЯЕТСЯ. Поэтому у меня больше нет точности видения, предназначенного для обозрения лишь поверхностной корки вещей.

Но это не удерживает меня от того, чтобы видеть физически – хотя, да, иногда я не уверена, кто передо мной, потому что я вижу вибрации, которые иногда очень похожи, почти идентичны, в трех или четырех людях (они не обязательно все присутствуют, но тем не менее...). Поэтому есть лишь незначительная внешняя разница – но, конечно, есть очень значительная разница в том, как форма выглядит, а в комбинации вибраций есть лишь небольшая внешняя разница. Так что временами я не уверена, я не знаю, этот ли человек передо мной или тот; вот почему я часто спрашиваю: "Кто там?". Это не так, что я ничего не вижу, но я вижу иным образом.

Думаю, что некоторым образом я вижу лучше. Но особым образом. Если, например, мне нужно вздеть нитку в иголку (я экспериментировала с этим), хорошо, если я пытаюсь сделать это, глядя на это, это просто невозможно. Но иногда (когда я в определенной позиции), если мне нужно вздеть нитку в иголку, она надевается сама – мне не нужно ничего делать: я держу иголку, я держу нитку, и это все.

Я думаю (в действительности это просто вопрос переживания), думаю, что если это состояние довести до совершенства, то можно будет делать все ИНЫМ образом, способом, который не зависит от внешних чувств. И тогда, да, это явно будет началом супраментального выражения. Потому что именно некое сокровенное знание ДЕЛАЕТ вещи. Когда То приходит, ты можешь действовать.

Но ты не должен думать; в ту минуту, когда ты начинаешь думать или хочешь использовать свои органы чувств, это совершенно исчезает.

А что касается выражения, то первая вещь, которая приходит к тебе, это... не просто невозможность: ты не ХОЧЕШЬ говорить.

Нужно нечто иное, нечто совершенно другое.

Нам просто следует подождать. Ждать, чтобы это пришло.

(молчание)

А то, о чем ты здесь говоришь [Сатпрем указывает на пресс-папье],

это не то, что люди называют "ясновидением"?

Нет, нет!

Это супраментальное видение?

Да.

Ясновидящий не видит подобным образом.

Нет. Это просачивание супраментального сознания.

Что заставляет тебя видеть нечто иное сквозь предметы или сквозь людей...

Нет, это не имеет ничего общего со всеми видениями, которые я имела.

Но то Видение... я хорошо это знаю, и это не "видение" – это не видение! Я не могу назвать этим образом: это знание. Я даже не могу сказать, что это знание, это... нечто, что одновременно есть ВСЕ, нечто, воплощающее собственную истину.

Пусть оно укоренится! Когда все укоренится, мы поговорим об этом снова (Мать смеется).

Я задаю вопросы, потому что должен написать книгу!

О, но только не говори об этом в своей книге! Люди скажут, что ты совсем спятил (Мать смеется).