Sri Aurobindo |
Шри Ауробиндо |
|
|
SAVITRI |
САВИТРИ |
A Legend and a Symbol |
Символ и легенда |
|
|
PART TWO |
ЧАСТЬ ВТОРАЯ |
|
|
BOOK SEVEN |
КНИГА СЕДЬМАЯ |
The Book of Yoga |
Книга Йоги |
|
|
Canto Six |
Песнь шестая |
Nirvana and the Discovery of the |
Нирвана и обнаружение |
All-Negating Absolute |
Всеотрицающего Абсолюта |
|
|
A calm slow sun looked down from tranquil heavens. |
Медленное тихое солнце смотрело вниз со
спокойного неба. |
A routed sullen rearguard of retreat, |
Разбитый наголову угрюмый арьергард
отступления, |
The last rains had fled murmuring across the woods |
Последний дождь журча бежал по лесам |
Or failed, a sibilant whisper mid the leaves, |
Или стихал, шипящий шелест средь листьев, |
And the great blue enchantment of the sky |
И великое голубое очарование неба |
Recovered the deep rapture of its smile. |
Своей улыбки возвращало глубокий восторг. |
Its mellow splendour unstressed by storm-licked heats |
Его спелое великолепие, не потревоженное
ударами пылкого шторма, |
Found room for a luxury of warm mild days, |
Нашло покои для роскоши теплых и мягких дней, |
The night's gold treasure of autumnal moons |
Ночи золотое сокровище осенних лун |
Came floating shipped through ripples of faery air. |
Плыло кораблем по ряби пламеневшего воздуха. |
And Savitri's life was glad, fulfilled like earth's; |
И жизнь Савитри была довольна и наполнена
счастьем, как жизнь земли; |
She had found herself, she knew her being's aim. |
Она нашла себя, цель своего существа она знала. |
Although her kingdom of marvellous change within |
Хотя ее царство чудесной перемены внутри |
Remained unspoken in her secret breast, |
Оставалось невысказанным в ее тайной груди, |
All that lived round her felt its magic's charm: |
Все, что жило вокруг, его магическое очарование
чувствовало: |
The trees' rustling voices told it to the winds, |
Шелестящие голоса деревьев ветрам о нем
сообщали, |
Flowers spoke in ardent hues an unknown joy, |
Цветы говорили в пылких оттенках о неведомой
радости, |
The birds' carolling became a canticle, |
Пение птиц стало гимном, |
The beasts forgot their strife and lived at ease. |
Звери забыли борьбу и жили в покое. |
Absorbed in wide communion with the Unseen |
Поглощенные в широкое общение с Незримым |
The mild ascetics of the wood received |
Кроткие аскеты лесов получили |
A sudden greatening of their lonely muse. |
Возвеличивание их одинокого размышления
внезапное. |
This bright perfection of her inner state |
Это светлое совершенство ее состояния
внутреннего |
Poured overflowing into her outward scene, |
Переливалось через край в ее внешнюю сцену, |
Made beautiful dull common natural things |
Делало прекрасными естественные, обыденные,
скучные вещи |
And action wonderful and time divine. |
И действия - чудесными, и время - божественным. |
Even the smallest meanest work became |
Даже мельчайшая и самая грязная работа стала |
A sweet or glad and glorious sacrament, |
Довольством и сладостью, великолепным
таинством, |
An offering to the self of the great world |
Подношением, предложенным самости великого
мира |
Or a service to the One in each and all. |
Или службой Одному в каждом и всем. |
A light invaded all from her being's light; |
Все наводнял свет из света ее существа; |
Her heart-beats' dance communicated bliss: |
Танец ударов ее сердца сообщал блаженство: |
Happiness grew happier, shared with her, by her touch |
Счастье других росло, разделенное с нею, ее
прикасанием, |
And grief some solace found when she drew near. |
И находило какое-то утешение горе, когда она
была близко. |
Above the cherished head of Satyavan |
Над возлюбленной головой Сатьявана |
She saw not now Fate's dark and lethal orb; |
Она не видела ныне темной, летальной орбиты
Судьбы; |
A golden circle round a mystic sun |
Золотое кольцо вокруг солнца мистического |
Disclosed to her new-born predicting sight |
Раскрывало ее новорожденному предсказующему
зрению |
The cyclic rondure of a sovereign life. |
Суверенной жизни циклический круг. |
In her visions and deep-etched veridical dreams, |
В ее видениях и глубоко вырезанных грезах
правдивых, |
In brief shiftings of the future's heavy screen, |
В кратких, зыбучих песках тяжелой завесы
грядущего, |
He lay not by a dolorous decree |
Он не лежал по декрету печальному |
A victim in the dismal antre of death |
Жертвой в мрачной пещере смерти |
Or borne to blissful regions far from her |
И ни уносило его в блаженные регионы далеко от
нее, |
Forgetting the sweetness of earth's warm delight, |
Сладость теплого восторга земли позабывшего, |
Forgetting the passionate oneness of love's clasp, |
Забывшего страстное единство любовных
объятий, |
Absolved in the self-rapt immortal's bliss. |
Освобожденного в самопоглощенном блаженстве
бессмертия. |
Always he was with her, a living soul |
С ней все время он был, живая душа, |
That met her eyes with close enamoured eyes, |
Что встречала ее глаза близкими глазами
влюбленными, |
A living body near to her body's joy. |
Живое тело, близко к радости ее тела. |
But now no longer in these great wild woods |
Но уже не в этих великих диких лесах |
In kinship with the days of bird and beast |
В родстве с днями птицы и зверя |
And levelled to the bareness of earth's brown breast, |
На уровне коричневой груди земли
неприкрашенной, |
But mid the thinking high-built lives of men |
А среди мыслящих, высоко возведенных жизней
людей, |
In tapestried chambers and on crystal floors, |
В задрапированных палатах, на кристальных
полах, |
In armoured town or gardened pleasure-walks, |
В укрепленных башнях или охраняемых приятных
прогулках, |
Even in distance closer than her thoughts, |
На расстоянии еще более близком, чем ее мысли, |
Body to body near, soul near to soul, |
Тело близко к телу, душа близко к душе, |
Moving as if by a common breath and will |
Двигаясь словно общим дыханием и волей, |
They were tied in the single circling of their days |
Они были связаны в едином вращении их дней |
Together by love's unseen atmosphere, |
Вместе любви атмосферой невидимой, |
Inseparable like the earth and sky. |
Неразлучные, как небо с землею. |
Thus for a while she trod the Golden Path; |
Так, какое-то время она шла по Тропе Золотой; |
This was the sun before abysmal Night. |
Это было солнце перед Ночью бездонной. |
_____Once as she sat in deep felicitous
muse, |
_____Однажды, когда она сидела в
глубоком счастливом раздумье, |
Still quivering from her lover's strong embrace, |
Еще дрожа от крепких объятий возлюбленного, |
And made her joy a bridge twixt earth and heaven, |
И делала свою радость мостом между землею и
небом, |
An abyss yawned suddenly beneath her heart. |
Под ее сердцем зазияла внезапно пучина. |
A vast and nameless fear dragged at her nerves |
Широкий и безымянный страх толкнул ее нервы, |
As drags a wild beast its half-slaughtered prey; |
Как дикий зверь тащит свою полуубитую жертву; |
It seemed to have no den from which it sprang: |
Казалось, у него нет берлоги, из которой он
прыгнул: |
It was not hers, but hid its unseen cause. |
Он был не ее, его причина незримая скрыта. |
Then rushing came its vast and fearful Fount. |
Затем, нахлынув, пришел его обширный и ужасный
Источник. |
A formless Dread with shapeless endless wings |
Бесформенный Страх с бесформенными
бесконечными крыльями, |
Filling the universe with its dangerous breath, |
Наполнявший вселенную своим опасным дыханием, |
A denser darkness than the Night could bear, |
Тьма более густая, чем принести может Ночь, |
Enveloped the heavens and possessed the earth. |
Окутала небо и овладела землею. |
A rolling surge of silent death, it came |
Катящейся волной немой смерти пришел он, |
Curving round the far edge of the quaking globe; |
Огибая кругом далекие края трясущегося шара
земного, |
Effacing heaven with its enormous stride |
Стирая небо своим шагом огромным, |
It willed to expunge the choked and anguished air |
Он желал вычеркнуть задушенный и замученный
воздух |
And end the fable of the joy of life. |
И кончить сказку радости жизни. |
It seemed her very being to forbid, |
Он, казалось, само ее существо запрещает, |
Abolishing all by which her nature lived, |
Отменяя все, чем ее природа жила, |
And laboured to blot out her body and soul, |
Он старался стереть ее тело и душу, |
A clutch of some half-seen Invisible, |
Какого-то полувидимого Незримого хватка, |
An ocean of terror and of sovereign might, |
Океан суверенной мощи и ужаса, |
A person and a black infinity. |
Персона и черная бесконечность. |
It seemed to cry to her without thought or word |
Он, казалось, кричал ей без слов и без мысли |
The message of its dark eternity |
Послание своей черной вечности |
And the awful meaning of its silences: |
И своих безмолвий значение жуткое: |
Out of some sullen monstrous vast arisen, |
Из какой-то угрюмой, чудовищной шири
восставший, |
Out of an abysmal deep of grief and fear |
Из пучинной глубины горя и страха, |
Imagined by some blind regardless self, |
Выдуманный какой-то слепой невзирающей
самостью, |
A consciousness of being without its joy, |
Сознание существа без его радости, |
Empty of thought, incapable of bliss, |
Лишенное мысли, не способное к блаженству, |
That felt life blank and nowhere found a soul, |
Что жизнь ощущало пустой и не находило нигде
душу, |
A voice to the dumb anguish of the heart |
Голос, обращенный к немой муке сердца, |
Conveyed a stark sense of unspoken words; |
Сообщал полностью смысл несказанных слов; |
In her own depths she heard the unuttered thought |
В своих собственных глубинах она мысль
непроизнесенную слышала, |
That made unreal the world and all life meant. |
Что делала нереальным мир и весь смысл жизни: |
"Who art thou who claimst thy crown of separate birth, |
"Кто ты, что требуешь венца рождения
отдельного, |
The illusion of thy soul's reality |
Иллюзии твоей души реальности, |
And personal godhead on an ignorant globe |
И персонального божества на земном шаре
невежественном |
In the animal body of imperfect man? |
В несовершенного человека теле животном? |
Hope not to be happy in a world of pain |
Не надейся быть в мире боли счастливой, |
And dream not, listening to the unspoken Word |
Не мечтай, слушая несказанное Слово |
And dazzled by the inexpressible Ray, |
И ослепленная невыразимым Лучом, |
Transcending the mute Superconscient's realm, |
Превзойдя безмолвного Суперсознания царство, |
To give a body to the Unknowable, |
Дать Непостижимому тело |
Or for a sanction to thy heart's delight |
Или для санкции восторгу твоего сердца |
To burden with bliss the silent still Supreme |
Обременить блаженством безмолвного
молчаливого Всевышнего, |
Profaning its bare and formless sanctity, |
Оскверняя его нагую святость бесформенную, |
Or call into thy chamber the Divine |
Или в свою палату звать Божество |
And sit with God tasting a human joy. |
И сидеть с Богом, человеческую радость вкушая. |
I have created all, all I devour; |
Я создал все, все я пожираю; |
I am Death and the dark terrible Mother of life, |
Я есть Смерть и жизни темная, ужасная Мать, |
I am Kali black and naked in the world, |
Я - Кали, нагая и черная, в мире, |
I am Maya and the universe is my cheat. |
Я - Майя, и вселенная есть мой обман. |
I lay waste human happiness with my breath |
Я человеческое счастье своим опустошаю
дыханием |
And slay the will to live, the joy to be |
И убиваю волю жить, радость быть, |
That all may pass back into nothingness |
Чтобы все могло пройти назад, в небытие, |
And only abide the eternal and absolute. |
И лишь один остаюсь, абсолютный и вечный. |
For only the blank Eternal can be true. |
Ибо лишь пустой Вечный может быть истинен, |
All else is shadow and flash in Mind's bright glass, |
Все остальное - это вспышка и тень в стекле
светлом Разума, |
Mind, hollow mirror in which Ignorance sees |
Разум - пустое зеркало, в котором Неведение
видит |
A splendid figure of its own false self |
Великолепную фигуру своей собственной
фальшивой самости |
And dreams it sees a glorious solid world. |
И как великолепный и прочный мир видит грезы. |
O soul, inventor of man's thoughts and hopes, |
О душа, изобретатель мыслей и надежд человека, |
Thyself the invention of the moments' stream, |
Ты сама - изобретение потока мгновений, |
Illusion's centre or subtle apex point, |
Центр иллюзии или тонкая точка вершины, |
At last know thyself, from vain existence cease." |
Себя узнай, наконец, и существование тщетное
кончи". |
A shadow of the negating Absolute, |
Тень отрицающего Абсолюта, |
The intolerant Darkness travelled surging past |
Нетерпимая Тьма путешествовала, вздымаясь,
проходя мимо, |
And ebbed in her the formidable Voice. |
И слабел в ней тот грозный Голос. |
It left behind her inner world laid waste: |
Позади он оставил ее внутренний мир пустыней
лежащей, |
A barren silence weighed upon her heart, |
Бесплодная тишина на ее сердце нависла, |
Her kingdom of delight was there no more; |
Ее царства восторга там не было больше; |
Only her soul remained, its emptied stage, |
Лишь ее душа оставалась, опустевшая сцена, |
Awaiting the unknown eternal Will. |
Вечной Воли ожидая неведомой. |
Then from the heights a greater Voice came down, |
Затем с высот более великий Голос пришел вниз, |
The Word that touches the heart and finds the soul, |
Слово, что коснулось сердца и нашло душу, |
The voice of Light after the voice of Night: |
Голос Света после голоса Ночи: |
The cry of the Abyss drew Heaven's reply, |
Крик Пучины вызвал Неба ответ, |
A might of storm chased by the might of the Sun. |
Мощь шторма, преследуемая могуществом Солнца: |
"O soul, bare not thy kingdom to the foe; |
"О Душа, не обнажай своего царства врагу, |
Consent to hide thy royalty of bliss |
Согласись свою царскую привилегию блаженства
спрятать, |
Lest Time and Fate find out its avenues |
Пусть Судьба и Время свои пути обнаружат |
And beat with thunderous knock upon thy gates. |
И в твои ворота громовым стуком ударят. |
Hide whilst thou canst thy treasure of separate self |
Спрячь, пока можешь, свое сокровище отдельной
себя |
Behind the luminous rampart of thy depths |
За твоих глубин светлым валом, |
Till of a vaster empire it grows part. |
Пока более обширной империи она частью не
станет. |
But not for self alone the Self is won: |
Однако не для себя одной Сам завоеван: |
Content abide not with one conquered realm; |
Не довольствуйся одним завоеванным царством; |
Adventure all to make the whole world thine, |
Приключение - сделать все целым миром твоим, |
To break into greater kingdoms turn thy force. |
Прорваться в более великие царства поверни
свою силу. |
Fear not to be nothing that thou mayst be all; |
Не бойся быть ничем, ибо ты можешь быть всем; |
Assent to the emptiness of the Supreme |
Согласись на пустоту Всевышнего, |
That all in thee may reach its absolute. |
Ибо все в тебе может достичь своего абсолюта. |
Accept to be small and human on the earth, |
Маленьким человеком на земле быть согласись, |
Interrupting thy new-born divinity, |
Препятствующим божественности твоей
новорожденной, |
That man may find his utter self in God. |
Ибо человек свою высшую самость найти может в
Боге. |
If for thy own sake only thou hast come, |
Если для себя одного ты пришел, |
An immortal spirit into the mortal's world, |
Бессмертный дух, в мир смертного, |
To found thy luminous kingdom in God's dark, |
Найти свое светлое царство во тьме Бога, |
In the Inconscient's realm one shining star, |
Одну сияющую звезду, в Несознания царстве, |
One door in the Ignorance opened upon light, |
Одну дверь в Неведении, открытую свету, |
Why hadst thou any need to come at all? |
Какая вообще нужда была тебе приходить? |
Thou hast come down into a struggling world |
Ты пришел вниз, в борющийся мир, |
To aid a blind and suffering mortal race, |
Помочь страдающей и слепой смертной расе |
To open to Light the eyes that could not see, |
Открыть к Свету глаза, что не могли видеть, |
To bring down bliss into the heart of grief, |
Блаженство вниз принести в сердце горя, |
To make thy life a bridge twixt earth and heaven; |
Сделать твою жизнь мостом меж землею и небом; |
If thou wouldst save the toiling universe, |
Если ты трудящуюся тяжко вселенную хочешь
спасти, |
The vast universal suffering feel as thine: |
Широкое, вселенское страдание чувствуй как
свое собственное: |
Thou must bear the sorrow that thou claimst to heal; |
Ты должен терпеть горе, что требуешь ты
исцелить; |
The day-bringer must walk in darkest night. |
Несущий день должен в самой темной ночи идти. |
He who would save the world must share its pain. |
Тот, кто, хочет спасти мир, должен разделить его
боль. |
If he knows not grief, how shall he find grief's cure? |
Если он горя не знает, как найдет он от горя
лекарство? |
If far he walks above mortality's head, |
Если высоко он гуляет над головой смертности, |
How shall the mortal reach that too high path? |
Как смертный достигнет той слишком высокой
дороги? |
If one of theirs they see scale heaven's peaks, |
Если они видят одного из своих, взобравшегося
на небесные пики, |
Men then can hope to learn that titan climb. |
Тогда изучить тот подъем титанический люди
могут надеяться. |
God must be born on earth and be as man |
Бог должен быть рожден на земле и быть как
человек, |
That man being human may grow even as God. |
Чтобы человек как Бог вырасти мог. |
He who would save the world must be one with the world, |
Тот, кто хочет спасти мир, должен быть един с
этим миром, |
All suffering things contain in his heart's space |
Всех страдающих существ держать в своего
сердца пространстве |
And bear the grief and joy of all that lives. |
И терпеть горе и радость всего, что живет. |
His soul must be wider than the universe |
Его душа должна быть шире вселенной |
And feel eternity as its very stuff, |
И вселенную чувствовать как самое свое
вещество, |
Rejecting the moment's personality |
Отвергая персональность мгновения, |
Know itself older than the birth of Time, |
Знать себя старше, чем рождение Времени, |
Creation an incident in its consciousness, |
Творение - в сознании своем эпизодом, |
Arcturus and Belphegor grains of fire |
Арктур и Белфегор - крупинками пламени, |
Circling in a corner of its boundless self, |
Кружащимися в уголке ее безграничной самости, |
The world's destruction a small transient storm |
Разрушение мира - штормом преходящим и
маленьким |
In the calm infinity it has become. |
В спокойной бесконечности, которой он стал. |
If thou wouldst a little loosen the vast chain, |
Если ты хочешь немного ослабить обширную цепь, |
Draw back from the world that the Idea has made, |
Назад отступи из мира, что создан Идеей, |
Thy mind's selection from the Infinite, |
От селекции твоим умом Бесконечного, |
Thy senses' gloss on the Infinitesimal's dance, |
От глянца, что твои чувства наводят на
Бесконечного Малого танце, |
Then shalt thou know how the great bondage came. |
Тогда ты узнаешь, как великое рабство пришло. |
Banish all thought from thee and be God's void. |
Всякую мысль из себя прогони и будь пустотой
Бога. |
Then shalt thou uncover the Unknowable |
Тогда ты откроешь Непостижимого |
And the Superconscient conscious grow on thy tops; |
И осознание Суперсознательного на твоей
вершине вырастет; |
Infinity's vision through thy gaze shall pierce; |
Вид Бесконечности твой взгляд пронзит; |
Thou shalt look into the eyes of the Unknown, |
Ты посмотришь в глаза Неизвестному, |
Find the hid Truth in things seen null and false, |
Найдешь скрытую Правду в вещах, что фальшивыми
и недействительными кажутся, |
Behind things known discover Mystery's rear. |
Позади вещей узнаешь Мистерии обратную
сторону. |
Thou shalt be one with God's bare reality |
Ты станешь единой с обнаженной реальностью
Бога, |
And the miraculous world he has become |
И с тем чудесным миром, которым он стал, |
And the diviner miracle still to be |
И с более божественным чудом, что еще только
будет, |
When Nature who is now unconscious God |
Когда Природа, которая сейчас - несознательный
Бог, |
Translucent grows to the Eternal's light, |
Полупрозрачная, в свет Вечного вырастет, |
Her seeing his sight, her walk his steps of power |
Ее зрение станет его, ее прогулки - его шагами
могущества, |
And life is filled with a spiritual joy |
И жизнь духовной наполнится радостью, |
And Matter is the Spirit's willing bride. |
И Материя станет невестой желанною Духа. |
Consent to be nothing and none, dissolve Time's work, |
Согласись быть никем и ничем, Времени труд
раствори, |
Cast off thy mind, step back from form and name. |
Отбрось свой разум, отшагни из формы и имени. |
Annul thyself that only God may be." |
Аннулируй себя, ибо лишь Бог может быть". |
|
|
_____Thus spoke the mighty and
uplifting Voice, |
_____Так говорил могучий Голос
вздымающийся, |
And Savitri heard; she bowed her head and mused |
И Савитри слушала; она склонила голову и
размышляла, |
Plunging her deep regard into herself |
Погрузив глубокое внимание в себя, |
In her soul's privacy in the silent Night. |
В уединении своей души в Ночи безмолвной. |
Aloof and standing back detached and calm, |
Поодаль, став назад, спокойная и обособленная, |
A witness of the drama of herself, |
Свидетельница драмы себя, |
A student of her own interior scene, |
Изучающая свою собственную внутреннюю сцену, |
She watched the passion and the toil of life |
Она наблюдала страсть и труд жизни |
And heard in the crowded thoroughfares of mind |
И слышала в переполненных проходах ума |
The unceasing tread and passage of her thoughts. |
Непрекращавшийся топот и бег своих мыслей. |
All she allowed to rise that chose to stir; |
Всему она подняться позволила, что суету
выбирало; |
Calling, compelling nought, forbidding nought, |
Ничего не зовя, не принуждая, не запрещая, |
She left all to the process formed in Time |
Все она оставила сформированному во Времени
процессу |
And the free initiative of Nature's will. |
И свободной инициативе воли Природы. |
Thus following the complex human play |
Так, следуя комплексной человеческой роли, |
She heard the prompter's voice behind the scenes, |
Она слышала голос суфлера за сценами, |
Perceived the original libretto's set |
Постигала либретто первозданного место |
And the organ theme of the composer Force. |
И тему органа композитора-Силы. |
All she beheld that surges from man's depths, |
Она заметила все, что из глубин человека
вставало, |
The animal instincts prowling mid life's trees, |
Животные инстинкты, среди деревьев жизни
крадущиеся, |
The impulses that whisper to the heart |
Импульсы, что шепчут сердцу, |
And passion's thunder-chase sweeping the nerves; |
И громовую погоню страсти, по нервам несущуюся;
|
She saw the Powers that stare from the Abyss |
Она видела Силы, что из Пучины таращились, |
And the wordless Light that liberates the soul. |
И бессловесный Свет, что освобождает душу. |
But most her gaze pursued the birth of thought. |
Но, в основном, ее взгляд преследовал рождение
мысли. |
Affranchised from the look of surface mind |
Освобожденная от зрения поверхностного
разума, |
She paused not to survey the official case, |
Она не останавливалась наблюдать их случай
легальный, |
The issue of forms from the office of the brain, |
Выход форм из учреждения мозга, |
Its factory of thought-sounds and soundless words |
Его фабрику мысли-звуков и слов беззвучных |
And voices stored within unheard by men, |
И голосов, складированных внутри, людьми
неуслышанных, |
Its mint and treasury of shining coin. |
Его монетный двор, казну блестящих монет. |
These were but counters in mind's symbol game, |
Это были лишь фишки в игре символической
разума, |
A gramophone's discs, a reproduction's film, |
Граммофонные диски, репродукции фильмы, |
A list of signs, a cipher and a code. |
Список символов, шифр и код. |
In our unseen subtle body thought is born |
В нашем невидимом тонком теле рождается мысль, |
Or there it enters from the cosmic field. |
Или в него она входит из поля космического. |
Oft from her soul stepped out a naked thought |
Часто из ее души выходила обнаженная мысль, |
Luminous with mysteried lips and wonderful eyes; |
Светясь устами мистическими и глазами
чудесными; |
Or from her heart emerged some burning face |
Или из ее сердца появлялся некий лик
пламенеющий |
And looked for life and love and passionate truth, |
И смотрел в поисках жизни и любви и страстной
правды, |
Aspired to heaven or embraced the world |
Устремлялся к небу или обнимал мир, |
Or led the fancy like a fleeting moon |
Или вел фантазию, словно месяц плывущий, |
Across the dull sky of man's common days, |
Сквозь туманное небо обычных человеческих
дней, |
Amidst the doubtful certitudes of earth's lore, |
Среди сомнительных несомненностей земного
знания, |
To the celestial beauty of faith gave form, |
Небесной красоте веры придавал форму, |
As if at flower-prints in a dingy room |
Словно над цветочными оттисками в грязной
комнате |
Laughed in a golden vase one living rose. |
Смеялась в золотой вазе роза живая. |
A thaumaturgist sat in her heart's deep, |
Волшебник сидел в глубине ее сердца, |
Compelled the forward stride, the upward look, |
Принуждал шагать вперед, смотреть вверх, |
Till wonder leaped into the illumined breast |
Пока чудо не впрыгнет в грудь освещенную |
And life grew marvellous with transfiguring hope. |
И жизнь с преображающей надеждой не станет
чудесной. |
A seeing will pondered between the brows; |
Видящая воля размышляла между бровями; |
Thoughts, glistening Angels, stood behind the brain |
Мысли, светлые Ангелы, стояли за мозгом |
In flashing armour, folding hands of prayer, |
В блестящей броне, сложив руки в молитве, |
And poured heaven's rays into the earthly form. |
И лили лучи неба в форму земную. |
Imaginations flamed up from her breast, |
Из ее груди пылали фантазии, |
Unearthly beauty, touches of surpassing joy |
Красота неземная, касания исключительной
радости, |
And plans of miracle, dreams of delight: |
Планы чуда, грезы восторга: |
Around her navel lotus clustering close |
Вокруг лотоса пупка близко толпясь, |
Her large sensations of the teeming worlds |
Ее обширные ощущения миров изобилующих |
Streamed their dumb movements of the unformed Idea; |
Струили свои немые движения Идеи
несформированной; |
Invading the small sensitive flower of the throat |
Наводняя маленький цветок горла
чувствительный, |
They brought their mute unuttered resonances |
Они несли свои непроизносимые резонансы
безмолвные, |
To kindle the figures of a heavenly speech. |
Чтобы зажечь фигуры речи небесной. |
Below, desires formed their wordless wish, |
Ниже желания формировали свою бессловесною
жажду, |
And longings of physical sweetness and ecstasy |
И физической сладости страсть и экстаз |
Translated into the accents of a cry |
Переводили в акценты крика |
Their grasp on objects and their clasp on souls. |
Свое восприятие объектов, свое объятие душ. |
Her body's thoughts climbed from her conscious limbs |
Мысли тела ее поднимались из ее сознательных
членов |
And carried their yearnings to its mystic crown |
И несли свои стремления к его короне
мистической, |
Where Nature's murmurs meet the Ineffable. |
Где Природы журчания встречает Несказанное. |
But for the mortal prisoned in outward mind |
Но смертному, заточенному во внешнем уме, |
All must present their passports at its door; |
Все должны предъявлять свои паспорта у его
двери; |
Disguised they must don the official cap and mask |
Они, должны надевать официальные шапки и маски |
Or pass as manufactures of the brain, |
Или проходить как изделия мозга, |
Unknown their secret truth and hidden source. |
Незнающего их тайной истины и источника
скрытого. |
Only to the inner mind they speak direct, |
Лишь внутреннему разуму говорят они прямо, |
Put on a body and assume a voice, |
Обретают тело и голос, |
Their passage seen, their message heard and known, |
Их прохождение зримо, их сообщение понятно и
слышно, |
Their birthplace and their natal mark revealed, |
Их место рождения и натальный знак найдены, |
And stand confessed to an immortal's sight, |
Стоя исповедываются бессмертия зрению, |
Our nature's messengers to the witness soul. |
Нашей природы посланцы - душе-свидетелю. |
Impenetrable, withheld from mortal sense, |
Непроницаемые, скрытые от смертного чувства, |
The inner chambers of the spirit's house |
Дома духа комнаты внутренние |
Disclosed to her their happenings and their guests; |
Раскрыли ей своих гостей и события; |
Eyes looked through crevices in the invisible wall |
Глаза смотрели сквозь щели в незримой стене, |
And through the secrecy of unseen doors |
И через тайну незримых дверей |
There came into mind's little frontal room |
Туда, в маленькую переднюю комнату ума,
приходили |
Thoughts that enlarged our limited human range, |
Мысли, что наш ограниченный человеческий
диапазон расширяли, |
Lifted the ideal's half-quenched or sinking torch |
Поднимали Идеала полупогасший или
спускающийся факел |
Or peered through the finite at the infinite. |
Или вглядывались через конечное на
бесконечное. |
A sight opened upon the invisible |
На невидимое зрение открылось |
And sensed the shapes that mortal eyes see not, |
И воспринимались формы, которые смертные не
видят глаза, |
The sounds that mortal listening cannot hear, |
Звуки, что смертное ухо слышать не может, |
The blissful sweetness of the intangible's touch; |
Неосязаемых касаний блаженная сладость; |
The objects that to us are empty air, |
Объекты, что для нас - пустой воздух, |
Are there the stuff of daily experience |
Были там веществом ежедневного опыта |
And the common pabulum of sense and thought. |
И обычной пищей для мысли и чувства. |
The beings of the subtle realms appeared |
Существа тонких царств появлялись, |
And scenes concealed behind our earthly scene; |
Сцены, скрытые от нашего чувства земного; |
She saw the life of remote continents |
Она видела жизнь континентов далеких |
And distance deafened not to voices far; |
И не заглушенные расстоянием голоса; |
She felt the movements crossing unknown minds; |
Она ощущала движения, пересекающие умы
неизвестные; |
The past's events occurred before her eyes. |
Перед ее глазами проходили события прошлого. |
The great world's thoughts were part of her own thought, |
Мысли великого мира стали частью ее
собственных мыслей, |
The feelings dumb for ever and unshared, |
Немые вовеки никем не разделенные чувства, |
The ideas that never found an utterance. |
Идеи, что никогда не находили своего выражения.
|
The dim subconscient's incoherent hints |
Бессвязные намеки подсознания смутного |
Laid bare a meaning twisted, deep and strange, |
Открывали нагое значение, искривленное,
глубокое, странное, |
The bizarre secret of their fumbling speech, |
Их нечленораздельной речи секрета
причудливого, |
Their links with underlying reality. |
Их связь с лежащей в основе реальностью. |
The unseen grew visible and audible: |
Невидимое становилось зримо и слышно: |
Thoughts leaped down from a superconscient field |
Из суперсознательного поля вниз прыгали мысли,
|
Like eagles swooping from a viewless peak, |
Как орлы, устремляющиеся с невидимых пиков, |
Thoughts gleamed up from the screened subliminal depths |
Мысли проблескивали из укрытых сублиминальных
глубин, |
Like golden fishes from a hidden sea. |
Как золотые рыбы из скрытого моря. |
This world is a vast unbroken totality, |
Этот мир - неразрывная тотальность обширная, |
A deep solidarity joins its contrary powers; |
Глубокая солидарность объединяет его
противоположные силы; |
God's summits look back on the mute Abyss. |
Вершины Бога глядят назад на немую Пучину. |
So man evolving to divinest heights |
Так, человек, эволюционизирующий к
божественным высям, |
Colloques still with the animal and the Djinn; |
Еще беседует с животным и с Джинном; |
The human godhead with star-gazer eyes |
Человеческое божество со звездочета глазами |
Lives still in one house with the primal beast. |
С первобытным зверем еще живет в одном доме. |
The high meets the low, all is a single plan. |
Высокое встречается с низким, все единый есть
план. |
So she beheld the many births of thought, |
Так она много рождений мысли заметила, |
If births can be of what eternal is; |
Если родиться может то, что является вечным; |
For the Eternal's powers are like himself, |
Ибо Вечного силы подобны ему, |
Timeless in the Timeless, in Time ever born. |
Безвременные в Безвременном, во Времени
постоянно рождаемые. |
This too she saw that all in outer mind |
Она также видела, что все во внешнем уме |
Is made, not born, a product perishable, |
Сделано, не рождено, непрочный продукт |
Forged in the body's factory by earth-force. |
Создан земной силой на фабрике тела. |
This mind is a dynamic small machine |
Этот разум есть маленькая динамо машина, |
Producing ceaselessly, till it wears out, |
Производящая непрерывно, пока не износится, |
With raw material drawn from the outside world, |
Из сырого материала, взятого из внешнего мира, |
The patterns sketched out by an artist God. |
Образцы, набросанные художником Богом. |
Often our thoughts are finished cosmic wares |
Часто наши мысли - это законченные космические
изделия, |
Admitted by a silent office gate |
Впущенные безмолвными воротами офиса |
And passed through the subconscient's galleries, |
И через подсознания галереи прошедшие, |
Then issued in Time's mart as private make. |
Затем выпущенные на рынок Времен, как лично
сделанные. |
For now they bear the living person's stamp; |
Ибо ныне они несут живой личности штамп; |
A trick, a special hue claims them his own. |
Трюк, особый оттенок утверждает их его
собственностью. |
All else is Nature's craft and this too hers. |
Все есть хитрость Природы, и эта - тоже ее. |
Our tasks are given, we are but instruments; |
Нам задания даны, мы - лишь инструменты; |
Nothing is all our own that we create: |
Ничего из того, что мы создаем, не принадлежит
нам: |
The Power that acts in us is not our force. |
Сила, что действует в нас - не наша. |
The genius too receives from some high fount |
Гениальность тоже получена из высокого
источника некоего, |
Concealed in a supernal secrecy |
Скрытого в тайне небесной, |
The work that gives him an immortal name. |
Работа, что дает ему бессмертное имя. |
The word, the form, the charm, the glory and grace |
Слово, форма, очарование, слава и грация - |
Are missioned sparks from a stupendous Fire; |
Это искры, посланные из огромного Пламени; |
A sample from the laboratory of God |
Образцы из лаборатории Бога, |
Of which he holds the patent upon earth, |
От которого патент на земле он имеет, |
Comes to him wrapped in golden coverings; |
Приходят к нему, обернутые в золотые покровы; |
He listens for Inspiration's postman knock |
Он прислушивается в ожидании стука почтальона
от Вдохновения |
And takes delivery of the priceless gift |
И принимает посылку бесценного дара, |
A little spoilt by the receiver mind |
Немного испорченную получателем разумом |
Or mixed with the manufacture of his brain; |
Или с мануфактурой его мозга смешанную; |
When least defaced, then is it most divine. |
Чем менее изуродованную, тем более
божественную. |
Although his ego claims the world for its use, |
Хотя его эго мир для своего использования
требует, |
Man is a dynamo for the cosmic work; |
Человек есть для космической работы динамо; |
Nature does most in him, God the high rest: |
Природа в нем главным образом трудится, Бог
высоко отдыхает: |
Only his soul's acceptance is his own. |
Лишь его души восприятие есть его
собственность. |
This independent, once a power supreme, |
Эта независимая, некогда сила верховная, |
Self-born before the universe was made, |
Саморожденная до того, как была вселенная
сделана, |
Accepting cosmos, binds himself Nature's serf |
Принимая космос, раба Природы принимает
обязанность, |
Till he becomes her freedman - or God's slave. |
Пока не станет он ее человеком свободным или
рабом Бога. |
This is the appearance in our mortal front; |
Такова наружность в нашем смертном фасаде; |
Our greater truth of being lies behind: |
Наша более великая истина существа лежит
позади: |
Our consciousness is cosmic and immense, |
Наше сознание космическим и необъятным
является, |
But only when we break through Matter's wall |
Но лишь когда мы пробиваемся через стену
Материи, |
In that spiritual vastness can we stand |
В духовной обширности мы можем стоять, |
Where we can live the masters of our world |
Где мы можем жить господами нашего мира, |
And mind is only a means and body a tool. |
Где разум - лишь средство, а тело - лишь
инструмент. |
For above the birth of body and of thought |
Ибо над рождением тела и мысли |
Our spirit's truth lives in the naked self |
Истина нашего духа живет в обнаженной душе |
And from that height, unbound, surveys the world. |
И с той высоты мир обозревает, несвязанная. |
Out of the mind she rose to escape its law |
Из разума, чтобы от его закона спастись, встала
Савитри, |
That it might sleep in some deep shadow of self |
Чтобы тот мог спать в некой глубокой тени себя |
Or fall silent in the silence of the Unseen. |
Или в молчании Незримого стихнуть. |
High she attained and stood from Nature free |
Высоко она поднялась и стояла, от Природы
свободная, |
And saw creation's life from far above, |
И видела жизнь творения с далеких высот, |
Thence upon all she laid her sovereign will |
Оттуда на все она возложила свою суверенную
волю |
To dedicate it to God's timeless calm: |
Все посвятить покою Бога безвременному: |
Then all grew tranquil in her being's space, |
Затем все стало спокойным в пространстве ее
существа, |
Only sometimes small thoughts arose and fell |
Лишь иногда мелкие мысли поднимались и падали, |
Like quiet waves upon a silent sea |
Как на тихом море спокойные волны, |
Or ripples passing over a lonely pool |
Или бежали, как рябь по уединенному омуту, |
When a stray stone disturbs its dreaming rest. |
Когда камень случайный нарушает его грезящий
отдых. |
Yet the mind's factory had ceased to work, |
Но фабрика разума прекратила работу, |
There was no sound of the dynamo's throb, |
Там не было звука пульса динамо, |
There came no call from the still fields of life. |
Туда не проходил зов с полей жизни безмолвных. |
Then even those stirrings rose in her no more; |
Затем даже эти движения не поднимались в ней
больше; |
Her mind now seemed like a vast empty room |
Ее разум сейчас как пустая просторная комната
выглядел |
Or like a peaceful landscape without sound. |
Или как беззвучный, мирный ландшафт. |
This men call quietude and prize as peace. |
Это люди зовут тишиной и зовут миром. |
But to her deeper sight all yet was there, |
Но в ее более глубоком зрении там все пока
оставалось, |
Effervescing like a chaos under a lid; |
Пузырясь хаосом под крышкою; |
Feelings and thoughts cried out for word and act |
Чувства и мысли призывали к слову и действию, |
But found no response in the silenced brain: |
Но не находили отклика в замолкшем мозгу: |
All was suppressed but nothing yet expunged; |
Все было подавлено, но ничего покамест не
вычеркнуто; |
At every moment might explosion come. |
Каждый момент могучий взрыв приходил. |
Then this too paused; the body seemed a stone. |
Затем стихло и это; тело камнем казалось. |
All now was a wide mighty vacancy, |
Все ныне стало пустотой, широкой и мощной, |
But still excluded from eternity's hush; |
Но все еще исключенной из молчания вечности; |
For still was far the repose of the Absolute |
Ибо до сих пор был далек покой Абсолюта |
And the ocean silence of Infinity. |
И океан тишины Бесконечности. |
Even now some thoughts could cross her solitude; |
Даже сейчас какие-то мысли могли пересечь ее
одиночество: |
These surged not from the depths or from within |
Не из глубин и не изнутри они нарастали, |
Cast up from formlessness to seek a form, |
Брошенные вверх из бесформенности найти форму,
|
Spoke not the body's need nor voiced life's call. |
Они не говорили о нужде тела, жизни зов не
озвучивали. |
These seemed not born nor made in human Time: |
Они казались нерожденными, не созданными в
человеческом Времени, |
Children of cosmic Nature from a far world, |
Дети космической Природы из далекого мира, |
Idea's shapes in complete armour of words |
Формы Идеи в броне полной слов |
Posted like travellers in an alien space. |
Спешили, как в чужих краях путешественники. |
Out of some far expanse they seemed to come |
Из какого-то далекого пространства они,
казалось, приходят, |
As if carried on vast wings like large white sails, |
Словно несомые на крыльях широких, подобных
белым, большим парусам, |
And with easy access reached the inner ear |
Они входили с легкостью, внутреннего уха
достигнув, |
As though they used a natural privileged right |
Будто пользовались естественным,
привилегированным правом |
To the high royal entries of the soul. |
В высоких царских воротах души. |
As yet their path lay deep-concealed in light. |
Их путь пока что лежал глубоко скрытый в свете. |
Then looking to know whence the intruders came |
Затем, глядя, чтобы узнать, откуда приходят
незваные гости, |
She saw a spiritual immensity |
Она смотрела на необъятность духовную, |
Pervading and encompassing the world-space |
Пронизывающую и окружающую мировое
пространство, |
As ether our transparent tangible air, |
Как эфир - наш ясный осязаемый воздух, |
And through it sailing tranquilly a thought. |
И на мысль, в ней плывущую спокойно под парусом.
|
As smoothly glides a ship nearing its port, |
Как корабль гладко скользит, приближаясь к
своему порту, |
Ignorant of embargo and blockade, |
Не зная об эмбарго и о блокаде, |
Confident of entrance and the visa's seal, |
Уверенный в праве на вход, в печати визы, |
It came to the silent city of the brain |
Она в безмолвствующий город мозга вплывала |
Towards its accustomed and expectant quay, |
К своей привычной, ожидаемой пристани, |
But met a barring will, a blow of Force |
Но встречала препятствующую волю, дуновение
Силы |
And sank vanishing in the immensity. |
И тонула, пропав в необъятности. |
After a long vacant pause another appeared |
После долгой, незаполненной паузы появлялась
другая, |
And others one by one suddenly emerged, |
И одна за другой они внезапно всплывали, |
Mind's unexpected visitors from the Unseen |
Нежданные визитеры ума, из Незримого, |
Like far-off sails upon a lonely sea. |
Как далекие паруса на море пустынном. |
But soon that commerce failed, none reached mind's coast. |
Но вскоре ослабла эта коммерция, никто не
достигал берега разума. |
Then all grew still, nothing moved any more: |
Затем все стало тихо, ничто не двигалось
больше: |
Immobile, self-rapt, timeless, solitary |
Неподвижный, самоувлеченный, безвременный,
уединенный, |
A silent spirit pervaded silent Space. |
Безмолвный дух пронизывал Пространство
безмолвное. |
|
|
_____In that absolute stillness bare
and formidable |
_____В той абсолютной тиши, нагой
и грозной, |
There was glimpsed an all-negating Void Supreme |
Всеотрицающая Пустота промелькнула Верховная,
|
That claimed its mystic Nihil's sovereign right |
Что требовала своего мистического Ничто
суверенного права |
To cancel Nature and deny the soul. |
Вычеркнуть Природу и отменить душу. |
Even the nude sense of self grew pale and thin: |
Даже нагое ощущение себя стало бледным и
тонким: |
Impersonal, signless, featureless, void of forms |
Имперсональное, без особенностей, признаков,
форм, |
A blank pure consciousness had replaced the mind. |
Незаполненное чистое сознание разум сменило. |
Her spirit seemed the substance of a name, |
Ее дух казался субстанцией имени, |
The world a pictured symbol drawn on self, |
Мир - нарисованным символом, надетым на
самость, |
A dream of images, a dream of sounds |
Греза образов, греза звуков |
Built up the semblance of a universe |
Подобие вселенной выстраивала |
Or lent to spirit the appearance of a world. |
Или сообщала духу видимость мира1. (1World - мир,
вселенная) |
This was self-seeing; in that intolerant hush |
Это было самовидением; в том нетерпимом
молчании |
No notion and no concept could take shape, |
Ни представление, ни понятие не могли принять
форму, |
There was no sense to frame the figure of things, |
Там не было чувства, чтобы вставить в каркас
фигуру вещей, |
A sheer self-sight was there, no thought arose. |
Там было тонкое самозрение, но не мысль, что
вставала бы. |
Emotion slept deep down in the still heart |
Эмоции глубоко внизу спали в сердце безмолвном
|
Or lay buried in a cemetery of peace: |
Или лежали, похороненные на мирном кладбище: |
All feelings seemed quiescent, calm or dead, |
Все чувства казались неподвижными, тихими или
умершими, |
As if the heart-strings rent could work no more |
Словно сердца струны протертые больше служить
не могли, |
And joy and grief could never rise again. |
Словно радость и горе никогда больше подняться
не смогут. |
The heart beat on with an unconscious rhythm |
Сердце продолжало стучать с бессознательным
ритмом, |
But no response came from it and no cry. |
Но не шло из него ни ответа, ни крика. |
Vain was the provocation of events; |
Тщетны провокации были событий; |
Nothing within answered an outside touch, |
Ничего внутри не отвечало касанию внешнему, |
No nerve was stirred and no reaction rose. |
Не возбуждался ни один нерв, реакции не было. |
Yet still her body saw and moved and spoke; |
Но еще ее тело двигалось, говорило и видело; |
It understood without the aid of thought, |
Оно понимало без помощи мысли, |
It said whatever needed to be said, |
Оно говорило то, что было нужно сказать, |
It did whatever needed to be done. |
Оно делало то, что быть должно было сделано. |
There was no person there behind the act, |
За действием не было личности, |
No mind that chose or passed the fitting word: |
Не было разума, что выбирал или пропускал
подходящее слово: |
All wrought like an unerring apt machine. |
Все работало, как безошибочная машина
способная. |
As if continuing old habitual turns, |
Словно продолжая старые обороты привычные, |
And pushed by an old unexhausted force |
И принуждаемое старой неисчерпавшейся силой, |
The engine did the work for which it was made: |
Устройство выполняло работу, для которой оно
было создано: |
Her consciousness looked on and took no part; |
Ее сознание смотрело и не принимало участия; |
All it upheld, in nothing had a share. |
Все поддерживало, ни в чем не участвовало. |
There was no strong initiator will; |
Там не было могучей инициирующей воли; |
An incoherence crossing a firm void |
Бессвязность, пустоту пересекая стабильную, |
Slipped into an order of related chance. |
Скользила в порядок связного случая. |
A pure perception was the only power |
Чистое восприятие было единственной силой, |
That stood behind her action and her sight. |
Что стояла позади ее действий и зрения. |
If that retired, all objects would be extinct, |
Если бы ушло и оно, все объекты стали б
инстинктами, |
Her private universe would cease to be, |
Ее личная вселенная существовать перестала бы,
|
The house she had built with bricks of thought and sense |
Дом, который она построила из кирпичей мысли и
чувства |
In the beginning after the birth of Space. |
В начале после рождения Пространства. |
This seeing was identical with the seen; |
Это зрение было идентично со зрелищем; |
It knew without knowledge all that could be known, |
Оно знало без знания все, что быть могло знаемо,
|
It saw impartially the world go by, |
Оно на мир проходящий беспристрастно смотрело,
|
But in the same supine unmoving glance |
Но в том же безразличном не волнующемся
взгляде |
Saw too its abysmal unreality. |
Видело также его нереальность бездонную. |
It watched the figure of the cosmic game, |
Фигуры космической игры оно наблюдало, |
But the thought and inner life in forms seemed dead, |
Но мысль и внутренняя жизнь в формах, казалось,
умерли, |
Abolished by her own collapse of thought: |
Отмененные ее собственным разрушением мысли: |
A hollow physical shell persisted still. |
Пустая физическая скорлупа существовала еще. |
All seemed a brilliant shadow of itself, |
Все казалось самого себя тенью блестящей, |
A cosmic film of scenes and images: |
Сцен и образов космическим фильмом: |
The enduring mass and outline of the hills |
Длящаяся масса и очертание холмов |
Was a design sketched on a silent mind |
Были узором, в уме молчащем набросанным, |
And held to a tremulous false solidity |
И хранили дрожащую фальшивую твердость |
By constant beats of visionary sight. |
Постоянными ударами зрения призрачного. |
The forest with its emerald multitudes |
Лес, с его изумрудным обилием, |
Clothed with its show of hues vague empty Space, |
Одел своим видом оттенков неясное пустое
Пространство, |
A painting's colours hiding a surface void |
Краски живописи пустоту скрывали
поверхностную, |
That flickered upon dissolution's edge; |
Что мерцала на краю растворения; |
The blue heavens, an illusion of the eyes, |
Небеса голубые, иллюзия глаз, |
Roofed in the mind's illusion of a world. |
Накрывали разума иллюзию мира. |
The men who walked beneath an unreal sky |
Люди, что под нереальным небом гуляли, |
Seemed mobile puppets out of cardboard cut |
Подвижными марионетками из картона казались, |
And pushed by unseen hands across the soil |
Толкаемыми по земле руками незримыми, |
Or moving pictures upon Fancy's film: |
Или движущимися картинками в фильме Фантазии: |
There was no soul within, no power of life. |
Души внутри не было, ни силы жизни. |
The brain's vibrations that appear like thought, |
Вибрации мозга, что предстают словно мысль, |
The nerve's brief answer to each contact's knock, |
Нервов быстрый ответ на стук всех контактов, |
The heart's quiverings felt as joy and grief and love |
Трепетания сердца, ощущаемые как любовь, как
радость и горе, |
Were twitchings of the body, their seeming self, |
Были судорогой тела, их мнимой самостью, |
That body forged from atoms and from gas |
Которую тело выковало из газа и атомов, |
A manufactured lie of Maya's make, |
Производства Майи ложь сфабрикованная, |
Its life a dream seen by the sleeping Void. |
Его жизнь - сон, Пустотой спящей видимый. |
The animals lone or trooping through the glades |
Животные одинокие или стада на полянах |
Fled like a passing vision of beauty and grace |
Бежали, как мимолетные видения красоты и
грации, |
Imagined by some all-creating Eye. |
Выдуманные неким всесозидающим Глазом. |
Yet something was there behind the fading scene; |
Но что-то там было, за блекнущей сценой; |
Wherever she turned, at whatsoever she looked, |
Куда бы не повернула она, на что бы она не
взглянула, |
It was perceived, yet hid from mind and sight. |
То постигалось, но притом было от разума и от
зрения скрыто. |
The One only real shut itself from Space |
Единственно реальное Одно закрывало себя от
Пространства |
And stood aloof from the idea of Time. |
И стояло в стороне от идеи о Времени. |
Its truth escaped from shape and line and hue. |
Его истина избегала оттенка, линии, формы. |
All else grew unsubstantial, self-annulled, |
Все остальное становилось
несубстанциональным, самоаннулированным, |
This only everlasting seemed and true, |
Лишь То казалось всегда длящимся, истинным, |
Yet nowhere dwelt, it was outside the hours. |
Но при этом нигде не жило, оно было вовне
времени. |
This only could justify the labour of sight, |
Лишь оно могло оправдать зрения труд, |
But sight could not define for it a form; |
Но зрение не могло для него подобрать форму; |
This only could appease the unsatisfied ear |
Оно лишь могло утолить неудовлетворенное ухо, |
But hearing listened in vain for a missing sound; |
Но слух внимал тщетно звук ускользающий; |
This answered not the sense, called not to Mind. |
Оно не отвечало чувству, не звало к Разуму. |
It met her as the uncaught inaudible Voice |
Оно встречало ее как неуловимый, неслышимый
Голос, |
That speaks for ever from the Unknowable. |
Что говорит из Непостижимого вечно. |
It met her like an omnipresent point |
Оно встречало ее как вездесущая точка, |
Pure of dimensions, unfixed, invisible, |
Свободная от измерений, нефиксированная,
невидимая, |
The single oneness of its multiplied beat |
Одно единство его удара умноженного, |
Accentuating its sole eternity. |
Подчеркивающего его вечность единственную. |
It faced her as some vast Nought's immensity, |
Оно встречало ее как некоего обширного Ничто
необъятность, |
An endless No to all that seems to be, |
Бесконечное Нет всему, что, кажется, есть, |
An endless Yes to things ever unconceived |
Бесконечное Да тому, что непредставимо вовеки, |
And all that is unimagined and unthought, |
Всему, что невообразимо, немыслимо, |
An eternal zero or untotalled Aught, |
Вечное зеро или подсчету не поддающееся Нечто, |
A spaceless and a placeless Infinite. |
Бесконечность без пространства и места. |
Yet eternity and infinity seemed but words |
Вечность и бесконечность, в то же время,
казались только словами |
Vainly affixed by mind's incompetence |
Применяемыми тщетно некомпетентностью разума |
To its stupendous lone reality. |
К его единственной громадной реальности. |
The world is but a spark-burst from its light, |
Мир - лишь искорка-вспышка из его света, |
All moments flashes from its Timelessness, |
Все мгновения из его Безвременья сверкают, |
All objects glimmerings of the Bodiless |
Все объекты - Бестелесного отблески, |
That disappear from Mind when That is seen. |
Что исчезают из Разума, когда зримо То. |
It held, as if a shield before its face, |
Оно, словно щит, перед своим ликом держало |
A consciousness that saw without a seer, |
Сознание, что без зрителя видело, |
The Truth where knowledge is not nor knower nor known, |
Истину, где нет ни знания, ни познающего, ни
познаваемого, |
The Love enamoured of its own delight |
Любовь, собственным восторгом своим
очарованную, |
In which the Lover is not nor the Beloved |
В которой Любимого нет, нет Возлюбленной, |
Bringing their personal passion into the Vast, |
Вносящих свои персональные страсти в
Обширность, |
The Force omnipotent in quietude, |
Всемогущая Сила в покое, |
The Bliss that none can ever hope to taste. |
Блаженство, которого никто никогда вкусить не
может надеяться. |
It cancelled the convincing cheat of self; |
Оно вычеркивало обман убедительный самости; |
A truth in nothingness was its mighty clue. |
Правда в ничто была его могучим ключом. |
If all existence could renounce to be |
Если бы все существование могло отказаться бы
быть |
And Being take refuge in Non-being's arms |
И найти убежище в руках Небытия Бытие, |
And Non-being could strike out its ciphered round, |
А Небытие могло бы вычеркнуть его
зашифрованный круг, |
Some lustre of that Reality might appear. |
Тогда некий проблеск той Реальности мог
показаться бы. |
A formless liberation came on her. |
К ней пришло освобождение бесформенное. |
Once sepulchred alive in brain and flesh |
Некогда погребенная заживо в мозге и в плоти, |
She had risen up from body, mind and life; |
Она восстала из тела, из разума, жизни; |
She was no more a Person in a world, |
Она не была больше Персоною в мире, |
She had escaped into infinity. |
Она спаслась в бесконечность. |
What once had been herself had disappeared; |
Что некогда было ею самою, исчезло; |
There was no frame of things, no figure of soul. |
Там не было ни каркаса вещей, ни фигуры души. |
A refugee from the domain of sense, |
Эмигрант из владения чувства, |
Evading the necessity of thought, |
Бегущая от неизбежности мысли, |
Delivered from Knowledge and from Ignorance |
Избавленная от Знания и от Неведения, |
And rescued from the true and the untrue, |
Спасенная от истинного и от неистинного, |
She shared the Superconscient's high retreat |
Она убежище Суперсознания разделила высокое |
Beyond the self-born Word, the nude Idea, |
За пределами саморожденного Слова, нагая Идея, |
The first bare solid ground of consciousness; |
Первая неприкрашенная прочная почва сознания; |
Beings were not there, existence had no place, |
Существ не было здесь, существование не имело
здесь места, |
There was no temptation of the joy to be. |
Здесь не было искушения радости быть. |
Unutterably effaced, no one and null, |
Невыразимо стерта, ни единицы, ни нуля, |
A vanishing vestige like a violet trace, |
Исчезающий след, как черта фиолетовая, |
A faint record merely of a self now past, |
Бледная запись просто себя, ныне прошедшей, |
She was a point in the unknowable. |
В непостижимом она была точкой. |
Only some last annulment now remained, |
Лишь какая-то последняя отмена сейчас
оставалась. |
Annihilation's vague indefinable step: |
Аннигиляции неясный, не поддающийся
определению шаг: |
A memory of being still was there |
Память о бытии была еще здесь |
And kept her separate from nothingness: |
И от небытия ее отдельно хранила: |
She was in That but still became not That. |
Она была в Том, но еще Тем не стала. |
This shadow of herself so close to nought |
Эта тень самой себя, так к ничто близкая, |
Could be again self's point d'appui to live, |
Могла стать снова для самости точкой опорою
жизни, |
Return out of the Inconceivable |
Вернуться из Непостижимого |
And be what some mysterious vast might choose. |
И быть тем, что некая мистическая ширь может
выбрать, |
Even as the Unknowable decreed, |
Равно как тем, чем Непостижимый решит, |
She might be nought or new-become the All, |
Она могла быть ничем или стать заново Всем, |
Or if the omnipotent Nihil took a shape |
Или, если бы всемогущий Ноль принял форму, |
Emerge as someone and redeem the world. |
Появиться как кто-то, и спасти мир. |
Even, she might learn what the mystic cipher held, |
Она даже могла изучить, что содержит
мистический шифр, |
This seeming exit or closed end of all |
Этот кажущийся выход или конец всего
завершенный |
Could be a blind tenebrous passage screened from sight, |
Мог быть темным, мрачным проходом, скрытым от
зрения, |
Her state the eclipsing shell of a darkened sun |
Ее состояние - заслоняющей раковиной
затемненного солнца |
On its secret way to the Ineffable. |
На его тайном пути к Невыразимому. |
Even now her splendid being might flame back |
Даже сейчас ее великолепное существо могло
снова вспыхнуть |
Out of the silence and the nullity, |
Из молчания и из недействительности, |
A gleaming portion of the All-Wonderful, |
Сверкающая часть Всечудесного, |
A power of some all-affirming Absolute, |
Сила некоего всеутверждающего Абсолюта, |
A shining mirror of the eternal Truth |
Сияющее зеркало Истины вечной, |
To show to the One-in-all its manifest face, |
Чтобы показать Одному-во-всем его проявленный
облик, |
To the souls of men their deep identity. |
Душам людей - их идентичность глубокую. |
Or she might wake into God's quietude |
Либо она могла пробудиться в спокойствии Бога |
Beyond the cosmic day and cosmic night |
За пределами космического дня и космической
ночи |
And rest appeased in his white eternity. |
И умиротворенно покоится в его белой вечности. |
But this was now unreal or remote |
Но сейчас это было нереальным или далеким, |
Or covered in the mystic fathomless blank. |
Или в бездонной пустоте мистической скрытым. |
In infinite Nothingness was the ultimate sign |
В бесконечном Ничто последний был знак |
Or else the Real was the Unknowable. |
Или еще оставалась Непостижимым Реальность. |
A lonely Absolute negated all: |
Одинокий Абсолют отрицал все: |
It effaced the ignorant world from its solitude |
Он стер невежественный мир из своего
одиночества |
And drowned the soul in its everlasting peace. |
И утопил душу в своем вечно длящемся мире2. (2Peace
- мир, покой) |
|
|
End of Canto Six |
Конец шестой песни |
|
|