Sri Aurobindo |
Шри Ауробиндо |
|
|
SAVITRI |
САВИТРИ |
A Legend and a Symbol |
Символ и легенда |
|
|
PART TWO |
ЧАСТЬ ВТОРАЯ |
|
|
BOOK SIX |
КНИГА ШЕСТАЯ |
The Book of Fate |
Книга Судьбы |
|
|
Canto Two |
Песнь вторая |
The Way of Fate and the Problem of Pain |
Путь Судьбы и проблема страданий |
|
|
A silence sealed the irrevocable decree, |
Тишина запечатала декрет окончательный, |
The word of Fate that fell from heavenly lips |
Слово Судьбы, что с уст небесных слетело, |
Fixing a doom no power could ever reverse |
Рок утвердивших, не в силах ничто отменить, |
Unless heaven's will itself could change its course. |
Если только воля небес свой курс сама не
изменит. |
Or so it seemed: yet from the silence rose |
Или так всем это казалось; но в тишине поднялся
голос, |
One voice that questioned changeless destiny, |
Что вопрошал удел неизменный, |
A will that strove against the immutable Will. |
Воля, что билась с незыблемой Волей. |
A mother's heart had heard the fateful speech |
Материнское сердце, которое речь роковую
услышало, |
That rang like a sanction to the call of death |
Что звучала, как зову смерти санкция, |
And came like a chill close to life and hope. |
И явилась, как холодный конец надежды и жизни. |
Yet hope sank down like an extinguished fire. |
И надежда ослабла, как угасшее пламя. |
She felt the leaden inevitable hand |
Мать ощущала, как свинцовая рука неизбежная |
Invade the secrecy of her guarded soul |
Вторгается в тайну ею хранимой души |
And smite with sudden pain its still content |
И ее тихое довольство ударяет болью внезапной |
And the empire of her hard-won quietude. |
И империю ее спокойствия, с трудом завоеванную.
|
Awhile she fell to the level of human mind, |
И она до уровня человеческого разума пала, |
A field of mortal grief and Nature's law; |
На поле смертного горя и закона Природы; |
She shared, she bore the common lot of men |
Она несла общий жребий людей. |
And felt what common hearts endure in Time. |
И ощущала то, что обычные сердца во Времени
терпят. |
Voicing earth's question to the inscrutable power |
Выражая вопрос земли к силе непостижимой, |
The queen now turned to the still immobile seer: |
Королева сейчас обратилась к провидцу, все еще
неподвижному: |
Assailed by the discontent in Nature's depths, |
Пораженная досадой в глубинах Природы, |
Partner in the agony of dumb driven things |
Участница агонии бессловесных существ, |
And all the misery, all the ignorant cry, |
Всего страдания, всего невежественного крика, |
Passionate like sorrow questioning heaven she spoke. |
Страстная как горе, вопрошающее небо, она
говорила. |
Lending her speech to the surface soul on earth |
Давая взаймы свою речь поверхностной душе на
земле, |
She uttered the suffering in the world's dumb heart |
Она выразила страдание в немом сердце мира |
And man's revolt against his ignorant fate. |
И против своей слепой судьбы бунт человека. |
"O seer, in the earth's strange twi-natured life |
"О провидец, в странной, двойственной
природе жизни земли |
By what pitiless adverse Necessity |
Для чего безжалостная Неизбежность враждебная
|
Or what cold freak of a Creator's will, |
Или холодный каприз воли Создателя, |
By what random accident or governed Chance |
Для чего случай несчастный или управляемая
Случайность, |
That shaped a rule out of fortuitous steps, |
Что из случайных шагов делают правило |
Made destiny from an hour's emotion, came |
И создают судьбу из минутных эмоций, пришли |
Into the unreadable mystery of Time |
В непонятную мистерию Времени |
The direr mystery of grief and pain? |
Более ужасной мистерией горя и боли? |
Is it thy God who made this cruel law? |
Это твой Бог создал этот жестокий закон? |
Or some disastrous Power has marred his work |
Или некая губительная Сила его работу
испортила, |
And he stands helpless to defend or save? |
А он стоит, не в силах защитить и спасти? |
A fatal seed was sown in life's false start |
Фатальное семя было посеяно в фальстарте
жизни, |
When evil twinned with good on earthly soil. |
Коли зло родилось в двойне с добром на земной
почве. |
Then first appeared the malady of mind, |
И первой болезнь появляется разума, |
Its pang of thought, its quest for the aim of life. |
Его боль мышления, его цели жизни искания. |
It twisted into forms of good and ill |
Он искривил в формах зла и добра |
The frank simplicity of the animal's acts; |
Простодушную искренность действий животных; |
It turned the straight path hewn by the body's gods, |
Он свернул с тропинки прямой, богами тела
проложенной, |
Followed the zigzag of the uncertain course |
Ведомый зигзагом неопределенного курса |
Of life that wanders seeking for its aim |
Жизни, что бродит в поисках цели |
In the pale starlight falling from thought's skies, |
В бледном звездном свете с небес мысли; |
Its guides the unsure idea, the wavering will. |
Неуверенную идею он направляет, волю
колеблющуюся. |
Lost was the instinct's safe identity |
Потеряна была инстинкта идентичность надежная
|
With the arrow-point of being's inmost sight, |
Со стрелоподобным острием глубочайшего
зрения, |
Marred the sure steps of Nature's simple walk |
Нарушен уверенный шаг простой прогулки
Природы |
And truth and freedom in the growing soul. |
И свобода, и правда в растущей душе. |
Out of some ageless innocence and peace, |
Из некой безвозрастной невинности, мира1, (1Peace -
мир, покой) |
Privilege of souls not yet betrayed to birth, |
Привилегии душ, еще рождению не выданных, |
Cast down to suffer on this hard dangerous earth |
Сброшенная в страдание на эту суровую, опасную
землю |
Our life was born in pain and with a cry. |
Наша жизнь рождена в боли и крике. |
Although earth-nature welcomes heaven's breath |
Хотя земная природа приветствует дыхание неба,
|
Inspiring Matter with the will to live, |
Воодушевляющее Материю волею жить, |
A thousand ills assail the mortal's hours |
Тысячи зол уязвляют часы смертного |
And wear away the natural joy of life; |
И уносят прочь жизни радость естественную; |
Our bodies are an engine cunningly made, |
Наше тело орудием создано ловким, |
But for all its parts as cunningly are planned, |
Но для всех его частей, так ловко
спланированных, |
Contrived ingeniously with demon skill, |
Хитро задумано с мастерством демона |
Its apt inevitable heritage |
Наследство его неизбежное |
Of mortal danger and peculiar pain, |
Смертельной опасности и его особенной боли, |
Its payment of the tax of Time and Fate, |
Его уплата налога Судьбы и Времени, |
Its way to suffer and its way to die. |
Его способ страдать и умирать. |
This is the ransom of our high estate, |
Таков выкуп за положение наше высокое, |
The sign and stamp of our humanity. |
Знак и печать человечества. |
A grisly company of maladies |
Болезней компания страшная |
Come, licensed lodgers, into man's bodily house, |
Пришла с ордером на жилье в доме-теле людей, |
Purveyors of death and torturers of life. |
Поставщики смерти и мучители жизни. |
In the malignant hollows of the world, |
В зловредных впадинах мира, |
In its subconscient cavern-passages |
В его подсознательные пещерах-проходах |
Ambushed they lie waiting their hour to leap, |
Лежа в засаде, ожидают их часа, чтоб прыгнуть, |
Surrounding with danger the sieged city of life: |
Осажденный город жизни окружая опасностью: |
Admitted into the citadel of man's days |
Пропущенные в цитадель человеческих дней, |
They mine his force and maim or suddenly kill. |
Они его силу подтачивают, калечат или убивают
внезапно. |
Ourselves within us lethal forces nurse; |
Внутри нас летальные кормятся силы; |
We make of our own enemies our guests: |
Из собственных врагов мы делаем наших гостей: |
Out of their holes like beasts they creep and gnaw |
Из своих ям, как звери, они ползут и грызут |
The chords of the divine musician's lyre |
Струны лиры музыканта божественного, |
Till frayed and thin the music dies away |
Пока протертая и истонченная музыка не умрет |
Or crashing snaps with a last tragic note. |
Или с треском не лопнет в последней
трагической ноте. |
All that we are is like a fort beset: |
Все, что мы есть - это форт осажденный: |
All that we strive to be alters like a dream |
Все, чем мы пытаемся быть, как греза, меняется |
In the grey sleep of Matter's ignorance. |
В сне неведения Материи сером. |
Mind suffers lamed by the world's disharmony |
Разум страдает, изувеченный дисгармонией мира |
And the unloveliness of human things. |
И неприглядностью человеческих дел. |
A treasure misspent or cheaply, fruitlessly sold |
Клад неразумно растрачен или по дешевке продан
без пользы |
In the bazaar of a blind destiny, |
На базаре незрячей судьбы, |
A gift of priceless value from Time's gods |
Дар бесконечной ценности от богов Времени |
Lost or mislaid in an uncaring world, |
Брошен не на месте или в мире беззаботном
утерян, |
Life is a marvel missed, an art gone wry; |
Жизнь - это промахнувшееся чудо, кривое
искусство; |
A seeker in a dark and obscure place, |
Искатель в темном месте неясном, |
An ill-armed warrior facing dreadful odds, |
Плохо вооруженный боец, встречающий удары
ужасные, |
An imperfect worker given a baffling task, |
Несовершенный работник, получивший не по силам
задачу, |
An ignorant judge of problems Ignorance made, |
Невежественный судья проблем, Неведением
созданных, |
Its heavenward flights reach closed and keyless gates, |
Его полет к небу достигает закрытых ворот, нет
ключей к которым, |
Its glorious outbursts peter out in mire. |
Его гордые вспышки гаснут в трясине. |
On Nature's gifts to man a curse was laid: |
На дарах Природы человеку проклятие лежит: |
All walks inarmed by its own opposites, |
Все пути охвачены противоположностями
собственными, |
Error is the comrade of our mortal thought |
Ошибка - нашей смертной мысли товарищ, |
And falsehood lurks in the deep bosom of truth, |
И фальшь в глубокой груди правды таится, |
Sin poisons with its vivid flowers of joy |
Грех отравляет своими цветами яркими радости |
Or leaves a red scar burnt across the soul; |
Или красный шрам оставляет, через душу идущий; |
Virtue is a grey bondage and a gaol. |
Добродетель же есть серое рабство и цель. |
At every step is laid for us a snare. |
На каждом шагу для нас затаилась ловушка. |
Alien to reason and the spirit's light, |
Чуждый резону и свету духа |
Our fount of action from a darkness wells; |
Наших действий источник во тьме зарождается; |
In ignorance and nescience are our roots. |
В невежестве и незнании лежат наши корни. |
A growing register of calamities |
Бедствий реестр растущий - |
Is the past's account, the future's book of Fate: |
Вот счет прошлого и Судьбы книга будущего: |
The centuries pile man's follies and man's crimes |
Века громоздят людские преступления и
глупости |
Upon the countless crowd of Nature's ills; |
Поверх бесчисленных толп зол Природы; |
As if the world's stone load was not enough, |
Словно каменного груза мира недостаточно было,
|
A crop of miseries obstinately is sown |
Урожай бед упрямо засеивается |
By his own hand in the furrows of the gods, |
Своею рукою в пашне богов |
The vast increasing tragic harvest reaped |
И пожинается трагический, обильно возросший, |
From old misdeeds buried by oblivious Time. |
Со старых злодейств, похороненных забывчивым
Временем. |
He walks by his own choice into Hell's trap; |
Он идет за своим собственным выбором в западню
Ада, |
This mortal creature is his own worst foe. |
Это смертное создание - сам себе худший враг. |
His science is an artificer of doom; |
Его наука - ремесло гибели; |
He ransacks earth for means to harm his kind; |
Он грабит землю в ущерб его роду; |
He slays his happiness and others' good. |
Он убивает счастье свое и благо других. |
Nothing has he learned from Time and its history; |
Ничего не выносит из уроков истории, Времени; |
Even as of old in the raw youth of Time, |
Так же, как прежде, на заре юности Времени, |
When Earth ignorant ran on the highways of Fate, |
Когда земное невежество бежало по столбовым
дорогам Судьбы, |
Old forms of evil cling to the world's soul: |
Старые формы зла к душе мира цепляются: |
War making nought the sweet smiling calm of life, |
Война превращает в ничто сладкое, улыбающееся
спокойствие жизни, |
Battle and rapine, ruin and massacre |
Битвы, грабеж, руины, резня - |
Are still the fierce pastimes of man's warring tribes; |
До сих пор воюющих племен человека свирепые
игры; |
An idiot hour destroys what centuries made, |
В дурацкий час разрушают, что веками построено,
|
His wanton rage or frenzied hate lays low |
Его безумная ненависть и буйный гнев ставят
низко |
The beauty and greatness by his genius wrought |
Красоту и величие, его гением сделанные, |
And the mighty output of a nation's toil. |
И могучий итог работы народа. |
All he has achieved he drags to the precipice. |
Все, чего от достиг, он тащит к пропасти. |
His grandeur he turns to an epic of doom and fall; |
Свое величие превращает в эпос падения и рока; |
His littleness crawls content through squalor and mud, |
Его малость довольно ползет через убогость и
грязь, |
He calls heaven's retribution on his head |
Он призывает на свою голову возмездие неба |
And wallows in his self-made misery. |
И в невзгодах барахтается, что созданы им же. |
A part author of the cosmic tragedy, |
Соавтор трагедии космоса, |
His will conspires with death and time and fate. |
Его воля со смертью в сговоре, с судьбою и
временем. |
His brief appearance on the enigmaed earth |
Его появление на земле загадочной краткое |
Ever recurs but brings no high result |
Все повторяется, но не несет результата
высокого |
To this wanderer through the aeon-rings of God |
Этому скитальцу сквозь круговерть эпох Бога, |
That shut his life in their vast longevity. |
Что запирают его жизнь в обширной своей
долговечности. |
His soul's wide search and ever returning hopes |
Его души широкие поиски и надежды, всегда
возвращающиеся, |
Pursue the useless orbit of their course |
Продолжают бесполезную орбиту их курса, |
In a vain repetition of lost toils |
В тщетном повторе трудов затерявшихся |
Across a track of soon forgotten lives. |
Сквозь колею жизней, быстро забытых. |
All is an episode in a meaningless tale. |
Все - лишь эпизод в бессмысленной повести. |
Why is it all and wherefore are we here? |
К чему это все и здесь зачем мы? |
If to some being of eternal bliss |
Если в некое бытие вечного блаженства |
It is our spirit's destiny to return |
Суждено нашему духу вернуться |
Or some still impersonal height of endless calm, |
Или в некую неподвижную, имперсональную высь
покоя бескрайнего, |
Since That we are and out of That we came, |
Поскольку мы - это То и из Того мы пришли, |
Whence rose the strange and sterile interlude |
Откуда эта бесплодная и странная идет
интерлюдия, |
Lasting in vain through interminable Time? |
Продолжающаяся тщетно сквозь бесконечное
Время? |
Who willed to form or feign a universe |
Кто пожелал придать форму вселенной или ей
притвориться |
In the cold and endless emptiness of Space? |
В холодной и бесконечной пустоте Пространства?
|
Or if these beings must be and their brief lives, |
Или, если эти существа и их краткие жизни
должны быть, |
What need had the soul of ignorance and tears? |
Какая нужда душе в слезах и в неведении? |
Whence rose the call for sorrow and for pain? |
Откуда идет зов к горю и боли? |
Or all came helplessly without a cause? |
Или все приходит безо всякой причины
беспомощно? |
What power forced the immortal spirit to birth? |
Какая сила бессмертный дух принуждает
родиться? |
The eternal witness once of eternity, |
Вечности когда-то вечный свидетель, |
A deathless sojourner mid transient scenes, |
Бессмертный гость среди сцен скоротечных, |
He camps in life's half-lit obscurity |
Он разбивает лагерь в полуосвещенной
неясности жизни |
Amid the debris of his thoughts and dreams. |
Среди осколков своих мыслей и грез. |
Or who persuaded it to fall from bliss |
Кто убедил его пасть из блаженства |
And forfeit its immortal privilege? |
И его привилегии бессмертия лишиться? |
Who laid on it the ceaseless will to live |
Кто дает волю непрестанную жить |
A wanderer in this beautiful, sorrowful world, |
Странником в этом мире прекрасном, полном
печали, |
And bear its load of joy and grief and love? |
И нести груз любви, горя и радости? |
Or if no being watches the works of Time, |
Или, если нет существа, что работы наблюдало бы
Времени, |
What hard impersonal Necessity |
Какая имперсональная Необходимость суровая |
Compels the vain toil of brief living things? |
Принуждает существа недолговечные напрасно
трудиться? |
A great Illusion then has built the stars. |
Значит, великая Иллюзия построила звезды. |
But where then is the soul's security, |
Но где же тогда души безопасность, |
Its poise in this circling of unreal suns? |
Ее равновесие в этом кружении нереальных
светил? |
Or else it is a wanderer from its home |
Или же, скиталец, покинувший дом, |
Who strayed into a blind alley of Time and chance |
В темной аллее Времени и случая она
заблудилась |
And finds no issue from a meaningless world. |
И не находит выхода из мира бессмысленного. |
Or where begins and ends Illusion's reign? |
Где начало и конец царства Иллюзии? |
Perhaps the soul we feel is only a dream, |
И вообще, возможно, душа, что мы ощущаем,- лишь
греза, |
Eternal self a fiction sensed in trance." |
Вечный сам - фикция, в трансе
почувствованная". |
|
|
_____Then after a silence Narad made
reply: |
_____Затем, после молчания, ей
ответил Нарада: |
Tuning his lips to earthly sound he spoke, |
Настроив уста на земной звук, говорил он, |
And something now of the deep sense of fate |
И нечто сейчас от глубокого значения судьбы |
Weighted the fragile hints of mortal speech. |
Взвешивало хрупкие смертной речи намеки. |
His forehead shone with vision solemnised, |
Его лоб светился торжественным видением, |
Turned to a tablet of supernal thoughts |
Превращенный в запись мыслей небесных, |
As if characters of an unwritten tongue |
Словно буквы языка ненаписанного |
Had left in its breadth the inscriptions of the gods. |
Покинули в его дыхании писания богов. |
Bare in that light Time toiled, his unseen works |
Обнаженным в том свете Время трудилось, его
работы незримые |
Detected; the broad-flung far-seeing schemes |
Открыты; широко простирающиеся, далеко видящие
схемы |
Unfinished which his aeoned flight unrolls |
Незавершенные, которые его эпохальный полет
разворачивал, |
Were mapped already in that world-wide look. |
Были на карте в том взгляде, что охватывал мир. |
"Was then the sun a dream because there is night? |
"Значит солнце было грезой, раз сейчас ночь? |
Hidden in the mortal's heart the Eternal lives: |
В смертного сердце спрятанным Вечный живет: |
He lives secret in the chamber of thy soul, |
В палате твоей души он живет тайно, |
A Light shines there nor pain nor grief can cross. |
Сияет Свет там, куда войти ни боль, ни горе не
могут. |
A darkness stands between thyself and him, |
Тьма стоит между ним и тобою, |
Thou canst not hear or feel the marvellous Guest, |
Ты не можешь ни слышать, ни чувствовать
чудесного Гостя, |
Thou canst not see the beatific sun. |
Ты не можешь видеть блаженное солнце. |
O queen, thy thought is a light of the Ignorance, |
О королева, твоя мысль - свет Неведения, |
Its brilliant curtain hides from thee God's face. |
Его яркий занавес от тебя прячет лик Бога. |
It illumes a world born from the Inconscience |
Оно освещает мир горением из Несознания, |
But hides the Immortal's meaning in the world. |
Но прячет значение Бессмертного в мире. |
Thy mind's light hides from thee the Eternal's thought, |
Твоего разума свет от тебя мысль Вечного
прячет, |
Thy heart's hopes hide from thee the Eternal's will, |
Твоего сердца надежды скрывают от тебя Вечного
волю, |
Earth's joys shut from thee the Immortal's bliss. |
Земные радости от тебя закрывают блаженство
Бессмертного. |
Thence rose the need of a dark intruding god, |
Отсюда идет нужда в темном вторгающемся боге, |
The world's dread teacher, the creator, pain. |
В страшном учителе мира, в творце, в боли. |
Where Ignorance is, there suffering too must come; |
Где Неведение есть, туда страдание тоже
приходит; |
Thy grief is a cry of darkness to the Light; |
Твое горе - это крик тьмы Свету; |
Pain was the first-born of the Inconscience |
Боль была Несознания первым ребенком, |
Which was thy body's dumb original base; |
Которое было твоего тела немой первозданной
основой: |
Already slept there pain's subconscient shape: |
Уже подсознательная форма боли там спала: |
A shadow in a shadowy tenebrous womb, |
Тень в мрачном тенистом лоне, |
Till life shall move, it waits to wake and be. |
Пока жизнь будет двигаться, она будет ждать,
чтобы проснуться и быть. |
In one caul with joy came forth the dreadful Power. |
В одном плоде с радостью первой вышла ужасная
Сила. |
In life's breast it was born hiding its twin; |
В груди жизни она была рождена, своего близнеца
пряча; |
But pain came first, then only joy could be. |
Но боль родилась первой, затем лишь быть смогла
радость. |
Pain ploughed the first hard ground of the world-drowse. |
Боль вспахала первую тяжелую почву сонливости
мира. |
By pain a spirit started from the clod, |
Болью стартовал дух из кома земли, |
By pain Life stirred in the subliminal deep. |
Болью Жизнь шевельнулась в глубине
подсознательной. |
Interned, submerged, hidden in Matter's trance |
Захваченный, погруженный, спрятанный в трансе
Материи, |
Awoke to itself the dreamer, sleeping Mind; |
К себе пробудился мечтатель, спящий Разум; |
It made a visible realm out of its dreams, |
Он сделал зримое царство из своих грез, |
It drew its shapes from the subconscient depths, |
Свои формы он из глубин подсознания вытащил, |
Then turned to look upon the world it had made. |
Затем повернулся, взглянуть на им созданный
мир. |
By pain and joy, the bright and tenebrous twins, |
Болью и радостью, близнецом темным и светлым, |
The inanimate world perceived its sentient soul, |
Безжизненный мир постигался его ощущавшей
душой, |
Else had the Inconscient never suffered change. |
Никогда еще не страдавшее Несознание
изменилось. |
Pain is the hammer of the Gods to break |
Боль - это молот Богов, чтоб разрушить |
A dead resistance in the mortal's heart, |
Сопротивление мертвое в смертного сердце, |
His slow inertia as of living stone. |
Его медленную инерцию камня живого. |
If the heart were not forced to want and weep, |
Если б сердце не принуждали желать и рыдать, |
His soul would have lain down content, at ease, |
Его душа развалилась довольно б в покое |
And never thought to exceed the human start |
И никогда мысль не превысила б человеческий
старт |
And never learned to climb towards the Sun. |
И никогда не учила бы к Солнцу подъемы. |
This earth is full of labour, packed with pain; |
Эта земля полна труда, насыщенна болью; |
Throes of an endless birth coerce her still; |
Бесконечные муки родов ее до сих пор сотрясают;
|
The centuries end, the ages vainly pass |
Века кончаются, эпохи тщетно проходят, |
And yet the Godhead in her is not born. |
А Божество в ней еще не родилось. |
The ancient Mother faces all with joy, |
Древняя Мать встречает все с радостью. |
Calls for the ardent pang, the grandiose thrill; |
Призывает пылкую боль, грандиозный трепет; |
For with pain and labour all creation comes. |
Ибо с болью, с трудом любое творение приходит. |
This earth is full of the anguish of the gods; |
Эта земля полна мукой богов: |
Ever they travail driven by Time's goad, |
Даже они в родах страдают, подгоняемые шпорами
Времени, |
And strive to work out the eternal Will |
И стараются выполнить вечную Волю, |
And shape the life divine in mortal forms. |
И жизнь божественную сформировать в смертных
формах. |
His will must be worked out in human breasts |
Его воля должна быть исполнена в груди
человека |
Against the Evil that rises from the gulfs, |
Вопреки Злу, что из бездн поднимается, |
Against the world's Ignorance and its obstinate strength, |
Вопреки Неведению мира и его силе упрямой, |
Against the stumblings of man's pervert will, |
Вопреки запинкам испорченной воли людей, |
Against the deep folly of his human mind, |
Вопреки глубокой глупости ума человеческого, |
Against the blind reluctance of his heart. |
Вопреки нежеланию его сердца слепому. |
The spirit is doomed to pain till man is free. |
Пока человек свободен, дух обречен на
страдания. |
There is a clamour of battle, a tramp, a march: |
Там - шум битвы, топот и марш: |
A cry arises like a moaning sea, |
Как стонущее море крик поднимается, |
A desperate laughter under the blows of death, |
Отчаянный хохот под ударами смерти, |
A doom of blood and sweat and toil and tears. |
Рок крови и пота, слез и труда. |
Men die that man may live and God be born. |
Люди умирают, чтоб человек мог жить и Бог
родиться. |
An awful Silence watches tragic Time. |
Ужасное Безмолвие наблюдает Время
трагическое. |
Pain is the hand of Nature sculpturing men |
Боль - это рука Природы, ваяющая людей |
To greatness: an inspired labour chisels |
Ради величия, вдохновенный труд вырезает |
With heavenly cruelty an unwilling mould. |
Неподдающуюся форму с небесной жестокостью. |
Implacable in the passion of their will, |
Неумолимые в страсти их воли, |
Lifting the hammers of titanic toil |
Поднимающие молоты труда титанического, |
The demiurges of the universe work; |
Демиурги вселенной работают; |
They shape with giant strokes their own; their sons |
Могучими ударами своих родичей они формируют;
их сыновья |
Are marked with their enormous stamp of fire. |
Отмечены их огромными печатями пламени. |
Although the shaping god's tremendous touch |
Хотя формирующее ужасное касание бога |
Is torture unbearable to mortal nerves, |
Для смертных нервов - нестерпимая мука, |
The fiery spirit grows in strength within |
Огненный дух внутри копит силу |
And feels a joy in every titan pang. |
И в каждой титанической боли чувствует
радость. |
He who would save himself lives bare and calm; |
Кто хочет спастись, живет спокойно и бедно; |
He who would save the race must share its pain: |
Тот, кто хочет спасти расу, должен разделить ее
боль: |
This he shall know who obeys that grandiose urge. |
Он это узнает, кто подчинится этому
грандиозному импульсу. |
The Great who came to save this suffering world |
Великий, что пришел спасти этот страдающий мир,
|
And rescue out of Time's shadow and the Law, |
От тени Времени и от Закона избавить, |
Must pass beneath the yoke of grief and pain; |
Должен идти под ярмом горя и боли; |
They are caught by the Wheel that they had hoped to break, |
Они пойманы Колесом, которое надеялись
сломать, |
On their shoulders they must bear man's load of fate. |
На своих плечах они должны нести бремя судьбы
человека. |
Heaven's riches they bring, their sufferings count the price |
Богатства небес приносят они, цена - их
страдания, |
Or they pay the gift of knowledge with their lives. |
Либо за дар знания они своими жизнями платят. |
The Son of God born as the Son of man |
Сын Бога, рожденный как Сын человека, |
Has drunk the bitter cup, owned Godhead's debt, |
Испил горькую чашу, признал долг Божества, |
The debt the Eternal owes to the fallen kind |
Признал долг Вечного падшему роду, |
His will has bound to death and struggling life |
Его волю, привязанную к смерти и борющейся
жизни, |
That yearns in vain for rest and endless peace. |
Что тщетно стремится к отдыху и нескончаемому
миру2. (2Peace - мир, покой) |
Now is the debt paid, wiped off the original score. |
Сейчас долг уплачен, зарубка изначальная
стерта. |
The Eternal suffers in a human form, |
Вечный в человеческой форме страдает, |
He has signed salvation's testament with his blood: |
Он подписал завещание спасения собственной
кровью: |
He has opened the doors of his undying peace. |
Своего бессмертного мира3 Он открыл двери. (3Peace
- мир, покой) |
The Deity compensates the creature's claim, |
Божество компенсирует созданий требования, |
The Creator bears the law of pain and death; |
Создатель терпит закон боли и смерти; |
A retribution smites the incarnate God. |
Возмездие поразило воплощенного Бога. |
His love has paved the mortal's road to Heaven: |
Его любовь устлала путь смертного к Небу: |
He has given his life and light to balance here |
Он дал ее его жизни и свету, чтоб
сбалансировать здесь |
The dark account of mortal ignorance. |
Темный счет неведения смертного. |
It is finished, the dread mysterious sacrifice, |
Ужасное мистическое жертвоприношение кончено,
|
Offered by God's martyred body for the world; |
Предложенное за мир4 телом Бога замученным;
(4World - мир. вселенная) |
Gethsemane and Calvary are his lot, |
Гефсиман и Калвари - его участь, |
He carries the cross on which man's soul is nailed; |
Он несет крест, на котором душа человека
распята; |
His escort is the curses of the crowd; |
Его сопровождают проклятия толпы; |
Insult and jeer are his right's acknowledgment; |
Оскорбление и глумление - признание его
правоты; |
Two thieves slain with him mock his mighty death. |
Два вора, убитые с ним, дразнили его могучую
смерть. |
He has trod with bleeding brow the Saviour's way. |
Он ступил с кровоточащим лбом на путь
Спасителя. |
He who has found his identity with God |
Тот, кто нашел тождество свое с Богом, |
Pays with the body's death his soul's vast light. |
Платит за широкий свет его души смертью тела. |
His knowledge immortal triumphs by his death. |
Его знание торжествует его смертью бессмертно.
|
Hewn, quartered on the scaffold as he falls, |
Разрублен, четвертован на эшафоте, когда
падает, |
His crucified voice proclaims, `I, I am God;' |
Его терзаемый голос провозглашает: "Я, я есть
Бог". |
`Yes, all is God,' peals back Heaven's deathless call. |
"Да, все есть Бог", - звенит обратно
бессмертный зов Неба. |
The seed of Godhead sleeps in mortal hearts, |
Семя Божества спит в смертных сердцах, |
The flower of Godhead grows on the world-tree: |
Цветок Божества растет на мировом дереве: |
All shall discover God in self and things. |
Все обнаружат Бога в себе и в вещах. |
But when God's messenger comes to help the world |
Но когда Бога посланник помочь миру приходит |
And lead the soul of earth to higher things, |
И повести душу земли к более высоким вещам, |
He too must carry the yoke he came to unloose; |
Он тоже нести ярмо должен, он пришел
несвободным; |
He too must bear the pang that he would heal: |
Он тоже должен терпеть боль, которую он
исцелит: |
Exempt and unafflicted by earth's fate, |
Свободный, не страдающий от земного удела, |
How shall he cure the ills he never felt? |
Как он вылечит зло, которое не ощущал никогда? |
He covers the world's agony with his calm; |
Своим покоем он скрывает агонию мира; |
But though to the outward eye no sign appears |
Но хотя для внешнего зрения не видно ни знака |
And peace is given to our torn human hearts, |
И мир дан нашим истерзанным человеческим
сердцам, |
The struggle is there and paid the unseen price; |
Здесь идет битва и здесь платят незримую цену; |
The fire, the strife, the wrestle are within. |
Огонь, борьба, сражение внутри. |
He carries the suffering world in his own breast; |
Он несет страдающий мир в груди своей
собственной; |
Its sins weigh on his thoughts, its grief is his: |
Грехи мира на его мыслях висят, горе мира - его: |
Earth's ancient load lies heavy on his soul; |
Земли древний груз на его душе лежит тяжко; |
Night and its powers beleaguer his tardy steps, |
Ночь и ее силы его медленные шаги осаждают, |
The Titan adversary's clutch he bears; |
Враждебную хватку Титана он терпит; |
His march is a battle and a pilgrimage. |
Его марш - битва, паломничество. |
Life's evil smites, he is stricken with the world's pain: |
Зло жизни бьет, он мировой болью терзаем: |
A million wounds gape in his secret heart. |
Миллионы ран зияют в его тайном сердце. |
He journeys sleepless through an unending night; |
Он путешествует бессонно сквозь бесконечную
ночь; |
Antagonist forces crowd across his path; |
Антагонистические силы ему путь переходят; |
A siege, a combat is his inner life. |
Осада и бой - его внутренняя жизнь. |
Even worse may be the cost, direr the pain: |
Даже большая цена может быть, ужаснее боль: |
His large identity and all-harbouring love |
Его широкая идентичность и всеукрываюшая
любовь |
Shall bring the cosmic anguish into his depths, |
В его глубины внесут муку космическую, |
The sorrow of all living things shall come |
Горе всех живых существ явится |
And knock at his doors and live within his house; |
И в его двери ударит, и в его доме поселится; |
A dreadful cord of sympathy can tie |
Ужасный канат из симпатий может связать |
All suffering into his single grief and make |
Все страдание в одном его горе и сделать |
All agony in all the worlds his own. |
Всю агонию всех миров его собственной. |
He meets an ancient adversary Force, |
Он встречает древнюю враждебную Силу, |
He is lashed with the whips that tear the world's worn heart; |
Он исхлестан бичом, что рвет сердце мира
изношенное; |
The weeping of the centuries visits his eyes: |
Плач столетий его глаза навещает: |
He wears the blood-glued fiery Centaur shirt, |
Он несет заскорузлую от крови рубаху Кентавра, |
The poison of the world has stained his throat. |
Яд мира испятнал его горло. |
In the market-place of Matter's capital |
На рыночной площади капитала Материи, |
Amidst the chafferings of the affair called life |
Посреди торгов той штуки, что зовут жизнью, |
He is tied to the stake of a perennial Fire; |
Он привязан к столбу негасимого Пламени, |
He burns on an unseen original verge |
Он горит на незримом краю первозданном, |
That Matter may be turned to spirit stuff: |
Чтобы Материя могла превратиться в вещество
духа: |
He is the victim in his own sacrifice. |
Он в своем собственном жертвоприношении -
жертва. |
The Immortal bound to earth's mortality |
Привязанное к смертности земли Бессмертие, |
Appearing and perishing on the roads of Time |
Появляясь и исчезая на путях Времени, |
Creates God's moment by eternity's beats. |
Творит миг Бога ударами вечности. |
He dies that the world may be new-born and live. |
Он умирает, чтобы мир заново мог родиться и
жить. |
Even if he escapes the fiercest fires, |
Даже если он избегает жестоких огней, |
Even if the world breaks not in, a drowning sea, |
Даже если затопляющим морем мир не ворвется, |
Only by hard sacrifice is high heaven earned: |
Лишь тяжелою жертвой высокое небо
заслуживается: |
He must face the fight, the pang who would conquer Hell. |
Он должен принять бой, встретить боль, тот, кто
победит Ад. |
A dark concealed hostility is lodged |
Темная, скрытая враждебность живет |
In the human depths, in the hidden heart of Time |
В человека глубинах, в сердце Времени
спрятанная, |
That claims the right to change and mar God's work. |
Требующая права изменить и испортить труд
Бога. |
A secret enmity ambushes the world's march; |
Тайный враг затаился в шествии мира; |
It leaves a mark on thought and speech and act: |
Он оставляет метку на мысли, действии, речи: |
It stamps stain and defect on all things done; |
Он ставит штамп пятна и дефекта на все
сотворенные вещи; |
Till it is slain peace is forbidden on earth. |
Пока он не убит, мир запрещен на земле. |
There is no visible foe, but the unseen |
Нет врага зримого там, но невидимые |
Is round us, forces intangible besiege, |
Нас осаждают вокруг неуловимые силы, |
Touches from alien realms, thoughts not our own |
Касания из чужих царств, мыслей не наших |
Overtake us and compel the erring heart; |
Нас застигают и принуждают сердца
заблуждающиеся; |
Our lives are caught in an ambiguous net. |
Наши жизни пойманы в неясные сети. |
An adversary Force was born of old: |
В древности была рождена враждебная Сила: |
Invader of the life of mortal man, |
Оккупант жизни смертного, |
It hides from him the straight immortal path. |
Она прячет от него прямую дорогу бессмертия. |
A power came in to veil the eternal Light, |
Сила пришла, чтобы скрыть вечный Свет, |
A power opposed to the eternal will |
Сила, что вечной воле противится, |
Diverts the messages of the infallible Word, |
Спутывает послания непогрешимого Слова, |
Contorts the contours of the cosmic plan: |
Искривляет контуры плана космического: |
A whisper lures to evil the human heart, |
Шепот соблазняет человеческое сердце на зло, |
It seals up wisdom's eyes, the soul's regard, |
Она запечатывает глаза мудрости, внимание
души, |
It is the origin of our suffering here, |
Она - здесь источник страдания, |
It binds earth to calamity and pain. |
Она землю привязывает к боли и бедствию. |
This all must conquer who would bring down God's peace. |
Это все победить должен тот, кто хочет мир5 Бога
принести вниз. (5Peace - мир, покой) |
This hidden foe lodged in the human breast |
Этот скрытый враг живет в груди человеческой, |
Man must overcome or miss his higher fate. |
Человек одолеть его должен, иначе упустит свой
более высокий удел. |
This is the inner war without escape. |
Это - внутренняя война, которой нельзя
избежать. |
|
|
_____"Hard is the world-redeemer's
heavy task; |
_____"Трудна спасителя мира
задача тяжелая; |
The world itself becomes his adversary, |
Мир сам его противником станет, |
Those he would save are his antagonists: |
Те, кого он хочет спасти, - антагонисты его: |
This world is in love with its own ignorance, |
Этот мир влюблен в неведение собственное, |
Its darkness turns away from the saviour light, |
Его тьма отворачивается от света
спасительного, |
It gives the cross in payment for the crown. |
Он платит за корону крестом. |
His work is a trickle of splendour in a long night; |
Труд избавителя - великолепия струйка в долгой
ночи; |
He sees the long march of Time, the little won; |
Он видит долгий марш Времени, немногое
завоеванное; |
A few are saved, the rest strive on and fail: |
Немногие спасены, остальные бьются и падают: |
A Sun has passed, on earth Night's shadow falls. |
Солнце ушло, на землю тень Ночи ложится. |
Yes, there are happy ways near to God's sun; |
Да, есть дороги счастливые, к солнцу Бога
близкие; |
But few are they who tread the sunlit path; |
Но мало тех, кто идет по залитой солнцем тропе; |
Only the pure in soul can walk in light. |
Лишь чистые душою гулять могут в свете. |
An exit is shown, a road of hard escape |
Выход показан, способ побега нелегкого |
From the sorrow and the darkness and the chain; |
Из страдания, из тьмы и оков; |
But how shall a few escaped release the world? |
Но как спасет мир горстка бежавших? |
The human mass lingers beneath the yoke. |
Под ярмом людская масса влачится. |
Escape, however high, redeems not life, |
Побег, как бы ни был высок, жизнь не спасает, |
Life that is left behind on a fallen earth. |
Жизнь, оставленную на падшей земле позади. |
Escape cannot uplift the abandoned race |
Побег не может поднять расу покинутую |
Or bring to it victory and the reign of God. |
Или принести ей победу и царство Бога. |
A greater power must come, a larger light. |
Более великая должна прийти сила, обширнее
свет. |
Although Light grows on earth and Night recedes, |
Хотя Свет растет на земле и Ночь отступает, |
Yet till the evil is slain in its own home |
Но пока зло не убито в своем собственном доме |
And Light invades the world's inconscient base |
И несознательную основу мира Свет не заполнил, |
And perished has the adversary Force, |
И не погибла враждебная Сила, |
He still must labour on, his work half done. |
До тех пор он должен трудиться, его труд сделан
наполовину. |
One yet may come armoured, invincible; |
Еще может прийти несокрушимый, покрытый
бронею; |
His will immobile meets the mobile hour; |
Его воля движущийся час неподвижно встречает; |
The world's blows cannot bend that victor head; |
Дуновения мира не могут склонить победителя
голову; |
Calm and sure are his steps in the growing Night; |
Спокойна и уверена его поступь в Ночи растущей;
|
The goal recedes, he hurries not his pace, |
Цель удаляется, он не убыстряет свой шаг, |
He turns not to high voices in the night; |
Он не поворачивается на голоса высокие ночи. |
He asks no aid from the inferior gods; |
Он не просит поддержки у низших богов; |
His eyes are fixed on his immutable aim. |
Его глаза остановлены на незыблемой цели. |
Man turns aside or chooses easier paths; |
Другой свернет прочь или выберет путь более
легкий; |
He keeps to the one high and difficult road |
Он же путь высокий и трудный хранит, |
That sole can climb to the Eternal's peaks; |
Который один подняться к пикам Вечного может; |
The ineffable planes already have felt his tread; |
Невыразимые планы уже его поступь оставила; |
He has made heaven and earth his instruments, |
Своими инструментами он сделал небо и землю, |
But the limits fall from him of earth and heaven; |
Но их ограничения спадают с него; |
Their law he transcends but uses as his means. |
Он превосходит закон их и как свои средства
использует. |
He has seized life's hands, he has mastered his own heart. |
Он поймал руки жизни, он владеет собственным
сердцем. |
The feints of Nature mislead not his sight, |
Притворства Природы его взор не обманут, |
Inflexible his look towards Truth's far end; |
От далекого конца Истины его взгляд неотрывен; |
Fate's deaf resistance cannot break his will. |
Глухое сопротивление Судьбы не может сломить
его волю. |
In the dreadful passages, the fatal paths, |
В ужасных проходах, на фатальных тропинках |
Invulnerable his soul, his heart unslain, |
Душа неуязвима его, неубиваемо сердце, |
He lives through the opposition of earth's Powers |
Он живет, среди Сил земли оппозиции, |
And Nature's ambushes and the world's attacks. |
Засад Природы и атак мира. |
His spirit's stature transcending pain and bliss, |
Рост его духа превосходит боль и блаженство, |
He fronts evil and good with calm and equal eyes. |
Он противостоит злу и добру с глазами
спокойными и ровными. |
He too must grapple with the riddling Sphinx |
Он тоже должен схватиться с загадочным
Сфинксом |
And plunge into her long obscurity. |
И в его долгую неясность нырнуть. |
He has broken into the Inconscient's depths |
В глубины Несознания он ворвался, |
That veil themselves even from their own regard: |
Что себя вуалируют даже от зрения
собственного: |
He has seen God's slumber shape these magic worlds. |
Он увидел спящую форму Бога в мирах тех
магических. |
He has watched the dumb God fashioning Matter's frame, |
Он наблюдал немого Бога, формирующего основу
Материи, |
Dreaming the dreams of its unknowing sleep, |
Выдумывающего грезы своего неведающего сна, |
And watched the unconscious Force that built the stars. |
И наблюдал бессознательную Силу, что строит
звезды. |
He has learned the Inconscient's workings and its law, |
Он изучил труды Несознания и его закон, |
Its incoherent thoughts and rigid acts, |
Его бессвязные мысли и негибкие действия, |
Its hazard wastes of impulse and idea, |
Его рискованные расточительства идеи и
импульса, |
The chaos of its mechanic frequencies, |
Его механических частых повторений хаос, |
Its random calls, its whispers falsely true, |
Его призывы случайные, его шепоты, фальшиво
истинные, |
Misleaders of the hooded listening soul. |
Сбивающих с пути проводников души внемлющей. |
All things come to its ear but nothing abides; |
Все вещи в ухо Несознания входят, но ничего не
продолжается; |
All rose from the silence, all goes back to its hush. |
Все встает из молчания, все уходит назад в его
тишину. |
Its somnolence founded the universe, |
Его дремота - фундамент вселенной, |
Its obscure waking makes the world seem vain. |
Его смутное пробуждение заставляет мир
выглядеть тщетным. |
Arisen from Nothingness and towards Nothingness turned, |
Возникшее из Ничто и к Ничто поворачивающееся |
Its dark and potent nescience was earth's start; |
Его темное и могучее неведение было стартом
земли; |
It is the waste stuff from which all was made; |
Оно было пустою рудою, из которой все было
сделано; |
Into its deeps creation can collapse. |
В его глубину может рухнуть творение. |
Its opposition clogs the march of the soul, |
Его противостояние мешает маршу души, |
It is the mother of our ignorance. |
Оно - мать неведения нашего. |
He must call light into its dark abysms, |
Он должен звать свет в пучины Несознания
темные, |
Else never can Truth conquer Matter's sleep |
Еще никогда Истина не могла победить Материи
сон |
And all earth look into the eyes of God. |
И вся земля заглянуть в глаза Бога. |
All things obscure his knowledge must relume, |
Все неясные вещи его знание должно осветить, |
All things perverse his power must unknot: |
Все упрямые вещи должна разрешить его сила: |
He must pass to the other shore of falsehood's sea, |
До другого берега моря фальши он должен
добраться, |
He must enter the world's dark to bring there light. |
Он должен ступить во тьму мира, чтобы принести
туда свет. |
The heart of evil must be bared to his eyes, |
Под его глазами сердце зла должно обнажиться, |
He must learn its cosmic dark necessity, |
Чью космическую темную неизбежность должен он
изучить, |
Its right and its dire roots in Nature's soil. |
Ее право и ее ужасные корни в почве Природы. |
He must know the thought that moves the demon act |
Он должен узнать мысль, что демоническим
действием движет, |
And justifies the Titan's erring pride |
И объяснить заблуждающуюся гордость Титана |
And the falsehood lurking in earth's crooked dreams: |
И фальшь, таящуюся в искривленных грезах земли:
|
He must enter the eternity of Night |
Он должен вступить в вечность Ночи |
And know God's darkness as he knows his Sun. |
И тьму Бога узнать, как его Солнце он знает. |
For this he must go down into the pit, |
Для этого он должен идти вниз, в преисподню, |
For this he must invade the dolorous Vasts. |
Для этого, он должен вторгнуться в
Пространства печальные. |
Imperishable and wise and infinite, |
Нерушимый, безграничный и мудрый, |
He still must travel Hell the world to save. |
Путешествовать он должен по Аду, чтобы спасти
мир. |
Into the eternal Light he shall emerge |
В вечном Свете тогда он окажется, |
On borders of the meeting of all worlds; |
На границе встречи всех миров; |
There on the verge of Nature's summit steps |
Там, на краю шагов вершинных Природы, |
The secret Law of each thing is fulfilled, |
Тайный Закон каждой вещи исполнен, |
All contraries heal their long dissidence. |
Все противоречия исцеляют свое разногласие
долгое. |
There meet and clasp the eternal opposites, |
Там встречаются и обнимаются
противоположности вечные, |
There pain becomes a violent fiery joy; |
Там боль становится бурной, огненной радостью; |
Evil turns back to its original good, |
Зло опять поворачивается к своему добру
первозданному |
And sorrow lies upon the breasts of Bliss: |
И печаль лежит на груди у Блаженства: |
She has learned to weep glad tears of happiness; |
Оно склонилось, слезами счастья рыдая; |
Her gaze is charged with a wistful ecstasy. |
Его взгляд наполнен экстазом задумчивым. |
Then shall be ended here the Law of Pain. |
Тогда здесь Закон Страдания кончится. |
Earth shall be made a home of Heaven's light, |
Земля будет сделана домом света Небес, |
A seer heaven-born shall lodge in human breasts; |
Провидец небеснорожденный в груди человека
поселится; |
The superconscient beam shall touch men's eyes |
Суперсознательные лучи коснутся человеческих
глаз |
And the truth-conscious world come down to earth |
И мир сознания-истины придет вниз на землю, |
Invading Matter with the Spirit's ray, |
Лучом Духа наполняя Материю, |
Awaking its silence to immortal thoughts, |
Пробуждая ее молчание к мыслям бессмертным, |
Awaking the dumb heart to the living Word. |
Пробуждая немое сердце к Слову живому. |
This mortal life shall house Eternity's bliss, |
Эта смертная жизнь станет блаженства Вечного
домом, |
The body's self taste immortality. |
Само тело вкусит бессмертие. |
Then shall the world-redeemer's task be done. |
Тогда спасителя мира задача будет исполнена. |
|
|
_____"Till then must life carry
its seed of death |
_____"До той поры жизнь должна
нести свое семя смерти |
And sorrow's plaint be heard in the slow Night. |
И будет плач горя слышен в медленной Ночи. |
O mortal, bear this great world's law of pain, |
О смертный, терпи закон страдания этого
великого мира, |
In thy hard passage through a suffering world |
На своем тяжком пути сквозь страдающий мир |
Lean for thy soul's support on Heaven's strength, |
Обопрись своею душою на силу Небес, |
Turn towards high Truth, aspire to love and peace. |
Повернись к Правде высокой, стремись к миру, к
любви. |
A little bliss is lent thee from above, |
Маленькое блаженство тебе отпущено свыше, |
A touch divine upon thy human days. |
Касание божества - на твоих человеческих днях. |
Make of thy daily way a pilgrimage, |
Совершай свой ежедневный путь пилигрима, |
For through small joys and griefs thou mov'st towards God. |
Ибо сквозь малые радости и малые горести ты
идешь к Богу. |
Haste not towards Godhead on a dangerous road, |
Не спеши к Божеству по опасной дороге, |
Open not thy doorways to a nameless Power, |
Безымянной Силе не открывай свои двери, |
Climb not to Godhead by the Titan's road. |
Не поднимайся к Божеству по дороге Титана. |
Against the Law he pits his single will, |
Против Закона тот свою волю лишь ставит, |
Across its way he throws his pride of might. |
Поперек пути Закона он бросает свою гордость
могущества. |
Heavenward he clambers on a stair of storms |
К небесам поднимается по штормовой лестнице, |
Aspiring to live near the deathless sun. |
Стремясь жить близко у бессмертного солнца. |
He strives with a giant strength to wrest by force |
Гигантской мощью он бьется, чтобы силою
вырвать |
From life and Nature the immortals' right; |
У Природы и жизни право бессмертных; |
He takes by storm the world and fate and heaven. |
Он берет штурмом и небо, и мир, и судьбу. |
He comes not to the high World-maker's seat, |
К высокому трону Творца Мира он не идет, |
He waits not for the outstretched hand of God |
Он не ждет руки Бога протянутой, |
To raise him out of his mortality. |
Которая подняла бы его из его смертности. |
All he would make his own, leave nothing free, |
Все он хочет своим собственным сделать, ничего
не оставляет свободным, |
Stretching his small self to cope with the infinite. |
Растягивая свою маленькую самость, чтоб
обхватить вечность. |
Obstructing the gods' open ways he makes |
Преграждая открытые дороги богов, он делает |
His own estate of the earth's air and light; |
Своим личным имуществом земной воздух и свет; |
A monopolist of the world-energy, |
Монополист энергии мира, |
He dominates the life of common men. |
Он господствует над жизнями обычных людей. |
His pain and others' pain he makes his means: |
Свою боль и чужую он своими делает средствами: |
On death and suffering he builds his throne. |
На страдании и смерти строит свой трон. |
In the hurry and clangour of his acts of might, |
В спешке и скрежете его актов могущества, |
In a riot and excess of fame and shame, |
В буйстве и избытке славы и срама, |
By his magnitudes of hate and violence, |
Размерами насилия и ненависти, |
By the quaking of the world beneath his tread |
Трепетом мира под его пятой |
He matches himself against the Eternal's calm |
Он противопоставляет себя спокойствию Вечного
|
And feels in himself the greatness of a god: |
И ощущает в себе величие бога: |
Power is his image of celestial self. |
Сила - его представление о небесном себе. |
The Titan's heart is a sea of fire and force; |
Сердце Титана - это море огня и силы; |
He exults in the death of things and ruin and fall, |
Он ликует в смерти существ, в руинах, в
крушении, |
He feeds his strength with his own and others' pain; |
Он кормит свою силу чужой и собственной болью; |
In the world's pathos and passion he takes delight, |
В пафосе мира и страсти он находит восторг, |
His pride, his might call for the struggle and pang. |
Его гордость, его могущество призывают боль и
борьбу. |
He glories in the sufferings of the flesh |
Он гордится страданием плоти, |
And covers the stigmata with the Stoic's name. |
И прикрывает стигматы именем Стоика. |
His eyes blinded and visionless stare at the sun, |
Его непроницательные, слепые глаза на солнце
таращатся, |
The seeker's Sight receding from his heart |
Зрение ищущего, удаляясь из его сердца, |
Can find no more the light of eternity; |
Больше не может найти света вечности; |
He sees the beyond as an emptiness void of soul |
Он запредельное видит как души пустоту
бесполезную |
And takes his night for a dark infinite. |
И воспринимает свою ночь бесконечностью
темной. |
His nature magnifies the unreal's blank |
Его природа увеличивает пустоту нереальности |
And sees in Nought the sole reality: |
И видит в Ничто реальность единственную: |
He would stamp his single figure on the world, |
Штамп одной фигуры своей на весь мир он желает
поставить, |
Obsess the world's rumours with his single name. |
Слух мира мучает своим единственным именем. |
His moments centre the vast universe. |
Его мгновения - центр всей широкой вселенной. |
He sees his little self as very God. |
Он видит свою маленькую самость истинным
Богом. |
His little `I' has swallowed the whole world, |
Его маленькое "я" поглотило весь мир, |
His ego has stretched into infinity. |
Его эго во вселенную тянется. |
His mind, a beat in original Nothingness, |
Его разум, в Ничто первозданном удар, |
Ciphers his thought on a slate of hourless Time. |
Свои мысли шифрует на доске грифельной
свободного от часов Времени. |
He builds on a mighty vacancy of soul |
Он строит на отсутствии могучем души |
A huge philosophy of Nothingness. |
Огромную философию Ничто. |
In him Nirvana lives and speaks and acts |
В нем Нирвана живет, говорит, действует, |
Impossibly creating a universe. |
Невозможно создавая вселенную. |
An eternal zero is his formless self, |
Вечный ноль - его самость бесформенная, |
His spirit the void impersonal absolute. |
Его дух - абсолют, пустой и безличный. |
Take not that stride, O growing soul of man; |
Не делай этого шага, о растущая душа человека; |
Cast not thy self into that night of God. |
Не бросай свою самость в эту ночь Бога, |
The soul suffering is not eternity's key, |
Страдающая душа - это не ключ к вечности, |
Or ransom by sorrow heaven's demand on life. |
Не искупление горем требования небесного к
жизни. |
O mortal, bear, but ask not for the stroke, |
О смертный, терпи, но не проси удара, |
Too soon will grief and anguish find thee out. |
Слишком скоро горе и мука отыщут тебя. |
Too enormous is that venture for thy will; |
Слишком велик этот риск для твоей воли; |
Only in limits can man's strength be safe; |
Лишь в границах может сила людей быть в
безопасности; |
Yet is infinity thy spirit's goal; |
Бесконечность же - это цель твоего духа; |
Its bliss is there behind the world's face of tears. |
Его блаженство - позади лица мира, слезами
залитого. |
A power is in thee that thou knowest not; |
В тебе есть сила, которой не знаешь ты; |
Thou art a vessel of the imprisoned spark. |
Ты - это заточенной искры сосуд. |
It seeks relief from Time's envelopment, |
Она ищет освобождения от обертки Времени, |
And while thou shutst it in, the seal is pain: |
И пока ты ее внутри запираешь, печатью является
боль: |
Bliss is the Godhead's crown, eternal, free, |
Блаженство есть венец Божества, вечность,
свобода, |
Unburdened by life's blind mystery of pain: |
Не отягощенные принадлежащей жизни слепой
мистерией боли: |
Pain is the signature of the Ignorance |
Боль - это подпись Неведения, |
Attesting the secret god denied by life: |
Признающего тайного бога, жизнью отвергнутого:
|
Until life finds him pain can never end. |
Пока жизнь его не найдет, боль никогда не
закончиться. |
Calm is self's victory overcoming fate. |
Спокойствие - победа себя, преодолевающая рок. |
Bear; thou shalt find at last thy road to bliss. |
Терпи; ты найдешь, наконец, свою дорогу к
блаженству. |
Bliss is the secret stuff of all that lives, |
Блаженство - это тайное вещество всего, что
живет, |
Even pain and grief are garbs of world-delight, |
Даже горе и боль - это наряды мирового восторга,
|
It hides behind thy sorrow and thy cry. |
Он прячется позади твоего горя и крика. |
Because thy strength is a part and not God's whole, |
Ибо твоя сила - лишь часть, не вся сила Бога, |
Because afflicted by the little self |
Ибо обремененное твоей маленькой самостью |
Thy consciousness forgets to be divine |
Твое сознание божественным быть забывает, |
As it walks in the vague penumbra of the flesh |
Когда оно в смутной полутени плоти гуляет |
And cannot bear the world's tremendous touch, |
И не может выносить огромное касание мира, |
Thou criest out and sayst that there is pain. |
Ты кричишь и говоришь, что там - боль. |
Indifference, pain and joy, a triple disguise, |
Равнодушие, боль, радость - маска тройная, |
Attire of the rapturous Dancer in the ways, |
Дорожный наряд Танцора восторженного, |
Withhold from thee the body of God's bliss. |
От тебя тело блаженства Бога скрывающий. |
Thy spirit's strength shall make thee one with God, |
Твоего духа сила тебя единой сделает с Богом, |
Thy agony shall change to ecstasy, |
Экстазом твоя агония сменится, |
Indifference deepen into infinity's calm |
Безразличие углубится в покой бесконечности, |
And joy laugh nude on the peaks of the Absolute. |
И на пиках Абсолюта засмеется обнаженная
радость. |
|
|
_____"O mortal who complainst of
death and fate, |
_____"О смертный, что жалуется
на смерть и судьбу, |
Accuse none of the harms thyself hast called; |
Некого винить во вреде, который призвал на себя
сам; |
This troubled world thou hast chosen for thy home, |
Этот тревожный мир ты своим домом выбрал, |
Thou art thyself the author of thy pain. |
Ты сам - автор боли своей. |
Once in the immortal boundlessness of Self, |
Когда-то в безграничности бессмертной Себя, |
In a vast of Truth and Consciousness and Light |
В обширности Истины, в Сознании, в Свете |
The soul looked out from its felicity. |
Душа из своего счастья выглядывала. |
It felt the Spirit's interminable bliss, |
Она ощущала блаженство бесконечное Духа, |
It knew itself deathless, timeless, spaceless, one, |
Она знала себя бессмертной, безвременной,
безпространственной, единой, |
It saw the Eternal, lived in the Infinite. |
Она видела Вечного, жила в Бесконечном. |
Then, curious of a shadow thrown by Truth, |
Затем, курьез тени, отброшенной Истиной, |
It strained towards some otherness of self, |
Она потянулась к некоему иному состоянию себя, |
It was drawn to an unknown Face peering through night. |
Она была притянута к неизвестному Лику, сквозь
ночь глядящему. |
It sensed a negative infinity, |
Она бесконечность негативную ощутила, |
A void supernal whose immense excess |
Небесную пустоту, чей необъятный избыток, |
Imitating God and everlasting Time |
Имитирующий Бога и вечное Время, |
Offered a ground for Nature's adverse birth |
Предложил землю для неблагоприятного рождения
Природы |
And Matter's rigid hard unconsciousness |
И тяжелое, твердое несознание Материи, |
Harbouring the brilliance of a transient soul |
Приютившее бы блеск преходящей души, |
That lights up birth and death and ignorant life. |
Которая рождение, смерть и невежественную
жизнь освещает. |
A Mind arose that stared at Nothingness |
Поднялся Разум, что в Ничто всматривался, |
Till figures formed of what could never be; |
Пока не сформировались фигуры того, что могло
бы никогда и не быть; |
It housed the contrary of all that is. |
Оно вмещало противоположности всего, что есть. |
A Nought appeared as Being's huge sealed cause, |
И Ничто представилось Бытия огромной,
непонятной причиной, |
Its dumb support in a blank infinite, |
Его немою поддержкою в пустой бесконечности, |
In whose abysm spirit must disappear: |
В чью пучину дух должен был скрыться: |
A darkened Nature lived and held the seed |
Затемненная Природа жила и несла семя |
Of Spirit hidden and feigning not to be. |
Скрытого Духа, притворяющегося
несуществующим. |
Eternal Consciousness became a freak |
Вечное Сознание стало причудой |
Of an unsouled almighty Inconscient |
Некоего неодухотворенного, всемогущего
Несознания, |
And, breathed no more as spirit's native air, |
И, не дыша больше родным воздухом духа, |
Bliss was an incident of a mortal hour, |
Блаженство стало случайностью смертного часа, |
A stranger in the insentient universe. |
Чужестранцем во вселенной бесчувственной. |
As one drawn by the grandeur of the Void |
Словно притянутая Пустоты грандиозностью |
The soul attracted leaned to the Abyss: |
Душа, привлеченная, над Пучиной склонилась: |
It longed for the adventure of Ignorance |
Она страстно желала авантюры Неведения, |
And the marvel and surprise of the Unknown |
Чуда и сюрприза Неведомого |
And the endless possibility that lurked |
И бесконечной возможности, что таится |
In the womb of Chaos and in Nothing's gulf |
В лоне Хаоса и в бездне Ничто |
Or looked from the unfathomed eyes of Chance. |
Или выглядывает из неизмеримых глаз Шанса. |
It tired of its unchanging happiness, |
Душа устала от своего неизменного счастья, |
It turned away from immortality: |
Она повернула прочь от бессмертия: |
It was drawn to hazard's call and danger's charm, |
Она была привлечена зовом риска и очарованием
опасности, |
It yearned to the pathos of grief, the drama of pain, |
Она устремилась к пафосу горя, к драме
страдания, |
Perdition's peril, the wounded bare escape, |
К опасности гибели, израненному, нагому побегу,
|
The music of ruin and its glamour and crash, |
К музе руин, их чарам и краху, |
The savour of pity and the gamble of love |
Ко вкусу жалости, к авантюре любви, |
And passion and the ambiguous face of Fate. |
К страсти, к Судьбы неясному лику. |
A world of hard endeavour and difficult toil, |
Мир нелегкого труда и тяжких усилий, |
And battle on extinction's perilous verge, |
Битва на краю угасания опасном, |
A clash of forces, a vast incertitude, |
Лязг сил, неуверенность полная, |
The joy of creation out of Nothingness, |
Радость созидания из Ничего, |
Strange meetings on the roads of Ignorance |
Странные встречи на дорогах Неведения |
And the companionship of half-known souls |
И душ полузнакомых товарищество |
Or the solitary greatness and lonely force |
Или уединенное величие и одинокая сила |
Of a separate being conquering its world, |
Существа обособленного, свой мир покоряющего, |
Called it from its too safe eternity. |
Звали душу из ее вечности слишком надежной. |
A huge descent began, a giant fall: |
Огромный спуск начался, падение гигантское: |
For what the spirit sees, creates a truth |
Ибо то, что видит дух, творит истину, |
And what the soul imagines is made a world. |
То, что воображает душа, создает мир. |
A Thought that leaped from the Timeless can become, |
Мысль, что из Безвременья выпрыгнула, стать
может |
Indicator of cosmic consequence |
Космического последствия указателем |
And the itinerary of the gods, |
И маршрутом богов, |
A cyclic movement in eternal Time. |
Циклическим движением в вечном Времени. |
Thus came, born from a blind tremendous choice, |
Так пришел, рожден от слепого, огромного выбора
|
This great perplexed and discontented world, |
Этот неудовлетворенный и растерянный мир, |
This haunt of Ignorance, this home of Pain: |
Это убежище Неведения, этот дом Боли: |
There are pitched desire's tents, grief's headquarters. |
Там поставлены тенты желания, штаб горя. |
A vast disguise conceals the Eternal's bliss." |
Обширная маскировка запечатывает блаженство
Вечного". |
|
|
_____Then Aswapati answered to the
seer: |
_____Затем Ашвапати ответил
провидцу: |
"Is then the spirit ruled by an outward world? |
"Значит внешним миром дух управляем? |
O seer, is there no remedy within? |
О провидец, нет лекарства внутри? |
But what is Fate if not the spirit's will |
И что есть судьба, как не духа воля, |
After long time fulfilled by cosmic Force? |
Спустя долгое время выполненная космической
Сплои? |
I deemed a mighty Power had come with her; |
Я полагал, что могучая Сила с нею пришла; |
Is not that Power the high compeer of Fate?" |
Разве та Сила Судьбе не высокий товарищ?" |
But Narad answered covering truth with truth: |
Но Парад ответил, скрывая правдою правду: |
"O Aswapati, random seem the ways |
"О Ашвапати, дороги случайными кажутся, |
Along whose banks your footsteps stray or run |
Вдоль которых твои шаги блуждают или бегут |
In casual hours or moments of the gods, |
В случайных часах или моментах богов; |
Yet your least stumblings are foreseen above. |
Но даже малейшие твои запинки предвидены
свыше. |
Infallibly the curves of life are drawn |
Безошибочно изгибы жизни проложены, |
Following the stream of Time through the unknown; |
Следующие потоку Времени сквозь
неизвестность; |
They are led by a clue the calm immortals keep. |
Они ведомы ключом, что спокойные бессмертные
хранят. |
This blazoned hieroglyph of prophet morns |
Этот гербовый иероглиф пророческих утр |
A meaning more sublime in symbols writes |
Смысл более великий в символах пишет, |
Than sealed Thought wakes to, but of this high script |
Чем тот, к которому запечатанная Мысль будит,
но об этом высоком почерке |
How shall my voice convince the mind of earth? |
Как уму земли мой голос поведает? |
Heaven's wiser love rejects the mortal's prayer; |
Более мудрая любовь неба смертного мольбу
отклоняет, |
Unblinded by the breath of his desire, |
Не ослепленная его желания дыханием, |
Unclouded by the mists of fear and hope, |
Не затянутая туманами надежды и страха, |
It bends above the strife of love with death; |
Она над борьбою любви со смертью склоняется; |
It keeps for her her privilege of pain. |
Она хранит для Савитри ее привилегию боли. |
A greatness in thy daughter's soul resides |
В душе твоей дочери обитает величие, |
That can transform herself and all around |
Что может ее трансформировать и все вокруг, |
But must cross on stones of suffering to its goal. |
Но по камням страдания должно пройти к своей
цели. |
Although designed like a nectar cup of heaven, |
Хотя предназначена как нектарная чаша небес, |
Of heavenly ether made she sought this air, |
Небесным эфиром сделанная, она этот воздух
искала, |
She too must share the human need of grief |
Она тоже человеческую нужду в горе должна
разделить |
And all her cause of joy transmute to pain. |
И все, что служит причиною радости, превратить
в боль. |
The mind of mortal man is led by words, |
Разум смертного человека ведом словами, |
His sight retires behind the walls of Thought |
Его зрение отступает за стены Мысли |
And looks out only through half-opened doors. |
И выглядывает лишь сквозь полуприкрытые двери.
|
He cuts the boundless Truth into sky-strips |
Он режет безграничную Правду на небесные
лоскуты, |
And every strip he takes for all the heavens. |
И каждый лоскут он принимает за целое небо. |
He stares at infinite possibility |
Он на бесконечную возможность таращится |
And gives to the plastic Vast the name of Chance; |
И пластичной Обширности дает имя Случая. |
He sees the long results of an all-wise Force |
Он видит отдаленные результаты Силы всемудрой,
|
Planning a sequence of steps in endless Time |
Планирующей последовательность шагов в
нескончаемом Времени, |
But in its links imagines a senseless chain |
Но в ее звеньях лишь бесчувственную цепь
замечает |
Or the dead hand of cold Necessity; |
Или холодной Неизбежности мертвую руку; |
He answers not to the mystic Mother's heart, |
Он не отвечает мистической Матери сердцу, |
Misses the ardent heavings of her breast |
Упускает ее груди подъемы горячие |
And feels cold rigid limbs of lifeless Law. |
И ощущает холодные, жесткие члены Закона
безжизненного. |
The will of the Timeless working out in Time |
Воля Безвременья, реализуясь во Времени, |
In the free absolute steps of cosmic Truth |
В абсолютно свободных шагах космической
Правды, |
He thinks a dead machine or unconscious Fate. |
Кажется машиной тяжелой или Судьбой
бессознательной. |
A Magician's formulas have made Matter's laws |
Формулы Мага создали законы Материи, |
And while they last, all things by them are bound; |
И пока они существуют, все ограничено ими: |
But the spirit's consent is needed for each act |
Но разрешение духа им нужно для каждого
действия |
And Freedom walks in the same pace with Law. |
И Свобода гуляет в одну ногу с Законом. |
All here can change if the Magician choose. |
Все изменить можно здесь, если Маг выбирает, |
If human will could be made one with God's, |
Если бы человека воля могла быть сделана с
волей Бога единой, |
If human thought could echo the thoughts of God, |
Если бы человеческая мысль мыслей Бога могла
бы быть эхом, |
Man might be all-knowing and omnipotent; |
Человек мог бы быть всемогущим, всезнающим; |
But now he walks in Nature's doubtful ray. |
Но сейчас он гуляет в сомнительном свете
Природы. |
Yet can the mind of man receive God's light, |
Человеческий разум, однако, свет Бога
воспринять может, |
The force of man can be driven by God's force, |
Человеческая сила силой Бога может быть
управляема, |
Then is he a miracle doing miracles. |
Тогда он чудом, чудеса творящим становится. |
For only so can he be Nature's king. |
Ибо только так он может стать Природы царем. |
It is decreed and Satyavan must die; |
Это решено, и должен Сатьяван умереть; |
The hour is fixed, chosen the fatal stroke. |
Час установлен, выбран фатальный удар. |
What else shall be is written in her soul |
Что будет еще, записано в душе у нее. |
But till the hour reveals the fateful script, |
Но до той поры, пока час судьбоносный почерк
раскроет, |
The writing waits illegible and mute. |
Записанное ждет неразборчиво, немо. |
Fate is Truth working out in Ignorance. |
Судьба - это реализующаяся в Неведении Правда. |
O King, thy fate is a transaction done |
О король, твой удел - это сделка, |
At every hour between Nature and thy soul |
Ежечасно заключаемая между Природой и твоею
душой |
With God for its foreseeing arbiter. |
С Богом, арбитром этой сделки предвидящим. |
Fate is a balance drawn in Destiny's book. |
Судьба есть баланс, подведенный в книге Судьбы.
|
Man can accept his fate, he can refuse. |
Человек может принять свою судьбу или
отвергнуть. |
Even if the One maintains the unseen decree |
Даже если Один поддерживает незримый декрет, |
He writes thy refusal in thy credit page: |
Он запишет отказ на страницу кредита: |
For doom is not a close, a mystic seal. |
Ибо рок - не конец, не мистическая печать. |
Arisen from the tragic crash of life, |
Восставший из трагического крушения жизни, |
Arisen from the body's torture and death, |
Восставший из мучения и смерти тела |
The spirit rises mightier by defeat; |
Дух поднимается, возмужав поражением; |
Its godlike wings grow wider with each fall. |
Его богоподобные крылья растут шире с каждым
падением. |
Its splendid failures sum to victory. |
Его великолепные неудачи дают в сумме победу. |
O man, the events that meet thee on thy road, |
О человек, те события, что встречают тебя на
пути, |
Though they smite thy body and soul with joy and grief, |
Хотя и бьют твое тело и душу горем и радостью, |
Are not thy fate,- they touch thee awhile and pass; |
Еще не судьба твоя; они касаются тебя и уходят; |
Even death can cut not short thy spirit's walk: |
Даже смерть не может пресечь твоего духа
прогулку: |
Thy goal, the road thou choosest are thy fate. |
Твоя цель, путь, что ты избираешь, - вот твоя
судьба. |
On the altar throwing thy thoughts, thy heart, thy works, |
На алтарь свои мысли бросая, свое сердце,
работы, |
Thy fate is a long sacrifice to the gods |
Твой удел - долгое жертвоприношение богам, |
Till they have opened to thee thy secret self |
Пока они не откроют тебе твою тайную самость |
And made thee one with the indwelling God. |
И не сделают тебя с внутри живущим Богом
единым. |
O soul, intruder in Nature's ignorance, |
О душа, в невежество Природы вторгшаяся, |
Armed traveller to the unseen supernal heights, |
Вооруженный путник к незримым небесным
высотам, |
Thy spirit's fate is a battle and ceaseless march |
Твоего духа удел - это безостановочный марш,
это битва |
Against invisible opponent Powers, |
Против враждебных невидимых Сил, |
A passage from Matter into timeless self. |
Проход из Материи в самость безвременную. |
Adventurer through blind unforeseeing Time, |
Авантюрист в слепом непредвидящем Времени, |
A forced advance through a long line of lives, |
Вынужденный продвигаться сквозь долгую череду
жизней, |
It pushes its spearhead through the centuries. |
Сквозь века он проталкивает своего копья
наконечник. |
Across the dust and mire of the earthly plain, |
Через земной равнины пыль и болота, |
On many guarded lines and dangerous fronts, |
На многих охраняемых линиях и опасных фронтах, |
In dire assaults, in wounded slow retreats, |
В ужасных штурмах, в израненных отступлениях
медленных, |
Holding the ideal's ringed and battered fort |
Удерживая избиваемый и окруженный форт идеала |
Or fighting against odds in lonely posts, |
Или сражаясь с неравными силами на одиночных
постах, |
Or camped in night around the bivouac's fires |
Или расположившись в окружающей ночи огнями
бивака, |
Awaiting the tardy trumpets of the dawn, |
Ожидая запоздалого горна в рассвете, |
In hunger and in plenty and in pain, |
В голоде, в изобилии, в боли, |
Through peril and through triumph and through fall, |
Сквозь опасность, триумф, сквозь падение, |
Through life's green lanes and over her desert sands, |
По зеленым просторам жизни и по пустынным
пескам, |
Up the bald moor, along the sunlit ridge, |
По вересковым пустошам, через горные гребни в
солнечном свете, |
In serried columns with a straggling rear |
В сомкнутой колонне, с растянувшимся тылом, |
Led by its nomad vanguard's signal fires, |
Ведомая сигнальными огнями авангарда
кочевников |
Marches the army of the waylost god. |
Марширует армия дорогу потерявшего бога. |
Then late the joy ineffable is felt, |
Затем приходит невыразимая радость, |
Then he remembers his forgotten self; |
Затем он вспоминает свою самость забытую; |
He has refound the skies from which he fell. |
Находит заново небо, из которого пал. |
At length his front's indomitable line |
Наконец его фронта неукротимая линия |
Forces the last passes of the Ignorance: |
Форсирует последние переходы Неведения: |
Advancing beyond Nature's last known bounds, |
Продвигаясь за пределы последних границ
Природы известных, |
Reconnoitring the formidable unknown, |
Разведывая грозное неизвестное |
Beyond the landmarks of things visible, |
По ту сторону пограничного знака зримых вещей, |
It mounts through a miraculous upper air |
Он взбирается в высотном удивительном воздухе,
|
Till climbing the mute summit of the world |
Пока, поднимаясь на мира немую вершину, |
He stands upon the splendour-peaks of God. |
Он не встанет на пиках великолепия Бога. |
In vain thou mournst that Satyavan must die; |
Напрасно ты горюешь о том, что должен Сатьяван
умереть; |
His death is a beginning of greater life, |
Его смерть - жизни более великой начало, |
Death is the spirit's opportunity. |
Смерть - удобный случай для духа. |
A vast intention has brought two souls close |
Широкий замысел эти души свел близко, |
And love and death conspire towards one great end. |
И любовь, и смерть задуманы ради одной цели
великой. |
For out of danger and pain heaven-bliss shall come, |
Ибо из опасности и боли придет блаженство
небесное, |
Time's unforeseen event, God's secret plan. |
Непредсказуемое событие Времени, тайный план
Бога. |
This world was not built with random bricks of Chance, |
Этот мир не был построен наугад из кирпичей
Случая, |
A blind god is not destiny's architect; |
И слепой бог не был судьбы архитектором; |
A conscious power has drawn the plan of life, |
Сознательная сила начертала план жизни, |
There is a meaning in each curve and line. |
Здесь есть замысел в каждом изгибе и линии. |
It is an architecture high and grand |
Это - архитектура высокая и грандиозная, |
By many named and nameless masons built |
Многими безымянными и именитыми построена
каменщиками, |
In which unseeing hands obey the Unseen, |
В которой незрячие руки Незримого слушаются, |
And of its master-builders she is one. |
И одна из тех мастеров-строителей одна это она. |
_____"Queen, strive no more to
change the secret will; |
_____"Королева, не старайся
изменить секретную волю; |
Time's accidents are steps in its vast scheme. |
Несчастные случаи Времени - это шаги в ее схеме
обширной. |
Bring not thy brief and helpless human tears |
Не неси твои краткие и бесполезные
человеческие слезы |
Across the fathomless moments of a heart |
Через бездонные мгновения сердца, |
That knows its single will and God's as one: |
Которое знает едиными свою волю и Бога: |
It can embrace its hostile destiny; |
Свою неблагоприятную судьбу оно может принять,
|
It sits apart with grief and facing death, |
Оно сидит в стороне от горя и лицом к лицу
смерть встречает, |
Affronting adverse fate armed and alone. |
Оскорбляя враждебный удел, вооруженное и
уединенное. |
In this enormous world standing apart |
Стоя особняком в этом мире огромном, |
In the mightiness of her silent spirit's will, |
В могуществе воли ее молчаливого духа, |
In the passion of her soul of sacrifice |
В ее души жертвоприношения страсти, |
Her lonely strength facing the universe, |
Ее одинокая сила, встречая вселенную, |
Affronting fate, asks not man's help nor god's: |
Оскорбляя судьбу, не просит ни людской, ни
божественной помощи: |
Sometimes one life is charged with earth's destiny, |
Порой одна жизнь обременена судьбою земли, |
It cries not for succour from the time-bound powers. |
Она не взывает о помощи от временных,
ограниченных сил. |
Alone she is equal to her mighty task. |
Одна лишь она равна своей могучей задаче. |
Intervene not in a strife too great for thee, |
Не вмешивайся в борьбу для тебя слишком
великую, |
A struggle too deep for mortal thought to sound, |
Слишком глубокую, чтобы смертною мыслью
измерить, |
Its question to this Nature's rigid bounds |
Борьбу, что пробует жесткие границы этой
Природы, |
When the soul fronts nude of garbs the infinite, |
Когда душа встречает лишенную одежд
бесконечность, |
Its too vast theme of a lonely mortal will |
В этой борьбы слишком обширную тему одинокой
смертной воли, |
Pacing the silence of eternity. |
Шагающей в молчании вечности. |
As a star, uncompanioned, moves in heaven |
Как звезда, что без спутников движется в небе, |
Unastonished by the immensities of Space, |
Не удивленная необъятностью Космоса, |
Travelling infinity by its own light, |
Путешествующая в бесконечности своим
собственным светом, |
The great are strongest when they stand alone. |
Великие сильнее всего, когда они стоят одиноко.
|
A God-given might of being is their force, |
Богом данная мощь существа есть их сила, |
A ray from self's solitude of light the guide; |
Луч из света одиночества их самости - их
проводник; |
The soul that can live alone with itself meets God; |
Душа, что может жить сама с собой, Бога
встречает; |
Its lonely universe is their rendezvous. |
Ее одинокая вселенная - место их рандеву. |
A day may come when she must stand unhelped |
День может настать, когда она должна будет
встать без всякой помощи |
On a dangerous brink of the world's doom and hers, |
На опасной грани рока мира и рока ее, |
Carrying the world's future on her lonely breast, |
Неся будущее мира в груди своей одинокой, |
Carrying the human hope in a heart left sole |
Неся человеческую надежду в сердце, что
осталось одно, |
To conquer or fail on a last desperate verge, |
Чтобы победить или пасть на отчаянном,
последнем краю, |
Alone with death and close to extinction's edge. |
Одна со смертью и близко к угасания грани. |
Her single greatness in that last dire scene |
Ее величие в этой последней сцене ужасной |
Must cross alone a perilous bridge in Time |
Одно опасный мост во Времени должно пересечь |
And reach an apex of world-destiny |
И достичь судьбы мира вершины, |
Where all is won or all is lost for man. |
Где для человека все завоевано или потеряно. |
In that tremendous silence lone and lost |
Затерянная и одинокая в той тишине грозной |
Of a deciding hour in the world's fate, |
Часа для судьбы мира решающего, |
In her soul's climbing beyond mortal time |
В подъеме ее души за пределы смертного времени,
|
When she stands sole with Death or sole with God |
Когда она встанет наедине со Смертью или
наедине с Богом, |
Apart upon a silent desperate brink, |
Одна на безмолвной, отчаянной грани, |
Alone with her self and death and destiny |
Одна с самою собою, со смертью, с судьбою, |
As on some verge between Time and Timelessness |
Как на некой границе между Временем и
Безвременьем, |
When being must end or life rebuild its base, |
Когда бытие должно кончиться, либо жизнь свою
перестроить основу, |
Alone she must conquer or alone must fall. |
Она одна должна победить или одна должна пасть.
|
No human aid can reach her in that hour, |
Никакая человеческая помощь ее в этот час не
достигнет, |
No armoured god stand shining at her side. |
Никакой покрытый бронею бог не стоит, сияя, на
ее стороне. |
Cry not to heaven, for she alone can save. |
Не кричи небесам, ибо одна лишь она может
спасти. |
For this the silent Force came missioned down; |
Для этого пришла посланная вниз безмолвная
Сила; |
In her the conscious Will took human shape: |
В ней сознательная Воля приняла человеческий
облик: |
She only can save herself and save the world. |
Лишь сама она может спастись и спасти мир. |
O queen, stand back from that stupendous scene, |
О королева, сойди с этой сцены огромной, |
Come not between her and her hour of Fate. |
Не вставай между ней и ее часом Судьбы. |
Her hour must come and none can intervene: |
Ее час должен прийти, и никто не сможет
вмешаться: |
Think not to turn her from her heaven-sent task, |
Не думай ее повернуть от ее задачи, посланной
небом, |
Strive not to save her from her own high will. |
Не старайся спасти ее от ее собственной воли
высокой. |
Thou hast no place in that tremendous strife; |
Тебе нет места в этой ужасной борьбе; |
Thy love and longing are not arbiters there; |
Твоя любовь и страсть - здесь не судьи, |
Leave the world's fate and her to God's sole guard. |
Оставь ее судьбу и судьбу мира Бога охране
одной. |
Even if he seems to leave her to her lone strength, |
Даже если покажется, что он оставил ее на ее
одинокую силу, |
Even though all falters and falls and sees an end |
Даже если сквозь все запинки, падения,
очевидный конец, |
And the heart fails and only are death and night, |
Разбитое сердце только смерть и ночь видятся, |
God-given her strength can battle against doom |
Ее Богом данная сила может против рока
сражаться |
Even on a brink where Death alone seems close |
Даже на грани, где одна Смерть кажется близкой |
And no human strength can hinder or can help. |
И человеческая сила не может помешать или
помочь. |
Think not to intercede with the hidden Will, |
Не думай ходатайствовать перед спрятанной
Волей, |
Intrude not twixt her spirit and its force |
Между духом ее и силой его не вступай, |
But leave her to her mighty self and Fate." |
Оставь ее ее могучей себе и Судьбе". |
|
|
_____He spoke and ceased and left the
earthly scene. |
_____Он сказал и земную сцену
оставил. |
Away from the strife and suffering on our globe, |
Прочь из борьбы и страданий на нашей земле |
He turned towards his far-off blissful home. |
Он повернул к своему далекому, блаженному дому.
|
A brilliant arrow pointing straight to heaven, |
Блестящее, стреле подобное, прямо в небеса
указующей, |
The luminous body of the ethereal seer |
Эфирного провидца светлое тело |
Assailed the purple glory of the noon |
Атаковало славу полдня пурпурную |
And disappeared like a receding star |
И исчезло, как звезда уходящая, |
Vanishing into the light of the Unseen. |
Тающая в свете Незримого. |
But still a cry was heard in the infinite, |
Но был еще слышен крик в бесконечности, |
And still to the listening soul on mortal earth |
И внимавшей душе на смертной земле |
A high and far imperishable voice |
Высокий и далекий несмолкающий голос |
Chanted the anthem of eternal love. |
Пел гимн вечной любви. |
|
|
End of Canto Two |
Конец песни второй |
End of Book Six |
Конец книги шестой |
|
|