Мать

Агенда

Том 10

3 мая 1969

Это Сознание очень интересное. У него (смеясь)... не то что презрение, а некое далекое безразличие ко всем человеческим представлениям – всем условностям, всем принципам, всей морали, всему этому... Это кажется ему совершенно нелепым. Время от времени оно оказывается в контакте с человеческими представлениями (Мать принимает удивленный тон): "А! они думают, что..." Это забавно!

Есть две вещи. Начать с того, что оно совсем не понимает того, что мы хотим сказать, не понимает значения, которое мы (хотя и не все) придаем деньгам; для этого Сознания это буффонада [? – bouffonnerie]; деньги, денежная система, когда нельзя сделать ничего, не достав денежную купюру, это для него действительно буффонада. Это смешно, но я вдруг заметила, что психическое существо (жест превосходства, сзади)... психическое существо – это как свидетель, оно помогает во всей эволюции и оно знает (оно понимает глубину, оно знает, как все есть на самом деле); и именно в теле это Сознание такое активное, и тогда, всякий раз, когда тело скатывается на прежние маленькие привычки, которые оно имело, когда у него был ментал, витал, то это действительно кажется этому Сознанию буффонадой. А позиция по отношению к деньгам, это как... Смерть, пища и деньги – для этого Сознания вся эта троица, которая столь "важна" в человеческой жизни, вокруг которой вращается человеческая жизнь – питаться (смеясь), умирать и иметь деньги – эта троица доя него... это мимолетное изобретение, которое является результатом состояния временного и переходного, и которое не соответствует чему-либо глубокому или вечному. Такова его позиция. И затем оно обучает тело новому бытию.

Это Сознание терпит питание при условии, что ему не отводится большого места и не придается особого значения; оно говорит: "Хорошо, раз уж ты так устроено, тем хуже для тебя, что тебе нужно питаться" (Мать смеется).

А затем, смерть... Как раз вчера у меня был один пример (вчера после полудня). Произошел несчастный случай, ты знаешь эту новость?,¹ и действительно все спрашивали, как такое могло случиться. Но я, я СРАЗУ ЖЕ увидела, что это была воля психического существа девочки (которую она не сознавала: она почувствовала только недомогание), но это была воля психического существа – умереть (почему? я не знаю, я еще не видела). Это было ясно. И как все было организовано, чтобы благоприятствовать этому, это почти чудесно (только не нужно говорить это людям, потому что они скажут, что вы свихнулись, раз уж называете чудом такое несчастье).

Обычно все те, кто входят в бассейн, по выходу должны отмечаться (это правило). Вчера же тому человеку, который ведал регистрацией, потребовалось в шесть часов быть в Мадрасе, так что никто не регистрировал, и не было известно... Произошло все вот так. Эта девушка подошла к старшей по группе и сказала ей: "Я устала, чувствую себя неважно и хотела бы уйти"; та ответила: "Да-да, можешь уйти". (Очевидно, старшая по группе имела глупость проверить, ушла ли девушка.) И девушка в тот момент была в том месте, где очень мало воды – там невозможно утонуть, это можно сделать только специально. И в этом месте было полно людей – но никто ничего не видел. Не правда ли, все выстраивалось для того, чтобы... вынудить умереть.² Приняты все меры предосторожности, и ничто не работает... И сразу же, как только мне рассказали об этом происшествии (пришла новость), как только мне об этом сказали, я сразу же посмотрела и увидела в ее психическом спокойную волю, вот так (Мать раскрывает свои руки в незыблимом жесте). Они делали все, что могли, даже больше: они работали часами; сначала они спустили всю воду (они знали, что делать), они выдавили всю воду из тела, затем они начали работать – использовали все приемы, чтобы возобновить дыхание – они работали часами (они готовы были работать всю ночь), они сделали все, что могли были сделать. А ее психическое оставалось вот так (тот же жест), то есть непоколебимым, все уже было решено. И эта девушка не знала этого (что она собирается умереть): это пришло через витал, чтобы достать ее, и она вдруг почувствовала недомогание, она сказала: "О! я хочу уйти", и ей ответили: "Да-да, тебе лучше уйти..." И поскольку она это сказала, то, естественно (никто не записывал, так что нельзя было проверить), но затем забеспокоились, что ее не видно; и только когда нашли ее одежду... Она оставалась под водой больше часа.

И это Сознание так сознает движение всего! реакция на все это, это необычайно. И именно это Сознание видело это, оно показало мне это: психическое вот так (тот же непоколебимый жест), как непоколебимое решение. А для психического это как сменить дом или сменить комнату, или даже сменить одежду... "Почему все так суетятся вокруг этого?"

Я не сказала всего этого, потому что... Я никому ничего не сказала.

(молчание)

И вы можете вспомнить, что в прошлом году³ был мальчик, который утонул в Гинге: он был с Р. (старостой группы) и с В., сестрой Р. (тоже старостой). Я посмотрела: внешне они были очень сильными витально и очень эгоцентричными (это послужило внешней, материальной причиной, которая допустила это несчастный случай, то есть, не было никакой потребности в интуиции, ни других состояниях: нет контакта, они были такими – жест замкнутости на себя), но с внутренней прочностью, на которую опиралось психическое существо, в этих двоих (речь идет о двух старостах).

Другой (тот, кто утонул в пруду), тоже захотел с ними пойти, но в его случае было очень интересно: я видела, что Шри Ауробиндо приходил поискать его под водой, и Шри Ауробиндо сказал: "Он родится вот в этой семье (он вернется в младенце); он вернется в первом ребенке, который родится в этой семье". В этом случае я еще не знала, что произойдет, но психическое существо ХОТЕЛО уйти (по той или иной причине).

(молчание)

И это любопытно, что когда смотришь на вещи с этим Сознанием, то так ПОТРЯСАЕТ СОВЕРШЕНСТВО устройства, что... почти ужасает! Можно сразу же увидеть, как она упала на дно бассейна – ее принесли, а затем наступил конец.

(молчание)

Для этого Сознания человеческие существа, за исключением некоторых индивидов, слабы. Это слабые существа. Они очень спекулятивны, воображули и очень-очень активны в ментале, о! ужасно активны (это производит такое впечатление, что...) о-о! какое неспокойствие! Но с психо-физической точки зрения они слабы.

Я говорила тебе несколько раз, с самого начала, что это ощущается как СИЛА, сила совершенно необычайная (я не единственная: все те, кто находится в связи с этим Сознанием, говорят, что они чувствуют силу... силу необычайную). И это это Сознание. Оно другой природы: это сила, которая видит вещи по-другому, совершенно по-другому.

И затем, к примеру, те двое, о которых я говорила (Р. и его сестра, оба – старосты), с человеческой точки зрения можно сказать, что они действительно нечувствительны – именно из-за того, что они нечувствительны и слишком эгоцентричны и произошел тот несчастный случай. Для того света: "А! Это хорошие инструменты, на них можно опереться сверху (жест прочности), они не согнутся, они достаточно сильны, чтобы на них опереться."⁴ И все это проявляется в теле, которое действительно начинает... (смеясь) знать вещи, которые оно никогда не знало раньше – никогда. И видит жизнь совершенно иным образом. Тело чувствует... (смеясь) ты знаешь, оно чувствует себя глупым, то сеть, сознательно, это другой способ жизни, тогда как из-за атавизма, из-за строения оно связано с другим способом; так что оно чувствует себя очень глупым, очень глупым. Но Сознание его держит, тело держится в этом Сознании вот так, присутствующе, пока тело не поймет хорошо все детали, а затем, когда оно хорошо поймет, пуф! ушло, кончено. Так что тело понимает, что когда нечто держится вот так, это из-за того, что есть нечто, что нужно изучить, что будет преподнесен урок, а когда урок усвоен, когда тело понимает, когда оно ясно видит, когда все просто и прозрачно – тогда порядок, пуф! ушло, кончено (жест, показывающий, что Сознание отпускает тело), как если бы это было полностью снято. И это происходит ночью, когда меня не беспокоят (ночные часы – это единственные часы, когда меня не дергают каждую минуту; я могу спокойно продолжать свою работу), и тогда я вижу. И эта ночь была такой мирной, с таким спокойствием!... это на два порядка выше, чем обычный материальный "мир". Мир и спокойствие психической воли столь могущественной (Мать вытягивает свои руки в верховном жесте), такой спокойной... что все наши эмоции, наши реакции, все это кажется совершенно детским. Но тело хорошо понимает (оно начало понимать множество вещей, когда над ним начало работать это Сознание), оно понимает, что это (эмоции, реакции) было путем, необходимым для подготовки восприимчивости.

Это действительно интересно.

Есть все вибрации, маленькая рябь в существах, и это Сознание показывает (оно показывает очень ясно), как все происходит, показывает причину дезорганизации, болезней, деформации... – вибрацию слабости.

(молчание)

Была одна вещь. Сегодня эту девочку [которая утонула] собираются сжечь; так что мне принесли поднос с цветами, чтобы я показала, какие цветы подойдут для ее погребения. И там (на подносе) было что-то от этой малышки – зародыш психического – он был там; он был там, а затем этот зародыш сделал маленькое движение... нежности столь глубокой, вдруг. Он был вон там (жест перед Матерью, с подносом цветов), я достала розу, и было так, как если бы я дала ей ее в руку; я ей дала, я сказала: "Смотри, это для тебя". И все вибрации стали такими светлыми, такими радостными, и она (то, что было сознательным в ней) была так со-вер-шен-но счастлива!...

Как сказать это ее родителям? Они скажут: Вы сошли с ума!

Но это ФАКТ, просто факт: я видела Чампалкала, который пришел с подносом цветов, и это [зародыш психического] плыло сверху, вот так; а затем, когда я это увидела, я дала розу и... психическое было ТАКИМ радостным, ТАКИМ светлым, вот так (совсем маленькая вещь, без большой силы), но таким радостным, таким сияющим, таким довольным, с таким ощущением мира и покоя...

И сколько раз, должно быть, было так!

Мой мальчик, мы не знаем ничего! День за днем, день за днем я все больше убеждаюсь: МЫ НЕ ЗНАЕМ НИЧЕГО. И мы верим, что знаем, мы считаем... мы не знаем ничего. С нами играют в великолепные прятки, так что все ускользает от нас, потому что мы дураки. Вот так.

Но с этим Сознанием есть ответы на все "почему": реакция каждого, и почему кто-то действует таким вот образом, и... С тех пор, как это Сознание здесь, я ни разу не видела упрека с его стороны – ни разу оно не сделало ни одного упрека. Оно объясняет все таким образом, что все становится таким светлым, таким понятным, что говоришь: "К чему упреки?..." О! Для этого Сознания моральные представления – это... это нечто сверхглупое. Но я ему говорила (я продолжаю ему говорить), что это [моральные представления] было необходимо, чтобы рафинировать материю в ходе эволюции, и чтобы открыть определенные силы: если бы люди были бы такими удовлетворенными самими собой с самого начала, тогда бы они никогда не сделали прогресса. Но теперь время покажет – время покажет.

Подавляющее большинство людей несознательны (я называю несознательными тех, кто не находится в связи с Сознанием, не СОЗНАТЕЛЬНО в связи с Сознанием), подавляющее большинство; но те, которые способны подняться над обстоятельствами с ясным и точным видением "почему" и "как"... это чудесно.

Вот так.

Это то, что Шри Ауробиндо написал в "Савитри": "Бог растет на земле – Бог растет – но человек... (смеясь) мудрец говорит и спит... и никто не увидит, пока работа не будет закончена (Savitri, I.IV.55).

(молчание)

У тебя нет новостей?... Ничего?

Имею ли я контакт с этим Сознанием?

Что...?

В контакте ли я с этим Сознанием?

(Мать широко раскрывает глаза) Я даже никогда не задавала такого вопроса! Это было как бы само-собой разумеется.

Но я не отдаю себе отчета: для меня это всегда "сила", так что...

Я не знаю, есть ли разница между силами.

Нет, но я... Заметь, что если бы у меня не было этого переживания первого января, когда я почувствовала, что пришло что-то новое – я это почувствовала, я это видела, и это было совершено конкретно как... как когда кто-либо входит в комнату, не так ли, также конкретно; из-а этого я начала говорить о новом Сознании, а иначе мне это показалось бы обычным ходом развития. Просто это переживание заставило обратить на себя внимание; это переживание и тот факт, что было три человека, которые это почувствовали, прежде чем я им что-то сказала, и все трое сказали мне об этом, прежде чем я вымолвила хотя бы одно слово по поводу этого; они спросили: "Что произошло?" Вот что показалось мне интересным. Но для меня это было той же вещью, что и для них, не было разницы; я им сказала, что не было разницы градации – это не так, что это было более сокровенным для меня, чем для вас: это одно и то же; это как вновь пришедшая личность. Но личность... в высшей степени сознательная. Но лишь по причине этого я отметила этот факт; иначе я приняла бы его за обычный ход развития, как и ты.

И оно сказало одну вещь... (это было в первый раз, когда это ко мне пришло...) Меня спрашивали: "В каком состоянии надо быть, чтобы полностью воспринимать это Сознание?" Я сидела вот здесь, а тот человек сидел там, где сейчас ты (чуть ближе), и тогда я с открытыми глазами увидела, как оно спускается (жест, как колонна света перед Матерью). Об этом,мой мальчик, невозможно рассказать... Я сидела так (глаза открыты), а затем я увидела, как это приходит (тот же жест, указывающий на колонну) и располагается на паркете вот так, почти такого размера (около полтора метра). Все остальное было как обычно (Мать показывает на мебель, кровать, выглядели как обычно), и "это" я видела своими глазами. А затем это Сознание взяло мое сознание (жест, демонстрирующий, как колонна света поворачивается, подходит к Матери слева, проходит через нее и выходит справа): я ничего не видела (не было тени). Я даже спросила себя, прошла ли она через меня (все же я ЧУВСТВОВАЛА этот переход). А затем, чтобы я хорошо поняла, это Сознание взяло сознание того человека и пропустила его через колонну света, и тогда я увидела маленькую форму и голубое свечение на месте головы... Это была слабость. И долгое время я видела, рассматривала, а затем вдруг все ушло. Это так независимо от воли, стремления, движений сознания, всего этого. И вот так: видимо для этого тела – в его измерении, ты понимаешь. Фантастически!

Тело привыкло иметь переживания под влиянием психического, в его поклонении... Сознательной Истине Всевышнего – в поклонении. И вся его радость была там, оно было полностью удовлетворено. Но в тот момент тело имело переживания – ведь все части существа имеют переживания НА СВОЙ МАНЕР, но этот способ, способ психического, такой конкретный!... такой конкретный и такой ощутимый... Тело может сказать: "Я ВИДЕЛО Всевышнее Сознание", как люди говорят "Я видел Бога" – Тело не верит в Бога... оно верит в нечто, что гораздо лучше Бога! (смех)

Вот так. На этом все? Есть что спросить?

Нет, милая Мать.

Ничего? Мой мальчик, я хочу тебе сказать (я не люблю говорить того, от чего веет комплиментами или лестью, вот почему я ничего не говорю, но раз уж ты задал вопрос...) Как раз у меня такое впечатление, что это Сознание циркулирует в тебе, не встречая препятствий. Это только материально: физическое нуждается в небольшом поощрении, чтобы позволить себе... triturer, чтобы ты стал действительно физически восприимчив – но я, мое тело ничего не говорит, потому что оно тоже так: есть та же самая трудность, боль здесь, боль там, здесь, там, там... все время маленькие вещи, которые... Нужно, чтобы тело помнило, чтобы это исчезло. Это единственная вещь, это аналогично тебе. Но Сознание циркулирует (Мать делает кружащийся жест, указывая на тело ученика), я вижу, как оно всегда циркулирует без препятствий – без препятствий, как нечто естественное. Ты понимаешь, это как нечто естественное: оно проходит через тебя вот так (тот же жест) совершенно естественно. Так что все в порядке (Мать смеется)

*
*   *

Д О П О Л Н Е Н И Е

(Комментарии Матери, записанные учеником по памяти, по поводу

утонувшей в бассейне девушки)

Сегодня в 1 ч 30 мин Р. рассказал Матери детали своего расследования вчерашнего происшествия. Мать ответила:

Я хочу вам сказать о результатах "моего" расследования – внутреннего расследования. Всю прошлую ночь я рассматривала этот несчастный случай. И я увидела, что это ее душа приняла такое решение; сама девушка не сознавала это, но ее душа хотела уйти, покинуть это тело. После того, как мне рассказали об этом происшествии, я действительно не видела никакой причины, по которой она бы утопилась – и, несмотря на все, ее душа так все выстроила, чтобы оставить ее тело.

Этот факт был особенно отчетлив этим утром, когда Шампаклал принес мне поднос цветов, которые собирались положить на ее могилу. В середине подноса я увидела маленькое милое пламя. Обычно я не перекладываю цветов на подносе и оставляю все так, как оно есть; но сегодня было особенно интересно: я взяла розу и положила ее на маленькое пламя на подносе. Пламя увеличилось, и оно так радостно засияло – это было очень красиво.

3 мая 1969

7 мая 1969

(Мать остается долгое время в медитации)

Это Сознание начало работать в витале людей. Ты заметил? Потому что у некоторых людей были большие витальные трудности – оно начало работать внутри. Для меня это совершенно неожиданно. Ты не заметил?

У меня такое впечатление, что стало легче, что трудности стали

менее сильными – что больше самообладания, если ты хочешь. Такое

у меня впечатление.

(Мать кивает головой,

молчание)

И оно установилось в голове, чтобы обязать меня заниматься политикой, и это мне досаждает. Но если момент пришел...

У меня такое впечатление, что то же самое, что оно хотело для религий – не полностью их ликвидировать, а войти внутрь и убрать барьеры – теперь то же самое оно хочет сделать с политикой (если можно так сказать). Висит атмосфера работы созидания, не дисгармонии, как если бы... убрать cohesion [? – разногласие] людей: разногласие партий, разногласие религий. Как если бы это Сознание делало это.

Это любопытно.

(молчание)

Но ты заметила что-то в витале?

Да... Я заметила... (как сказать?) присутствие этого Сознания в витале. Некоторые люди, которых я вижу, находятся почти исключительно в витале, и ПРИСУТСТВИЕ этого Сознания ощущается там, оно работает там.

И к тому же я вынуждена вмешиваться (не внешне, а внутренне) в действия людей, которые делают политику.

Посмотрим.

Это Сознание продолжает совершенно замечательным образом обучать тело. И все в порядке. Но к этому добавились контакты в витале, а также обязательство вмешиваться в определенные политические действия.

Посмотрим.

19 мая 1969

Есть новости?

Ничего, милая Мать.

Ты знаешь, это как болтать палкой в пруду: все поднимается... одно за другим, везде, во всех странах – гниение. Как если бы все-все-все было выставлено напоказ.

(молчание)

Мне пишут... Раньше все эти вещи проходили там (в конторах Ашрама); говорили Амрите, и все "улаживалось"; теперь же они пишут мне!... Недавно я послушала их, ты знаешь... (как расплескивающийся котел).

А как у тебя дела?

Хорошо, милая Мать.

Нечего сказать?... Я же, я полагаю, что у меня было, что тебе сказать, но я больше помню после всего этого.

О! Но действительно есть Милость, которая постоянно действует здесь, чтобы соблюдать... по меньшей мере, внешне, гармонию, иначе есть вещи... А затем, это Сознание, есть две вещи, которые, по-видимому, его достают: это деньги и... (Мать проводит свою руку надо лбом, как если бы она забыла)... А! это ушло – оно не хочет, чтобы я об этом говорила.

Политика?

Нет.

Политика, она засовывает меня внутрь, полностью. От меня требуется выбрать Президента, чтобы заменит недавно умершего [Zakir Hussain, умер 3 мая]. И чем хорошо это дело, это то, что это Сознание сразу же подсказывает, что надо делать... Посмотрим.

Но что касается денег, оно не говорит мне, как их заменить. По-видимому, оно хочет, чтобы деньги оставались циркулирующей силой. Это так, но...

(молчание)

У меня было много чего тебе сказать, но... (жест перед лбом), все выскочило у меня из головы, вытеснено всеми событиями в Ашраме! (Мать смеется)

А ты, у тебя ничего?

Ничего особо интересного.

А что?

Один человек прислал мне фотографию того места, где похоронен Леонардо де Винчи. Тебе интересно взглянуть на это?

Мне известно это место, я была там (Мать рассматривает фотографию)

Это то место, где он умер.

Но это во Франции.

Да, он переехал во Францию⁵.

Говорили, что Шри Ауробиндо был Леонардо де Винчи... но Шри Ауробиндо никогда не говорил мне этого.⁶ Я не знаю. Это так же, как говорят, что я была Моной Лизой, но я ничего об этом не знаю (!)

(Мать рассматривает фотографии) Что это за за'мок?

Amboise

О, да. Там плита. Я видела плиту. Но кто прислал тебе это?... Должно быть, тот, кто думает, что это был Шри Ауробиндо.

(Мать рассматривает) Да, я видела это.

Это еще... (Мать качает головой) это как-то по-детски. Ты знаешь, когда ставят одну куклу в другую, а затем в следующую [матрешка]... Это не так (!)

(молчание)

Ты знаешь, день ото дня и каждый день есть что-либо новое; и всегда немедленный вывод: я не знаю ничего, не понимаю ничего... ПОЛНОЕ отрицание – все ментальные сооружения и человеческое сознание... пали. Будь то в маленьких вещах или больших вещах – во всем. И этот вопрос смерти: "Что такое смерть, что происходит?..." Для этого Сознания это... это очевидно то, что можно назвать "случай", но случай, который... который продолжается. И оно показывает, как наступает смерть, вдруг, тело "разъединяется" – но с тем же успехом оно могло бы не "разъединяться".

И с демонстрацией на людях, заметь. Приходит кто-нибудь, кто умоляет спасти его от смерти; и тогда, единственная вещь, которую я делаю и которую я могу сделать, это установить прямой и постоянный контакт, безо всякой смеси, между... (как сказать?) судьбой этого тела и Всевышним Сознанием, вот так. Тогда происходят всевозможные вещи: за час все уходит – умирающий становится совершенно здоровым, ты понимаешь? Но совсем недавно я имела совершенно необычный случай: один человек хотел уйти; и тогда я приложила полную Силу сверху – теперь он полностью вылечен! Мне привозили его в коляске, он не мог больше двигаться... а теперь он ходит совершенно самостоятельно! И к тому же старик: ему за девяносто...⁷ Был и другой, упрямый; тогда его дочь сказала мне: "Он несчастен, он жалок, не могли бы ли Вы сделать так, чтобы он ушел?" Я смотрю: я вижу, тесно вот так (Мать сводит два пальца вместе в щепотку, со всей силой), черный узел, там. Я говорю его дочери: "Да, я могла бы это сделать, но не могу отрезать ему голову! (смеясь) Это держится вот так (тот же жест). Два дня спустя – ушел!

Моя процедура всегда одно и та же, не так ли: полная концентрация Всевышнего Сознания на человеке, снимая все препятствия. И это идет вот так, вот так, вот так... (жест прогуливания туда-сюда). И это как демонстрация того факта, что ВСЕ наши правила, которые мы установили в своем сознании, все это – совершенно идиотское. Это не соответствует ни грамму истины. Есть... нечто иное. Есть нечто иное.

Вчера (смеясь), это Сознание заставило меня смотреть на все воли или вибрации (потому что, по сути, это сводится к качеству вибраций), все вибрации, которые приводят ко всем невзгодам, начиная с малейших неприятностей и кончая самыми большими катастрофами – все это одного и того же качества. И как отвечают физические клетки. И время от времени – время от времени – как вознаграждается усилие: то, что нужно делать, правильная вещь. Но это прошло – это как изумление, но это не длится долго. Мы... кажется, что оно должно идти очень быстро, потому что, с точки зрения сознания, мы действительно еще находимся в bourbier, и оно идет вот так (жест непреодолимого движения вперед), о! оно утверждается.

А это бедно тело... оно не жалуется. Оно не жалуется; оно там, у него все время болит что-то – оно в блаженном состоянии. И это в сознании клеток. Есть нечто... Все время болит какая-то часть, но тело знает, что это из-за неспособности держать удар, вот так – но, оно должно, ему нужно.

Это невероятно. Это невероятно, это история... Самая необычная история, какую только можно вообразить.

Почему? К чему эта привычка "разъединения", вдруг, почему?... Очевидно, это не пришло с появлением человека, потому что то же самое было с предшествующими видами: они формировались, исчезали, формировались – образовывались, существовали, скрещивались и растворялись – все-все: деревья,... Царство минералов – в силе несознания (!), там она была наиболее стабильной, но все остальное было так, все время – формирование, разложение, формирование, растворение... Так что человек делает историю, не так ли, и драму. Он делает драму, он делает ее из-за того, что прилагает усилия... не для того, чтобы уйти, а для того, чтобы настроить себя должным образом – чтобы понять и подстроиться. И когда находишься в определенном сознании, от всего этого просто веет глупостью. Но почему?... То ли это человеческое тело неспособно... Это даже не так, я не могу сказать это. Бывают минуты (минуты, это не длится долго), минуты, когда у тела есть впечатление, что оно ускользнуло от этого закона. Но это не длится долго; это одна минута, это проходит, а затем возвращается то, что было. Но сознание тела как бы спрашивает себя: почему все это? Почему, почему не... не безграничный рост в свете и сознании? Почему? Даже само тело спрашивает себя: почему? И затем, все время происходит нападение через... общую испорченность, не так ли; и время от времени – время от времени – прояснение, в течение... нескольких секунд; вдруг, сразу другая вещь. Другая вещь... чудесное сознание, а затем возвращается старая рутина.

И затем, приходят люди со всеми их мыслями... Есть такие, которые приходят, усаживаются передо мной и начинают думать: "Возможно, я вижу ее в последний раз!" Вот такие истории, ты понимаешь. Тогда все это приходит (жест, указывающий на поток всего, что выплескивается), и по этой причине... немного трудно.

Внутри нет твердого "да" или "нет": ничего подобного, нет ничего, это вот так (жест нейтральный, недвижимый). Есть только постоянное Присутствие. Постоянное Присутствие, и в этом Присутствии тело находит свое пристанище. Но ты знаешь... Приходят и другие вещи (хорошие вещи), но эти другие вещи... о них нельзя сказать так же... о! они приходят, может быть, раз, два раза за двадцать четыре часа: вдруг появляется чистый свет. Вот так, нечто чистое... что составляет то, что можно было бы назвать минутой вечности. Это прекрасно. Но это редко.

Тело знает очень-очень-очень о том, что происходит (я полагаю, в действительности, что оно знает обо всем, что происходит в области его деятельности), но есть запрет – не говорить об этом. Тело ставится в такое положение, что оно не может говорить, потому что, как только это выразить, это будет непонятно для других. Не говорить, не говорить.

Но количество формаций в земной атмосфере, которые можно квалифицировать как "пораженцев", это гран-ди-оз-но! Удивительно, как все это еще не взорвалось... Все люди, все время формируют катастрофы: они ожидают худшего, хотят худшего, замечают только худшее... Их реакции... О! ты знаешь, это почти во всех малейших вещах: тело видит все. Так что, когда реакция гармонична, все идет хорошо; когда же есть эти реакции, которые я называю пораженчеством: кто-то берет что-то, и оно валится у него из рук. Так происходит все время. Нет никакой особой причины, чтобы такое происходило: это просто из-за пораженческого сознания. Кто-то берет какой-то предмет, и он валится у него из рук; он хочет сделать одно, а получается другое... И если (тело заметило это) иметь несчастье сказать кому-то КАК ОНО ЕСТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ, то это буквально потрясет этого человека!... Такое случилось еще два дня назад – совсем простая вещь, не так ли, сказать то, как оно есть: и человек полностью потрясен!

Но ты знаешь, оно забавное, это Сознание, оно оно приводило тело в связь со значительным числом (если не со всеми) желаний, которые убили бы его! Везде! Это повсюду! Тело видит это, оно видит, как это – но это совсем его не затрагивает, телу это совершенно все равно. Кажется, что тело полностью защищено от всего, что приходит. Телу совершенно все равно. Даже, по большей части времени, это заставляет тело смеяться. Но это грандиозно!... А затем, время от времени, маленькое пламя и такое красивое! И потом это Присутствие... Это Присутствие, это Присутствие... А клетки – как дети; когда они чувствуют, что все-все исчезло, кроме этого Присутствия; тогда, это как... как вздох облегчения. Но внешне это невидимо: если тело страдает, то это возвращается в той же самой вещи. Вообще, телу не нравится, когда оно страдает: оно зовет... оно зовет, зовет, зовет... И тело очень хорошо знает, что это совершенно бесполезно, что если бы только оно умело... вернуться в недвижимость, в молчание, то этого было бы достаточно. Как только оно это делает...

Но я не совсем уверена (потому что тело не искало знания), не совсем уверена, что все боли, которые тело чувствует везде, все время, что это не приходит от... что это не воздействие всех дурных воль. Такое повсюду на земле, не так ли. И большее часть времени это сущее наказание сознавать это...

Почему это так?... Почему-почему?... Можешь ты мне сказать, почему эта экстериоризация началась (не началась: она здесь на земле) через это почти полное Несознательное – Несознательное, эту почти тотальную инерцию? Почему это должно было начаться так?... Почему?

Ментал воображает всевозможные великолепные причины, он делает построения – это напоминает ребячество... Почему?

Есть различного рода буддистские, нигилистские и т.д. объяснения: это потому что (если перевести на детский язык) Всевышний Господь ошибся! (Мать смеется) Он совершил глупость, так что... Так что мы будем помогать ему выпутываться из его глупости!

Есть и другая крайность: это из-за ТВОЕЙ глупости в тебе ты ощущаешь все это так – но почему во мне есть глупость, откуда она взялась?

Нет никакого сомнения, что все это намеренно, и все имеет свой смысл.

Да, это точно. Это точно.

Конечно, так.

И это... Такое впечатление: не понимаешь из-за того, что слишком мал.

Но почему все это выражается таким образом, через... страдание и страдание и страдание...?

(долгое молчание)

Посмотрим.

14 мая 1969

(В течение нескольких дней Мать не очень хорошо себя чувствует:

"сердечный" приступ)

Движение ускорилось.

Это был сердечный "трюк", так что доктор запретил мне видеться с людьми – но это невозможно. Позавчера я была занята; вчера я виделась с... Всего это будет пять человек! Фантастика.

Да, это началось в воскресенье (я видела тебя в субботу 10 мая, а это началось в воскресенье). Это началось с чего-то вроде зубной боли, но это было не так... Все сопротивление централизовано там (жест, указывающий на горло и рот). Так что это началось здесь, а затем боли стали такими острыми (естественно, нельзя есть), а затем... (естественно, я сконцентрировалась, я хотела знать), тогда я заметила, что все это было подготовкой для... (Мать указывает на сердце)

Так что это было немного труднее. Вот так.

Но интересно, очень интересно.

(Мать остается в созерцании

почти до конца беседы)

Я скажу после, через несколько дней.

Это чрезвычайно интересно, но это... касается самого сердца. Через два-три дня, то есть, возможно, в субботу, возможно, в следующую среду, я тебе скажу.

17 мая 1969

(Разговор по поводу ухода Павитры, старейшего ученика-француза,выпускника Политеха и химика, который пришел в Ашрам в декабре

1925 года, после поисков выхода среди монгольских лам.⁸)

Ты знаешь, я видела Павитру каждый день, вечером. Он был в плохом состоянии. Но меня предупредили (это было давно), что его внутренне существо ожидало возвращения A,⁹ чтобы затем уйти. Я не знаю, знал ли он что-то об этом в своем внешнем сознании, но, во всяком случае, он никогда больше не говорил. Но я, я знала... В тот день, когда прибыл A (13 мая), как раз перед тем, как сюда придти, он упал на землю. Он пришел весь оцарапанный. Я думаю, что это было решено там, но на следующий день по прибытию A (я больше не помню, я никогда не запоминаю дат), во всяком случае, это было между 15 и 16, ночью, после 9 часов (я не смотрела на часы, так что не могу сказать точно, но я была в своей кровати), все индивидуальное сознание Павитры (но не в форме), сознание полностью пробужденное, сознающее, все то, что могло выйти из клеток, начало приходить и входить в мое, в соответствии с древней, очень старой йогической практикой растворения во Всевышнем – на тот же манер. Это пришло, я оставалась в своей кровати; это началось и было столь материально, что я испытывала очень сильное трение во всех клетках, везде. И это длилось три часа. Спустя три часа, это стало... позитивно недвижимым, но более активным. И затем, на следующее утро, я увидела A (это было 16 мая), я увидела A почти в половине десятого (естественно, Павитра лежал там, где и раньше), и он мне сказал, что в то утро, как раз в тот момент, когда он входил, Павитра открыл свои глаза и посмотрел... Тогда я ему сказала: "Не знаю, но с помощью одного йогического приема, что совсем необычно (потому что он никогда не хвастался, что знал это), его сознательное существо расплавилось прошлой ночью и вошло в мое тело, вот в это тело...".¹⁰ Я ему сказала: посмотрим. Но через полчаса мне сообщили, что в тот самый момент, когда я разговаривала с A, доктор объявил, что Павитра ушел.

Ты видишь? А он говорил, что все хорошо.

Да, о!

Сначала я сказала, что Павитра будет похоронен этим утром в десять часов, поскольку он сам ушел еще до того, как доктора заявили о конце, но затем я отложила до четырех часов... Я не могу сказать, что он был отделенным (от Матери), совсем нет, но, время от времени, у него была такая манера реагировать на вещи; это очень интересно; и он принес собой ощущение необычайного удовлетворения! как: "А! Наконец-то..." Вот так. И это постоянно, всю ночь. Я хотела посмотреть ночью, не осталось ли чего, что еще придет, но наступил полный конец, больше ничего не было... Он сделал то, что мог сделать только супер-йог! – он никогда об этом не хвастал, я и сама не знала, что он умеет это делать. Он проделал это чудесно. Ты знаешь все эти истории, о которых нам рассказывают, как кого-то заточают в погреб, а затем он просто оттуда выходит – это так.

Точнее говоря, он не поднимался, потому что не падал, но он стоял, неспособный двигаться. Это было после обеда (он обедал с A 14 мая), и сразу же после обеда он сказал A, чтобы тот ушел,¹¹ и он [Павитра] хотел пойти на террасу – это заняло у него час! И он вышел туда, где так и оставался стоять – он чуть не упал, должно быть, на коляску за своей кроватью (это было после обеда 14 мая), и той же ночью он сделал это.¹² Тогда я сказала, что Павитра будет похоронен этим утром, 17 мая, и затем пришел A, говоря, что Павитра в порядке и что он не напряжен (? [raidi]) (A виделся с N, медиком, который сказал: это из-за того, что он такой худой),, тогда я ответила: можно подождать до полудня. Отложили до четырех часов. Но, что касается меня, я точно видела этой ночью: ничего не осталось.¹³ Лучше подождать; если что-то осталось, немного сознания тела, то пусть оно выйдет.

Но я ничего не ожидала, я не думала, я сама не знала, что он знал, как покидать тело таким вот образом – должно быть, это то, что он знал основательно – я и сама не знала, что он это умеет делать. Потому что я говорила A незадолго до ухода Павитры (A мне сказал, что он ушел после полудня), я ему сказала: "Обычно я не видела Павитру, это очень редко, очень, такое происходило совершенно случайно, и это были скорее символические видения, чем..." Я ему сказала: "Я его не вижу, я не знаю, но я собираюсь посмотреть этой ночью, то есть 15 мая, в каком состоянии он находится, вышел ли он из своего тела или же он собирался меня найти..." У него не было никакой формы, никакой. И затем, спустя несколько часов после того, как я легла, это начало приходить, но с невероятным ЗНАНИЕМ этой процедуры! И в течение ТРЕХ часов без перерыва, непрерывно, все шло размеренно, это было действие. Через три часа стало как сейчас; у меня было впечатление, которое говорило: "Теперь все кончено." Только никогда не знаешь, не так ли, не осталось ли какое-то сознание в теле... Я сказала себе: лучше подождать до полудня, не осталось ли что в теле.

И это принесло в сознание тела как бы ощущение удовлетворения: успокоение, которое порождает удовлетворение. Потому что, судя по тому, что он говорил, он производил такое впечатление, что не знает секретов йогических методов.¹⁴ Такое совершенство редко встречается... Три часа, без перерыва, без снижения – три часа – непрерывно-непрерывно. Естественно, я лежала на кровати...

(молчание)

Когда уходил Шри Ауробиндо, я стояла возле его кровати, и все, что было сконцентрировано в его теле под действием супраментальной силы (что оставалось в его теле), начало переходить в мое тело. Я стояла возле его кровати; он был "объявлен" мертвым, но все это супраментальное сознание, которое там было, выходило из его тела, медленно, и входило прямо в мое. И это было так материально, что все, везде-везде, я ощущала трение силы. Но это было легко светящимся. Тогда как с Павитрой было по-другому. Шри Ауробиндо, он... (как бы выразиться?), он, главным образом, остался... Я находила его везде: я находила его высоко вверху, непременно со Всевышним Сознанием; я находила его в медитации и находясь в тех местах, где видишься со множеством людей и делаешь большую работу; и я его находила в тонком физическом (в точной форме, но НЕ ФИКСИРОВАННОЙ – в точной и довольно гибкой форме, которая на него похожа, которая напоминает ту, которая нам знакома, но с большей пластичностью и без физической фиксированности; однако это совершенно точная форма, она совершенно на него похожа). Там он живет, там он устроился, там он постоянно (что не мешает ему быть во многих других местах), и именно там находится Шри Ауробиндо, которого я вижу почти каждую ночь, занят всей работой, который встречается с людьми, который почти все время находится со мной; и в тонком физическом все определенно и очень величественно – это грандиозно, не так ли – он там, встречается с людьми, делает всевозможные вещи...

А с Амритой (*) был совсем другой случай. Амрита приходил, несмотря на свое заболевание, он каждый день приходил, чтобы увидеться со мной; он поднимался утром и садился там, и поднимался еще раз вечером (ты видел, как трудно подниматься по лестнице). Так вот он, когда он уходил... Доктор сказал ему: "в ближайший месяц вы не сможете подниматься"; и сразу после этого он ушел в один день: он не принял этого, он вышел из своего тела и пришел – он пришел прямо ко мне. Но тогда, он, была ЕГО ФОРМА, лишь чуть более тонкая, но очень определенная (Мать очерчивает контуры Амриты), это была его форма, это его подобие; и он оставался там, он был то активен, то отдыхал (он больше отдыхал, чем был активен, но временами наблюдалась и активность). Это как... как тень, которая была в моей атмосфере. И он там оставался – он оставался там, он там отдыхал. Но в случае с Павитрой все было совсем по-другому: это было полностью сознательное существо, которое отказалось... (как бы выразиться?) от своих пределов, от личных границ формы, чтобы полностью отождествиться – он так и пришел, как поток сознания и силы, но очень материальный, очень материальный: это вызывало трение, ощущалось трение, и в течение трех часов. Вот так, я никогда прежде его не видела, это в первый раз – я очень часто слышала (они много говорят), как великие йоги умели делать: они добровольно так уходили.

И это ДОБАВЛЯЛО нечто к сознанию тела. В естественную позицию тела и в его манеру быть; я заметила маленькое изменение, это внесло некую... устойчивость в тело: устойчивость удовлетворения, примерно так. И это было не как нечто, что приходит и может уйти, это не так: это здесь (в Матери). Это действительно очень интересно – и неожиданно.

Я хотела быть уверена, что ничего больше не осталось из того, что может выйти из тела, и теперь я думаю6 что все кончилось.

Можно ли сказать, что растворилась его индивидуальность?

Ты знаешь, эти представления об индивидуальности... они во многом изменились для меня, в очень многом. Еще этим утром... Но уже давно, уже с месяц назад, это по-другому.

Когда люди говорят об индивидуальности, это всегда как будто... где-то подразумевается отделение, то есть, нечто, существующее независимо и имеющее собственную судьбу; а теперь, как это понимает сознание тела, индивидуальность – это почти как пульсация "нечто", которая, НА МГНОВЕНИЕ, обладает отдельным действием, но оставаясь при этом глубоко, сущностно всегда ОДНИМ; как нечто, что проецирует себя таким вот образом (жест расширения), мгновенно, в форму, и что затем... (жест сжатия) вольно аннулировать эту форму. Это очень трудно объяснить, но, во всяком случае, ощущение постоянства отделения полностью ушло, полностью. Вселенная – это экстериоризация (тот же жест пульсации) Всевышнего Сознания; это наша неспособность тотального видения делает фиксированным ощущение отделения: это не так, это как пульсация или... действительно игра форм – есть только ОДНО бытие. Есть только одно бытие. Нет ничего, ничего, кроме одного Сознания, одного Бытия.

Отделение, это действительно... Я не знаю, как это пришло... И это то, что составляет всю беду – все несчастья, всю нищету... В течение нескольких часов это тело прошло через серию переживаний (это слишком долго рассказывать), через все состояния сознания, через которые только можно пройти, начиная с ощущения единственной реальности этого (Мать ущипнула себя за руку), субстанции, наряду со всей ее убогостью, всеми ее страданиями, что является следствием того, что единственная реальность – это реальность материальная; начиная с этого и кончая освобождением. Так это было, час за часом, это работа. И этот случай с Павитрой явился как пример, как демонстрация.

Но еще до этого сознание клеток имело реализацию единства – настоящего единства, единства сущностного – которое МОЖЕТ стать тотальным... если исчезнет этот сорт иллюзии. То есть той иллюзии, которая породила всю эту убогость, которая живет таким интенсивным образом, что стало почти невыносимо, со всеми ужасами и всеми гадостями, которое это породило в человеческом сознании и на земле... Были вещи... ужасные. И сразу после этого: освобождение.

То, что остается жить, то есть, переживание, которое продолжает действовать, это... следующий прогресс творения, материи – следующий шаг к возвращению истинного Сознания.

Кажется, что было решено, что нечто как некое начинание или проба переживания, собирается стать фактом (Мать касается своего тела).

Это вопрос интенсивности и силы той поддержки, которая делает веру. Все зависит от способности пройти через серию необходимых переживаний.

Во всяком случае, все старые представления, все старые способы объяснения вещей, все это кончено, оно ушло.

И, конечно же, это дорога к возвращению; по ней нужно было пройти и по ней еще предстоит пройти, и по ней предстоит двигаться до тех пор, пока это (тело) не будет готово жить Истиной. Я не знаю, но такое впечатление, что все будет идти так быстро, насколько это вообще возможно; действительно, Сознание – это наш поезд, который вынуждает двигаться сколь возможно быстро. Больше нет времени спать.

(долгое молчание)

Я могу сказать (и это явилось почти сюрпризом, то есть, я об этом не знала): сознание, которое вышло из Павитры, было сознанием без эго – без эго. Без ОЩУЩЕНИЯ эго. Была светлая воля, которая плавилась, была воля с интенсивным стремлением, это грандиозно – грандиозно.

Но что с индивидуальностью? Я не имею в виду эго, я имею в виду

"нечто", что переходит через все жизни, то самое нечто, которое

прогрессирует из жизни в жизнь. Нечто, что продолжает свое развитие.

Да, это Всевышний.

Да, но то нечто, которое...

Это Всевышний, сознающий Самого Себя...

Да.

...частично.

Да это так, есть нечто...

Всевышний, сознающий Самого Себя частично.

...что продолжает развиваться.

Да, таков метод.

Это способ который использовался для эволюции.

Да, это то, что я называю индивидуальностью.

Да, я поняла. Таков метод – это был способ творения.

И поскольку таким был способ творения, то люди путают это с...

Разделением.

Разделением: эго.

Но то, это очевидно (это "нечто", которое переходит из жизни в жизнь). Это было очень сильно там, в том действии Павитры, это было очень сильным. Именно это освободило от иллюзии эго и имело всю силу Того. Но это (это центр), он остался! он не может исчезнуть.

(молчание)

Что произойдет? Я не знаю.

Потому что очень ясно, что это часть работы (это расплавление Павитры): это не просто случай, вовсе нет, совершенно ясно, что все произошло точно так, как и должно было произойти. И висит такая атмосфера, как бы говорящая, что нечто испытывается (Мать касается своего тела). Но что? Я не знаю... Тело ничем не занято, оно настроено так (Мать раскрывает ладони(; да, все время: "Что Ты пожелаешь, Господи, что Ты пожелаешь..." и с улыбкой и совершенно радостно – вот так, вот так, вот так (движущийся жест, как бы указывающий на эту сторону мира или другую, или на все возможные стороны)... Очень странно, как бы делается сознание, которое больше не считается со временем: ты понимаешь, нет "когда этого не было", нет "когда этого больше не будет", нет... нет таких вещей, всего того, что движется. Но это действительно очень интересно. И все-все реакции, ощущения, чувства, все это внезапно изменилось – изменилась сама видимость. Это нечто другое.

Кроме того, состояние, в котором можно было быть, находясь в более высоком сознании – это состояние, которое объединяло, автоматически было со Всевышним Сознанием и имело сознание повсюду – все то стало состоянием, естественным для тела. Без усилия, спонтанно: по-другому и не может быть. Тогда что же собирается произойти, как это выразится? Я не знаю.

Это противоположно всем привычкам.

Знает ли это сознание, что это следует делать материально? Я не знаю. Но тело не беспокоится, оно привыкает к тому, что делается, не задавая вопросов. Без усложнений и планов, ничего-ничего.

Вот так.

Посмотрим, это интересно.

21 мая 1969

(Разговор о фотографии, которая была сделана перед тем,

как закрыли крышку на гробе Павитры и предали его земле.

Сатпрем держится рядом с гробом, справа от Павитры.)

Нет новостей? Ничего больше от P.L.?

Нет, милая МАть... Только это [конверт]

Что это?

Пенсия... [некоторая сумма]

А!... Твоя Мать ни в чем не нуждается?

(молчание)

Я смотрела на эти фотографии – а ты их видел, тебе их показывали? Они сделали там фотографии. Я тебе об этом говорю, потому что там есть нечто интересное... Есть одна фотографии, на которой виден и ты (вместе с A, губернатором и еще...), в тот момент, когда вы образуете цепочку, чтобы опустить гроб. И тогда... (ты знаешь, это присутствие Павитры не растворилось в покое [Матери]: там же его присутствие оставалось очень спокойным, он был очень спокоен), и вот в тот момент, когда я рассматривала фотографии, на которой показан и ты, нечто произошло внутри (жест к сердцу, как эмоция), я не знаю, это было почти как нежность, он [Павитра] был почти счастлив. Я не могу объяснить, что это, просто вырвалось: "О! Сатпрем..."

Это действительно доставило ему удовольствие.

Это любопытно. Я ничего не ожидала, мне дали эти фотографии, и я их рассматривала; и вдруг я почувствовала нечто (тот же жест к сердцу)... Это меня очень удивило. Потому что ты спрашивал: "Что осталось от Павитры, после того, как он слился? [с Матерью]" Поэтому я собралась и была начеку. Время от времени, когда что-то говорит, что предстоит работа, появляется реакция делания (да, я это заметила), но теперь это было очень сильно, это было почти как о!, радость, ты понимаешь: "О! Сатпрем." Тогда я подумала: это хорошо, потому что это действительно доставило ему удовольствие.

Ты меня спрашивал, сохранилось ли в целостности сознание (Павитры), потому что оно вошло сюда (в Мать) или же...? Когда нечто сознательно, куда оно идет? Останется ли оно там?¹⁵ Я рассказывала тебе об Амрите, это было нечто вроде формы очень-очень точной, но которая всегда там, которая отдыхает, которая пробуждена, но нет атмосферы существа, как-то по-особому заинтересованного в материальных вещах. Но с Павитрой, насколько я вижу, это так: он похож на сознательное существо. Это довольно примечательно, я полагаю.

Я видела примеры людей, которые интересовались чем-то и продолжали этим же интересоваться и после своего ухода, но тогда у них была независимая форма. А с Павитрой все по-другому.

Это меня изумило, потому что было сильно, таким (тот же жест к сердцу).

В течение последних нескольких недель всегда была такая... не могу сказать озабоченность, а как потребность знать: до какой степени и как то, что уходит, остается сознающим те вещи, которые оно делало, например, и которые его интересуют, которыми оно занято – и есть ли у него средства?

В случае со Шри Ауробиндо это было совсем по-другому: это как если бы он был множественным. Есть его постоянное присутствие в тонком физическом, и одно идет дальше, оно посещает множество людей и оно сознает множество вещей, оно вмешивается в массу событий, в грандиозном количестве – столь множественно его действие. Но это, это нечто исключительное.

(молчание)

Я часто задавал себе один и тот же вопрос. Я часто спрашивала себя: на другой стороне я так же не буду осознавать эту сторону,

как здесь я не осознаю ту сторону!

(Мать долго смеется)

Большая часть людей – подавляющее большинство – входят в нечто вроде асссимилирующего сна, в котором они усваивают все переживания, которые имели в течение жизни, все свои достижения. Сначала... (Теон знал множество вещей – я не знаю, каким образом, но я их проверяла и обнаруживала, что все точно), сначала есть некий промежуток между жизнями, и он очень долгий; это промежуток ассимилирующего сна, когда достигнутые результаты развиваются внутренне. И по мере того, как психическое существо формируется и становится все более сознательным, то реинкарнации становятся все более близкими, пока не настанет момент выбора: в точное место, на определенное время; и тогда, в зависимости от того, что хочет делать психическое существо, в зависимости от того, что оно делало, реинкарнация может быть скорой или далекой. Есть множество различных вариантов. Но в ходе формирования психического существа реинкарнация очень далека. И поэтому я часто спрашивала себя... Теон говорит, что есть психический МИР (и это верно, есть такое место, я знаю), где отдыхают эти существа, но есть много людей, особенно в начале своей эволюции, которые крепко связаны с землей; я видела, например, немало людей в деревьях. Часто-часто я видела их среди деревьев; часто я вижу, как кто-то входит в дерево; и часто, глядя на дерево, я вижу, что там внутри. И частенько я видела и другие случаи... о! люди цепляются за интересные места: например, я видела человека, который интересовался только своими деньгами и где-то их прятал; а когда он оставил свое тело, то пошел туда, устроился там и не хотел больше никуда идти!... Впрочем (смеясь), это привело к курьезному результату: из-за этого было обнаружено то место! Ведь это вызывает движение силы, и тогда находятся люди, которые чувствуют это и говорят: о! должно быть, там что то-есть!

Было время, когда я этим занималась и находила немало подобных случаев (по указаниям Теона); после это меня больше не интересовало; теперь же, с недавних пор, я снова занята этим и снова вижу всевозможные вещи, всевозможные...

Но я думаю, что случай с Павитрой действительно исключительный. В первый раз со мной произошло такое – такого не было прежде. Я тебе говорила, что когда уходил Шри Ауробиндо, то в течение нескольких часов ко мне переходила вся супраментальная сила и супраментальное сознание, которое было сконцентрировано в его теле. Это пришло сразу же, как только он ушел. Я почувствовала, что он меня позвал; я стояла возле его кровати и смотрела на него, а затем... я это увидела: сила, вся супраментальная сила, которая была сконцентрирована в его теле, начала переходить в меня, и я ощущала ее всюду, где она входила, с трением. Это продолжалось в течение нескольких часов. Но это совершенно особый случай, я тебе говорила. Но то, что пришло с Павитрой, действительно... действительно это... Это не то же самое: он просто добровольно вышел из своего тела (и без своего психического существа [? – в оригинале: et pas son etre psychique]: настолько материально, насколько это возможно), и я это чувствовала, я ощущала это везде, во всем свое теле, это входило, входило... А теперь же, если я посмотрю внутрь, то не могу сказать, что я вижу форму, а... это не полностью... растворилось. А что касается определенных вещей – тех вещей, что занимают людей, что касается Школы¹⁶ – очень ясно видна персональная реакция. И затем эти фотографии... Да, я думаю, это особый случай.

Я чувствовала нечто в мозгу (ты знаешь, что он был совершенно неподвижным с тех пор, как Шри Ауробиндо установил в нем ментальное молчание; ментальное движение больше никогда не возобновлялось, как прежде, и это сознание было там – жест над Матерью – и оно работало там), но теперь, с тех пор, как там Павитра, есть нечто (жест к передней части), что побуждает меня спрашивать (я спрашивала то, что было внутри): "Могу ли я знать ту математику, которую ты знал?" Я у него это спрашивала. И тогда он ответил: "Конечно, это будет легко, если ты возобновишь это движение!" Так что я не могу. Но, словом...

Словом, это так, как если бы я говорила с нечто, что находится внутри!

Как он был доволен! Я думаю, что он сильно тебя любил. Он никогда больше такого не говорил. Это действительно доставило ему удовольствие.

Что касается меня, то я всегда держался поодаль от Павитры, потому что у него было две стороны: одна – светлая сторона, которую

я очень любил, и была еще другая сторона... которая напоминала

моего отца: сторона ментальная и немного жесткая. Поэтому я держался позади, препятствуя общению.

Да, он был жестким.

Была у него такая сторона.

(долгое молчание)

Но, что любопытно, это сразу же принесло полное ощущение нереальности смерти – сразу же. И затем, это тело (смеясь), оно иногда забавно (!), оно спрашивает себя: "Живу ли я, или я уже умерла?!" Вот так. "Живу ли я или... я не уверена!" Была очень сильная лихорадка,¹⁷ тело было совершенно больно в одном месте, и оно не совсем знало, что это было оно!... Это длилось недолго. И я не знаю... было ли это некой демонстрацией, чтобы мы могли понять тайны существования. Это любопытно.

(Мать входит в медитацию)

По ночам тоже что-то изменилось. То есть, прошлые две ночи были чрезвычайно активны; я ходила в некоторые места (я там бывала прежде, но никогда подолгу не задерживалась), где множество людей было перемешено, то есть, были вместе так называемые живые и так называемые мертвые. Вместе одновременно, они привыкли быть вместе и находили это совершенно естественным – и МАССА людей! В прошлую ночь я заметила, что там был Нолини – он был там, он привык быть там – и там устраиваются вещи, организуются, решаются... Таким мне увиделось бытие в тонком физическом.

И я припоминаю, что два раза, сегодня и вчера, когда я поднималась, я сказала себе: "Смотри! Я говорила о таком-то человеке, которого я не видела ночью, но которого я вижу регулярно!" И об одном из этих людей (как раз это был... кто?...) я сказала: "Ну да, я вижу его постоянно, и постоянно мы вместе делаем разные вещи." Это пришло ко мне для того, чтобы как бы напомнить о моей новой деятельности – не "новой": это новое напоминание о старой деятельности.¹⁸

И все больше и больше складывается такое впечатление, что наша голова и наш способ видения делает все эти резкие границы (между жизнью и смертью, между одним и "другим") – но это не так! все смешано, есть сознание, которое... которое "развивается между", я не знаю. И все это вместе.

Есть еще множество внутренних взаимосвязей, о которых мы не догадываемся.

(молчание)

Во всяком случае, с уходом Павитры появилась одна совершенно определенная вещь: если раньше и был малейший страх смерти, беспокойство в теле, то теперь это пол-нос-тью ушло. С уходом Павитры это полностью ушло; впечатление: "Но... но почему об этом так много говорят!"

Вот так. Это любопытно.

24 мая 1969

Это трудно... Англичане сказали бы: it's not a joke [это не шутка]... Все-все дезорганизуется, все дезорганизуется.

Можно увидеть, что эта дезорганизация происходит ПО НАПРАВЛЕНИЮ К всевышней организации, то есть, расширению, свободе – да, это верно... Но совсем ничто не идет больше обычным образом. Так что тело не может больше сеть, не может больше... Да, спать, уже долгое время нет больше обычного сна (я не сожалею об этом), но все-все идет таким вот образом (жест переворота).

(долгое молчание)

Это очень странное ощущение: больше нет никакой связи с тем, что было прежде. Ничего: ни связи тела с самим собой, ни связи с другими телами, ни чего бы там ни было, это... как что-то исчезло. Время от времени, ты знаешь, как преходящее дуновение, нечто маленькое... я не могу сказать, как это – прелестно. Это не удовольствие, это не радость, это... мимолетный ветерок, совершенно особый – прелесть, это нечто совершенно прелестное. Как пить по капле нечто, что минуту назад было блеклым – это не интенсивно, это не резко, это не сильно, это... прелестно. Минуту спустя это ушло. Тело вдруг чувствует нечто вроде мирного и светлого покоя и... совершенно очаровательно – минуту спустя боль повсюду. Так что все идет вот так.

Некое отождествление со всем, что далеко от того, чтобы быть таким уж приемлемым (но это больше не неприемлемо), но... это производит впечатление странной жизни. Все вот так. В один момент есть такое впечатление, что это не зависит ни от чего, что это выражение... (как сказать? Мать смеется) выражение Господа и что это не зависит ни от чего; минуту спустя нет ничего подобного, есть только нечто вроде полу-сознательного движения в обей полусознательной среде – очень неприятно. И это так, и все время это так... В этот момент вещи такие (как сказать?) почти отвратительные, что хочется выть – и на самом деле, если не следить, то можно закричать; в другой момент... все такое мирное, что сеть впечатление того, что входишь в вечность. Так что ты понимаешь... Все, что можно сказать, это быть спокойным посреди всего этого!

И, затем, это сопровождается сознанием (это не ментальное восприятие: сознание), сознанием всего, что люди думают, что они чувствуют, всего этого... всего, о! это так плачевно! Это так плачевно... Как я говорю, вдруг, в одну минуту, есть нечто совершенно чудесное, а минуту спустя, это... Тогда само тело, нельзя сказать, что оно находит это очень забавным, нет, только оно... Оно нисколько не протестует, оно говорит: "Раз уж это так, это должно быть так..." Несколько раз, время от времени, оно... стремится достичь чего-то.

Ты видишь, какое положение.

Факт, что я не могу делать то же самое, что и прежде, не могу – например, раньше, когда кто-то мне говорил, что у него трудности и что он несчастен или... это было очень просто, естественно я ему говорила: "Подумайте о чем-нибудь другом, например, о йоге, и вы найдете мир" – я больше не могу так сказать! Потому что я не могу сказать людям: делайте так, как я делаю, и вы будете спокойны! Дело обстоит так, что у меня нет никакой заботы – никакой заботы. Как-то (вчера или позавчера, я не помню), все показалось дезорганизованным – все, везде: весь мир, все обстоятельства, все вещи – все, в масштабе земли. Не маленькие вещи: на масштабе земли. Полная дезорганизация – как всего малого, так и всего большого. Но даже и в этом случае тело еще могло смотреть и улыбаться. Но я не могла больше есть, либо вырвет все, что я съела, либо... Полный беспорядок. Я не могу сказать, что телу все это очень уж приятно, но оно не находит это невыносимым; оно говорит: "Это так, это так". Потому что такое всегда-всегда: это не пошевелит тело (жест свыше головы, как непоколебимая воля), там всегда это сознание: "Достичь-достичь Господа, Всевышнего Сознания... достичь Господа." Это стабильно. Это выдерживает испытание временем. И тогда: "Если будет нужно, чтобы все это исчезло, оно исчезнет; если это может развиваться, оно разовьется; если будет нужно, чтобы ушли все неудобства, которые действительно неприятны, они уйдут." Это меня не беспокоит (тот же жест свыше головы). Это приходит – в момент, когда все начинает быть довольно неприятным – это приходит так: "Быть тем, что хочет Господь... Что Ты пожелаешь."

Вот так.

Так что я перестала говорить – я говорю только сейчас, но я перестала говорить, потому что...

И есть некая текучая изменчивость (жест распространения повсюду): будь то в людях, которые приходят сюда, будь то в тех, кто уходит туда, или... Вот такое непостоянство... которое не особенно приятно. Это интересно, это даже забавно до некоторой степени, это смешно и комично. Но я не могу сказать, что это очень радостно.

Я даже не знала, скажу ли я что-то, потому что это действительно не... это действительно неприятно говорить... Сколько это продлится? Я не знаю... Бывают моменты, когда есть такое впечатление, что это не может долго длится, что это скоро уйдет; бывают и моменты, когда кажется, что это может длится вечность. А затем, когда это так, когда есть такое чувство... "Почему? Почему? К чему все это? Действительно ли это служит чему-то в манифестации, что вот так вечно длится? К чему это?..." Если есть видение Красоты и Радости, Гармонии, тогда говорят: "Хорошо, пройдем через эту трудность, а затем окажемся там", но вот так, если это должно быть вот так все время... Ладно.

И потом, как я об этом говорила, иногда, на ОДНУ секунду (даже не на секунду) выпадает радость... нечто... Я не могу сказать, это ни радость, ни удовольствие, ни счастье, ничто подобное, это... это нечто очаровательное – что может быть ничем: что может быть вкусом, что может быть ароматом, что может быть движением, а затем... это исчезает. Если бы мир всегда был таким, это было бы чудесно! Чудесно! невыразимо чудесно, но... Но невозможно, чтобы все было так, это невозможно. Это невозможно, есть все, что приходит снаружи (жест падения и расплескивания) и что... Так что, если нужно ждать, чтобы все это изменилось... ох!

Очевидно, что творение МОЖЕТ быть чудесным – сейчас оно кажется противоположным этому. И как одно будет меняться в другое?...

(молчание)

Тело достигло такого состояния сознания, где оно знает, что смерть может что-то менять, но не может вызвать исчезновения – исчезновения (исчезновения сознания). И затем, это представление подавляющего большинства человеческих существ: покой смерти... (Мать накрывает рот рукой, как перед громадной глупостью). Нет даже этого утешения. Для большинства людей это совсем не отдых. Так что еще более активно и более сильным образом проявляется это: "Единственная, единственная, ОДНА ЕДИНСТВЕННАЯ надежда, это... Господь, Ты. Быть Тобой, только Тобой; чтобы это разделения, эта разница исчезла, это ЧУДОВИЩНО!" Чтобы это исчезло. Чтобы было так, как Ты пожелаешь: Ты, в полной активности, или Ты, в полном покое, это не имеет никакого значения; будь то или другое, все это не имеет никакого значения; то, что важно, это быть Тобой.

Есть абсолютная УВЕРЕННОСТЬ (Мать сжимает две свои руки в кулак), что есть единственный ВЫХОД из всего этого, ЕДИНСТВЕННЫЙ – он один, нет двух, нет выбора, нет нескольких возможностей, есть только одно: это... всевышняя ДВЕРЬ. Чудо из Чудес. Все остальное... все остальное невозможно.

И все это, переживание этого (Мать указывает на свое тело), это не ментально, это совершенно, совершенно материально.

Я вижу, не так ли, потому что сознание людей для меня совершенно открыто (нет разницы, оно полностью открыто), так что я вижу: у подавляющего большинства, подавляющего большинства есть это представление, когда жизнь становится действительно тяжелой: "О! (всегда есть подобная идея) о! когда-нибудь все это кончится." – Какая выдумка!

(молчание)

Но почему?... Почему?... Время от времени тело беспокоится: почему? почему-почему все это, почему?... Когда оно видит, когда оно находится в контакте со страданием, людьми, нищетой, трудностями, почему-почему? Почему... почему?

(ученик кладет свой лоб

на колени Матери)

Поскольку это творение может быть чудом, тождественным Всевышнему Сознанию, то почему-почему было нужно все это? (Мать очерчивает круг, в котором начало совпадает с концом)

Время от времени это ему приходит.

Но, в конце концов, очевидно, что глупо задавать этот вопрос, потому что это не изменит ничего – это просто так, вот так. Все эти "почему" не повлияют на то, что должно быть так. Все, что нужно делать, это искать средства, чтобы так больше не было, и это все.

(молчание)

Я всегда думаю о Будде и всем том: пойти слиться с Господом, и тогда больше ничего не будет? (Мать зажимает голову двумя руками)

И затем, чтобы их теория была правдоподобной, они говорят (смеясь), что была "ошибка"; и они не видят глупости своей теории: что Всевышний Господь мог сделать ошибку... и что он раскаивается в этом и отходит от этого!

Эти люди, все эти люди, чем больше они убеждены, тем больше такое впечатление, что они замкнуты в своих oeilleres.

(молчание)

Но в действительности твое тело является символом всей земли.

Такое впечатление, что это так.

Значит, все приходит к тебе, чтобы очиститься.

Да, но это меня не утешает, телу на это наплевать!

Да, но у меня такое впечатление, что всякий раз, когда что-то тебя касается, оно уже не может вернуться в мир так, как было прежде.

Это кажется так, все время приходят необычайные вещи. Все время, каждую минуту, я осведомляюсь о действительно необычных вещах.

Но это не утешает!

Да, но в этом сеть какой-то смысл.

А! да.

Очистить – это должно очистить мир.

Тело даже не беспокоится о своем очищении... Я не знаю, как объяснить... Это день-и-ночь-без-перерыва: "Что Ты пожелаешь, Господь, что Ты пожелаешь..." "Пожелаешь" вместо "хочешь", потому что это не только так (жест поворота внутри), но и так (жест поворота наружу, распространяясь) "Что ты пожелаешь, что ты хочешь." Это все. Это его вечное состояние.

(молчание)

Потому что очень хорошо ощущается, что все скрипит, не так ли.

(Мать смеется, молчание)

Во всяком случае (да, это очень ясно), Сознание которое находится за работой, чтобы помочь в работе, ему со-вер-шен-но ясно, что уход – это не решение. Даже сели прежде было любопытство знать, что будет6 то теперь это любопытство ушло; затем желание покоя, оно было сильно долгое время, но и оно ушло; было еще желание уйти, когда все становилось немного... удушающе, это также ушло с представлением, что бегство не изменит ничего. Так что осталось лишь одно: это совершенствовать принятие. Это все.

Когда оно не говорит, относительно легче; когда оно выражает себя, это становится очень конкретно.

Вот так.

Единственная вещь, которая действительно утешает тело (но не на долгое время), это такая идея: все, что ты делаешь, идет на пользу всему; все, что ты делаешь, это не для тебя, маленькой глупой личности, это с пользой для всего-всего творения. Это то, что придает телу терпения.

Но когда приходят люди, ты знаешь, с большой доброй волей (и, возможно, с небольшой амбицией), чтобы тоже делать работу, тогда я им говорю: "Если это придет, примите, но не притягивайте..." Нужно, чтобы одна часть творения делала работу для всего; да, это очевидно – это очевидно – что же, тело находит, что то, кто говорит (Мать), это, по меньшей мере, часть. Нужен кто-то. Хорошо, это так, это так; пожалуй... Это так, это так.

А! тело просит лишь делать подходящим образом, это все.

Тело имеет очень глупое сознание, и оно отдает себе отчет, что вся-вся вселенная такова по причине этой глупости. И его совершенная неспособность выйти... Это вопрос Милости, это все... В течение нескольких секунд все так чудесно, что просто невероятно, а секунду спустя...

Вот так. Лучше не говорить.

(молчание)

Лучше помогать тебе.

Мой мальчик, ты мне помогаешь, насколько можешь. Это очень хорошо... Есть одна вещь: ты – единственный, с кем я могу говорить. И это хорошо; вообще, я тебе очень признательна – ты единственный, с кем я могу говорить. Другие не понимают.

Другие не понимают.

Я не знаю. Я не знаю, что произойдет; бывают моменты, когда все становится таким трудным, что я спрашиваю себя, выдержит ли тело, но я хотела бы... я хотела бы, чтобы меня не клали в гроб и не хоронили... вот так, потому что тело будет знать, оно почувствует это, и это добавит еще больше несчастья всем клеткам. Следует подождать, будет ли разложение тела. Я тебе это говорю, ты сможешь сказать это другим в случае необходимости.

Да, конечно.¹⁹

Тело не хочет ничего, оно ни на что не рассчитывает – будет так, как должно быть, это все. Только оно действительно хотело бы, чтобы поняли... чтобы поняли то усилие, которое оно делает и чтобы его не... (жест избавления от тела) не закапывали в землю. Потому что еще очень долгое время после того, как врачи объявят о смерти, тело будет сознательным: клетки сознательны.

Вот так, это все.

Я не знаю... возможно, что... Ты знаешь, предстоит еще пройти такой путь, который кажется... совершенно чудесным. А другая вещь ("смерть") кажется мне все более идиотской. Так что я вот так (жест между двумя). Это действительно порождает странное состояние: больше не жива и не мертва.

А! до свидания, малыш.

28 мая 1969

(Атмосфера Матери немного угнетена)

Мне нечего сказать.

У тебя нет ничего нового?

У меня нет новостей, но есть тут одна вещь. Разбирая дела Павитры, нашли запись одного переживания, которое он имел три года назад, перед тем, как заболел раком. Тебе интересен текст этого переживания?...

Это интересно?... Мне нечего сказать. Я ничего не говорю, все продолжается... Это трудно.

Да.

Но, наконец...

И Павитра покоится там, совсем не смешиваясь; время от времени полностью сознательный, и по-иному очень спокойный. Это хорошо – не мешая, ты понимаешь... Иногда он нечто проявляет, что доказывает, что он остается сознательным. Это все.

Я продолжаю... это не удобно. Это все. Что же, я могу это послушать.

(чтение)

Переживание Павитры

в ночь с 5 на 6 февраля 1966

"Это ночь духовного переживания, полностью сознательного, ночьпытки и великолепия!

Я проходил через комнаты, в которых жили существа без внешней связи. И были другие комнаты, где жалкие существа влачили свое жалкое существование. Они заметили мое присутствие, что явилось им как лучс вета снаружи. Кто-то из них прореагировал хорошо, с улыбкой; другие уклонялись. Кто-то был настроен против меня. Затем я прошел через другие комнаты. Казалось, что вся та же цель оправдывала мое присутствие.Так как при моем появлении кто-нибудь да проявлял признаки надежды. Но в то же время на меня обрушились препятствия, страдания, испытания различного рода. Это не было добровольным наложением, но это были всевозможные реакции неведения и страдания.

Постепенно это работа становилась все более трудной для меня. Я двигался с трудом, я шел все медленнее, как угнетенный, пока, наконец,не стал с трудом находить свой путь... к бегству.

Казалось, что это переживание длилось долго. Когда все это кончилось, я обнаружил себя в своем физическом теле, удивляясь, не оставили ли своих следов все то, что я только что испытал.

Но постепенно я начал постигать смысл всего того, что произошло.Огромная признательность поднялась из моего сердца ко Всевышнему, и в то же время было такое чувство, что моя отдача Его Воле будет совершенной, везде.

До меня дошел смысл великого обещания:

Я освобожу тебя от всех болезней,

ничего не бойся²⁰

Это обещание воплощенной Божественности на земле принесло мне радость.

Я повторяю, что был совершенно сознательным все то время, покадлилось это переживание.

Это все, что я хотел сказать."

После этого он заболел?

Это соответствует тому моменту. С того времени он начал ходить на костылях.

(После долгого молчания) Это могло значить, что он принял на себя ношу немалого числа людей... И тогда это объяснило бы и то, что произошло: в тот день, когда он ушел, некоторые люди были ужасно атакованы некоторыми вещами, как если бы они к ним вернулись; вещами, которые у них взяли и которые теперь к ним вернулись – особенно у женщин.

(долгое молчание)

В нем было существо более сознательное, чем он сам. Да, это очевидно. Именно оно и абсорбировало (болезни других).

Тогда, в общем, если бы это было на земле, если бы оно инкарнировало на земле, то не могло бы оно освободить этих людей?

(Мать не слушает)

Эти тонкие миры, если бы они воплотились на земле, не могли бы

они их освободить?

Это витальные миры.

Да, конечно (инкарнироваться, чтобы освободить)

(Мать входит в медитацию, иногда у нее вырывается стон)

Теперь я лучше понимаю, почему он вошел (в Мать).

Чтобы убежать ото всех этих ужасов.

Хорошо.

Есть одно решение, это прямой контакт психического со Всевышним. Это единственный выход.

Вот так.

Но клетки тела... (я не знаю, особенность ли это этого тела; не могу поверить, что это тело в чем-то особенное), но они АБСОЛЮТНО убеждены, и они пробуют, они пытаются, они пытаются, все время, все время, все время, в любой беде, при любой трудности, при любой... есть одно решение – единственная вещь: "Ты, только Ты, Ты – только Ты существуешь". Это передается в сознании людей, как буддистов, так и прочих, как иллюзия мира, но это только полу-перевод.

А правильный перевод такой: "Только Ты существуешь, только Ты". Все остальное... Все прочее, это нищета. Нищета, страдание... темнота.

Ох!

Может быть – возможно, что... Очевидно, в представлении Шри Ауробиндо Супраментал ускользает во всей этой нищете.

Есть только Это. Иначе трудно.

Возможно, полумер теперь больше не достаточно... я не знаю. Возможно, настало время полностью занять позицию.

Тело, оно занимает позицию. Но я думаю, что... Нужно быть очень-очень выносливым – очень выносливым – в таком случае, я не побуждала к этому других; но это,²¹ этот факт, возможно, говорит, что НАСТАЛО ВРЕМЯ. Я не знаю.

Ох!

Выход найдется.

Да! (Мать смеется). Естественно, будет выход.

Я хотела бы, чтобы можно было сказать: есть путь, есть выход!

31 мая 1969

Ночи?... Такие же? Всегда одинаково?

(ученик делает гримасу)

Позавчера ночью я провела три часа со Шри Ауробиндо, и я показывала ему все то, что собиралось спуститься в Ауровиле. Это было довольно интересно. Там была игра, там было искусство, там была даже кухня! Но все это очень символично. И я объясняла ему как на столе, перед грандиозным пейзажем; я объясняла ему, на каком принципе строятся физические упражнения и игры. Это было очень ясно, очень точно, я даже сделала одну демонстрацию, и это было так, как если бы я показывала ему все в малом масштабе: малое представление того, что собиралось делаться. Я двигала людьми, вещами... (жест как на шахматной доске). И это было очень интересно, это было интересно: это выходило как большие законы организации (я не знаю, как объяснить).

Было искусство, и была радость, было хорошо. И как сдавались приятные и красивые дома, с какими принципами построения. А затем также кухня, это было очень забавно! были различные способы представления блюд; например, ты берешь рыбу, есть разные способы ее приготовления, и каждый со своей "изюминкой"... Это длилось свыше трех часов (три часа ночью, это много). Я пробудилась ровно в четыре часа (в четыре часа, а заснула я в час: это длилось с часа до четырех – три часа! я еще умею считать!). Очень интересно.

Однако, условия земли кажутся очень далекими от всего этого.

Нет... Там это было верно, это не казалось "чуждым" земле. Была гармония. Сознательная гармония за вещами: сознательная гармония за физическими упражнениями и игрой; сознательная гармония за украшениями, за искусством; сознательная гармония за питанием...

Я хочу сказать, что вся эта атмосфера в точности противоположна тому, что сейчас есть на земле.

Не...

Нет?

Сегодня был день рождения Y, она пришла, и тогда (улыбаясь) она начала мне говорить, что недавно сделаны "совершенно" чудесные научные открытия, что они теперь знают, как формируется мысль и как она движется... (Мать смеется). Я не могла удержаться от того, чтобы сказать: "Да, это то, что йоги знали давно!"

Наконец! да, действительно!

И она также сказала, что психология животных может вас привести к знанию психологии сверхчеловека.

Да уж.

Там есть нечто действительно... Но, наконец, это...

Так видится снизу.

Тогда я ей сказала, что все артистические, спортивные организации, та же самая кулинария и все прочее, предписываются тонкому физическому – чтобы оно спустилось и воплотилось – и я ей сказала: "Нужно позаботиться только о небольшой части земли (жест рук, изображающий пригоршню земли), чтобы небольшая часть земли дала всходы..." Я ей сказала: "... Я говорю тебе это, потому что следует поискать ту небольшую часть земли, которая может дать всходы...". Не знаю, поняла ли она!

(молчание)

Не знаю, верно ли это восприятие, но в течение нескольких месяцев у меня такое впечатление, что земля никогда ранее не была в таком затмении. У меня впечатление грандиозного помрачения земли.

Да-да. Значит, на уже двое. Это верно. ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО – путаница, мрачное смятение, да. Темное помешательство, это то, что всегда говорил Шри Ауробиндо: затмение становится более сильным и темным в тот момент, когда должен прийти свет. Это верно. Кажется кромешний хаос. И особенно в странах... ужасно, о!... вещи невероятные. Это потому что есть серьезные люди, которые обо мне говорили (это не газетные рассказы), что я вынуждена верить. Но, действительно, в правительстве и организации происходят ужасные вещи – ужасные. Невероятные. И китайцы...

Но, милая Мать, знаешь ли ты, что на Востоке большое влияние (не только влияние, а это то, что поглощает всю молодежь) оказывают книги Мао-цзе-Дуна.

Кого?...

Мао-цзе-Дуна.

Кто это?

... Это великий китаец, великий китайский мандарин – Мао-цзе-Дун.

И что говорит этот человек?

Этот человек... он говорит, что "сила исходит от ружейного пороха".

(Мать молчит)

Это то, что читают на Востоке. И прошлая книга, имевшая успех, называется нечто вроде "Проклятья", и она является апологией насилия: "Нужно захватывать власть силой." Это то, что имело успех на Востоке, что захватило студентов.

О! Апология насилия...

Евангелие насилия.

Да, это витал в самом разгаре.

Да.

Ох! Это объясняет все видения, которые я имела. Я полагала... Я упрекала свое тело, я себе говорила: это бедное тело, в нем препятствующий атавизм: все время ужасные фантазии, ужасные – а это не было фантазиями: тело осознавало то, что происходило... ох!... Ох! То, что ты мне сказал, очень интересно, потому что вчера (эти дни, все эти три дня), после ужаса всех этих вещей, это тело (которое вовсе не сентиментально, оно никогда не было сентиментальным), оно плакало... Оно плакало не материально, но это было... И оно говорило, со внутренней силой: "О! Почему существует этот мир?" Вот так, настолько это тело... это было страшным, печальным, ничтожным... таким это было ничтожным и... таким ужасным, да, о!... Но тут же появился Отклик – и это не отклик со словами, это просто... как громада, которая открылась в Свете. После этого тело больше ничего не говорило. Но как То, та грандиозность, может стать этим?... Я не знаю. Вопрос: "Как То стало этим?..." Пришел этот вопрос: "Как То, то Чудо, могло стать этим, этой уродливой вещью – чудовищной?"

Но путь смены этого на То, я не знаю... Путь, это... отречение (как бы сказать?), отдача себя. Но все-все казалось телу таким... ужасным. Этот день был для него очень-очень-очень трудным.²² И, что любопытно, я знала в тот момент, что это было точным повторением того переживания, которое имел Будда Сидхартха, и что это было в том переживании, о котором я говорила: был только один выход: Нирвана. И в ТО ЖЕ ВРЕМЯ, я была в истинном состоянии сознания: это истинное решение. Это действительно интересно. Как если бы буддистское решение было единственно ОДНИМ действенным шагом – шагом. И что ПОТУСТОРОННЕЕ (это не на другом пути, но это ПОТУСТОРОННЕЕ) является истинным решением. Это было решающее переживание.

(долгое молчание)

Но что такое это творение?... Отделение, а затем зло, жестокость (жажда вредительства, можно было бы сказать), затем страдания, именно радость сделалась страданием, и затем все болезни, разложение, смерть – разрушение. (Все это входит в одну и ту же вещь.) Что произошло?... И переживание, которое я имела, касалось НЕРЕАЛЬНОСТИ этих вещей, как если входишь в нереальную ложь, которая полностью исчезает, когда из нее выходишь – она НЕ СУЩЕСТВУЕТ, ее нет. Вот что ужасно! то, что для нас столь реально, столь конкретно, столь ужасно, все это не существует. И оно... оно входит в Ложь. Почему? Как? Что?

Но никогда за все время существования этого тела, ни разу – ни разу – оно не чувствовало такого... горя одновременно тотального и глубокого, как в тот день... о!... нечто, что... (Мать сжимает свое горло). И затем, в конце этого: Красота. А чуть позже: пуф! все терлось, как бы говоря: "Еще рано, еще рано, время еще не пришло." И как будто все это, все эти ужасы не существовали.

В сущности, вероятно... вероятно это только земля (я не знаю). Это не казалось так, потому что луна, это очень конкретное опустошение. Наконец, было все то же очень сильное, очень точное ощущение, что это нечто, что все так ограничивает, что находится в этой Лжи. И нереально. И что мы находимся во всей этой Лжи и Нереальности, вот из-за чего все так. И, что интересно, что бегство в Нирвану не было решением, не было лекарством – было лекарство лишь на время (как объяснить? я не знаю)... частичным. Лекарством частичным и, можно почти сказать, минутным.

И затем, это пароксизм момента. Пройдя длинную дорогу: нужно продолжать, продолжать ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНУЮ работу трансформации. И затем, в следующую минуту, то, что Шри Ауробиндо назвал супраментальным бытием. Это как переход от одного к другому.

Но как все это изменится? Я не знаю.

Да, на днях, у меня было такое восприятие (это не видение), но восприятие такое конкретное, что земля находится как под черным покровом – это то, что ты называешь Ложью, Иллюзией. Это то, что ПОКРЫЛО землю.

Да-да.

Я ощущал это, но очень конкретно: черное покрывало.

Да, это так.

Только его нужно стянуть СО ВСЕГО МИРА...

(После молчания). Не могу сказать (это невыразимо), это было нечто, нечто, что содержало ужас, испытания, горе – и сострадание, о! интенсивное... Никогда это тело не чувствовало так. К тому же тело находилось в состоянии довольно... довольно критическом в течение нескольких часов. А затем было так, как если бы все-все пришло – каждая вещь – пришло с Улыбкой и Светом великолепия; как бы (переводя на детский язык), как если бы Господь говорил: "Ты видишь, я везде. Ты видишь, я во всем." И это было невероятно – невероятно... Но не было связи между этими двумя [состояниями].

Да, был момент, когда тело сказало: "Как? Я буду про-дол-жать это? Следует... нужно про-дол-жать это? Мир, люди, все творения, про-дол-жать это?..." Это казалось... Вдруг я поняла: а! это то, что называется "вечным адом". Это так. Было такое восприятие.

И все средства – которые можно назвать искусственными, включая Нирвану – все эти средства больше ничего не значили. Начиная с дурака, который "сводит счеты" со своей жизнью, да, это... из всех глупостей эта – самая большая, что делает ее еще хуже. Начиная с этого и кончая Нирваной (где, как представляется, может быть выход), все это, все это НИКУДА больше не годилось. Это разные стадии, но это НИКУДА больше не годилось. И затем, после этого, в тот момент, когда действительно было впечатление вечного ада, вдруг... (нечто, как состояние сознания, не было ничего другого), вдруг, состояние сознания... где все – свет, великолепие, красота, счастье, доброта... И все это невыразимо. И это как: "Смотри, вот оно!", а затем пуф! это показалось и затем – хоп! ушло. Потом было Сознание, которое видит, которое накладывается и говорит: "Теперь следующий шаг". И там было присутствие всего того, что тело имело... никогда за всю свою жизнь тело не испытывало такого горя, и еще сейчас... (Мать прикладывает руку к своему сердцу).

Это, это рычаг?... Я не знаю. Но спасение – ФИЗИЧЕСКОЕ – вовсе не ментальное, а ФИЗИЧЕСКОЕ. Я могу сказать, что это не бегство: это... ЗДЕСЬ. Да, это чувствовалось очень сильно.

Но у тела было несколько очень трудных часов. И всегда, для него, ему все равно, оно говорит "хорошо", оно полностью готово к распаду или... Вопрос ставился не так, вопрос был не таким, это был вопрос... умения получить Выздоровление. И как это? – Невыразимо нашими средствами.

Но это не то, что было бы скрыто, спрятано или что-то в этом роде: это есть ТАМ. Почему? Что, во всем этом вы должны убрать, чтобы приобрести способность жить ТЕМ? Я не знаю. Это там. Это ТАМ! И все остальное, включая смерть и все прочее, действительно становилось ложью, то есть, нечто, что не существует.

Да, это покрывало, которое следует стянуть.

Если этого не было, то ничего этого нет!

Нет, я хочу сказать, что все это, эта Иллюзия, это как покрывало,

которое следует снять с земли.

Да, это так. Ну да, это так! Но только ли на земле это? Я не знаю... Следует подняться туда наверх, чтобы увидеть это!

Все, что я знаю, то впечатление, которое я имею, это то, что все сконцентрировано здесь. Здесь вся концентрация, здесь идет работа. Но, возможно, что... это вся солнечная система, я не знаю...

(молчание)

Но все не может заключаться лишь в этом.

Но да!... Милая Мать, на днях ты сказала нечто подобное. Ты сказала: "Пришло время занять позицию." Ты сказала: "Оно, тело, заняло позицию", но до сих пор ты не побуждала других делать это,

так что ты сказала: "Теперь настало время занять позицию."

Да, я полагаю.

Но что ты подразумеваешь под "занять позицию"?

Вот что: это сознание, в котором тело сейчас находится, все это нереально.

Тело, если его спросить, отвечает: "Я не знаю, жива я или мертва". Потому что это действительно так. В течение нескольких минут было полное ощущение смерти; в другие моменты впечатление живого бытия. Вот так. И тело чувствует, что это зависит исключительно от... того, воспринимает ли оно Истину или нет.

(молчание)

Судя по тому, что другие говорят, пишут или переживают, я вижу, что подавляющее большинство человечества боится; есть такое восприятие, что это и есть Ложь и что все к этому сводится. Я знала людей (они мне писали), которых как раз в эти дни посещали ужасные страхи, потому что они ощущали силу, было нечто, что начало их затрагивать: восприятие нереальности жизни. Тогда это указывает на грандиозность пути, который предстоит пройти. Все, что составляло надежду на скорое решение, оказалось ребячеством. Если только... вещи не пойдут иначе.

Если все должно идти так, как шло до сих пор... Шли века и века, века и века... Итак, сверхчеловечество еще не стало этапом, а после этого нас поджидают и другие вещи...

Каждый раз, когда я думаю об этом, у меня всегда складывается такое впечатление, что единственный выход – это если бы ты появилась в великолепном теле, видимом для всех; тогда весь мир мог бы начать видеть – смотрите на Божественное, вот оно!

(Мать долго смеется). Да, это было бы очень забавно!

Это так потрясло бы все их представления...

Да, конечно! Да, это было бы очень удобно. Так и будет?

Да, конечно, я полностью согласна! И я буду очень довольно, неважно, кто это будет, я не имею ни малейшего желания, что бы это была я!

Увидеть Божественное, как оно есть!

Да, как оно есть. (Мать смеется)

О! ты должен записать это...

Запиши это, запиши то.

(Мать долго "смотрит" с невероятным выражением. Бьют часы...)

¹ Девушка утонула в бассейне, тогда как вся ее группа была там.

Back

² Заметим еще, что сестра этой девушки, с которой они обычно вместе ходили в бассейн (они очень дружили), как раз в этот день не пришла. А когда ее доставили в клинику, чтобы сделать искусственное дыхание, то через две минуты кислород кончился, и больше не было кислорода во всей клинике.

Back

³ Это случилось три года назад, в пруду, на прогулке (см. "Адженда", том VIII, 17 декабря 1966).

Back

⁴ Заметим, что оба – Р. и его сестра – физически очень крепки.

Back

⁵ Леонардо де Винчи уехал во Францию в 1515 и умер там в 1519 г.

Back

⁶ Как-то один из учеников задал вопрос Шри Ауробиндо: "Правда ли, что сознание, которое приняло форму Леонардо де Винчи, прежде манифестировало в Августе Цезаре, первом римском императоре? Если это так, то не могли бы ли Вы мне объяснить, что в точности представлял собой Цезарь в истории Европы, и как открытия Леонардо де Винчи связаны с Цезарем?" Шри Ауробиндо ответил: "Август Цезарь организовал жизнь римской империи, и именно эта организация послужила рамками, в которых осуществлялась передача в Европу греко-римской цивилизации – он пришел для этого, и труды Виргилия, Горация и других очень помогли этой миссии. В Средние Века цивилизация возродилась во второй раз в новой форме, которую назвали Ренессансом – но на этот раз в интеллектуальном, а не в витальном виде. Стало быть, на этой почве интеллектуальный гений, Леонардо де Винчи, возобновил работу и возродил в себе то, что станет семенем современной Европы" 29.07.1937 (Life, Literature and Yoga, p.6)

Back

⁷ Речь идет об одном медике. У него был перитонит, и он отказывался делать операцию, прекрасно зная, что это верная смерть – а смерть не приходила. Ни один врач не мог объяснить этого чуда.

Back

⁸ Заметим, что Павитра оставил очень интересные воспоминания о своих беседах со Шри Ауробиндо и Матерью в 1925 и 1926 годах, которые, к сожалению, были варварски искалечены (вырваны целые страницы, до 30 тетради Павитры) "более близкими" садхаками, под тем предлогом, что они "ни о чем не говорят". Мы содрогаемся при мысли, что такая же участь могла постичь "Адженду", попади она в руки тех же "садхаков". Как заметила Мать в пятом томе "Адженды" от 14 октября 1964 года: "Они готовы вырвать и выбросить все, что им не нравится, оставив лишь то, что им угодно." Таким образом пропали бесценные сокровища.

Back

⁹ Парижанин

Back

¹⁰ Действительно, Мать выглядела очень удивленной, когда A ей сказал, что Павитра открывал глаза.

Back

¹¹ Потому что он не хотел показывать A, с каким трудом он ходит.

Back

¹² На самом деле это произошло в следующую ночь, с 15 на 16 мая.

Back

¹³ Имеется в виду сознание тела.

Back

¹⁴ Мы полагаем, что Павитра изучил множество вещей у монгольских лам, где он рьяно практиковал оккультную науку.

Back

¹⁵ Возможно, Мать хотела сказать: "там, сознающим земные вещи".

Back

¹⁶ Павитра был директором Школы и генеральным Секретарем Ашрама.

Back

¹⁷ У Павитры была очень сильная лихорадка перед тем, как он оставил свое тело. Возможно, Мать это чувствовала в своем теле?

Back

¹⁸ Мать уже много раз говорила об этом месте, где "мертвые" и "живые" были вместе, без разницы: смотрите "Адженду", том III (12 октября 1962) и том VIII (6 декабря 1967).

Back

¹⁹ У нас все еще была иллюзия, что мы можем "сказать" что-то.

Back

²⁰ Бхагават-Гита, XVIII.IV.66

Back

²¹ У нас такое впечатление, что "это" относится к трудности текущей ситуации, но, возможно также, что Мать намекала на уход Павитры.

Back

²² Четверг 29. 30-го Мать тоже не принимала никого. Но, вероятно, речь идет о линии переживаний, которая началась после ухода Павитры.

Back