Шри Ауробиндо

САВИТРИ

Символ и легенда

Часть 1. Книга 2. Книга путешественника миров

Песнь первая
Мировая лестница

Один он двигался, наблюдаемый бесконечностью
Вокруг него и Неведомым свыше.
Все быть могло видимо, что избегает смертного глаза,
Все могло быть знаемо, чего никогда не улавливал разум;
Все могло быть сделано, чего смертная воля не могла сметь.
Беспредельное движение наполняло беспредельный покой
В глубоком существовании за пределами существования земли,
Родителе или родственнике нашим идеям и грезам,
Где Пространство есть эксперимент обширный души,
В нематериальной субстанции, связанной с нашей
В глубоком единстве всего существующего,
Вселенная вставала Неведомого.
Самосозидание без конца или паузы
Открывало грандиозности Бесконечного:
Оно в азарт своей игры бросало
Миллион настроений, мириады энергий,
Мировые формы, что есть фантазии его Истины
И формулы свободы его Силы.
Оно вливало в поток Вечностабильного
Вакхический восторг и пир Идей,
Страсть и движение продолжения вечного.
Там нерожденные поднимались в волну Неменяющегося
Мысли, что живут в своих бессмертных последствиях,
Слова, что длятся бессмертно, хоть и стихли безмолвно,
Действия, что приносят из Тишины свой немой смысл,
Линии, что сообщают неописуемое.
Тишина Вечного видела в недвижимой радости
Проявление его универсальной Силы, работою занятой,
В сюжетах страдания и драмах восторга
Чудо и красоту ее воли быть.
Все, даже боль, было души удовольствием здесь;
Здесь все существование было планом единым,
Тысячекратным выражением Одного.
Все сразу входило в его единственный взгляд;
Ничто не избегало его обширного интуитивного зрения,
Ничто не могло подойти близко, что он бы не чувствовал родственным,
Он был един духом с той необъятностью.
Образы в небесном сознании,
Воплощающие Нерожденного, никогда не умирает который,
Структурированные видения космической Самости,
Живые касанием вечности бытия,
Смотрели на него как связанные формою духовные мысли,
Изображающие движения Невыразимого.
Аспекты существования надели очертания мира; формы,
Что открывают двери на вещи божественные,
Стали знакомы его постоянному зрению;
Символы реальности Духа,
Живые тела Бестелесного
Становились ближе ему, его ежедневными товарищами.
Неистощимые видения неспящего Разума,
Письмена его контакта с невидимым,
Окружали его неисчислимыми указующими знаками;
Голоса тысяч царств Жизни
Ему ее могучие послания слали.
Намеки небесные, что вторгаются в наши жизни земные,
Ужасные фантазии, Адом выдумываемые,
Которые, если разыгрываются и переживаются здесь,
Наша отупевшая способность скоро перестала бы чувствовать
Либо наша смертная хрупкость не смогла б продолжаться,
Были установлены там в их тонких пропорциях.
Там, выжившие в своей атмосфере саморожденной,
Они возвращали себе свой уровень бесконечных высот;
Их укрепляющий упор на душе
Выжигал глубоко в почве сознания
Страсть и чистоту их крайностей,
Абсолютность их одинокого крика
И суверенную сладость или поэзию яростную
Их прекрасного или ужасного восторга.
Все, что мысль может знать или постигать широчайшее зрение,
И все, чего мысль и зрение никогда знать не могут,
Все вещи оккультные и редкие, далекие, странные
Были близки к контакту сердца, духовным ощущаемы чувством.
Спрашивая позволения войти в его природы ворота,
Они заполнили толпами его ума пространства расширившиеся
Пламенеющие свидетельства его самооткрытия,
Предлагающие свое чудо и свою многочисленность.
Они сейчас стали новыми частями его самого,
Фигурами более великой жизни его духа,
Движущимся пейзажем его обширной прогулки во времени
Или его чувства тканью расцвеченной:
Они заняли место сокровенных вещей человеческих
И двигались как его мыслей товарищи близкие
Или были его души окружением естественным.
Неутомима сердца авантюра восторга,
Нескончаемы царства блаженства Духа,
Неисчислимы оттенки, из струн одной гармонии извлекаемые;
Каждый для своего ширококрылого универсального равновесия,
Своего бездонного ощущения Всего в одном,
Вносил ноты некоего совершенства, пока что невидимого,
Свое уединенное отступление в тайники Истины,
Свои счастливые бортовые огни в Бесконечном.
Все было найдено здесь, что Уникальный придумал и сделал,
Непрерывным восторгом и сюрпризом окрашивая
И пышной красотою различия страстного
Удар повторяющийся, мгновения Бога во Времени.
Лишь одно вечное Слово было упущено,
Что несет вечность в одном своем звуке,
Идея, ко всем идеям ключ самосветящийся,
Совершенной суммы Духа целое,
Что ставит знак равенства между неодинаковым Всем и Одним одинаковым,
Единственный знак, интерпретирующий знак каждый,
Абсолютный указатель к Абсолюту.

      Там своим бытием внутри отгороженное
В мистической стене динамичного света
Он увидел одинокое в высь изгибающееся огромное мировое строение,
Вздымающееся как гора-колесница Богов,
Неподвижное под небом непостижимым.
Словно из постамента Материи и недоступной для взгляда основы
К вершине, такой же невидимой, резное море миров
Вздымающееся в пенногривых волнах ко Всевышнему,
Восходило к неизмеримым обширностям;
Оно надеялось воспарить в Несказанного царство:
Сотни уровней оно поднимало в Неведомого.
Так вставало оно в непостижимые выси
И исчезало в смолкающей сознательной Шири,
Как к небесам многоярусная храмовая башня взбирается,
Построенная стремящейся душой человека, чтоб жить
Близь его мечты о Невидимом.
Бесконечность взывает к нему, оно грезит и поднимается;
Его шпиль касается верхушки миров;
В безгласные великие безмолвия восходя,
Оно венчает землю с сокрытыми вечностями.
Среди многих систем Одного,
Созданных интерпретирующей созидательной радостью,
Одно оно нам указует назад на путешествие наше
Из нашей долгой самопотерянности в глубинах Природы;
Воздвигнутое на земле, оно в себе содержит все царства:
Оно есть конспект краткий Обширного.
Оно было единственной лестницей к бытия цели.
Резюме стадий духа,
Его копия иерархий космических
Формировало по-новому в нашем тайном воздухе самости
Тонкий образчик вселенной.
Оно – внутри, внизу, вовне, свыше.
Воздействуя на схему этой зримой Природы,
Оно будит нашу земную материю от дремы тяжелой,
Чтобы та думала, чувствовала, откликалась на радость;
Оно моделирует в нас наши более божественные части,
Поднимает смертный ум в воздух более великий,
Дает стремление этой жизни плоти к неосязаемым целям,
Связует смерть тела с зовом бессмертия:
Из обморока Несознания
Оно к суперсознательному трудится Свету.
Если бы земля была всем и этого б не было в ней,
Не могло б быт ни мысли, ни восторга жизни отклика:
Ее гостями тогда могли бы быть одни материальные формы,
Управляемые неодушевленной мировой силой.
Земля этим золотым изобилием
Родила мыслящего человека и большее, чем человек нести может;
Эта более высокая схема бытия есть наша причина,
И она содержит ключ к нашей восходящей судьбе;
Из нашей густой смертности она призывает
Сознательный дух, в доме Материи вскармливаемый.
Живой символ этих сознательных планов,
Ее влияния и божества невидимого,
Ее немыслимая логика действий Реальности,
Идущая из несказанной истины в вещах,
Фиксировали нашей внутренней жизни поднимающиеся медленно уровни.
Ее ступени – это шаги возвращения души
Из глубокой авантюры рождения смертного,
Избавляющего восхождения лестница,
Ступеньки, поднимающие Природу к божественности.
Однажды в бодрствовании бессмертного взгляда
Эти уровни отметили ее гигантское погружение вниз,
Падения божества широкий и распростертый прыжок.
Наша жизнь есть сожжение Всевышнего.
Великая Мать Миров своей жертвой
Свою душу сделала нашего состояния телом;
Принимая горе и несознание,
Падение Божества из своего собственного великолепия ткало
Многообразную почву всего, что мы есть.
Идол себя есть наша смертность.
Наша земля есть фрагмент и остаток;
Ее сила спрессована веществом более великих миров
И погружена в их цветные сияния, замутненные ее дремой;
Атавизм более высоких рождений – ее,
Ее сон беспокоят воспоминания о них похороненные,
Зовущие назад сферы, из которых они пали, утрачены.
Неудовлетворенные силы в ее груди движутся;
Они – партнеры ее более великой растущей судьбы
И ее возвращения к бессмертию;
Они соглашаются разделить ее удел рождения и смерти;
Они зажигают частичные проблески Всего и направляют
Ее слепой трудящийся дух, чтоб составить
Ограниченный образ могучего Целого.
Спокойный и светлый Сокровенный внутри
Ее труд одобряет и ведет незрячую Силу.
Его обширный замысел принимает мизерный старт.
Попытка, полузавершенный рисунок есть мира жизнь;
Его линии сомневаются в их значении скрытом,
Его изгибы не соединяют их высоко задуманную завершенность.
Все же, первый образ величия здесь трепещет какой-то,
И когда сомнительные толпящиеся части встречают
Многоголосое единство, к которому они двигались,
Радость Артиста высмеет правила разума;
Божественное внезапно станет зримым намерение,
Конец докажет безошибочную технику интуиции.
График будет из встречающихся многих миров,
Куб и кристалл-объединение богов;
Разум начнет думать за бездумной маской Природы,
Сознательная Ширь заполнит прежнее грубое немое Пространство.
Этот бледный и нетвердый набросок души, человеком зовущейся,
Выведет из заднего фона долгого Времени
Миниатюру горящую вечности,
Мелкая точка бесконечности явит.
Вселенная есть процесс Мистерии.
Сперва была заложена странная аномальная база,
Пустота, шифр некоего секретного Целого,
Где зеро содержало бесконечность в своей сумме
И Все и Ничто были одним выражением,
Отрицанием вечным, матричным Ничто:
В его формах Ребенок вечно рождается,
Который живет вечно в обширностях Бога.
Движение медленного переворота затем происходит:
Газ был извергнут из некоего незримого Пламени,
Из его колец были сформированы звезд миллионы;
На новорожденной почве земли была слышна поступь Бога.
Сквозь густой дым земного неведения
Ум начал видеть и на формы смотреть
И вслепую нащупывать знание в незнающей Ночи:
Пойманная слепой каменной хваткой Сила осуществляла свой план
И создавала во сне этот огромный мир механический,
Эта Материя могла все больше осознавать свою душу,
И, подобная занятой акушерке, энергия жизни
Разрешила от бремени ноль, Все носящий.
Потому, что вечные глаза повернули на пучины земли
Прозрачную ясность внимания чистого
И увидели тень Непознаваемого,
Отражаемого в безграничном сне Несознания,
Поиски творением себя свое движение начали.
Дух грезил в грубом космическом вихре,
Ум плыл в соке жизни неведающий
И груди Материи кормили Идею божественную.
Чудо было рождено Абсолютного;
Бесконечность надела конечную душу,
Весь океан жил внутри капли скитающейся,
Временем сотворенное тело поселило Неограничиваемого.
Жить этой Мистерией пришли сюда наши души.

      Провидец внутри, который знает этот организованный план,
За нашими сиюминутными шагами сокрытый,
Вдохновляет наш подъем к невидимым высям,
Как когда-то прыжок в пучину к земле и жизни.
Его зов достиг Путешественника во Времени.
Обособленный в одиночестве неизмеримом,
Он путешествовал в своей одинокой силе безмолвной,
Неся ношу желания мира.
Бесформенная звала Тишина, Свет безымянный.
Над ним неподвижный был белый Луч,
Вокруг него – Молчания вечные.
Пределов установленных не было для высоко идущей попытки;
Мир за миром обнаруживал свои хранимые силы,
Небо за небом – свои счастья глубокие,
Но еще незримый Магнит тянул его душу.
Одинокая фигура на лестнице Природы гигантской,
К неразличимому концу он взбирался
На голой вершине сотворенных вещей.

Конец песни первой