Sri Aurobindo |
Шри Ауробиндо |
|
|
SAVITRI |
САВИТРИ |
A Legend and a Symbol |
Символ и легенда |
|
|
PART ONE |
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ |
|
|
BOOK ONE |
КНИГА ПЕРВАЯ |
The Book of Beginnings |
Книга Начал |
______________________________________ |
|
|
Canto Three |
Песнь третья |
The Yoga of the King: |
Йога царя: |
The Yoga of the Soul's Release |
Йога освобождения души |
|
|
A world's desire compelled her mortal birth. |
Желание мира вынудило ее рождение смертное. |
One in the front of the immemorial quest, |
Один впереди незапамятных поисков, |
Protagonist of the mysterious play |
Мистической игры главный герой, |
In which the Unknown pursues himself through forms |
В которой Неведомый преследует себя через
формы |
And limits his eternity by the hours |
И ограничивает свою вечность часами |
And the blind Void struggles to live and see, |
И слепая Пустота борется, чтобы видеть и жить, |
A thinker and toiler in the ideal's air, |
Труженик в воздухе идеала и мыслитель |
Brought down to earth's dumb need her radiant power. |
Принес вниз на земли немую нужду ее лучистую
силу. |
His was a spirit that stooped from larger spheres |
Его дух согнулся из сфер более обширных |
Into our province of ephemeral sight, |
В нашу провинцию эфемерного зрелища, |
A colonist from immortality. |
Колонист из бессмертия. |
A pointing beam on earth's uncertain roads, |
Указующий луч на неясных дорогах земли, |
His birth held up a symbol and a sign; |
Его рождение несло символ и знак; |
His human self like a translucent cloak |
Его человеческая самость как полупрозрачный
плащ |
Covered the All-Wise who leads the unseeing world. |
Скрывала Всемудрого, который ведет невидящий
мир. |
Affiliated to cosmic Space and Time |
Присоединенный к Пространству и Времени |
And paying here God's debt to earth and man |
И здесь долг Бога земле и человеку платящий, |
A greater sonship was his divine right. |
Быть в еще большей степени сыном было его
божественным правом. |
Although consenting to mortal ignorance, |
Хотя и согласилось на неведение смертное, |
His knowledge shared the Light ineffable. |
Его знание несказанный Свет разделяло. |
A strength of the original Permanence |
Изначального Перманентного сила, |
Entangled in the moment and its flow, |
В движении и в его потоке запутанная, |
He kept the vision of the Vasts behind: |
Он хранил позади зрение Ширей: |
A power was in him from the Unknowable. |
От Непостижимого в нем была сила. |
An archivist of the symbols of the Beyond, |
Архивариус символов Запредельного, |
A treasurer of superhuman dreams, |
Казначей сверхчеловеческих грез, |
He bore the stamp of mighty memories |
Он нес штамп воспоминаний могучих |
And shed their grandiose ray on human life. |
И на человеческую жизнь их грандиозный луч
излучал. |
His days were a long growth to the Supreme. |
Его дни были долгим ростом к Всевышнему. |
A skyward being nourishing its roots |
Существо, в небо нацеленное, свои корни
питавшее |
On sustenance from occult spiritual founts |
Пищей из оккультных духовных источников, |
Climbed through white rays to meet an unseen Sun. |
Через белые лучи взбиралось, чтобы встретить
незримое Солнце. |
His soul lived as eternity's delegate, |
Его душа жила как делегат вечности, |
His mind was like a fire assailing heaven, |
Его разум был как огнь, в небеса ударяющий, |
His will a hunter in the trails of light. |
Его воля - охотник, идущий по следам света. |
An ocean impulse lifted every breath; |
Океанический импульс вздымал каждый вздох; |
Each action left the footprints of a god, |
Каждое действие оставляло отпечаток ног бога, |
Each moment was a beat of puissant wings. |
Каждый миг был ударом крыльев могущественных. |
The little plot of our mortality |
Участок нашей смертности маленький, |
Touched by this tenant from the heights became |
Касаемый этим арендатором с небес, становился |
A playground of the living Infinite. |
Игровой площадкой живой Бесконечности. |
This bodily appearance is not all; |
Эта телесная видимость - не все; |
The form deceives, the person is a mask; |
Форма обманывает, персона есть маска; |
Hid deep in man celestial powers can dwell. |
Скрытые глубоко в человеке могут жить небесные
силы. |
His fragile ship conveys through the sea of years |
Его хрупкий корабль через море годов |
An incognito of the Imperishable. |
Нерушимого переправляет инкогнито. |
A spirit that is a flame of God abides, |
Дух, который есть пламя Бога, живет, |
A fiery portion of the Wonderful, |
Огненная часть Чудесного, |
Artist of his own beauty and delight, |
Художник своей собственной красоты и восторга,
|
Immortal in our mortal poverty. |
Бессмертный в нашей бедности смертной. |
This sculptor of the forms of the Infinite, |
Этот скульптор форм Бесконечного, |
This screened unrecognised Inhabitant, |
Этот скрытый незамечаемый Житель, |
Initiate of his own veiled mysteries, |
Посвященный в свои собственные
завуалированные мистерии, |
Hides in a small dumb seed his cosmic thought. |
Свою космическую мысль прячет в немой
маленькой клетке. |
In the mute strength of the occult Idea |
В безмолвной силе оккультной Идеи, |
Determining predestined shape and act, |
Обусловливающей предопределенную форму и акт, |
Passenger from life to life, from scale to scale, |
Пассажир от жизни к жизни, от уровня к уровню, |
Changing his imaged self from form to form, |
Меняющий свою выдумываемую самость от формы к
форме, |
He regards the icon growing by his gaze |
Он следит за иконой, его взглядом растущей, |
And in the worm foresees the coming god. |
И в черве предвидит грядущего бога. |
At last the traveller in the paths of Time |
Наконец путешественник по путям Времени |
Arrives on the frontiers of eternity. |
Достигает границ вечности. |
In the transient symbol of humanity draped, |
В преходящий символ человеческого
задрапированный, |
He feels his substance of undying self |
Свою субстанцию неумирающего себя он ощущает |
And loses his kinship to mortality. |
И утрачивает свое сходство со смертностью. |
A beam of the Eternal smites his heart, |
Луч Вечного сердце его ударяет, |
His thought stretches into infinitude; |
Его мысль в бесконечность протягивается; |
All in him turns to spirit vastnesses. |
Все в нем поворачивается к духовной
обширности. |
His soul breaks out to join the Oversoul, |
Его душа соединиться со Сверхдушой
прорывается, |
His life is oceaned by that superlife. |
Его жизнь заполняется океаном той супержизни. |
He has drunk from the breasts of the Mother of the worlds; |
Он из грудей Матери миров пьет; |
A topless Supernature fills his frame: |
Нескончаемо ввысь уходящая Суперприрода
наполняет его оболочку: |
She adopts his spirit's everlasting ground |
Она принимает его духа вечную почву |
As the security of her changing world |
Как основу надежную ее мира меняющегося |
And shapes the figure of her unborn mights. |
И формирует фигуру своих нерожденных
могуществ. |
Immortally she conceives herself in him, |
Бессмертно она себя в нем зачинает, |
In the creature the unveiled Creatrix works: |
В создании незавуалированная Создательница
трудится: |
Her face is seen through his face, her eyes through his eyes; |
Ее лик через его лицо виден, ее глаза - через
его; |
Her being is his through a vast identity. |
Ее существо есть его через идентичность
обширную. |
Then is revealed in man the overt Divine. |
Затем в человеке обнаруживается Божество
неприкрытое. |
A static Oneness and dynamic Power |
Статичное Единство и динамичная Сила |
Descend in him, the integral Godhead's seals; |
Нисходят в него, печати Божества
интегрального; |
His soul and body take that splendid stamp. |
Его душа и тело принимают этот восхитительный
штамп. |
A long dim preparation is man's life, |
Долгой неясной подготовкой жизнь человека
является, |
A circle of toil and hope and war and peace |
Кругом труда, надежды, войны, мира, |
Tracked out by Life on Matter's obscure ground. |
Протоптанным Жизнью на смутной почве Материи. |
In his climb to a peak no feet have ever trod, |
В своем подъеме к вершинам, на которые ничья
нога не ступала, |
He seeks through a penumbra shot with flame |
На полутемном кадре он с огнем ищет |
A veiled reality half-known, ever missed, |
Завуалированную реальность, полуизвестную,
всегда упускаемую, |
A search for something or someone never found, |
Поиски чего-то или кого-то, никогда не
находимого, |
Cult of an ideal never made real here, |
Культ идеала, здесь еще никогда реальным не
сделанным, |
An endless spiral of ascent and fall |
Нескончаемая спираль восхождений и спусков, |
Until at last is reached the giant point |
Пока, наконец, не достигнута гигантская точка, |
Through which his Glory shines for whom we were made |
Через которую его Слава сияет, для которой мы
были сделаны, |
And we break into the infinity of God. |
И через которую в бесконечность Бога мы
прорываемся. |
Across our nature's border line we escape |
Через пограничную линию нашей Природы мы
вырываемся |
Into Supernature's arc of living light. |
В живого света арку Суперприроды. |
This now was witnessed in that son of Force; |
Этому сейчас можно было быть очевидцем в том
сыне Силы; |
In him that high transition laid its base. |
В нем тот высокий переход заложил свой
фундамент. |
Original and supernal Immanence |
Изначальный Имманентный небесный, |
Of which all Nature's process is the art, |
Чьим искусством является процесс всей Природы,
|
The cosmic Worker set his secret hand |
Космический Труженик возложил свою тайную
руку |
To turn this frail mud-engine to heaven-use. |
Повернуть эту хрупкую созданную из грязи
машину на небесную пользу. |
A Presence wrought behind the ambiguous screen: |
Присутствие работало за ширмой неясной: |
It beat his soil to bear a Titan's weight, |
Оно ударяло его душу, чтобы та несла вес Титана;
|
Refining half-hewn blocks of natural strength |
Обтачивая полуобтесанные бруски силы
природной, |
It built his soul into a statued god. |
Оно возводило его душу в статую бога. |
The Craftsman of the magic stuff of self |
Магического вещества самости Мастер, |
Who labours at his high and difficult plan |
Который над своим высоким и трудным планом
работает |
In the wide workshop of the wonderful world, |
В обширной мастерской чудесного мира, |
Modelled in inward Time his rhythmic parts. |
Его ритмичные части во внутреннем моделировал
Времени. |
Then came the abrupt transcendent miracle: |
Затем пришло внезапное трансцендентальное
чудо: |
The masked immaculate Grandeur could outline, |
Замаскированная безупречная Грандиозность
могла очертить |
At travail in the occult womb of life, |
В оккультном лоне жизни в родовых муках |
His dreamed magnificence of things to be. |
Свое пригреженное великолепие того, что должно
быть. |
A crown of the architecture of the worlds, |
Венец архитектуры миров, |
A mystery of married Earth and Heaven |
Мистерия Земли и Небес поженившихся, |
Annexed divinity to the mortal scheme. |
Присоединила к смертной схеме божественность. |
A Seer was born, a shining Guest of Time. |
Был рожден Видящий, Гость сияющий Времени. |
For him mind's limiting firmament ceased above. |
Для него исчез наверху свод ограничивающий
разума. |
In the griffin forefront of the Night and Day |
В сторожащей передовой линии Ночи и Дня |
A gap was rent in the all-concealing vault; |
Была проделана брешь во всескрывающем своде; |
The conscious ends of being went rolling back: |
Сознательные края существа уходили
откатываясь: |
The landmarks of the little person fell, |
Межевые знаки маленькой личности стерты, |
The island ego joined its continent. |
Остров-эго присоединился к своему континенту, |
Overpassed was this world of rigid limiting forms: |
Был превзойден этот мир жестких форм
ограничивающих: |
Life's barriers opened into the Unknown. |
Границы жизни распахнулись в Неведомое. |
Abolished were conception's covenants |
Отменены соглашения концепции были |
And, striking off subjection's rigorous clause, |
И, вычеркивая скрупулезный пункт подчинения, |
Annulled the soul's treaty with Nature's nescience. |
Был аннулирован договор души с Природы
неведением. |
All the grey inhibitions were torn off |
Все серые запреты были разорваны |
And broken the intellect's hard and lustrous lid; |
И разрушена интеллекта тяжелая блестящая
крышка; |
Truth unpartitioned found immense sky-room; |
Нерасчлененная Истина нашла необъятную
небесную комнату; |
An empyrean vision saw and knew; |
Зрение эмпирей знало и видело; |
The bounded mind became a boundless light, |
Ограниченный разум безграничным стал светом, |
The finite self mated with infinity. |
Конечная самость была обручена с
бесконечностью. |
His march now soared into an eagle's flight. |
Его марш сейчас воспарил орлиным полетом. |
Out of apprenticeship to Ignorance |
Из ученичества у Неведения |
Wisdom upraised him to her master craft |
Мудрость подняла его к его умению мастерскому |
And made him an archmason of the soul, |
И его сделала души главным каменщиком, |
A builder of the Immortal's secret house, |
Строителем тайного дома Бессмертия, |
An aspirant to supernal Timelessness: |
Претендентом на небесную Вечность: |
Freedom and empire called to him from on high; |
Свобода и империя к нему взывали с высот; |
Above mind's twilight and life's star-led night |
Над сумерками разума и ночью жизни, звездою
ведомой, |
There gleamed the dawn of a spiritual day. |
Загоралась заря духовного дня. |
|
|
_____As so he grew into his larger
self, |
_____По мере того, как он рос в
себя более обширного, |
Humanity framed his movements less and less; |
Человеческое покрывало его движения все
меньше и меньше; |
A greater being saw a greater world. |
Более великое существо видело мир более
великий. |
A fearless will for knowledge dared to erase |
Бесстрашная воля к знанию посмела стереть |
The lines of safety Reason draws that bar |
Безопасности линии, Резоном чертимые, что
преграждают |
Mind's soar, soul's dive into the Infinite. |
Парение разума, погружение души в
Бесконечность. |
Even his first steps broke our small earth-bounds |
Даже его первые шаги разрушили наши маленькие
земные границы |
And loitered in a vaster freer air. |
И в более широком и свободном воздухе медлили. |
In hands sustained by a transfiguring Might |
В руки, поддерживаемые трансфигурирующей
Мощью, |
He caught up lightly like a giant's bow |
Поймал он легко как лук гиганта, |
Left slumbering in a sealed and secret cave |
Оставленный дремлющим в запечатанной тайной
пещере, |
The powers that sleep unused in man within. |
Силы, что спят неиспользуемые внутри человека. |
He made of miracle a normal act |
Он сделал из чуда нормальное действие |
And turned to a common part of divine works, |
И к общей части божественных работ повернул, |
Magnificently natural at this height, |
На этих высотах великолепно естественных, |
Efforts that would shatter the strength of mortal hearts, |
Усилия, что должны сокрушить сопротивление
смертных сердец; |
Pursued in a royalty of mighty ease |
Преследуемые в царственности покоя могучего |
Aims too sublime for Nature's daily will: |
Цели, слишком возвышенные для повседневной
воли Природы; |
The gifts of the spirit crowding came to him; |
Дары духа толпящиеся к нему приходили; |
They were his life's pattern and his privilege. |
Они были его образом жизни и его привилегией. |
A pure perception lent its lucent joy: |
Чистое восприятие одолжило свою прозрачную
радость: |
Its intimate vision waited not to think; |
Его сокровенное зрение не ждало мыслей; |
It enveloped all Nature in a single glance, |
Оно всю Природу одним взглядом охватывало, |
It looked into the very self of things; |
Оно смотрело в самую самость вещей; |
Deceived no more by form he saw the soul. |
Не обманутый более формой, он видел душу. |
In beings it knew what lurked to them unknown; |
В существах оно знало то, что скрывалось, им
неизвестное; |
It seized the idea in mind, the wish in the heart; |
Оно ловило идею в уме, желание в сердце; |
It plucked out from grey folds of secrecy |
Из серых складок тайны оно вырывало |
The motives which from their own sight men hide. |
Мотивы, которые люди от своего собственного
зрения прячут. |
He felt the beating life in other men |
Бьющую жизнь он ощущал в других людях, |
Invade him with their happiness and their grief; |
Наводняющую его своим счастьем и горем; |
Their love, their anger, their unspoken hopes |
Их любовь, их гнев, их надежды невысказанные |
Entered in currents or in pouring waves |
Входили потоками или заливавшими волнами |
Into the immobile ocean of his calm. |
В его покоя океан неподвижный. |
He heard the inspired sound of his own thoughts |
Он слышал вдохновенный звук своих собственных
мыслей, |
Re-echoed in the vault of other minds; |
В погребе других умов отзывавшихся эхом; |
The world's thought-streams travelled into his ken; |
Мыслепотоки мира путешествовали в его поле
зрения; |
His inner self grew near to others' selves |
Его внутренняя самость становилась к самостям
других ближе |
And bore a kinship's weight, a common tie, |
И несла бремя родства, обычные узы, |
Yet stood untouched, king of itself, alone. |
Но, тем не менее, стояла незадеваемая, сам себе
царь, уединенная. |
A magical accord quickened and attuned |
Магический аккорд оживил и настроил |
To ethereal symphonies the old earthy strings; |
Для эфирных симфоний земные старые струны, |
It raised the servitors of mind and life |
Взрастил слуг жизни и разума |
To be happy partners in the soul's response, |
Счастливыми партнерами ответа души, |
Tissue and nerve were turned to sensitive chords, |
Ткань и нерв превращены были в струны
чувствительные, |
Records of lustre and ecstasy; it made |
Экстаза и сияния записи; сделал |
The body's means the spirit's acolytes. |
Инструменты тела духа служителями. |
A heavenlier function with a finer mode |
Более небесное функционирование более
качественного рода |
Lit with its grace man's outward earthliness; |
Внешнее земное в человеке осветило своей
милостью; |
The soul's experience of its deeper sheaths |
Переживание душою своих оболочек более
глубоких |
No more slept drugged by Matter's dominance. |
Больше не спало, одурманенное преобладанием
Материи. |
In the dead wall closing us from wider self, |
В глухой стене, нас от нашего более широкого
себя закрывающей, |
Into a secrecy of apparent sleep, |
В тайну сна кажущегося, |
The mystic tract beyond our waking thoughts, |
Мистический тракт за пределами наших
бодрствующих мыслей, |
A door parted, built in by Matter's force, |
Дверь отворилась, встроенная силой Материи, |
Releasing things unseized by earthly sense: |
Освобождая вещи, чувством земным
неулавливаемые: |
A world unseen, unknown by outward mind |
Мир невидимый, неведомый внешнему разуму |
Appeared in the silent spaces of the soul. |
Показался в безмолвных пространствах души. |
He sat in secret chambers looking out |
Он сидел в тайных палатах, выглядывая |
Into the luminous countries of the unborn |
В светлые страны нерожденного, |
Where all things dreamed by the mind are seen and true |
Где все вещи, что грезятся разуму, зримы и
истинны, |
And all that the life longs for is drawn close. |
И все, к чему жизнь стремится, становится
близким. |
He saw the Perfect in their starry homes |
Совершенных он видел в их звездных домах, |
Wearing the glory of a deathless form, |
Несущих славу формы бессмертной, |
Lain in the arms of the Eternal's peace, |
Лежавших в руках мира Вечного, |
Rapt in the heart-beats of God-ecstasy. |
Восторженных в ударах сердца Богоэкстаза. |
He lived in the mystic space where thought is born |
Он жил в пространстве мистическом, где
рождается мысль |
And will is nursed by an ethereal Power |
И воля вскармливается эфирною Силой |
And fed on the white milk of the Eternal's strengths |
И на белом молоке сил Вечного взращивается, |
Till it grows into the likeness of a god. |
Пока не вырастет в подобие бога. |
In the Witness's occult rooms with mind-built walls |
В комнатах оккультных Свидетеля со стенами,
возведенными разумом, |
On hidden interiors, lurking passages |
На скрытые интерьеры, потайные проходы |
Opened the windows of the inner sight. |
Открывались внутреннего зрения окна. |
He owned the house of undivided Time. |
Он владел домом нераздробленного Времени, |
Lifting the heavy curtain of the flesh |
Подняв тяжелый занавес плоти, |
He stood upon a threshold serpent-watched, |
Он стоял на пороге, змеей охраняемом, |
And peered into gleaming endless corridors, |
И в мерцающие нескончаемые коридоры
всматривался, |
Silent and listening in the silent heart |
Безмолвный и прислушивающийся в сердце
безмолвном |
For the coming of the new and the unknown. |
К приходу нового и неизвестного. |
He gazed across the empty stillnesses |
Он вглядывался через пустые безмолвия |
And heard the footsteps of the undreamed Idea |
И слышал шаги невообразимой Идеи |
In the far avenues of the Beyond. |
На далеких авеню Запредельного. |
He heard the secret Voice, the Word that knows, |
Тайный Голос он слышал, Слово, что знает, |
And saw the secret face that is our own. |
И лик тайный видел, что есть наш собственный
лик. |
The inner planes uncovered their crystal doors; |
Внутренние планы обнаружили свои хрустальные
двери; |
Strange powers and influences touched his life. |
Странные влияния и силы его жизни касались. |
A vision came of higher realms than ours, |
Пришло видение царств более высоких, чем наше; |
A consciousness of brighter fields and skies, |
Осознание более светлых полей и небес, |
Of beings less circumscribed than brief-lived men |
Существ, ограниченных менее, чем краткоживущие
люди, |
And subtler bodies than these passing frames, |
И тел более тонких, чем эти преходящие формы, |
Objects too fine for our material grasp, |
Объектов, для нашей материальной хватки
слишком прекрасных, |
Acts vibrant with a superhuman light |
Действий, вибрирующих со сверхчеловеческим
светом, |
And movements pushed by a superconscient force, |
И движений, толкаемых суперсознательной силой,
|
And joys that never flowed through mortal limbs, |
И радостей, что никогда не текли через смертные
члены, |
And lovelier scenes than earth's and happier lives. |
И более прекрасных, чем у земли, чувств, и более
счастливых жизней. |
A consciousness of beauty and of bliss, |
Сознание красоты и блаженства, |
A knowledge which became what it perceived, |
Знание, которое становится тем, что оно
постигает, |
Replaced the separated sense and heart |
Сменили разделенные чувство и сердце |
And drew all Nature into its embrace. |
И привлекли всю Природу в объятия. |
The mind leaned out to meet the hidden worlds: |
Ум встречать скрытые миры повернулся: |
Air glowed and teemed with marvellous shapes and hues, |
Воздух пылал и изобиловал удивительными
формами и оттенками, |
In the nostrils quivered celestial fragrances, |
В ноздрях трепетали ароматы небесные, |
On the tongue lingered the honey of paradise. |
На языке медлил мед парадиза. |
A channel of universal harmony, |
Канал универсальной гармонии, |
Hearing was a stream of magic audience, |
Слух потоком магической аудиенции был, |
A bed for occult sounds earth cannot hear. |
Ложем для звуков оккультных, которых не может
слышать земля. |
Out of a covert tract of slumber self |
Из сокрытых трактов дремлющей самости |
The voice came of a truth submerged, unknown |
Голос пришел глубоко погруженной неведомой
истины, |
That flows beneath the cosmic surfaces, |
Который течет под космическими поверхностями, |
Only mid an omniscient silence heard, |
Только среди всезнающего безмолвия слышимый, |
Held by intuitive heart and secret sense. |
Интуитивным сердцем удерживаемый и тайным
чувством. |
It caught the burden of secrecies sealed and dumb, |
Он поймал груз тайн немых, запечатанных, |
It voiced the unfulfilled demand of earth |
Он сообщает свой голос требованию земли
неисполненному |
And the song of promise of unrealised heavens |
И обещания песне неосуществленных небес, |
And all that hides in an omnipotent Sleep. |
И всему, что во всемогущем прячется Сне. |
In the unceasing drama carried by Time |
В непрекращающейся драме, влекомой Временем |
On its long listening flood that bears the world's |
По своему долгому слушающему половодью, что
несет |
Insoluble doubt on a pilgrimage without goal, |
Неразрешимое сомнение мира в бесцельном
паломничестве, |
A laughter of sleepless pleasure foamed and spumed |
Неусыпного удовольствия смех пузырился и
пенился |
And murmurings of desire that cannot die: |
И журчания желания, умереть не может которое: |
A cry came of the world's delight to be, |
Крик летел мирового восторга быть, |
The grandeur and greatness of its will to live, |
Великолепие и величие его воли жить, |
Recall of the soul's adventure into space, |
Зов назад к авантюре души в космосе: |
A traveller through the magic centuries |
Через магические века путешественник |
And being's labour in Matter's universe, |
И труд существа во вселенной Материи, |
Its search for the mystic meaning of its birth |
Его поиск мистического значения своего
рождения |
And joy of high spiritual response, |
И радость высокого духовного отклика, |
Its throb of satisfaction and content |
Его пульс удовлетворения и довольства |
In all the sweetness of the gifts of life, |
Во всей сладости даров жизни, |
Its large breath and pulse and thrill of hope and fear, |
Его дыхание обширное, биение и трепет надежды и
страха, |
Its taste of pangs and tears and ecstasy, |
Его вкус боли и слез, и экстаза, |
Its rapture's poignant beat of sudden bliss, |
Его восторга острый удар блаженства
внезапного, |
The sob of its passion and unending pain. |
Рыдание его страсти и нескончаемой боли. |
The murmur and whisper of the unheard sounds |
Бормотание и шепот неслышимых звуков, |
Which crowd around our hearts but find no window |
Что толпятся вокруг наших сердец, но не находят
окна, |
To enter, swelled into a canticle |
Чтоб войти, выросли в гимн |
Of all that suffers to be still unknown |
Всего, что страдает, чтоб быть, еще неизвестное,
|
And all that labours vainly to be born |
И всего, что трудится тщетно, чтоб быть
рожденным, |
And all the sweetness none will ever taste |
И всей сладости, которой никогда никто не
отведает, |
And all the beauty that will never be. |
И всей красоты, которой не будет никогда. |
Inaudible to our deaf mortal ears |
Неслышные нашим глухим смертным ушам |
The wide world-rhythms wove their stupendous chant |
Мировые широкие ритмы ткали свою громадную
песнь, |
To which life strives to fit our rhyme-beats here, |
К которой подогнать наши ритмы-удары здесь
жизнь стремиться, |
Melting our limits in the illimitable, |
Плавя наши границы в неограничиваемом, |
Tuning the finite to infinity. |
Настраивая конечное на бесконечность. |
A low muttering rose from the subconscient caves, |
Низкий гул поднимался из пещер
подсознательных, |
The stammer of the primal ignorance; |
Заикание первоначального неведения; |
Answer to that inarticulate questioning, |
Ответом на это нечленораздельный вопрос, |
There stooped with lightning neck and thunder's wings |
Там склонился с молнией-шеей и крыльями грома |
A radiant hymn to the Inexpressible |
Сияющий гимн Несказанному |
And the anthem of the superconscient light. |
И хорал суперсознательного света. |
All was revealed there none can here express; |
Все там было явлено, что никто не может здесь
выразить; |
Vision and dream were fables spoken by truth |
Видение и греза были сказками, рассказываемыми
правдою, |
Or symbols more veridical than fact, |
Или символы были правдивей, чем факт, |
Or were truths enforced by supernatural seals. |
Или были истинами, сверхприродными печатями в
жизнь проведенными. |
Immortal eyes approached and looked in his, |
Бессмертные глаза приближались и глядели в его
|
And beings of many kingdoms neared and spoke: |
И существа многих царств приходили и говорили: |
The ever-living whom we name as dead |
Вечно живые, которых мы называем умершими, |
Could leave their glory beyond death and birth |
Могли свою славу за пределами рождения и
смерти оставить, |
To utter the wisdom which exceeds all phrase: |
Чтоб провозгласить мудрость, превосходящую
всякую фразу: |
The kings of evil and the kings of good, |
Цари добра и цари зла, |
Appellants at the reason's judgment seat, |
Апеллирующие к судейскому трону рассудка, |
Proclaimed the gospel of their opposites, |
Провозглашали евангелие своих оппозиций, |
And all believed themselves spokesmen of God: |
И каждый считал себя глашатаем Бога: |
The gods of light and titans of the dark |
Боги света и тьмы титаны |
Battled for his soul as for a costly prize. |
За его душу как за драгоценный приз бились. |
In every hour loosed from the quiver of Time |
Каждый час, освобожденный от трепета Времени, |
There rose a song of new discovery, |
Там поднималась песнь открытия нового, |
A bow-twang's hum of young experiment. |
Юного эксперимента звон тетивы. |
Each day was a spiritual romance, |
Каждый день был духовным романсом, |
As if he was born into a bright new world; |
Он будто рождался в мире новом и ярком; |
Adventure leaped an unexpected friend, |
Приключение прыгало неожиданным другом |
And danger brought a keen sweet tang of joy; |
И опасность несла острый и сладкий вкус
радости; |
Each happening was a deep experience. |
Каждое событие глубоким переживанием было. |
There were high encounters, epic colloquies, |
Там были высокие встречи, беседы эпические, |
And counsels came couched in celestial speech, |
Туда приходили советы, излагаемые небесною
речью, |
And honeyed pleadings breathed from occult lips |
И медовые мольбы с уст оккультных слетали, |
To help the heart to yield to rapture's call, |
Чтоб помочь сердцу уступить зову восторга, |
And sweet temptations stole from beauty's realms |
И сладкие искушения крались из царств красоты |
And sudden ecstasies from a world of bliss. |
И экстазы внезапные из мира блаженства. |
It was a region of wonder and delight. |
Это был регион восторга и чуда. |
All now his bright clairaudience could receive; |
Все сейчас его ясновидческий слух мог
воспринять; |
A contact thrilled of mighty unknown things. |
Контакт, трепещущий от могучих неизвестных
вещей. |
Awakened to new unearthly closenesses, |
Пробужденное к неземным новым близостям, |
The touch replied to subtle infinities, |
Касание отвечало бесконечностям тонким |
And with a silver cry of opening gates |
И с серебряным криком ворот открывающихся |
Sight's lightnings leaped into the invisible. |
Молнии зрения в незримое прыгали. |
Ever his consciousness and vision grew; |
Его сознание и зрение постоянно росли; |
They took an ampler sweep, a loftier flight; |
Они открывали больший простор, более высокий
полет; |
He passed the border marked for Matter's rule |
Он пересекал границу, проведенную для
правления Материи, |
And passed the zone where thought replaces life. |
И миновал зону, где мысль жизнь заменяет. |
Out of this world of signs suddenly he came |
Из этого мира знаков внезапно он вышел |
Into a silent self where world was not |
В себя молчаливого, где мира не было, |
And looked beyond into a nameless vast. |
И глядел по ту сторону в безымянную ширь. |
These symbol figures lost their right to live, |
Эти символические фигуры теряли свое право на
жизнь, |
All tokens dropped our sense can recognise; |
Все приметы отброшены, которые может узнать
наше чувство: |
There the heart beat no more at body's touch, |
Там сердце больше не билось на касание тела, |
There the eyes gazed no more on beauty's shape. |
Там глаза больше не смотрели на красоты форму. |
In rare and lucent intervals of hush |
В прозрачных и редких интервалах безмолвия, |
Into a signless region he could soar |
В регион, где нет знаков, он мог воспарить, |
Packed with the deep contents of formlessness |
Наполненный глубоким содержимым
бесформенного, |
Where world was into a single being rapt |
Где мир был в единственное существо поглощен |
And all was known by the light of identity |
И все было светом идентичности ведомо, |
And Spirit was its own self-evidence. |
И Дух был своей самоочевидностью собственной. |
The Supreme's gaze looked out through human eyes |
Взгляд Всевышнего смотрел через глаза
человеческие |
And saw all things and creatures as itself |
И видел все вещи и создания как себя |
And knew all thought and word as its own voice. |
И знал всякую мысль и всякое слово как свой
собственный голос. |
There unity is too close for search and clasp |
Там единство чересчур близко для объятий и
поиска, |
And love is a yearning of the One for the One, |
И любовь - стремление Одного к Одному, |
And beauty is a sweet difference of the Same |
И красота - сладостное различие все Того же, |
And oneness is the soul of multitude. |
И единство - души множество. |
There all the truths unite in a single Truth, |
Там все истины объединяются в единую Истину |
And all ideas rejoin Reality. |
И воссоединяются все идеи с Реальностью. |
There knowing herself by her own termless self, |
Там, знающая себя своей собственной
неограниченной самостью, |
Wisdom supernal, wordless, absolute |
Мудрость небесная, бессловесная и абсолютная, |
Sat uncompanioned in the eternal Calm, |
Сидела уединенно в вечном Покое, |
All-seeing, motionless, sovereign and alone. |
Всевидящая, неподвижная, суверенная, одна. |
There knowledge needs not words to embody Idea; |
Там, чтобы Идею облечь, в словах не нуждается
знание; |
Idea, seeking a house in boundlessness, |
Идея, ищущая дом в безграничности, |
Weary of its homeless immortality, |
Уставшая от своего бездомного бессмертия, |
Asks not in thought's carved brilliant cell to rest |
Не просит для отдыха резной сверкающей клети
мысли, |
Whose single window's clipped outlook on things |
Чьего единственного окна перспектива
стесненная |
Sees only a little arc of God's vast sky. |
Видит лишь маленькую арку широкого неба Бога. |
The boundless with the boundless there consorts; |
Безграничность безграничности здесь
соответствовала; |
While there, one can be wider than the world; |
Будучи там, можно быть шире, чем мир; |
While there, one is one's own infinity. |
Будучи там, являются своей бесконечностью
собственной. |
His centre was no more in earthly mind; |
Его центр был отныне не в земном разуме; |
A power of seeing silence filled his limbs: |
Сила молчания видящего его члены наполнила: |
Caught by a voiceless white epiphany |
Пойманный безгласным белым прозрением |
Into a vision that surpasses forms, |
В видение, превосходящее формы, |
Into a living that surpasses life, |
В жизнь, превосходящую жизнь, |
He neared the still consciousness sustaining all. |
Он приблизил сознание безмолвное, все
поддерживающее. |
The voice that only by speech can move the mind |
Голос, который лишь речью мог приводить в
движение разум, |
Became a silent knowledge in the soul; |
Стал знанием безмолвным в душе; |
The strength that only in action feels its truth |
Сила, которая свою истину лишь в действии
чувствует, |
Was lodged now in a mute omnipotent peace. |
В молчаливом всемогущем мире сейчас
поселилась. |
A leisure in the labour of the worlds, |
Досуг в труде миров, |
A pause in the joy and anguish of the search |
Перерыв в радости и муках поисков |
Restored the stress of Nature to God's calm. |
Напряжение Природы возвращали к покою Бога. |
A vast unanimity ended life's debate. |
Широкое единодушие закончило жизни дебаты. |
The war of thoughts that fathers the universe, |
Война мыслей, что порождает вселенную, |
The clash of forces struggling to prevail |
Столкновение сил, превалировать бьющихся |
In the tremendous shock that lights a star |
В огромном столкновении, что звезду зажигает |
As in the building of a grain of dust, |
Как в здании из пылинки единственной, |
The grooves that turn their dumb ellipse in space |
Колеи, что поворачивают свой немой эллипс в
пространстве, |
Ploughed by the seeking of the world's desire, |
Проложенные поиском мирового желания, |
The long regurgitations of Time's flood, |
Разлива Времени кипения долгие, |
The torment edging the dire force of lust |
Мука, затачивающая ужасную силу желания, |
That wakes kinetic in earth's dullard slime |
Что будит кинетику в тупом иле земли |
And carves a personality out of mud, |
И персональность вырезает из грязи, |
The sorrow by which Nature's hunger is fed, |
Горе, которым кормится голод Природы, |
The oestrus which creates with fire of pain, |
Страсть, что творит огнем боли, |
The fate that punishes virtue with defeat, |
Судьба, что добродетель поражением карает, |
The tragedy that destroys long happiness, |
Трагедия, что разрушает долгое счастье, |
The weeping of Love, the quarrel of the Gods, |
Плач Любви, ссора Богов |
Ceased in a truth which lives in its own light. |
Прекратились в истине, что живет в своем
собственном свете. |
His soul stood free, a witness and a king. |
Его душа стояла свободно, свидетель и царь. |
Absorbed no more in the moment-ridden flux |
Не поглощенный более галопирующих мгновений
потоком, |
Where mind incessantly drifts as on a raft |
Где разум на плоту непрерывно дрейфует, |
Hurried from phenomenon to phenomenon, |
От феномена гонимом к феномену, |
He abode at rest in indivisible Time. |
Он жил в покое в нераздробленном Времени. |
As if a story long written but acted now, |
Как история, долго писавшаяся, но лишь ныне
поставленная, |
In his present he held his future and his past, |
В своем настоящем он держал свое будущее и свое
прошлое, |
Felt in the seconds the uncounted years |
Ощущал несчетные годы в секундах |
And saw the hours like dots upon a page. |
И как точки на странице видел часы. |
An aspect of the unknown Reality |
Аспект неизвестной Реальности |
Altered the meaning of the cosmic scene. |
Изменил смысл космической сцены. |
This huge material universe became |
Эта огромная материальная вселенная стала |
A small result of a stupendous force: |
Маленьким результатом силы громадной: |
Overtaking the moment the eternal Ray |
Овладевающий мгновением вечный Луч |
Illumined That which never yet was made. |
Осветил То, что еще никогда не было сделано. |
Thought lay down in a mighty voicelessness; |
Мысль улеглась в могучем безмолвии; |
The toiling Thinker widened and grew still, |
Трудящийся Мыслитель утих и расширился. |
Wisdom transcendent touched his quivering heart: |
Трансцендентальная Мудрость коснулась его
дрожащего сердца; |
His soul could sail beyond thought's luminous bar; |
Его душа могла плыть за пределы светлые мысли; |
Mind screened no more the shoreless infinite. |
Разум не загораживал безбрежной бесконечности
больше. |
Across a void retreating sky he glimpsed |
В пустом отступающем небе он замечал |
Through a last glimmer and drift of vanishing stars |
За последним мерцанием и дрейфом исчезающих
звезд |
The superconscient realms of motionless Peace |
Суперсознательные царства бездвижного Мира |
Where judgment ceases and the word is mute |
Где исчезает суждение и где слово немо, |
And the Unconceived lies pathless and alone. |
И лежит Непостижимое одно, непроторенное. |
There came not form or any mounting voice; |
Туда не приходила ни форма, ни какой-либо
долетающий голос; |
There only were Silence and the Absolute. |
Там были лишь Абсолют и Безмолвие. |
Out of that stillness mind new-born arose |
Из тишины этой новорожденный разум поднялся |
And woke to truths once inexpressible, |
И пробудился к истинам, невыразимым когда-то, |
And forms appeared, dumbly significant, |
И появились формы, смутно значительные, |
A seeing thought, a self-revealing voice. |
Видящая мысль, самооткрывающий голос. |
He knew the source from which his spirit came: |
Он знал источник, из которого пришел его дух: |
Movement was married to the immobile Vast; |
Движение было повенчано с неподвижной
Обширностью; |
He plunged his roots into the Infinite, |
В Бесконечность он погрузил свои корни, |
He based his life upon eternity. |
Свою жизнь основал он на вечности. |
|
|
_____Only awhile at first these
heavenlier states, |
_____Но недолго вначале эти
состояния более небесные, |
These large wide-poised upliftings could endure. |
Эти просторные широко уравновешенные подъемы
могли продолжаться. |
The high and luminous tension breaks too soon, |
Высокое и светлое напряжение слишком скоро
ломалось, |
The body's stone stillness and the life's hushed trance, |
Каменное спокойствие тела и транс смолкнувший
жизни, |
The breathless might and calm of silent mind; |
Затаившая дыхание мощь и покой безмолвного
разума; |
Or slowly they fail as sets a golden day. |
Или медленно таяли, как склоняется день
золотой. |
The restless nether members tire of peace; |
Беспокойные нижние члены уставали от мира; |
A nostalgia of old little works and joys, |
Ностальгия по старым мелким делам и радостям, |
A need to call back small familiar selves, |
Потребность звать назад маленькие знакомые
самости, |
To tread the accustomed and inferior way, |
Чтобы шагать по привычной и более низкой
дороге, |
The need to rest in a natural pose of fall, |
Потребность отдыхать в естественной позе
падения, |
As a child who learns to walk can walk not long, |
Как дитя, что ходить учится, ходить подолгу не
может, |
Replace the titan will for ever to climb, |
Сменяли титаническую волю без конца
подниматься, |
On the heart's altar dim the sacred fire. |
На алтаре сердца затеняли священный огонь. |
An old pull of subconscious cords renews; |
Возобновляется старая тяга струн
подсознательных; |
It draws the unwilling spirit from the heights, |
Она нежелающий дух тащит с высот, |
Or a dull gravitation drags us down |
Или тупая гравитация вниз нас притягивает |
To the blind driven inertia of our base. |
К слепой покорной инерции нашей основы. |
This too the supreme Diplomat can use, |
И это всевышний Дипломат тоже может
использовать, |
He makes our fall a means for greater rise. |
Наше падение средством для более великого
подъема он делает. |
For into ignorant Nature's gusty field, |
Ибо в ветреное поле Природы невежественной, |
Into the half-ordered chaos of mortal life |
В полуупорядоченный хаос смертной жизни |
The formless Power, the Self of eternal light |
Бесформенная Сила, Сам вечного света |
Follow in the shadow of the spirit's descent; |
Следует в тени нисхождения духа; |
The twin duality for ever one |
Двойная дуальность вовеки единая |
Chooses its home mid the tumults of the sense. |
Избирает свой дом среди смятения чувства. |
He comes unseen into our darker parts |
Он входит, невидимый, в наши более темные части |
And, curtained by the darkness, does his work, |
И, занавешенный тьмой, свою работу делает, |
A subtle and all-knowing guest and guide, |
Тонкий всезнающий гость и гид, |
Till they too feel the need and will to change. |
Пока они тоже не почувствуют потребность и
волю измениться. |
All here must learn to obey a higher law, |
Все здесь повиноваться более высокому закону
должно научиться, |
Our body's cells must hold the Immortal's flame. |
Клетки нашего тела должны удержать пламя
Бессмертного. |
Else would the spirit reach alone its source |
Иначе дух один своего источника должен
достигнуть, |
Leaving a half-saved world to its dubious fate. |
Оставив полуспасенный мир его сомнительной
участи. |
Nature would ever labour unredeemed; |
Тогда неосуществленная Природа будет вечно
трудиться, |
Our earth would ever spin unhelped in Space, |
Наша земля будет вечно кружить в Пространстве
беспомощно |
And this immense creation's purpose fail |
И этого необъятного творения цель не будет
достигнута, |
Till at last the frustrate universe sank undone. |
Пока, наконец, эта неудавшаяся вселенная не
погибнет разрушенная. |
Even his godlike strength to rise must fall: |
Даже его богоподобная способность к подъему
должна спотыкаться: |
His greater consciousness withdrew behind; |
Его более великое сознание отступало назад; |
Dim and eclipsed, his human outside strove |
Его человеческая поверхность, смутная и
затемненная, билась, |
To feel again the old sublimities, |
Чтобы снова почувствовать величия прежние, |
Bring the high saving touch, the ethereal flame, |
Принести высокое спасающее касание, эфирное
пламя, |
Call back to its dire need the divine Force. |
Звало назад к своей ужасной нужде Силу
божественную. |
Always the power poured back like sudden rain, |
Сила всегда, как внезапный дождь, проливалась |
Or slowly in his breast a presence grew; |
Или в его груди росло присутствие медленно; |
It clambered back to some remembered height |
Оно взбиралось назад к какой-то памятной выси |
Or soared above the peak from which it fell. |
Или парило над пиком, с которого пало. |
Each time he rose there was a larger poise, |
Каждый раз, когда он поднимался, там более
широкое равновесие было, |
A dwelling on a higher spirit plane; |
Жизнь на более высоком духовном уровне; |
The Light remained in him a longer space. |
Большее пространство в нем оставлял Свет. |
In this oscillation between earth and heaven, |
В этом колебании между землею и небом, |
In this ineffable communion's climb |
В этого несказанного общения подъеме |
There grew in him as grows a waxing moon |
В нем росла, как растет прибывающий месяц, |
The glory of the integer of his soul. |
Целостности его души слава. |
A union of the Real with the unique, |
Единство Реального с уникальным, |
A gaze of the Alone from every face, |
Взгляд с каждого лица Одного, |
The presence of the Eternal in the hours |
В часах присутствие Вечного, |
Widening the mortal mind's half-look on things, |
Расширяя смертного разума взгляд неполный на
вещи, |
Bridging the gap between man's force and Fate |
Соединяя расщелину между силой человека и
Судьбою мостом, |
Made whole the fragment-being we are here. |
Фрагментарное существо, которым являемся мы,
делали целым. |
At last was won a firm spiritual poise, |
Наконец прочное духовное равновесие завоевано
было, |
A constant lodging in the Eternal's realm, |
Постоянное проживание в Вечного царстве, |
A safety in the Silence and the Ray, |
Надежность в Луче и Безмолвии, |
A settlement in the Immutable. |
В Неизменном устойчивость. |
His heights of being lived in the still Self; |
Высоты его существа жили в безмолвном Себе; |
His mind could rest on a supernal ground |
Его ум мог покоиться на почве небесной |
And look down on the magic and the play |
И смотреть вниз на игру и на магию, |
Where the God-child lies on the lap of Night and Dawn |
Где Бог-ребенок лежит на коленях Рассвета и
Ночи |
And the Everlasting puts on Time's disguise. |
И Вечнодлящийся надевает Времени маску. |
To the still heights and to the troubled depths |
Спокойным высотам и беспокойным глубинам |
His equal spirit gave its vast assent: |
Его ровный дух давал свою обширную санкцию: |
A poised serenity of tranquil strength, |
Уравновешенная безмятежность спокойной силы, |
A wide unshaken look on Time's unrest |
Широкий непоколебимый взгляд на треволнения
Времени, |
Faced all experience with unaltered peace. |
Встречал всякое переживание неизменным миром. |
Indifferent to the sorrow and delight, |
Безразличный к восторгу и горю, |
Untempted by the marvel and the call, |
Не соблазняемый чудом и зовом, |
Immobile it beheld the flux of things, |
Неподвижно его дух созерцал поток всех вещей, |
Calm and apart supported all that is: |
Спокойный и обособленный, он поддерживал все,
что есть: |
His spirit's stillness helped the toiling world. |
Его духа безмолвие помогало трудящемуся миру. |
Inspired by silence and the closed eyes' sight |
Вдохновленная тишиной и закрытых глаз
видением, |
His force could work with a new luminous art |
Его сила могла воздействовать с новым светлым
искусством |
On the crude material from which all is made |
На сырой материал, из которого все сделано, |
And the refusal of Inertia's mass |
И на отказ массы Инерции, |
And the grey front of the world's Ignorance |
И на серый фронт Неведения мира, |
And nescient Matter and the huge error of life. |
На неведающую Материю и ошибку огромную жизни. |
As a sculptor chisels a deity out of stone |
Как скульптор божество ваяет из камня, |
He slowly chipped off the dark envelope, |
Он темную обертку медленно скалывал, |
Line of defence of Nature's ignorance, |
Линию обороны неведения Природы, |
The illusion and mystery of the Inconscient |
Иллюзию и мистерию Несознания, |
In whose black pall the Eternal wraps his head |
В чей черный платок свою голову кутает Вечный, |
That he may act unknown in cosmic Time. |
Чтобы инкогнито действовать в космическом
Времени. |
A splendour of self-creation from the peaks, |
Восторг самосозидания с пиков, |
A transfiguration in the mystic depths, |
Трансфигурация в глубинах мистических, |
A happier cosmic working could begin |
Более счастливая смогла начаться работа
космическая |
And fashion the world-shape in him anew, |
И мировую форму в нем ваять заново, |
God found in Nature, Nature fulfilled in God. |
Находить Бога в Природе, Природу осуществлять
в Боге. |
Already in him was seen that task of Power: |
Уже была в нем видна эта задача Силы: |
Life made its home on the high tops of self; |
Жизнь сделала свой дом на высоких пиках себя; |
His soul, mind, heart became a single sun; |
Его душа, ум, сердце стали единым солнцем; |
Only life's lower reaches remained dim. |
Только нижние пространства жизни оставались
неясными. |
But there too, in the uncertain shadow of life, |
Но и там, в неопределенной тени жизни, |
There was a labour and a fiery breath; |
Был труд и дыхание огненное; |
The ambiguous cowled celestial puissance worked |
В неясном капюшоне небесное трудилось
могущество, |
Watched by the inner Witness's moveless peace. |
Наблюдаемое внутреннего Свидетеля
неподвижным покоем. |
Even on the struggling Nature left below |
Даже к борющейся Природе, оставленной ниже, |
Strong periods of illumination came: |
Периоды освещения приходили могучие: |
Lightnings of glory after glory burned, |
Молнии славы вспыхивали в поисках славы, |
Experience was a tale of blaze and fire, |
Переживание было рассказом сияния и пламени, |
Air rippled round the argosies of the Gods, |
Воздух рябил вокруг кораблей Богов, |
Strange riches sailed to him from the Unseen; |
Странные богатства плыли к нему из Невидимого; |
Splendours of insight filled the blank of thought, |
Великолепия внутреннего зрения заполняли
пустоту мысли, |
Knowledge spoke to the inconscient stillnesses, |
Знание несознательным говорило безмолвиям, |
Rivers poured down of bliss and luminous force, |
Вниз лились реки блаженства и светлой силы, |
Visits of beauty, storm-sweeps of delight |
Визиты красоты, штормовые дыхания восторга |
Rained from the all-powerful Mystery above. |
Проливались дождем свыше из всемогущей
Мистерии. |
Thence stooped the eagles of Omniscience. |
Оттуда орлы спускались Всезнания. |
A dense veil was rent, a mighty whisper heard; |
Густая вуаль была порвана, шепот слышен
могучий; |
Repeated in the privacy of his soul, |
В уединенности его души повторяемый, |
A wisdom-cry from rapt transcendences |
Крик Мудрости из восхитительных
трансцендентальностей |
Sang on the mountains of an unseen world; |
Пел на горах незримого мира; |
The voices that an inner listening hears |
Голоса, которые слух внутренний слышит, |
Conveyed to him their prophet utterances, |
Сообщали ему свои речи пророческие, |
And flame-wrapped outbursts of the immortal Word |
И окутанные пламенем вспышки бессмертного
Слова, |
And flashes of an occult revealing Light |
И сверкания обнаруживающего оккультного Света
|
Approached him from the unreachable Secrecy. |
Приближались к нему из недостигаемой Тайны. |
An inspired Knowledge sat enthroned within |
Внутри на трон село вдохновенное Знание, |
Whose seconds illumined more than reason's years: |
Чьи секунды освещают больше, чем рассудка года;
|
An ictus of revealing lustre fell |
Пульс обнаруживающего блеска стучал |
As if a pointing accent upon Truth, |
Словно ударение, указующее Истину, |
And like a sky-flare showing all the ground |
И как небесная вспышка, всю землю показывающая,
|
A swift intuitive discernment shone. |
Сияла интуитивная проницательность быстрая. |
One glance could separate the true and false, |
Один беглый взгляд мог отделить от лжи истину |
Or raise its rapid torch-fire in the dark |
Или поднять в темноте свой огонь быстрый
факела, |
To check the claimants crowding through mind's gates |
Чтоб проверить претендентов, толпою идущих
через врата разума, |
Covered by the forged signatures of the gods, |
Покрытых богов поддельными подписями, |
Detect the magic bride in her disguise |
Чтобы заметить невесту небесную в ее наряде
обманчивом |
Or scan the apparent face of thought and life. |
Или разглядеть внешний лик мысли и жизни. |
|
|
_____Oft inspiration with her lightning
feet, |
_____Часто вдохновение, со своими
ногами-молниями, |
A sudden messenger from the all-seeing tops, |
Внезапный посланник со всевидящих высей, |
Traversed the soundless corridors of his mind |
Пересекало его ума коридоры беззвучные, |
Bringing her rhythmic sense of hidden things. |
Неся свои ритмический смысл сокрытых вещей. |
A music spoke transcending mortal speech. |
Музыка говорила, превосходящая смертную речь. |
As if from a golden phial of the All-Bliss, |
Словно из золотого фиала Всеблаженства |
A joy of light, a joy of sudden sight, |
Радость света, радость внезапного зрения, |
A rapture of the thrilled undying Word |
Восторг трепещущего неумирающего Слова |
Poured into his heart as into an empty cup, |
Как в чашу пустую лились в его сердце, |
A repetition of God's first delight |
Повторение первого восторга Бога, |
Creating in a young and virgin Time. |
Творящего в юном и девственном Времени. |
In a brief moment caught, a little space, |
В краткий миг пойманное, в небольшое
пространство, |
All-Knowledge packed into great wordless thoughts |
Всезнание, спрессованное в великие
бессловесные мысли, |
Lodged in the expectant stillness of his depths |
В ждущую тишину его глубин поселило |
A crystal of the ultimate Absolute, |
Высшего Абсолюта кристалл, |
A portion of the inexpressible Truth |
Невыразимой Истины часть |
Revealed by silence to the silent soul. |
Была открыта безмолвием безмолвной душе. |
The intense creatrix in his stillness wrought; |
Могучая создательница трудилась в его тишине; |
Her power fallen speechless grew more intimate; |
Ее сила, безмолвно утихшая, стала более
близкой, |
She looked upon the seen and the unforeseen, |
Она смотрела на видимое и непредвиденное, |
Unguessed domains she made her native field. |
Непредсказуемые области она делала своим
родным полем. |
All-vision gathered into a single ray, |
Всевидение в луч единый собралось, |
As when the eyes stare at an invisible point |
Как когда глаза всматриваются в незримую
точку, |
Till through the intensity of one luminous spot |
Пока через интенсивность одной светлой
крапинки |
An apocalypse of a world of images |
Апокалипсис мира образов |
Enters into the kingdom of the seer. |
Не входит в царство видящего. |
A great nude arm of splendour suddenly rose; |
Великая обнаженная рука восторга внезапно
поднялась; |
It rent the gauze opaque of Nescience: |
Она разорвала непрозрачную вуаль Несознания: |
Her lifted finger's keen unthinkable tip |
Ее поднятого пальца острый немыслимый кончик |
Bared with a stab of flame the closed Beyond. |
Скрытое Запредельное обнажил ударом огня. |
An eye awake in voiceless heights of trance, |
Глаз в безгласных высях транса проснулся, |
A mind plucking at the unimaginable, |
Разум, ухватывающийся за невообразимое; |
Overleaping with a sole and perilous bound |
Перепрыгивая одним опасным прыжком |
The high black wall hiding superconscience, |
Высокую черную стену, скрывающую
суперсознание, |
She broke in with inspired speech for scythe |
Она ворвалась с вдохновенной речью словно с
косой |
And plundered the Unknowable's vast estate. |
И разграбила обширное поместье
Непознаваемого. |
A gleaner of infinitesimal grains of Truth, |
Собирательница мельчайших крупиц Истины, |
A sheaf-binder of infinite experience, |
Вязательница снопов бесконечного опыта, |
She pierced the guarded mysteries of World-Force |
В охраняемые мистерии Силы Мира она проникала |
And her magic methods wrapped in a thousand veils; |
И в тысячу вуалей ее магические методы
кутались; |
Or she gathered the lost secrets dropped by Time |
Либо она собирала секреты утерянные,
оброненные Временем |
In the dust and crannies of his mounting route |
В пыли и трещинах его маршрута взбирающегося |
Mid old forsaken dreams of hastening Mind |
Среди старых заброшенных грез спешащего
разума |
And buried remnants of forgotten space. |
И похороненных останков пространства
забытого. |
A traveller between summit and abyss, |
Путешественница между пучиной и высью |
She joined the distant ends, the viewless deeps, |
Она соединяла концы отдаленные, глубины
незримые, |
Or streaked along the roads of Heaven and Hell |
Или проносилась по дорогам Небес и Ада, |
Pursuing all knowledge like a questing hound. |
Преследуя всякое знание, как гончая ищущая. |
A reporter and scribe of hidden wisdom talk, |
Репортеры и писцы сокрытой мудрой беседы, |
Her shining minutes of celestial speech, |
Ее минуты сияющие речи небесной |
Passed through the masked office of the occult mind, |
Проходили через замаскированный офис
оккультного разума, |
Transmitting gave to prophet and to seer |
Передавая пророку и провидцу |
The inspired body of the mystic Truth. |
Вдохновенное тело мистической Истины. |
A recorder of the inquiry of the gods, |
Исследования богов регистратор, |
Spokesman of the silent seeings of the Supreme, |
Оратор безмолвных видений Всевышнего, |
She brought immortal words to mortal men. |
Она приносила бессмертные слова к смертным
людям. |
Above the reason's brilliant slender curve, |
Над блестящим тонким изгибом рассудка, |
Released like radiant air dimming a moon, |
Освобожденные, как лучистый воздух, туманящий
месяц, |
Broad spaces of a vision without line |
Широкие просторы видения без линии |
Or limit swam into his spirit's ken. |
Или границы в поле зрения его духа вплывали. |
Oceans of being met his voyaging soul |
Бытия океаны его путешествующую душу
встречали, |
Calling to infinite discovery; |
К нескончаемому открытию зовущие; |
Timeless domains of joy and absolute power |
Вечные владения радости и абсолютной силы |
Stretched out surrounded by the eternal hush; |
Простирались, окруженные вечным молчанием; |
The ways that lead to endless happiness |
Дороги, что ведут к бесконечному счастью, |
Ran like dream-smiles through meditating vasts: |
Как грезы-улыбки сквозь медитирующие шири
бежали: |
Disclosed stood up in a gold moment's blaze |
Оголенные вставали во вспышке золотого
мгновения |
White sun-steppes in the pathless Infinite. |
Солнечно-белые степи в Бесконечном нехоженом. |
Along a naked curve in bourneless Self |
Вдоль обнаженного изгиба в беспредельном Себе |
The points that run through the closed heart of things |
Точки, что бегут через скрытое сердце вещей, |
Shadowed the indeterminable line |
Промежуточную линию затмили, |
That carries the Everlasting through the years. |
Что несет сквозь года Вечного. |
The magician order of the cosmic Mind |
Космического Разума порядок магический, |
Coercing the freedom of infinity |
Принуждающий свободу бесконечности |
With the stark array of Nature's symbol facts |
Заскорузлой одеждой символических фактов
Природы |
And life's incessant signals of event, |
И жизни непрестанными сигналами событий, |
Transmuted chance recurrences into laws, |
Превращал повторы случайные в законы, |
A chaos of signs into a universe. |
Хаос знаков - во вселенную. |
Out of the rich wonders and the intricate whorls |
Из обильных чудес и путанных завитков, |
Of the spirit's dance with Matter as its mask |
Из танца духа с Материей как своей маской |
The balance of the world's design grew clear, |
Баланс предназначения мира становился яснее, |
Its symmetry of self-arranged effects |
Его самоупорядоченных эффектов симметрия, |
Managed in the deep perspectives of the soul, |
Обузданных в глубоких перспективах души, |
And the realism of its illusive art, |
И реализм искусства его иллюзорного, |
Its logic of infinite intelligence, |
Его логика ума бесконечного, |
Its magic of a changing eternity. |
Его магия меняющейся вечности. |
A glimpse was caught of things for ever unknown: |
Был пойман проблеск вещей извечно неведомых: |
The letters stood out of the unmoving Word: |
Письмена выступили из неподвижного Слова: |
In the immutable nameless Origin |
В неизменном безымянном Источнике |
Was seen emerging as from fathomless seas |
Был зрим всплывающий словно из бездонных морей
|
The trail of the Ideas that made the world, |
След Идей, что сделали мир, |
And, sown in the black earth of Nature's trance, |
И брошенное в черную землю транса Природы |
The seed of the Spirit's blind and huge desire |
Семя слепого и огромного желания Духа, |
From which the tree of cosmos was conceived |
Из которого проросло дерево космоса |
And spread its magic arms through a dream of space. |
И свои мистические руки простерло через грезу
пространства. |
Immense realities took on a shape: |
Необъятные реалии приняли форму: |
There looked out from the shadow of the Unknown |
Там выглядывала из тени Неизвестного |
The bodiless Namelessness that saw God born |
Бестелесная Безымянность, что видела Бога
рожденным, |
And tries to gain from the mortal's mind and soul |
И старается получить из души и из разума
смертного |
A deathless body and a divine name. |
Бессмертное тело и имя божественное. |
The immobile lips, the great surreal wings, |
Уста неподвижные, великие сюрреальные крылья, |
The visage masked by superconscient Sleep, |
Лик, замаскированный суперсознательным Сном, |
The eyes with their closed lids that see all things, |
Глаза с закрытыми веками, что видят все вещи, |
Appeared of the Architect who builds in trance. |
Архитектора, что строит в трансе, появились. |
The original Desire born in the Void |
Первоначальное Желание, рожденное в Пустоте, |
Peered out; he saw the hope that never sleeps, |
Выглянуло; он увидел надежду, что не спит
никогда, |
The feet that run behind a fleeting fate, |
Ноги, что бегут позади спешащей судьбы, |
The ineffable meaning of the endless dream. |
Несказанное значение нескончаемой грезы. |
Hardly for a moment glimpsed viewless to Mind, |
Едва ли на миг мелькнув, незримый для Разума, |
As if a torch held by a power of God, |
Как факел, силой Бога несомый, |
The radiant world of the everlasting Truth |
Сияющий мир вечно длящейся Правды |
Glimmered like a faint star bordering the night |
Мигнул, как тающая звезда, ночь окаймляющая, |
Above the golden Overmind's shimmering ridge. |
Над мерцающим гребнем золотого Надразума. |
Even were caught as through a cunning veil |
Была даже замечена как за искусной вуалью |
The smile of love that sanctions the long game, |
Улыбка любви, что игру санкционирует долгую, |
The calm indulgence and maternal breasts |
Потворство спокойное и материнские груди |
Of Wisdom suckling the child-laughter of Chance, |
Мудрости, вскармливающей детский смех Шанса, |
Silence, the nurse of the Almighty's power, |
Тишина, Всемогущего силы кормилица, |
The omniscient hush, womb of the immortal Word, |
Всезнающее безмолвие, лоно бессмертного Слова.
|
And of the Timeless the still brooding face, |
И Безвременного спокойный задумчивый лик, |
And the creative eye of Eternity. |
И созидательный глаз Вечного. |
The inspiring goddess entered a mortal's breast, |
Вдохновенная богиня вошла в смертного грудь, |
Made there her study of divining thought |
Сделала там свой кабинет предсказующей мысли |
And sanctuary of prophetic speech |
И святилище пророческой речи |
And sat upon the tripod seat of mind: |
И села на треноге-сидении разума: |
All was made wide above, all lit below. |
Все наверху сделано было широким, все освещено
внизу было. |
In darkness' core she dug out wells of light, |
В сердцевине тьмы она стены света прорыла, |
On the undiscovered depths imposed a form, |
Навязала форму неоткрытым глубинам, |
Lent a vibrant cry to the unuttered vasts, |
Одолжила вибрирующий крик непроизнесенным
обширностям, |
And through great shoreless, voiceless, starless breadths |
И через великие безбрежные, беззвучные,
беззвездные шири |
Bore earthward fragments of revealing thought |
Несла к земле фрагменты открывающей мысли, |
Hewn from the silence of the Ineffable. |
Высеченные из тишины Несказанного. |
A Voice in the heart uttered the unspoken Name, |
Голос в сердце произносил непроизносимое Имя, |
A dream of seeking Thought wandering through Space |
Греза видящей Мысли, блуждающая через
Пространство, |
Entered the invisible and forbidden house: |
Входила в запретный невидимый дом: |
The treasure was found of a supernal Day. |
Было найдено сокровище небесного Дня. |
In the deep subconscient glowed her jewel-lamp; |
В глубоком подсознании пылала ее драгоценная
лампа; |
Lifted, it showed the riches of the Cave |
Поднятая, она показала богатства Пещеры, |
Where, by the miser traffickers of sense |
Где, неиспользованные скупыми торговцами
чувства, |
Unused, guarded beneath Night's dragon paws, |
Под лапами дракона Ночи хранимые, |
In folds of velvet darkness draped they sleep |
В складки бархатной тьмы задрапированные, они
спали, |
Whose priceless value could have saved the world. |
Чья бесценная ценность могла спасти мир. |
A darkness carrying morning in its breast |
Тьма, несущая в своей груди утро, |
Looked for the eternal wide returning gleam, |
Высматривала вечный широкий проблеск
ответный, |
Waiting the advent of a larger ray |
Прихода более обширного луча ожидая |
And rescue of the lost herds of the Sun. |
И спасения стад утерянных Солнца. |
In a splendid extravagance of the waste of God |
В роскошной экстравагантности мотовства Бога, |
Dropped carelessly in creation's spendthrift work, |
Оброненные беззаботно в расточительной работе
творения, |
Left in the chantiers of the bottomless world |
Оставленные в складках бездонного мира |
And stolen by the robbers of the Deep, |
И грабителями Глубин разворованные, |
The golden shekels of the Eternal lie, |
Лежат золотые шейкели Вечного, |
Hoarded from touch and view and thought's desire, |
От касания, зрения и желания мысли упрятанные, |
Locked in blind antres of the ignorant flood, |
Запертые в темных пещерах половодья
невежества, |
Lest men should find them and be even as Gods. |
Чтобы люди не нашли их и не стали как Боги. |
A vision lightened on the viewless heights, |
Видение сверкало на незримых высотах, |
A wisdom illumined from the voiceless depths: |
Мудрость освещалась из безгласных глубин: |
A deeper interpretation greatened Truth, |
Более глубокая интерпретация более великой
делала Истину, |
A grand reversal of the Night and Day; |
Грандиозный переворот Ночи и Дня; |
All the world's values changed heightening life's aim; |
Изменились все ценности мира, возвышая цель
жизни; |
A wiser word, a larger thought came in |
Вошло более мудрое слово, мысль более широкая, |
Than what the slow labour of human mind can bring, |
Чем те, что приносит медленный труд ума
человеческого, |
A secret sense awoke that could perceive |
Пробудилось тайное чувство, что может постичь |
A Presence and a Greatness everywhere. |
Присутствие и Величие всюду. |
The universe was not now this senseless whirl |
Отныне вселенная не была этим вихрем
бессмысленным, |
Borne round inert on an immense machine; |
Кружимым инертно в небесной машине; |
It cast away its grandiose lifeless front, |
Она сбросила свой грандиозный безжизненный
облик, - |
A mechanism no more or work of Chance, |
Больше не механизм и не работа Случая, |
But a living movement of the body of God. |
А тела Бога живое движение. |
A spirit hid in forces and in forms |
Дух, спрятанный в силы и формы, |
Was the spectator of the mobile scene: |
Был постановщиком сцены подвижной: |
The beauty and the ceaseless miracle |
Красота и непрестанное чудо |
Let in a glow of the Unmanifest: |
Впускали пыл Непроявленного: |
The formless Everlasting moved in it |
Бесформенный Вечный двигался в ней, |
Seeking its own perfect form in souls and things. |
Ища в вещах и в душах свою собственную
совершенную форму. |
Life kept no more a dull and meaningless shape. |
Жизнь больше не хранила бессмысленного тупого
обличья. |
In the struggle and upheaval of the world |
В переворотах и борьбе мира |
He saw the labour of a godhead's birth. |
Он видел труд рождения бога. |
A secret knowledge masked as Ignorance; |
Тайное знание, замаскированное как Неведение; |
Fate covered with an unseen necessity |
Судьба неизбежностью прикрывала невидимой |
The game of chance of an omnipotent Will. |
Игру случая всемогущей Воли. |
A glory and a rapture and a charm, |
Слава, очарованье, восторг, |
The All-Blissful sat unknown within the heart; |
Всеблаженный сидел внутри сердца неведомый; |
Earth's pains were the ransom of its prisoned delight. |
Страдания земли были выкупом за заточенный
восторг. |
A glad communion tinged the passing hours; |
Общение радостное окрашивало часы проходящие; |
The days were travellers on a destined road, |
Дни были путешественниками по
предопределенной дороге, |
The nights companions of his musing spirit. |
Ночи - компаньонами его размышлявшего духа. |
A heavenly impetus quickened all his breast; |
Небесный толчок оживил его грудь; |
The trudge of Time changed to a splendid march; |
Утомительный ход Времени сменился
восхитительным маршем; |
The divine Dwarf towered to unconquered worlds, |
Божественный Карлик поднимался к непокоренным
мирам, |
Earth grew too narrow for his victory. |
Слишком тесной для его победы становилась
земля. |
Once only registering the heavy tread |
Когда-то лишь регистрирующая тяжелую поступь |
Of a blind Power on human littleness, |
Слепой Силы в человеческой малости, |
Life now became a sure approach to God, |
Жизнь сейчас стала уверенным приближением к
Богу, |
Existence a divine experiment |
Существование - экспериментом божественным, |
And cosmos the soul's opportunity. |
Космос - души благоприятной возможностью. |
The world was a conception and a birth |
Мир зачатием был и рождением |
Of Spirit in Matter into living forms, |
Духа в Материи в формы живые, |
And Nature bore the Immortal in her womb, |
Природа носила в своем чреве Бессмертного, |
That she might climb through him to eternal life. |
Чтобы благодаря ему к вечной жизни взобраться. |
His being lay down in bright immobile peace |
Его существо улеглось в непоколебимом и
светлом мире |
And bathed in wells of pure spiritual light; |
И купалось в ключах чистого духовного света; |
It wandered in wide fields of wisdom-self |
Оно скиталось в широких полях
мудрости-самости, |
Lit by the rays of an everlasting sun. |
Освещенных лучами вечного солнца. |
Even his body's subtle self within |
Даже тонкая самость его тела внутри |
Could raise the earthly parts towards higher things |
Могла поднять земные части к вещам более
высоким |
And feel on it the breath of heavenlier air. |
И чувствовать на себе дыхание более небесного
воздуха. |
Already it journeyed towards divinity: |
Она к божественности уже путешествовала: |
Upbuoyed upon winged winds of rapid joy, |
Вознесенная на окрыленных ветрах быстрой
радости, |
Upheld to a Light it could not always hold, |
Поднятая к Свету, которым она не могла все
время владеть, |
It left mind's distance from the Truth supreme |
Она оставила отдаленность разума от Правды
верховной |
And lost life's incapacity for bliss. |
И утратила неспособность жизни к блаженству. |
All now suppressed in us began to emerge. |
Все, в нас подавленное, сейчас начало
появляться. |
|
|
_____Thus came his soul's release from
Ignorance, |
_____Так пришло освобождение его
души от Неведения, |
His mind and body's first spiritual change. |
Первое духовное изменение его тела и разума. |
A wide God-knowledge poured down from above, |
Широкое Богознание вниз лилось свыше, |
A new world-knowledge broadened from within: |
Новое знание мира изнутри расширялось: |
His daily thoughts looked up to the True and One, |
Его повседневные мысли смотрели вверх на
Одного и на Истинного, |
His commonest doings welled from an inner Light. |
Его обычнейшие дела текли из внутреннего
Света. |
Awakened to the lines that Nature hides, |
Пробужденный к линиям, что Природа скрывает, |
Attuned to her movements that exceed our ken, |
В тон ее движениям, что превосходит наш
кругозор, настроившись, |
He grew one with a covert universe. |
Он становился единым с сокрытой вселенной. |
His grasp surprised her mightiest energies' springs; |
Его хватка застала врасплох источники ее самых
могучих энергий; |
He spoke with the unknown Guardians of the worlds, |
С неведомыми Стражами миров он разговаривал, |
Forms he descried our mortal eyes see not. |
Он замечал формы, которые не видят глаза наши
смертные. |
His wide eyes bodied viewless entities, |
Его широкие глаза наделяли телами невидимые
сущности, |
He saw the cosmic forces at their work |
Он видел силы космические за их работой |
And felt the occult impulse behind man's will. |
И ощущал оккультный импульс позади
человеческой воли. |
Time's secrets were to him an oft-read book; |
Секреты Времени для него были часто читаемой
книгой; |
The records of the future and the past |
Будущего и прошлого записи |
Outlined their excerpts on the etheric page. |
Свои фрагменты чертили на эфирной странице. |
One and harmonious by the Maker's skill, |
Единое и гармонизованное искусством Создателя
|
The human in him paced with the divine; |
Человеческое в нем шагало в ногу с
божественным; |
His acts betrayed not the interior flame. |
Его действия не изменяли внутреннему пламени. |
This forged the greatness of his front to earth. |
Это для земли ковало его фронтальной части
величие. |
A genius heightened in his body's cells |
Гений поднимался в его тела клетках, |
That knew the meaning of his fate-hedged works |
Что знал значение его огражденных судьбою
работ, |
Akin to the march of unaccomplished Powers |
Родственных маршу Сил неисполненных, |
Beyond life's arc in spirit's immensities. |
Идущему за арку жизни в необъятности духа. |
Apart he lived in his mind's solitude, |
Обособленно он жил в своего ума одиночестве, |
A demigod shaping the lives of men: |
Полубог, жизни людей формирующий: |
One soul's ambition lifted up the race; |
Амбиция одной души поднимала всю расу; |
A Power worked, but none knew whence it came. |
Сила работала, но никто не знал, откуда она. |
The universal strengths were linked with his; |
Универсальные силы с его были связаны; |
Filling earth's smallness with their boundless breadths, |
Наполняя малость земли своими безграничными
ширями, |
He drew the energies that transmute an age. |
Они притягивал энергии, что меняют эпоху. |
Immeasurable by the common look, |
Неизмеримые обычным взглядом |
He made great dreams a mould for coming things |
Он делал грезы формой для грядущих вещей |
And cast his deeds like bronze to front the years. |
И кидал навстречу годам свои дела словно
бронзу. |
His walk through Time outstripped the human stride. |
Его походка сквозь Время опережала
человеческий шаг. |
Lonely his days and splendid like the sun's. |
Одиноки его дни и восхитительны, как дни
солнца. |
|
|
End of Canto Three |
Конец песни третьей |
|
|