Сатпрем. Заметки Апокалипсиса. Том 1

1977	январь	06 11 12 21 25 31
	февраль	05 06 10 15 21 23 26 28
	март	01 07 09 17-18 19 21 23 24 29 30 31
	апрель	06 12 15 22 26 27 30
	май	03 05 08 16 19
	июнь	03 22
	июль	04 14 22 конец
	август	05 06 09 10 12 13 23 24 25 30 31
	сентябрь	03 04 05 07 10 11 14 20 21 24 25 27 30
	октябрь	03 07 10 11 12 13 15 16 19 20 21 23 24 25 28 29 31
	ноябрь	02 06 08 10 11 14 21-22 23 23-24
	декабрь	04 09 11 12 13 15 19 20 21 27

Ты хорошо позаботилась об этих двух коробках (Трилогии)! И я благодарю тебя за то, что ты навела справки об издателе. Мы пока ещё не готовы выбрать шрифт, но мы всё-таки хотим французскую клавиатуру, которую легко можно использовать для набора на английском, в то время как обратное сделать сложно.

Я прошу тебя открыть одну из коробок, но это не сигнал для распространения, это лишь должно послужить двум особым обстоятельствам. (...) Ситуация сильно усложнилась некоторыми бесчестными действиями Баруна, о которых я не хочу говорить, но факт заключается в том, что мои контракты на книги Матери находились в его руках в течение пятнадцати дней и я не видел их, хотя попечители и все наши враги прекрасно с ними ознакомились! Что ты об этом думаешь? Это ошибка Лафонта или что-то другое? Я жду новостей от Лафонта. Действительно, кажется, что Враг цепляется на каждом шагу до самого конца, если принять во внимание, что чудом и неразрешимой задачей было напечатать те три тома в Мадрасе.... Не будь это всё для Матери, я бы уже давно ушёл в Гималаи. Короче говоря, Ауропресс – владелец Сатпрема точно так же, как Ауровиль собственность Наваджаты, как Ашрам собственность попечителей, а Мать и Шри Ауробиндо собственность Коуноумы и Ашрам Пресс. Это время “собственников” – ненадолго. Теперь ты понимаешь за что мы сражаемся.

В остальном, я не встречаюсь ни с кем, за исключением ночи, когда я встречаюсь с ними во множестве и всех мастей.

Неистовая внутренняя битва вокруг Лафонта (Ауропресс, и т. п.) – все хищники в ярости. Моя молитва к Матери: направь Твой свет сюда, направь Твой свет сюда... О!

Непрекращающаяся, изнурительная атака со всех сторон.

...Очень утешительно видеть Действие Матери через эти книги. Несомненно, это громадный мир взбивающегося сознания. Это именно то, чего хотела Мать. Люди погрузятся в Неё сами, не осознавая того, и после этого они уже не будут теми же, что и прежде – возможно, даже мир уже не будет тем же!

А тем временем мы должны подготовить Битву вместе. Я получил очень интересное письмо от Кэрол, которая борется с предрассудками Пьера: те, с кем мы соприкоснулись, не “литературные” критики, а научный мир: физики, доктора, биологи и т. д.; мы должны обсуждать книги Матери. Кэрол поговорит с тобой. Она также поговорит с Лафонтом и вы вместе спланируете сражение или работу.

Итак, наконец-то, я получил контракт от Лафонта, но он пока ещё им не подписан – будем надеяться, что в последнюю минуту ничего не произойдёт. То, через что мне пришлось пройти – невероятно. Но я ясно вижу, как позади Рука Матери направляет всё, каждую деталь, чтобы сорвать маску со всего с чего она должна быть сорвана, и поместить каждую вещь и каждое существо на надлежащее им место. Не очень весело находится прямо посреди грязного процесса, но это бесконечная Милость – быть её воином в великой мировой Битве.

... Остаётся проблема наборщика. Возможно, вскоре всё это будет решено. Настоящий корень проблемы – Агенда – находится на наковальне, и мы будем бить и бить молотом до тех пор, пока истинное решение не будет найдено. Дели (сэр C. P. N. Сингх) активно заботится об этом. В конце концов, мы выйдем из этого грязного тоннеля. Во всяком случае точно одно, ни эти деньги, ни какие-либо другие не принадлежат “Сатпрему”. Сатпрем собственность Матери, это всё! Я слишком устал, чтобы ещё писать. Мы продолжим вместе, и это прекрасная битва.

...Давай надеяться, что мы скоро покончим с этой грязью. Возможно, Кармен говорила тебе, что Андре Мориссе согласился быть эмиссаром Баруна к Лафонту. В результате я получил озабоченное и дезориентированное письмо от Ремо (лица, ответственного за контракты), в котором говорится: “Вероятно, Барун в будущем оспорит наши контракты...” Очаровательно, Андре должно быть потакает милому, мелкому шантажу. Уф! Почти удушающе и отвратительно быть во внутреннем контакте с этими людьми – не “почти”, я нахожу это очень тяжёлым физически.

Этим утром я ощутил, как надвигается непреодолимая сила, нечто похожее на бульдозер, без какого-либо особого успеха, но неумолимо и суверенно – не встречая никаких препятствий. Тогда я вдруг решил показать завтра первый том в Ауровиле.

Я тороплюсь и покидаю тебя. У меня впечатление, что Мать движется очень повелительно – и если вещи приходят в движение здесь, они приходят в движение повсюду, не так ли?

Суджата добавляет: Давайте не забудем о маме Сатпрема! – ей одну копию первого тома.

(Письмо Н. Ф. Палкхилаве, видному адвокату из Бомбея, в оригинале на английском)

Я беру на себя смелость попросить вашей помощи и совета, зная вашу приверженность духу справедливости и идеалистическим благим делам, и я также наслышан о вас от мадам Иоланды Лемон. Это не личное дело: моя собственная жизнь посвящена прогрессу человеческого сознания и Красоте, посредством моих книг.

Как вам известно, в течение 17 лет я был единственным личным доверенным лицом Матери в Пондишерри. Она была окружена не “учениками”, как можно было бы подумать, а различными образцами человеческого сознания, посредством которых Она старалась, после Шри Ауробиндо, выработать новый Вид Сознания в своём собственном теле, а следовательно в теле Земли. Можно сказать, что это было экспериментальной эволюцией. И как это обычно происходит, когда ты хочешь создать новый Вид, ты наталкиваешься на всё, что сопротивляется и отрицает в старом виде – и через само это сопротивление обнаруживается переход к следующему виду, точно также как рептилия должна была найти переход к птице в своих высыхающих болотах из грязи. Препятствие является ключом.

В настоящем случае, препятствие находилось здесь, что в начале обнаружил Шри Ауробиндо, а затем и Мать – оба должны были уйти по одной и той же причине. Действительно, те, что находились вокруг Них, не были “учениками”, а земными представителями наиболее тёмного сопротивления, которое необходимо было преодолеть. Небольшое количество света тоже находилось там, но оно не обладало правом голоса.

После ухода Шри Ауробиндо, Мать пошла по Его стопам, пытаясь обнаружить то, что Он открыл, но никогда не объяснял, поскольку “операция” имела место не в Уме и не в прекрасных книжках, а в теле – новый Вид вырабатывается в теле. Итак, Она обнаружила секрет Шри Ауробиндо – также Она обнаружила и препятствия, с которыми столкнулся Шри Ауробиндо. И Она нашла экспериментальный переход к этому проблематичному новому Виду.

Это на самом деле представляет интерес для всего мира.

Посреди этой ужасной битвы и, вероятно, зная, что однажды Она окажется в полном одиночестве, перед лицом Смерти, покинутая всеми, осаждаемая злобной дурной волей, Она выбрала меня своим доверенным лицом. Её грандиозная борьба не должна быть потеряна для будущего человечества – кто-то должен понять, подхватить нить, распространить Возможность, которую Она вырвала из ночи старого вида. Результатом стали примерно 6000 страниц Её личных бесед со мной, в которых Она шаг за шагом объясняла процесс, борьбу и, в конце концов, осаду Смерти и Тьмы вокруг Неё. Моё сердце разрывается от боли даже когда я читаю эти слова. В течение 17 лет я следил за этой агонией.

После Её ухода, в 1973 году, вы можете представить моё положение, когда я оказался посреди тех самых сил, которые хотели Её уничтожить. Теперь они были “наследниками” и “собственниками” Шри Ауробиндо и Матери. Теперь большой духовный бизнес мог развернуться с новой силой – это было вечной историей со времён Христа и даже Карла Маркса. Некий новый Рим или духовный Кремль хотел организовать новую Церковь – а позади этого, громадные, амбициозные Деньги, всегда готовые захватить Дух для своих временных целей. В настоящем случае: хорошо организованная мафия, в основном состоящая из бизнесменов. Вы можете представить себе как эти “ученики” и собственники новой Церкви смотрели на одинокого человека по имени Сатпрем, который был хранилищем настолько конфиденциальной информации, которая могла бы стать опасной для их нимбов высших жрецов и их тёмных замыслов. Вероятно, вы осведомлены об их интригах и бесчестных средствах с помощью которых они пытались добиться верховной власти над Ауровилем, в качестве законных “собственников”. Те же самые средства применялись и к бумагам Матери – к 6000 страниц, которые Она назвала Агендой. 27 августа прошлого года, во время моей ежедневной прогулки, меня пытались убить в ауровильских каньонах трое убийц нанятых ими. Конечно же, невозможно ничего доказать: это было бы “несчастным случаем”. Могут произойти и другие “несчастные случаи”. Необходимо что-то сделать, чтобы спасти Агенду от жадной и беспринципной цензуры этих людей.

Я дважды пытался опубликовать эти бумаги в Ашраме. Первый раз в 1974 году: когда я отправился в Ашрам Пресс, мне было в письменном виде сказано одним из попечителей о его “нежелании” публиковать эти бумаги сейчас и в особенности он возражал против публикации этих бумаг в иностранных издательствах. Через Андре Мориссе (сына Матери) они довели до моего сведения, что они сомневаются в “целесообразности” этой публикации. Частным образом они намекнули, что эти публикации должны быть вынесены на их суд и что ничто не должно повредить интересам Ашрама, и т. д.... С этого времени мне стало понятно, что они хотят сократить и подвергнуть цензуре эти бумаги для того, чтобы они соответствовали их целям.

Второй раз в 1976 году, я попытался опубликовать бумаги Матери в “All India Press”, которое принадлежит Ашраму (хотя это и спорно). С помощью сэра C.P.N. Сингха, которого вы должно быть знаете, я попытался добиться публикации под своим личным надзором. Они согласились на публикацию, но попытались торпедировать меры, принятые C.P.N. Сингхом, которые должны были обеспечить мой контроль за материалами, отданными в “All India Press”. Сейчас очевидно, что бумаги Матери действительно находились в опасности и что только публикация вне Ашрама обеспечила бы целостность и отсутствие цензуры.

Я не вспоминаю здесь о различных угрозах, шантаже и отвратительной клевете, которой я подвергался. Они даже пытались восстановить против меня моих французских и американских издателей. Моё здоровье очень сильно пострадало от этой жестокой борьбы, напомнившей мне о том, через что была должна пройти Мать. Я не знаю, что со мной произойдёт: но какой бы ни была моя жизнь, она должна быть использована для того, чтобы сохранить эти ценные бумаги во всей их чистоте для будущего человечества – и если возможно, быстро.

Несколько раз Мать говорила, что её беседы со мной были возможны только из-за меня; однажды Она даже сказала: “Это исключительно для тебя”. Я не настолько глуп, чтобы считать себя “владельцем” этих Сокровищ. Я был простым представителем человеческой расы, находящимся рядом с Ней – через меня Она говорила с Землёй. Я считал, что эти бумаги принадлежат Земле, точно также как и Ауровиль не принадлежит ни кому в частности, а человечеству в целом, как было сказано в “Хартии” Ауровиля.

“Земля” – это что-то очень неопределённое, хотя и очень конкретное в наших сердцах. Отсюда мой вам вопрос:

Возможно ли мне, как доверенному лицу в этой Работе и как представителю Земли, обратиться к правительству Индии, как представителю различных наций Земли, с просьбой вступить во владение этими бумагами и обеспечить их цельное и независимое издание ради пользы всего человечества? У меня есть основания полагать, что правительство Индии хотело бы мне помочь, при условии, что я найду законные аргументы, при помощи которых я вступлю во владение ими. На какую статью или прецедент они могут сослаться? Или, если это должно быть актом власти, какой может быть административная стратегия и методы, посредством которых может действовать премьер-министр? Также я думал обратиться за помощью к UNESCO как к мировому сообществу, но это могло бы быть ещё более сложным – время не терпит.¹ Давит и осаждающее меня окружение.

Мне известно о благородстве вашего духа. У меня нет в жизни других целей, кроме помощи в развитии сознания моих братьев и сестёр. И я знаю, что бумаги Матери содержат процесс и секрет, в котором очень нуждается наша подходящая к завершению ментальная раса – секрет и процесс его перехода на другой уровень сознания и возможно даже к новому телу Земли.

Ты написала хорошее письмо. Бояться чего? Мы оставили позади только отвратительные вещи. Мы даже начинаем ощущать, что “нормальный” воздух становится удушающим – давай вдохнём! Иди вперёд, Мишлин, нам не нужно делать всё самим. И у нас есть Мантра, чтобы наносить удары по всему, что сопротивляется, ворчит, сомневается и боится. Мы должны беспрестанно продолжать. Путь проторен, не так ли, он открыт – одному Богу известно, сколько Они вложили в это труда! Давайте хоть немного пройдём в Их направлении и когда мы увидим противоположную сторону – Они пойдут нам навстречу. Чем больше мы стараемся, тем больше всё ускоряется, самое главное – пытаться. О, это пылкая потребность выйти из обычного удушья.

(...) Что касается меня, то я ещё не получил контракт, подписанный Лафонтом. Этот вопрос находится в подвешенном состоянии в течение почти двух месяцев. Барун всем говорит здесь: “Сатпрем отдал мне всё, книги Матери – мои”. Поэтому им надо очень хорошо поработать с Лафонтом, чтобы разрушить наш контракт. О, Господи, Господи, Господи, пусть эта Грязь исчезнет! Господь, Господь, Господь...

Итак, если ситуация с Лафонтом на самом деле не “запутана” и будет гарантия невмешательства этих людей в публикацию, я присмотрю за тем, чтобы эти книги были распространены в самом Ашраме в соответствии с искренностью и импульсом момента. Но по очевидным причинам я не буду вмешиваться до тех пор, пока не будет обеспечена публикация во Франции. Как оказалось всё просто!

Выборы в Индии жестокий тест для всего мира.² Лишь немногие способны это понять. Если случится так, что Индира Ганди потерпит поражение, Сатпрему останется лишь покинуть Индию с бумагами Матери так быстро, насколько это возможно, потому что силы, стоящие позади оппозиции являются теми же самыми силами, что стоят за попечителями и Наваджатой, и это также стало бы концом Ауровиля, то есть, Работа была бы остановлена или полностью искажена победившим Жульничеством. Возможно, это также означало бы войну. Видишь, что стоит на карте? Ты можешь понять, за что мы сражаемся.

Абсолютно очевидно, что книги Сатпрема и Агенда Матери – идеальная добыча для Врага. Вот почему он цепляется на каждом шагу и за каждую мелочь в течение трёх лет. Вокруг этого крутится Новый Мир – хотя работа будет сделана так или иначе. Давай надеяться на то, что она будет сделана так, а не по-другому.

Сейчас лучше понимаешь, почему Мать поддерживала Индию.

Письмо от Б. (Ауропресс) – он готовится вызвать меня в суд. Стая охотится за книгами Матери.

Я знал, что эти люди (Барун и компания) бесчестны, но чтобы до такой степени.... Тебе известно, что у меня было сильное кровохарканье в течение трёх дней – благодарение Богу, Мать приучила меня не бояться. Но эти люди обвиняют меня в таких чудовищных преступлениях, я проглатываю множество вещей. Теперь я действительно понимаю, что она имела в виду: “Я подвешена на тонкой нити в абсолютно прогнившей атмосфере”. Такова ситуация сейчас. (...) Я предпочитаю остановиться здесь, потому что всё это меня изнуряет. Они вымотали меня. Но я не сдамся.

Я действительно нуждаюсь в вашей помощи и любви.

Я только что услышал, что Ashram Trust “ заявил свои права” на мои книги, как на собственность Ashram Trust. Все хищники собираются.

По ту сторону определённой точки кажется, что являешься покровом из страдания и продолжаешь повторять Ма-Ма-Ма.... И ничего больше. Когда Она пожелает, чтобы всё это закончилось, всё закончится.

...Клюнув на бесчестность или, скорее, на мошенничество в которое меня вовлёк Барун, теперь я предпринимаю шаги, чтобы аннулировать все его права на “Саньясина”. Я написал по этому поводу Лафонту. Посмотрим. Это настоящая боль, огромная трата времени и энергии, удушающая грязь. Я здесь для того, чтобы бороться, не так ли, иначе я бы давно уехал в Гималаи и никто бы обо мне больше ничего не услышал. Битва против Ауропресс является частью более обширной битвы за освобождения Ауровиля от другого жульничества – это та же самая битва, что имеет место сейчас по всей Индии в связи с настоящими выборами. Одна и та же битва повсюду – фактически, это битва Матери за Новый Мир. Это как раз то, через что я прохожу в течение последних трёх лет. Слава Богу, теперь я больше не совсем одинок среди этих мошенников. Миссис Ганди поддерживает меня, иначе я был бы давным-давно мёртв. (...)

Уф! Прости меня за это письмо. Это похоже на средневековое испытание, когда рыцари должны были проходить через всевозможные опасности для того, чтобы выиграть Розу. Так как мы находимся в двадцатом столетии, то и испытания отвратительны и грубы, но в конце концов, есть Роза Нового Мира – мира где всё наконец-то станет ПРОСТЫМ, потому, что все будет как есть. Мы вместе идём к ЭТОМУ, и ты мой дорогой друг.

Ко мне приходят разного рода восприятия, но без каких-либо материальных “доказательств”. Например, некоторое время назад я настолько ощутил “книгу в руках Андре”, что подумал, что Мать хочет заставить меня дать книгу Андре! Потом я услышал, что Пурна украла книгу у Нолини и отправила её Андре. Вот так, полно восприятий без какого-либо понимания что это значит, словно слепой видящий! Также я долгое время очень сильно ощущал разного рода интриги вокруг Андре. (...)

Много чего кишит вокруг, но я не знаю, что это означает. Прошлой ночью я находился под каменным дождём.

В промежутке между двумя каменными дождями я попытаюсь ответить на твои вопросы от 14 февраля, хотя они и не очень понятно заданы или, скорее, ты на ощупь ищешь путь к вопросу, которого сам пока не знаешь. Я тоже буду нащупывать свой путь через твой поиск!

Постарайся не завлекать супраментальный мир в ментальную ловушку: внутри нашей клетки мы отчаянно объясняем мир, который не имеет ничего общего с инструментами восприятия нашей клетки. Это нечто другое, которое изменит всё. Что сказала бы землеройка, если бы заблудилась в Боинге 707? Однако землеройка была бы права если бы задавала вопросы, даже если ответы были бы невозможны, потому что постановка вопросов помогает идти к следующему миру землеройки. Мы должны выбраться из нашей клетки, ответ заключён в этом. А пока... хорошо, мы можем откусывать по кусочку ментально.

Итак, мы находимся прямо в супраментальном Боинге. Существует вуаль, которую нужно убрать для того, чтобы всё превратилось в Боинг – в конце концов, для землеройки Боинг полностью невидим, даже если она шныряет между сиденьями или в багажном отделении. Конечно, эта вуаль является её специфической конструкцией, но в действительности это не тело землеройки, не её материя вуалируют от неё реальность – это материя, научившаяся быть землеройкой, исключив всё остальное. Вуаль – это определённая память или привычка существования землеройки... поэтому существуют все эти “законы” очаровательных млекопитающих, законы вечные и серьёзные, как сам Иегова или мистер Ньютон.

Истинная материя это нечто другое. Она без вуали и не особенно зрелищна. Когда мы прибываем туда, на этот чистый уровень, очищенный от привычек существования определённого человека – больше не существует болезней, несчастных случаев или смерти. Больше нет никаких “законов”. Фантастическая свобода. Это “следующий” мир, который никогда не был “следующим”, поскольку был таким всегда. Но мы прибываем туда, то есть, вуаль падает – не в наших головах, а в наших телах. Когда наше телесное сознание тяжёлое и пастообразное, всё очень и очень далеко, формируются планы и планы, “тонкое” физическое здесь, “тонкое” физическое там – а затем, в один прекрасный день, всё становится “тонким”, или больше нет никакого тонкого вовсе: это здесь, очень просто. Супраментальное “вторжение” – это наш слой Homo Sapiens ставший пористым. И тогда всё приходит, или, скорее, всё становится таким как есть. Взгляни! Это же Боинг. Мы прямо в нём. Мы всегда находились в нём. Так просто!

Давай приведём пример: кровохарканье это что-то очень серьёзное и конкретное, оно наполняет кровью платок и медицинскую карточку. Хорошо. Ты смотришь на это и не обращаешь внимания: это феномен подобный многим другим, как заложенный нос и запах эспарцета. И тогда нет никакого кровотечения вовсе, это проходит как запах эспарцета – какая суета! Не было никогда никакой болезни, ни секунды: всё дело во вмешательстве лицензированных докторов. Но если ты смотришь на это с медицинской точки зрения, это Болезнь. Убийца это очень серьёзно, особенно когда их трое и они подходят к тебе в каньонах. Ладно, ты смотришь на это, они просто двуногие люди, как и все остальные, почва имеет красивый розоватый оттенок в 6 часов вечера: и тогда эти трое уходят, и ты возвращаешься домой. И здесь и там, то, что ведёт себя по другому – Материя. Но если бы ты взглянул на них как на убийц, ты был бы убит. Это просто. В теле есть место, где ничего этого не существует, а так как этого не существует, то этого, конечно же, и нет. Другими словами, огромная реальная Нереальность, зависящая от того, сморишь ли ты на неё (или, скорее, смотрит тело) правильным образом или неправильным. Когда ты смотришь неправильно, находишься в слоях, тогда ты можешь иметь “предчувствие”, что произойдёт “несчастный случай” и в тот день не пойдёшь гулять в каньоны. Но если ты смотришь правильно, не разделяя всё на слои, тогда нет никакого предчувствия вовсе, потому что нет ничего: истинная вибрация аннулирует ложную вибрацию автоматически. Это совершенно естественно.

Поэтому я не очень хорошо понимаю, в чём твой вопрос. “Передача власти” – это передача власти Естественному – действие, отчасти пугающее для тех, кто находится в клетке.

Внутри этого Естественного ты, конечно, не умираешь, потому что умереть может только то, что не существует, то, что само верит, что является мёртвым, умирает, и что ему присуща смерть. Это та же самая Нереальность, что и убийца в каньонах и кровохарканье. Это происходит или не происходит в зависимости от того веришь ты в это или нет. Хорошо. Но многие из Homo Sapiens верят в смерть и культивируют её, то есть, нереальность. Эти культурные пищеварительные тракты (о, они могут даже читать книги) возвращаются в Ничто, чем и были всегда: в нереальность, они возвращаются в нереальность. Они не существуют. Всё зависит от пропорции Реальности, которая была культивирована – и как то, что Реально может перестать быть... реальным. Мы должны культивировать Реальность в самих наших телах – тогда, естественно, Смерти больше не будет. Смерть создаёт слой нереальности. Когда этот слой истощается, тогда то, что по-настоящему живо, живёт вечно, без “той или этой стороны”: смерть создаёт неверный взгляд на вещи. Тогда всё ЕДИНО, потому что существует только то, что РЕАЛЬНО. То, что РЕАЛЬНО не нуждается в сторонах, это то, что повсюду, то, что есть всегда. Только нам об этом неизвестно: об этом знает только очищенное тело. У нас могут быть различные “видения”, “реализации”, восприятия через наши слои: мы путешествуем через всё, что прилипло к нашей чистой Материи. Только Материи известна тотальная Реальность: мёртвые никогда не были мёртвыми, они лишь лишились своей части из нереальности. Всё зависит от этой части “нереальности”. Когда тело полностью лишиться своей части или своей привязанности к Нереальности, смерти больше не будет, естественно, потому что смерть это то, что не существует. Это начало трансформации. И те маленькие частички будут вновь и вновь возвращаться в тело до тех пор пока не вырастут достаточно для того, чтобы стать полностью реальными в Материи. Сейчас процесс ускоряется, он становится глобальным, что означает возможность выйти из Нереальности коллективно. Начальной точкой физической трансформации является восприятие этой Нереальности. Когда ты понимаешь (когда твоё тело понимает), что убийцы не существует, что кровохарканья нет, что нет всего этого беспорядка, тогда всё начинает вести себя по-другому. Вся проблема заключается в этом “по-другому”. Матери не дали времени, чтобы показать, как можно существовать по-другому – но, может быть, у Неё в запасе есть для нас сюрпризы.

И мы учимся нереальности каменного дождя. Когда он совершенно нереален, то ни один камень не упадёт на нашу голову, и мы посмеёмся по поводу этой великой Игры. И тогда будет существовать только Всевышний, делающий всё. Это высочайший взгляд, потому что это взгляд Всевышнего. Вот для чего мы были рождены. Какую же неразбериху мы создали!

Меня рвёт экскрементами. Всем, что они швыряют в меня.

Письмо от Б. (Ауропресс). Ложь становится истиной.

(Письмо к Мишлин и другу. Индира Ганди только что проиграла национальные выборы.)

Итак, мы достигли поворотной точки. Для нас даже логично пройти через это, даже если это отчасти тёмная логика – временно тёмная. Ситуация может быть прочитана в нескольких ключевых строках Шри Ауробиндо, которые сразу же пришли мне на ум:

И разум тела в человеке – единственный светильник...

Мать должна была уйти с наших глаз для того, чтобы вся эта отрава распространилась.

Власть Индиры Ганди должна была уйти для того, чтобы распространилась вся эта грязь.³

В конце, или на дне находится Чудо Матери. Все человеческие существа, все должны прийти туда – они должны увидеть и коснуться этой ужасной Стены. И когда хотя бы несколько из них станут повторять в своих телах Мантру, как единственный освещающий Тьму свет, когда с них будет довольно собственного бесчестья, появится возможность, чтобы всё это рухнуло.

Мы находимся в довольно тёмном переходном периоде, ведущем туда. Но это переходный период. В течение трёх лет, на каждом шагу Битвы, Мать давала мне видения каким будет следующий шаг. 23 февраля, я находился (“я”, то есть, символическое “Я” представленное в этой битве) на краю чёрной пропасти примерно пятиметровой ширины, перепрыгнуть через которую казалось мне невозможным, если я не протяну свои руки и не попытаюсь ухватится за другую сторону. Затем, неизвестно как, я перепрыгнул через эту пропасть и оказался стоящим на ногах на другой стороне.

Это кажется невозможным, но это будет сделано. Мы приземляемся на другой стороне. Но нужно сделать этот “шаг” – во тьме.

Это определённо и точно, что Мать с совершенством и тщательностью ведёт эту отчасти ужасную Игру. Иногда это “ужасная Стратегия Вечности” через которую проходила, или скорее проходит сама Мать. Но каждый шаг безошибочен, предопределён, каким бы он не казался, и мы идём к неотвратимой Победе.

Меня могут отправить в тюрьму. Я буду обвинён в краже бумаг Матери. Они все в ожидании. В пропасти слышен смех всех этих гномов. Они ещё посмеются какое-то время. “Наши” ауровильцы могут быть изгнаны, и может появиться дурная карикатура на Ауровиль, победоносная и коммерческая. Распространится множество безобразных вещей – они должны распространиться. Может быть это снова будет “Диаспора” – я не знаю, мы будем сражаться за каждый дюйм, спокойно. Мы будем вместе молиться, спокойно. Под давлением этой Тьмы мы зажжём Огонь в наших телах.

Кроме того, мы ничего не знаем о Чудесах Матери.

Авиапочтой я посылаю тебе четвертый том, о котором я ещё не говорил и который я хочу сохранить в тайне ещё некоторое время. Это чистая, нефальсифицированная бомба Матери. Мне бы хотелось, чтобы хотя бы две копии четвёртого тома находились где-нибудь в безопасном месте. Здесь нас непременно будут обыскивать и преследовать. Я надеюсь, что смогу найти для всего безопасное место. Затем я буду ждать.

Она так могущественна, так нежна здесь. Она рассчитывает, что мы заставим её Мантру биться в Ночи. Это всё, больше делать ничего не нужно.

И мы должны издать эти три тома для того, чтобы хотя бы некоторые могли услышать Её голос.

Я был так глубоко тронут, когда вернувшись с моей прогулки по каньонам, куда я ушёл, неся весь груз на своих плечах, я нашёл эти несколько строк на ступеньках моей лестницы: “Как мы можем помочь?” Это было такой очевидной Милостью, которая пришла облегчить боль. И каждый отвечает так чудесно, так точно. Были все эти серьёзные, огорчительные – о, очень огорчительные решения! Жанни Пинсо была чудесна, все были удивительны. Но это не закончилось. Есть множество вещей, которые нужно распространить по различным каналам, давайте не будем заблуждаться; Милость приходит и сюда также, в мельчайших деталях. Я не могу рассказать вам всего.

Возможно, старый фасад ещё будет оставаться некоторое время, до тех пор, пока они понемногу не разрушат всю нашу структуру. Первым знаком будет отставка нынешнего губернатора⁴, затем произойдёт упразднение ауровильского комитета, созданного Дели. Шаг за шагом они поставят своих людей. С ними даже президент Индии. И тогда мы увидим танец Наваджаты с Баруном – иногда захватывает дух, когда видишь, что такой громадной, глобальной Работе мешают (или так кажется) гномы такого размера. Это кажется невероятным. Затем попечители будут преследовать Сатпрема, поддерживаемые законом и полицией, которую можно купить за бесценок. Три или четыре дня назад я получил второе письмо от Баруна в ответ на моё письмо, в котором я заставил его взглянуть на его фальшивые заявления и сказал ему, что он больше не имеет никаких прав на мою книгу. За два дня до получения его письма у меня началась сильная рвота, и моему телу было очень тяжело в этот день, всё это сочеталось с внутренним восприятием приближения краха Индиры. Всё это происходило одновременно (и это, конечно, не было случайностью). Никогда в жизни я не читал ничего более отвратительного, гнусного, такой мелкой лжи; искажено всё, ложь становится истиной – это невероятно. С помощью какого сомнительного адвоката составил он этот ответ (из Парижа)? И Андре Моррисе молчаливо одобряет этот позор.... Всё это было очень трудно проглотить в последние дни. Как тебе известно, позади этого целый мир. Я попытался ответить, но после двух часов попыток ручка выскользнула из моих рук, я задыхался от всего этого. Кроме того, после тяжкого труда в этой грязи, понимаешь бесполезность борьбы против всего этого: что за польза отвечать вновь и вновь – искажено всё. И каждый раз тебя покрывает грязь (хуже, чем покрывает, ты её глотаешь, а потом тебя рвёт). Прости меня. Поэтому я думаю, что не буду отвечать, но они ухватятся и за моё молчание тоже. Что они скрывают за всем этим? Я ничего не знаю об их махинациях. Поэтому я сражаюсь во тьме. Я постоянно вижу вокруг себя А. М.. И, кроме того, всё это душит так, словно у меня на груди груз. Посмотрим. Я всё равно отправляю тебе эти документы, вероятно, они поставят тебя в тупик, это жонглирование “юридической” ложью. Но мои друзья должны постоянно информироваться. Кроме того, очевидно, мишенью стали “Агенда” и книга о Матери. Я постоянно ощущаю, что они собираются сделать всё что угодно и заставить меня, в конце концов, выбирать между тюрьмой и компромиссом – в тюрьме дышать легче, она остаётся самым безопасным местом в мире бандитов. И я к ней привык.

Сейчас я очень сомневаюсь, смогу ли отправиться в Париж. Я не знаю. Вы так тепло приглашаете меня. Пусть Мать направляет мои шаги. Есть “дорога”, которую нужно пройти – возможно, это не займёт много времени.

Вы спрашиваете меня, сколько копий книги было продано в Ауровиле. У меня нет точных цифр, но каждый, кто читает по-французски, получил первые два тома. Это произвело большую работу, Ауровиль сильно повзрослел, он восприимчив – они должны быть сильными перед лицом того, что должно придти. Каким бы ни был путь, даже если ауровильцев изгоняют, они прорубают тропу Ауровиля и они вернутся. Где бы не вибрировала Мантра, тропа прокладывается бесповоротно, и никакая сила в мире не способна этого отменить, даже если временами кажется, что она одерживает победу. Ашрам купил с 21 февраля четыре копии первого тома! (Я не знаю последних цифр, мне сказали, что несколько новых книг пришли в последние дни). Весь Образовательный Центр Ашрама голосовал против Индиры. (...)

Вот что происходит: мы пакуем ящики и прячем 3 и 4 тома (и 2 тоже). Это непросто. Где всё это спрятать? Нужно решить много проблем.

Я покидаю тебя. Мы вместе идём к неизбежной Победе, каким бы не был путь.

У меня нет времени отвечать каждому, но тебе хорошо известно... Я не могу ждать, когда вернётся Кармен.

Мы здесь, в Ауровиле, для того, чтобы изучать закон нового Мира, который не является ни ментальным, ни экономическим, ни политическим законом, ничем из всех этих обанкротившихся панацей. И все события – какими бы они не были, счастливыми или разрушительными с виду – предназначены для того, чтобы обучить нас этому Закону и механизму истинной Власти, которая в итоге трансформирует мир и наши тела. Это то для чего вы сюда пришли: научиться секрету Нового Мира, понять истинный Закон и найти истинный Рычаг.

Очевидно, что пока мы возлагаем наши надежды на старый механизм, до тех пор, пока мы зависим от старых могуществ и ищем защиты в старом мире, мы не сможем соединиться с Новым Миром, не сможем найти Рычаг. Из наших рук должно выпасть всё, старые надежды и старые идеи, точно также как старая грязь и старые средства.

Сегодня, возможно, пришёл час, когда всё ускользает из наших рук, все старые поддержки, для того, чтобы мы обнаружили единственную Поддержку – ту, которая в действительности сможет и создаст Новый Мир и Ауровиль. До тех пор, пока существует надежда какая-либо иная, кроме единственной Надежды, мы упускаем момент, мы стучимся в старые двери для того, чтобы открыть единственную Дверь, не имеющую ключа.

У этой Двери нет ключа. Нет никаких внешних средств, никаких уловок, которые смогли бы её открыть.

Вплоть до вчерашнего дня у нас было слишком много “уловок”, мы рассчитывали на слишком большое количество средств, мы искали старые ключи.

Из наших рук изымается всё. Возможно, действительно это Час Милости для Ауровиля. Час, когда мы можем открыть дверь, потому что мы больше ничего не знаем.

Возможно, что объявятся вновь все старые фальшивомонетчики. Они устроят великий духовный цирк и огромный туристический Матримандир, за которым они скроют свой выгодный бизнес. Они грандиозно отпразднуют Столетие Матери, обожествлённой, наконец-то, благодаря им. Слова Матери будут литься потоками, высшие жрецы будут иметь законы, правительство, высокие посты и незапятнанные дхоти на своей стороне для того, чтобы заменить ими горстку небритых негодников, желающих создать другой мир. Бетономешалки и банкноты против нас. Эта старая история Христа и его учеников, Карла Маркса и его учеников – живая истина разрублена на куски и легализована её законными владельцами, в Риме точно так же, как и в Пондишерри. “Диссиденты” от церкви отлучаются, их паспорта, возможно, будут конфискованы. Весь здравый смысл мира будет против них, он набит здравым смыслом. Полиция на его стороне.

Очень даже возможно, что мы будем ворами Нового Мира, нездравомыслящими людьми другого Здравого смысла. В наших руках и карманах нет ничего. Наше бессилие – наша единственная сила.

Поскольку, когда не остаётся ничего, обязательно должно появиться НЕЧТО ДРУГОЕ. Когда не остаётся никаких средств, никаких дверей, должен открыться единственный Путь.

Мы поставлены ИМЕННО в те обстоятельства, которые необходимы для того, чтобы открыть единственную Дверь, создать Ауровиль и ухватить Рычаг Нового Мира. Поймите, что все наши препятствия, наши кажущиеся поражения и кажущееся бессилие являются Средством и Рычагом. Поскольку именно в этом Ничто может возникнуть Нечто. Осознайте, поймите, что всё является тропой Ауровиля, и что если даже вы изгнаны из Ауровиля, вы тем не менее прорубаете дорогу Ауровиля, и что если вы в вашем сердце, где бы вы не находились, изгнаны вы или нет, ухватитесь за единственный Позитивный факт во всей этой огромной бессмыслице, за единственную Мантру пульсирующую в этой победоносной Тьме, вы откроете дверь к истинному Матримандиру внутри, вы придёте, вы вернётесь для того, чтобы выполнить вашу Работу снаружи, потому что никто не сможет победить живую Истину, это единственная Реальность посреди призраков.

Нельзя мошенничать, делая это: нужно БЫТЬ этой тропой. Мантра должна пульсировать и пульсировать в ваших сердцах. Вы должны призывать Мать снова и снова. Вы должны быть обнажены и истинны. Вы должны найти То, что является самим Могуществом Нового Мира.

... Я очень тронут. Я думаю о Мари Обени, которая предлагает свои сбережения... Мать на самом деле наполняет нас радостью от отдачи всего ей и от вкладывания Смысла во всё, что мы делаем. Все эти законные торговцы настолько жалки. Что касается моей “безопасности” – Мать моя лучшая безопасность – Кали и Кришна были вместе со Шри Ауробиндо в тюрьме. Они следуют за нами где бы мы не находились. (...)

“Твёрдое, одеревеневшее, тяжёлое тело”: это именно так. Это знак того, что Оно начало работать внутри сопротивления и инерции Материи – будьте счастливы! Мантра делает всю работу автоматически. Как чудесно!

Видение миссии: Они оставили меня позади для того, чтобы я разрушил религию Шри Ауробиндо. И установил Работу на международной и научной основе.

Меня очень тронуло твоё письмо. Я положил его к ногам Матери.

Мы идём, боремся и молимся вместе за Новый Мир. Мантра объединит наши тела и клетки вопреки всему тому, что мы думаем и вопреки кажущемуся разделению. Это то, что растворяет призраки в нас и вокруг нас.

Только тогда Мать сможет течь сквозь нас, вибрировать в нас – и что тогда сможет повлиять на Это?

Вы должны были получить, я надеюсь, мои Сокровища, подтолкнутые неизвестно чем – кажется, всё толкает в этом направлении. Остальные рассредоточены и находятся в безопасности. Теперь они могут приходить. Но эти действия могли создать обстоятельства необходимые для того, чтобы они больше не делали попыток прийти... Я не знаю. Суджата и я устали, но мы упрямы. Храните молчание насчёт моих Сокровищ.

Кроме того, я получил книгу (книгу о Матери, выпущенную Ашрамом) – это помрачение ума. У меня защемило сердце, когда я увидел Мать всю в чёрном, это было печально. Но есть много и других поводов для печали. Необходимо великое могущество для того, что Мать могла сиять вопреки господствующей повсюду Темноте. Тем не менее она сбросит крышку Смерти. Давайте двигаться шаг за шагом. Однажды это будет сделано.

Я подавлен грязью и мерзостью, словно покрыт ранами.

Кажется, мы находимся в конце мира – нашего мира, на самом деле. Я пытаюсь догадаться, что вы чувствуете. Он непрестанно умирает, а другой всё ещё не рождён для наших глаз. Несомненно, это прыжок во тьму, который я видел. Это похоже на конец всего или на растворение всего. Кажется, даже наши надежды и наши планы проблематичны, и всё ещё принадлежат, по-своему, умирающему старому миру. Идти и сражаться, в ЮНЕСКО, в CNRS⁶, у Chancel⁷... Я не знаю. Даже книги Матери здесь, кажется, погрузились в молчание. Толпы поклонников Спаджиари⁸ и героев последнего налёта. Ум раздулся настолько, что больше ничего не имеет значения – всё под подозрением, всё одинаково вероятно невероятно. Итак, снова “говорить”? Не закончилось ли время для разговоров? Это конец ментального Вавилона. Я не знаю, я знаю всё меньше и меньше. Я лишь вижу, как всё разлагается. Я пресыщен ненавистью. Кажется, мне наносят раны со всех сторон. Удивительно, как ненавидят меня, со всех сторон, даже в Ауровиле, за исключением горстки братьев. Кажется, это беспокоит слишком многих. Поэтому я погружен в нечто удушающее, похожее на липкие водоросли, и не видно никакого решения. Кажется, что нигде нет никакого решения – за исключением того, что мы идём туда или сюда, сами не зная почему, мы надеемся на бог знает какое невероятное, чудесное Решение. Я представляю Шри Ауробиндо, сидящего в своём большом, зелёном кресле.

А тут ещё вспыхнул Пакистан. Я наблюдаю за северными границами. Индира подвергается гонениям: на неё тоже клевещут и её ненавидят. Она ждёт – в чём спасение для Индии? Для мира? Нет никакого решения, кроме Решения. И мне интересно, не находятся ли те “сокрушающие обстоятельства” о которых говорила Мать, у порога. Мы находимся у той точки где что-то должно произойти. Я ощущаю себя так словно нахожусь в смерти всего – и своей включительно. И боги хранят молчание. Даже публикация Агенды является, кажется, последним большим наслаждением. Словно то, что содержится на тысячах страниц, единственное, что МОГЛО БЫ стать живым взрывом. Поэтому оставить Нанданам равнозначно акту веры и братства – и это равнозначно углублению глупости. В любом случае это подобно смерти. Мы делаем прыжок во Тьму вместе. Эта абсолютная бессмыслица, возможно, единственный знак того, что мы подходим ближе.

Прочитав твоё письмо я опечалился не только за тебя, но и за Ауровиль. Это звучит как похоронный звон. Я не беспокоюсь здесь о твоих добрых или недобрых мотивах – я не сильно заинтересован в мотивах. Каждый прав и каждый неправ в некотором смысле, потому что большое “не прав” состоит в небожественности. Благоразумный флюгер может вращаться сколько угодно на потребу ветрам. Но существует бесконечно более драгоценная сила, которая является истинной, тайной силой Ауровиля, того самого Ауровиля, который мы с таким трудом строим и за который некоторые из вас заплатили тюремным заключением: первая связь с душой, первая единая страна, крошечное ядро чистого стремления. И это было настолько чистым в своей простоте, что обладало МОГУЩЕСТВОМ сопротивляться всему, и превратило в освобождение даже катастрофу. Были предатели, были нерешительные люди, вся эта обычная груда Лжи, но было и это объединённое и чистое ядро, обладавшее Могуществом противостоять Лжи, спасти всех остальных благодаря своей чистоте. Конечно, невидимый Враг, тот кто манипулирует человеческими марионетками, обрушивается на них – он очень хорошо знает, в их чистоте заключена его смерть. Сначала тебя шантажируют, затем объявляют “французской группировкой”, воинствующим фанатиком – они пытаются тебя изолировать, ты причина всех зол мира и Ауровиля, ты препятствие к “единству” ауровильцев, нет грехов в которых тебя не обвиняют. А позади всего, конечно, говорят об этом или нет – во всём виновен Сатпрем. Мне очень хорошо известен этот голос. Это та самая сила, которая толкает Ашрам на Сатпрема, или скорее на то, что Сатпрем представляет. Мы представляем собой публичную угрозу для этой силы, об этом не стоит и говорить. Они пытались меня убить, но это ничто по сравнению со всеми молчаливыми маленькими убийствами, от которых я задыхаюсь каждый день и ночь с мая 1973 года.

В этой схватке я нуждаюсь только в одной Силе, силе моего бессилия, мне нужна только Мать, я так сильно в Ней нуждаюсь – выиграют они или проиграют, убьют меня или нет, правы они или не правы, Ауровиль или не Ауровиль, Ашрам или не Ашрам, мне нужно лишь слышать биение Её сердца в своём сердце, чтобы Она и только Она была во всём этом хаосе и болезненной ночи. Физический уход Матери, Её исчезновение с моих глаз было для меня своего рода удушьем, я потерял весь свой воздух, всю свою полноту, всю свою любовь, поэтому как я мог интересоваться Ауровилем, Ашрамом, друзьями или врагами, правильным или ошибочным – я был и остаюсь лишь этой пылающей дырой, нуждающейся лишь в одном: в Ней, в “Этом”, не имеет значения как это называть, в том нечто, которое абсолютно, сейчас и навсегда. И в этом пылающем Ничто, которое было единственной Полнотой в конце всего, я был вынужден действовать, писать, вмешиваться в дела Ауровиля, занимать позицию – но я больше не мог беспокоиться обо всех этих позициях, городах и историях: я был и нахожусь в той единственной Точке зрения, откуда я могу действовать и писать. Правильное и не правильное разлетелись на все четыре стороны, но существует единственное Дыхание внутри, единственная высочайшая Правильность внутри. Это то, что я пытался, насколько мог, сообщить своим братьям в Ауровиле, там где бы я не встречал проблеск стремления, искру настоящей Необходимости – потому, что я знал, я чувствовал и переживал, что это единственное Могущество внутри этой великой ночи, единственный Здравый Смысл в этой удушающей бессмыслице. Я склоняюсь над тобой словно посреди великого потопа. Они говорили, что я хочу быть гуру того или этого, они искажали все мои поступки, все мои слова – а я видел лишь этот потоп, это великое Сострадание. Не собирается ли всё снова быть унесённым в Ночь?

Немногие отвечали то тут, то там. Реагировало и понимало эту великую Задачу небольшое ядро. Мы были одни посреди грандиозных сил, которые в течение тысячелетий делали бесполезными всех пророков, всех Аватаров и все распятия – неужели всё это начнётся заново? Ещё одна Церковь, победоносный здравый смысл и денежное гниение...? И чем больше это ядро приобретало форму, тем больше оно было атаковано внутри самого Ауровиля. И теперь то, что ни Нава, ни все враждебные Ауровилю силы не смогли сделать извне делается Врагом изнутри: вас разобщают, рассеивают, разбрасывают на все четыре стороны здравого смысла – но единственный здравый смысл здесь заключён в том, чтобы разрушить эту первую связь любой ценой, это небольшое ядро объединённого стремления, эту чистоту нескольких сердец, объединённых вместе, которые являются единственной Силой Ауровиля, единственной надеждой Ауровиля, единственным спасением посреди этого великого потопа. Поэтому В. прав по-своему, А. прав по-своему, и те и другие набиты здравым смыслом – но у тебя было оно, ты выронил единственное сокровище, ту незаметную вещь, которая давала возможность сопротивляться всему этому. Ты теряешь своё Чудо. Ты на самом деле собираешься его потерять? Неужели Ауровиль должен ещё раз сойти в Ночь и получить тяжёлый урок?

Поэтому, может ты и прав, пытаясь строить мосты Зелёного Пояса Ауровиля и предохраняя их от разрушения с другой стороны – всё это очень прекрасно. Но если ты даже не можешь поладить со своими ближайшими братьями, если ты не можешь заткнуть дыру под собственными ногами, если расширяется бездна между тобой и теми, кто разделяет с тобой одно и то же стремление, какой мост можешь ты построить там, какой нерушимый цемент, какое чистое зерно посеять? Если ты не заделаешь дыру здесь, ты не заделаешь её нигде. “Другая сторона” уже раздирает твой дом на части. Ты скажешь мне, что это “другие” “отлучали” тебя от церкви. Это возможно. Но я свидетельствую, страдая от боли: твоё единственное Чудо и твоё единственное Могущество катится под откос. Я свидетельствую, что над землёй поднимается великая Ночь, и я спрашиваю, кто это понимает?

Я это говорю не специально для тебя, а для всех моих братьев находящихся там. Сейчас самое время быть братьями...

Мне очень понравилось твоё письмо, оно такое светлое, такое искреннее – как мне хотелось бы, чтобы все в Ауровиле имели такую же беспристрастную честность! Мне кажется, что позиция Матримандира, как ты это определила (“не беспокойся об S.A.S., потому что это всё ещё означает строительство моста по которому они смогут войти, но отвергай их внутренне посредством Силы, без какого-либо физического действия всегда смешанного с нечистотой”) теоретически верна, но практическая и каждодневная жизнь обязывает тебя действовать, она не пребывает в абстрактном мире принципов. Я конечно же говорю не о провокации, это было бы слишком глупо и по-детски, а о ситуациях, появившихся в результате обстоятельств. Например, людям из “Стремления” стирали одежду на пляже Ауровиля, так как там находится источник – единственный источник. Друзья S.A.S. пытались помешать им стирать одежду, запугивая прачек, подкупая главу деревни, и в конце концов, они загрязнили воду источника, чтобы никто не смог им пользоваться. Можно сдаться и стирать свою одежду где-нибудь в другом месте, хотя это и не очень смело, и если ты сдашься в одной точке, то вскоре, вероятно, увидишь как Враг распространяет свои уловки повсюду и захватывает Территорию точку за точкой. Сегодня источник, завтра что-нибудь ещё. Это похоже на змею, которая сначала заглатывает хвост своей жертвы – когда это началось, то это продолжается до конца. Поэтому было бы и разумно и мудро, в соответствии с обстоятельствами, сражаться за каждый дюйм без насилия и провокаций, до тех пор, пока уже ничего нельзя будет сделать – когда ты ничего не можешь сделать, тогда ладно, ты сдаёшься или уходишь. Очевидной целью этой силы Лжи является изгнание из Ауровиля всех, кто содержит хоть немного простой и искренней истины, потому что этот слабый свет означает её смерть. Всё, что принадлежит расе мангустов смертельно опасно для змей. В Ауровиле в разных местах есть много (или скорее не много, а некоторое количество) маленьких мангустов – они не находятся на каком-то определённом участке земли или в отдельном комьюнити. Но в “Стремлении” они, скажем так, более энергичны, потому что маленькие французские мангусты более драчливы (и более самонадеянны тоже). Поэтому, конечно, сила Лжи была направлена в особенности против них – кроме того, она попыталась отсечь их от остальных ауровильцев или от других маленьких мангустов, говоря следующее: вы видите, это очень плохая раса, это раса, которая мешает братскому объединению мангустов и змей; без них всё бы работало гармонично и в Ауровиле был бы мир. Эта лживая сила выворачивалась, чтобы быть эффективной: люди из “Стремления”, “Французские мангусты” невыносимы и наполняют Ауровиль зловонием, их обвиняют практически во всех грехах (и конечно позади всего стоит Сатпрем, этот абсолютный грешник).

Существует и вторая “позиция”. Я думаю, голос врага будет всё более сладким и очаровательным, и скажет: смотри как мы добры, мы не хотим вреда никому, давайте обнимем друг друга. И те, кому не понравятся эти объятия будут всё более и более изолированы, отрезаны изнутри самими ауровильцами – и они будут должны в конце концов уйти, так как будут в полном одиночестве. И тогда наступит большой день змей: маленькие мангусты будут затянуты в Ложь и даже не будут понимать, где ложь, а где истина – их оставят в покое, у них будет своё собственное “процветание” (ежедневный рацион в Ашраме), будет что-нибудь на обед каждый день, безопасный паспорт и великая работа с целью поразить мир. В Ауровиле будет великое празднество. Но маленьких мангустов больше не останется, только толстые маленькие змеи – пока не появиться “новый вид” змеегустов или мангозмей, который будет прекрасной смесью истины и лжи известной нам в течение тысячелетий. Фактически, в каждом из нас уже есть смесь этих двух сил и это причина того, что Врагу так легко взывать к братьям-змеям живущим в каждом из нас. Где чистый мангуст?

Фактически, я всё-таки полагаю, что единственной истинной Позицией в Ауровиле является третья позиция, заключающаяся в том, чтобы не фокусироваться на Враге, потому что, как ты говоришь, это всё ещё предложение врагу моста, придание ему реальности, а фокусироваться на единстве и чистоте маленьких мангустов. Их жизнь зависит скорее от этого единства и чистоты, чем от их агрессивности и способности сражаться. Таким образом, первой необходимостью было бы заново объединить французских мангустов, немецких мангустов, мангустов Матримандира в единое тело Мангуста. Что касается чистоты... чистоту создаёт повторение Мантры. Но эта третья позиция, по существу позиция внутренняя, не должна вести вас к забвению практических потребностей ежедневной жизни и ежедневной борьбы, которая не позволит вам быть проглоченным часть за частью. Какую бы ошибку в действии не сделал тот или иной человек (чаще всего это ошибка в словах) вы не должны отсекать никакую группу мангустов, поскольку для нас это означает смерть. Враг играет именно на этом. Это легко понять. Фактически, они пытаются столкнуть друг с другом философии и идеологии, но реальный и жестокий факт заключается в том, что имеет место попытка заставить маленьких мангустов убивать друг друга.

Теперь, для того, чтобы вернуться к проблеме, которую ты поднимаешь, давай процитируем Мать в “Новом виде”: “По существу, именно ментальная ошибка заставляет нас желать выбирать одно и отвергать другое: всё должно быть вместе – то, что мы называем ‘добром’, то, что мы называем ‘злом’, то, что мы называем правильным и то, что мы называем ошибочным, то, что мы находим приятным и то, что мы находим неприятным, всё это должно быть вместе... Отвержение одного и приятие другого, это ребячество. Это невежество.” Мать никогда не философствовала, в мире нет существа более “практичного”, чем Мать: для Неё всё является средством действия, средством прогресса. Нет никаких сомнений, рак и смерть очень полезны для того, чтобы пробудить в человеке потребность найти способ излечить рак или причину рака, и излечить смерть или причину смерти. Это не означает, что мы должны заключить в объятия рак и смерть, это лишь значит, что мы должны найти В раке и смерти то, что можно преодолеть и пройти по ту сторону Зла, и изменить в нечто третье, в котором больше не будет ни нашего фальшивого добра, ни наших фальшивых исцелений или этой видимости зла и его вечного преобладания. Несомненно, S.A.S. всё же помог ауровильцам найти их истинный центр, потребность искать истинную Позицию, которая спасёт от бедствия нас всех. Без них мы бы остались в духовной и благовоспитанной посредственности. Благодаря им, мы вынуждены, обязаны найти истинное решение, решение, которое будет иметь Власть. Поэтому это не приглашение обнять Наву, но вырвать у Врага силу, которая поможет нам расти. Мать никогда не принимала Смерть, но в самой гуще тысяч маленьких смертей, которые на неё налагали её очаровательные ученики, она искала практический секрет бессмертия – благодаря самой этой смерти. Поэтому нашим очаровательным и так сказать “духовным” маленькими мангустам нужно не бросаться в пасть змеи, а развивать в себе Силу для того, превратится в сверхмангустов или в другой вид, который пойдёт по ту сторону и духовной посредственности и злобности змеи – именно третья позиция, в которой их больше ничто не сможет коснуться. Новая жизнь. Новый Вид, который больше не будет не змеегустом, не мангозмеем, а Чем-то Другим, чего мы пока не знаем.

Остаётся истинным также и то, что Змеи, если они обладают хоть каплей искренности, также могут извлечь пользу из противостояния своему Врагу, мангустам, и превратить свой мешок яда и злобы, не в мешок “благожелательности”, который был бы лишь обратной стороны их злобы, а в нечто Другое: возможно, в третью позицию, в мешок амброзии или нектара. Но это не мы изменим их, никто не может обратить змей: если они будут достаточно искренни, они сами будут обязаны измениться для того, чтобы выжить. Другими словами, чем чище будут мангусты на пути трансформации, тем больше их простое, чистое присутствие будет обязывать змей трансформироваться или умереть. Таким образом мы можем сказать, что мангусты являются инструментом трансформации змей, точно также как и змеи являются инструментом трансформации мангустов. Но они обои должны пройти по ту сторону самих себя или умереть.

Вот где мы находимся: мы должны измениться или умереть. Мы должны найти истинную Позицию или умереть. Мы должны стать ЕДИНЫМИ и ЧИСТЫМИ или умереть.

Первая статья о книге Матери (в Литературных новостях). Заголовок: “Ашрам и Со.” Мой Бог....

Только что я получил очень доброе письмо от Хьюго Ремо (копия вложена). Кажется, что Милость захотела помочь нам выбраться из этой печальной истории (с Баруном), который заставил меня коснуться дна. Это было полезно, но без этого мне легче дышится. И эта ирония: только что я получил первую “статью” (пять строк) о Матери в “Литературных Новостях”, которая называется “Ашрам и Со.” Словно намёк. И одновременно, анонс от Лафонта в “Литературном Фигаро”: “Сущность учения Матери и Шри Ауробиндо в ашраме Пондишерри”. Я не знаю, когда мы преуспеем в том, чтобы отодрать Мать от этого Почтового ящика, но мы должны всё это как следует растолочь. Эта поездка (во Францию) совершенно необходима. Мать должна быть “глобализирована”. Между тем, змеиная яма разворошена, в Ашраме, точно также как и в Ауровиле. У R. недавно было очень символическое видение: большое падающее дерево, с которого дождём падали змеи и скорпионы. Это в точности дерево Ауровиля, которое раскачивают для того, чтобы изгнать всех “дасьев”. Фактически, зачистка. Господь, когда мы закончим очистку всех этих грязных дыр? Кажется, они бесконечны и бесчисленны. Если бы ты только знал, какие письма я получаю! Я словно слышу голос Матери, которая очень быстро ведёт меня по Своей тропе.

Поездка (во Францию)... Очень любезно с твоей стороны интересоваться ошеломляющими ударами поджидающими нас – мне они очень хорошо известны; каждый раз, когда я возвращаюсь во Францию, я заболеваю. Но ля Фер (загородный дом Мишлин) не спасёт нас – мы должны погрузиться в это и ассимилировать. У меня определённого рода вера, что Мать даст мне защиту на этот раз, иначе невозможно. Так или иначе, я завален событиями, что является наилучшим состоянием. Я абсолютно не существую, я всё более и более ничтожен и не существую. Делать должна Она, если Она вообще хочет, чтобы это было сделано. Я не вижу ничего, но я чувствую “новый поворот” ( для всех)....

Мы собираемся идти, это обязательно, мы собираемся выполнять Работу Матери, готовить Новый Мир и бороться за единственное, что чего-то стоит в этом мировом Абсурде.

Моя Douce сказала: “Каждый день после 20 мая как будто несёт опасность”. Мы решили отправиться в Париж 19 мая, из Бомбея.

...Да, это очень тепло и безлично одновременно, и в самой этой безличности лежит чистая, спокойная любовь, и она становится всё шире, если отсутствует удушающий её узел эго... Это начало. Это началось. Мы идём прямо к этому. Мы вступаем в это. У меня очень сильное ощущение, что в воздухе нечто очень значительное и что всё зависит от нашей способности войти в Свет и вынести его. Некоторые не смогут. Сверхжизнь прямо здесь, посреди растущих бедствий. Но это лишь бедствия Ума. Вавилонская башня становится настолько сумасшедшей, что однажды, вдруг, всё станет необратимым – всё выпадет из наших рук в нечто, что будет находится на границе безумия и чудесного смеха. Просто маленькая граница, но мы будем находиться либо на этой стороне, либо на другой. Мы готовимся к Этому или, скорее, нас готовят....

Мантра Пьера? Для него реально найти или почувствовать ответ. Я думаю Мать придет в любом случае, под любым предлогом и любыми средствами, при условии, что в панцире есть маленькое отверстие – трещина. “Любым, избранным тобою способом”, – говорил Шри Ауробиндо. В Париже я заставлю послушать тебя, как Мать повторяла свою Мантру, за две недели до нашей последней встречи.... Для меня, это просто. Мы повторяли её так часто. Мантра полна Ею (для меня). Это может быть переведено очень просто: я склоняюсь пред Тобой, Всевышний Господь.

Я украдкой пришёл в комнату Шри Ауробиндо и положил свою голову на подлокотник его кресла.

Я не забываю тебя, я получил твои письма и результаты продаж. Мы здесь прорубаем себе дорогу, стуча во все двери – множество неожиданной восприимчивости посреди хаоса, похожего на конец света. Мир, приближающийся к своему концу. И “новая вещь”, которую мы приводим в действие, или, скорее, которая приводится в действие посредством книг. Говорить не о чем: мы должны делать. Пусть ваши молитвы ускоряют приближение Момента. То, чем ты являешься и делаешь там, имеет большое значение для всего мира. Мы не должны увязнуть в мелочных историях: мы переживаем великую Историю. Нам нужно быть истинными, это всё.

Ароматические палочки из “Стремления” каждый день горят в моей спальне, вместе с частичками их сердец они рассеивают тьму мира – скажи им об этом.

Я собираюсь вести битву за Тебя: Chancel⁹( Культура Франции)¹⁰ в 5 часов дня. Ещё один вид атаки: интервью, люди....

Основание Института эволюционных исследований. Моё письмо к господам Попечителям с объявлением о публикации “Агенды”.

Встреча с Индирой (также встречался с Радживом, его женой и Санджаем).¹¹

... Это важно осуществить не теряя времени. Возможно, есть ошибка в правильном восприятии времени, но становится всё более и более очевидным, что мировая поворотная точка становится всё ближе. В надлежащий Час мы должны быть готовы. Однажды мы поймём точность всех наших жестов. Ситуация в Индии неуклонно ухудшается. Инерция, Тамас, в совокупности с правлением тьмы, кажется, требуют радикального вмешательства для того, чтобы вещи и люди стали тем, чем они должны быть или канули в вечность. Вчера у меня была продолжительная частная встреча с Индирой. Она слушала. Я дал ей Мантру. У меня ощущение, что наши магнитофонные записи должны быстро последовать за Агендой (= безопасность во Франции) – проблема в том, чтобы понять, можем ли мы копировать их здесь (то есть, есть ли у нас время), или мы должны отправить их не копируя и сделать это там? И ещё раз, нам будет нужна помощь наших посвящённых друзей, Иоланды и Тата. Возможно в сентябре? Я только что звонил Тата. Он не может приехать в Дели прямо сейчас. И здесь, возможно, что-то произойдёт для того, чтобы я смог поехать и увидеться с ним в Бомбее. Я чувствую, что встретится нам необходимо. Удивительно, как вся искренность, здесь и там, находится в Часе встреч. Я всегда смотрю в направлении Китая. По одной и той же причине здесь рушится “духовность”, в то время как там “материализм”. Как появится третья Позиция, это вопрос – но она появится в любом случае.

Мы говорили с сэром C.P.N. Сингхом о нашем возвращении в Понди и незамедлительно пришли к соглашению взглянуть в лицо неприятностям, несмотря на те новости, которые Абхай сообщил нам по телефону, предупреждая, что в Понди они восстановили против Сатпрема всех (или восстанавливают). Я чувствую, что они бессильны. Вещь ускользает у них сквозь пальцы. Сейчас я спокойно смотрю на то, как они мечутся. От Ранжу я слышал, что Нолини не захотел подписать широко известное письмо попечителей¹², но вмешался Андре и осаждал Нолини в течение полутора часов!! Всё ясно. Он самый отвратительный из всех. Он сводит семейные счёты с посторонним лицом, каким являюсь я, и который набрался наглости монополизировать его мать. Они микроскопичны. Пурна так суетилась вокруг всего этого, что получила разлитие желчи. Их гномья история заканчивается, в то время как мы непоколебимо и невозмутимо делаем Работу. Иногда приятно чувствовать себя таким свободным. Мы не всегда помним, что мы пришли из царства широты. Мы вылетаем из Мадраса в понедельник вечером, в 8 часов.

PS: Чампаклал¹³ находится в Дели с пневмонией, вдали от первых гималайских предгорий. Кумуд и Пранаб ухитрились заставить его отдать ключи: он больше не получит доступа в комнату Матери. Пусть будет так. Постепенно, все элементы Истины будут безжалостно изгнаны, чтобы это место могло быть разрушено.

Назад в Нанданам. В каньонах у меня было ощущение, что я пью тишину всеми порами своей кожи.

... У меня всё ещё впечатление – почти очевидный факт – что большой Поворот мира начнётся в Индии. Мы ощущаем, что здесь готовятся серьёзные события.

Ночью, пока я летел из Женевы, я внезапно нашёл ключ к короткому предложению в письме Морисе: “Несколько раз Мать показывала мне шкаф с ”Агендой“ в своей комнате” = Сатпрем украл бумаги, хранившиеся в этом шкафу, бумаги Матери.

Как только я дал прочитать сэру C.P.N. письмо, он сразу же понял: меня будут обвинять в краже. (!!)

Это забавно, мы хорошо повеселились с Матерью.

Начали печатать первый том на английском языке (Божественный Материализм).

С тех пор как я вернулся в Индию, я попал в такой водоворот, что у меня нет времени писать. Остановка в Дели сделала намного понятней ситуацию в стране. Всё это абсолютно вторит ситуации в Ашраме и Ауровиле, мы смотрим в лицо тем же самым спорящим силам и тому же самому ускорению. Всё работает вместе. Однажды всё “щёлкнет” и мир получит...

...Андре и Пурна повсюду говорят, что “книга – собственное изобретение Сатпрема и не имеет никакого отношения к фактам”. ... Всё это смехотворно. Я ожидаю выхода в свет нашего первого тома: это ключ к битве за “Агенду”. Несомненно, Ашрам – центр сопротивления Работе...

Это просто записка, написанная в спешке. Этим утром отправила тебе телеграмму, сообщающую о жестоком и произвольном аресте тридцати восьми ауровильцев, включая тринадцати-четырнадцати летних детей. Заключённые всех национальностей – французы(большинство), индийцы, швейцарцы, австралийцы, немцы, тунисцы и т.д.

N. готовит доклад и отправит его, как только он будет готов.

Мы также информировали Edgar Faure, Yves Jaigu, Therese de Saint-Phalle, для того, чтобы заставить ЮНЕСКО вмешаться и оказать давление на посольство Индии в Париже.

Что касается тебя, смотри сама, что ты можешь сделать со своими друзьями. M.D. среди тех, кого арестовали прошлой ночью.

У нас у всех впечатление, что это последнее действие предпринятое S.A.S. История, начавшаяся с хижин и ареста восьми (в 1976) должна была закончиться этим новым арестом тридцати восьми ауровильцев.

(Письмо Сатпрема Therese de Saint-Phalle, французской писательнице)

Я в спешке отправляю тебе копию телеграммы, отправленной этим утром (на тот случай, если она была перехвачена полицией). Итак, “собственники” Ауровиля только что отправили в тюрьму тридцать восемь непокорных ауровильцев, тех кто не захотел, чтобы их переживания превратились в духовный бизнес. “Права человека” начинаются просто с возможности проживать свою собственную концепцию, не будучи помещённым за это в тюрьму новой Церковью в союзе с полицией. Существование Ауровиля в течение нескольких лет признавалось ЮНЕСКО, оно было ратифицировано французским и другими правительствами. Будет ли позволено этому духовному мошенничеству кучки бесчестных бизнесменов развиваться безнаказанно? Это те самые люди, которые хотели привлечь меня к суду, чтобы помешать опубликовать несокращённую “Агенду”. Они провозгласили себя “собственниками” Ауровиля, “собственниками” Ашрама, “собственниками” Матери, “собственниками” Шри Ауробиндо – как это было в Риме или Мекке. (...) Ауровиль – место трудного эволюционного эксперимента, который нуждается в защите от ненасытности старого вида. Вы хотите помочь нам? Мы совершенно одни перед людьми, которые располагают огромными финансовыми средствами и могут манипулировать полицией как им заблагорассудится. (...)

Я уверен, что вы знаете как постучать в нужную дверь.

Мы просим лишь о том, чтобы было начато расследование. Я предупредил Chancel и Edgar Faure. Услышали ли они?

Вы можете информировать Роббера Лафонта? Он человек с добрым сердцем, которого я очень люблю.

Асур предпринимает отчаянные действия потому что он знает, что проиграл.

Я взял на себя смелость сообщить Вам в телеграмме новость о жестоком аресте тридцати восьми ауровильцев подкупленной полицией, двадцать шесть из них – французы. Ауровильский проект, официально одобренный французским правительством и ЮНЕСКО, с тех пор как ушла Мать, попал в руки бессовестных мошенников. Эволюционный эксперимент, задуманный Матерью и своего рода лабораторией которого был Ауровиль, стал “собственностью” сомнительных дельцов, пытающихся превратить международный эксперимент в новую прибыльную Церковь и которые не колеблясь заключают в тюрьму, лишают средств к существованию, шантажируют различными способами горстку искренних людей, оставивших ради этого свои страны. (...) Позади этого “духовного” мошенничества находятся все “чёрные деньги” Индии. (...)

Когда я встретился с Вами и миссис Lucie Faure в июле прошлого года, я Вам сказал, что мы находимся не в конце цивилизации, а в конце эволюционного цикла и что настоящим вопросом нашего времени является нахождение инструмента сознания, который выработает наш переход к новому виду. Примет ли ещё раз Франция участие в новой революции сознания и защитит ли свободу?

Мистер Президент, я благодарю Вас от всего сердца и хочу сказать о том, как высоко я Вас ценю. Мои лучшие пожелания миссис Lucie Faure.

Выход первого тома: “Божественный материализм”¹⁵.

(Личное письмо о подготовке первого тома “Агенды”, в который я включил письма, написанные мною Матери в первые годы)

...Я хотел сокращать и одновременно не хотел позволить себе сокращать. Суджата пыталась помочь в сокращении и одновременно не хотела этого. Короче говоря, мятежная корреспонденция. Поэтому я поместил всё (или почти всё). Так головоломка станет более или менее полной. Почти 180 страниц корреспонденции. “Чудо”, Мать бережно хранила всю мою переписку до 1961 года в своей комнате – вероятно, Она знала, что делала. После 1961 года вся моя переписка оставалась внизу у Павитры, то есть, теперь у Моррисе, а следовательно, сейчас ей грозит либо огонь, либо мусорная корзина – или папье-маше Ганпатрама (в конце концов, не так плохо закончить свой путь в красивых тамильских цветах под маленькими, пахнущими ванилью божествами). Это лучше, чем быть разорванным в клочья как записки Павитры.¹⁶ Итак, вы увидите скрежет, побеги и крики начинающего Сатпрема. В конце концов, это не Сатпрем, а определённый человеческий образчик, в котором некоторые узнают самих себя, и битва Сатпрема, в конце концов, была частью битвы Матери, битвы за новый мир. Теперь я понимаю, до какой степени было необходимо пройти через испытания огнём для того, чтобы... быть рядом с Ней. Никто не может этого понять.

Я также заново написал вступление. Я всё больше и больше становлюсь ментально бессильным и больше не знаю сам, что пишу – и самое удивительное то, что в итоге из этого что-то получается. Суджата находится здесь для того, чтобы утешать меня. Как-то ночью мне “приснилось”, что я больше не знаю как бриться: я держал это хитроумное приспособление в руках и не знал как это сделать. Кажется, старые привычки рушатся. Но это способствует тому любопытному состоянию, похожему на “идиотизм” о котором говорила Мать. Пусть это будет эффективным идиотизмом!

Меня шатает от моей работы, это ужасно; я никогда не останавливаюсь, это хуже, чем в Париже и так продолжается месяцы. Я посреди всего этого как ошеломлённый робот. Когда ты больше ничего не понимаешь, всё делается автоматически. Но для того, чтобы стать ошеломлённым, требуется много времени.

Все части головоломки встают на свои места: первый том на английском языке выходит сегодня в Мадрасе и вскоре выйдет в Соединённых Штатах. Первый том “Агенды” завтра улетит вместе с Жани. Ящики с магнитофонными записями улетят теперь в любой день, как только приедет Иоланда (наш друг из Бомбея сам заберёт посылку в Дели). Это многозначительно, полная “гармония”, словно Час приблизился. Материализация “Агенды” наиболее значительна. Мы не знаем, какое глубинное землетрясение мы привели в действие – вскоре маленькие или большие волны прокатятся по поверхности. И мы не знаем, сколько времени потребуется для того, чтобы случившись в эпицентре, это достигло поверхности. Достаточно странно, я отправился во Францию так, словно у меня не было ни одного дня, который я мог потратить впустую, и час надвигался, затем я отправился в Индию, словно у меня не было ни одного лишнего дня – фактически, в течение двух лет или даже больше, я жил так, словно на счету каждый день, словно что-то неминуемо надвигалось. Мы начали печатать в Мадрасе первый том: ощущение, что это нужно сделать безотлагательно. И всё время ощущение чего-то надвигающегося. Но с виду ничего не происходит. Поэтому мне интересно, откуда эта спешка, это ощущение – не ошибаюсь ли я? Не ошибочны ли все наши расчеты и надежды? И тогда у меня был своего рода визуальный ответ на мой вопрос: вдруг я увидел станцию Монпарнас и поезд, который приходит туда в 10:49. Но для того, чтобы в 10:49 прибыть на Монпарнас, он должен вовремя прибыть на Auray, Laval, Le Mans, Versailles-Chantiers¹⁷. Придёт день, когда будет 10:49 Нового Мира, будет минута, когда это случиться вовремя. Поэтому мы должны всё делать вовремя, не должно быть ни одной потерянной секунды, и мы прибудем на станцию Нового Мира в нужный момент. Вот откуда у меня всегда ощущение чего-то надвигающегося, беспокойство о точности момента, словно нет ни одной секунды, которую можно растратить зря. Вот как обстоят дела. Поэтому я не знаю, когда мы прибудем на станцию Монпарнас, но мы движемся туда. Однажды будет 10:49 Нового Мира. Когда мы прибудем на эту станцию, мы поймём всё...

Кроме этого я наблюдал очень странный феномен. С момента возвращения моё тело чувствует себя обессиленным, словно его избили, в особенности спина, которая испытывает тупую боль – ощущение, словно мне восемьдесят лет. И я понял, что не ощущал этого в Париже, несмотря на все затраты энергии, несмотря на то, что встречался с людьми по семь часов кряду. Я вдруг понял, что эту усталость я чувствовал до своего отъезда из Индии, она сразу же исчезла в Бомбее – и вернулась сейчас. Я всё больше и больше понимаю то, что говорила Мать: “Я не совсем уверена, что вся эта боль, которая в теле чувствуется постоянно и повсюду, не приходит... не является результатом дурной воли”. Такое впечатление, что на меня направлены “организованные” мысли. “Организованные”, что это значит? Во всяком случае, чувствуешь смертельные удары. В остальном всё кажется с виду спокойным. Я хожу гулять в каньоны (как только располагаю временем) с телохранителем. Ауровиль растёт и цветёт, это начинает прикасаться чудо нового закона – маленького светлого закона. Рука Матери видна повсюду, во всех мелочах.

И тайна заключена в том, что ты говоришь: это Твоё, Твоё, для Тебя.... И когда ты совершенно раздавлен, это выходит вперёд.

... Наши друзья Пьер и Мишлин тяжело работали и мне бы хотелось, чтобы они прочитали “Агенду”, но не фотокопию, которая неполна или была с тех пор исправлена... Я хочу, чтобы они были первыми, кто получит наше Сокровище. Они доверяли, даже не зная, чем это будет – даже боги это запомнят.

... Коррупция здесь невероятна, сверху донизу. У меня ощущение, что Индия будет подвергнута серьёзной проверке, чтобы стать очищенной. Возможно поэтому, магнитофонные записи, вслед за бумагами, летят во Францию. Твой сон о затонувшем ящике поразил меня своим настойчивым повторением.... Тебе известно, что Веды (то есть Знание) поглощались при каждой пралайе (растворении универсума), и каждый раз боги должны были вытягивать Веды из глубины океанов для того, чтобы заново начать новый мир. Возможно, на этот раз мы избегнем пралай, и знание новой тропы не будет опять поглощено. Это ужасная битва: я рад, что ты с нами, подобно братьям, понимающим грандиозность того, что стоит на кону.... Мать находится здесь очень материально для того, чтобы помогать нам. Требуется лишь немного правильного отношения и зова в сердце для того, чтобы всё изменилось и чудесно открылось. Продолжай, работай и сражайся со “стоглавой гидрой” – Победа неизбежна.

Здесь перо от нашей синей птицы, которое я подобрал на тропинке в каньонах. Удивительно, какая жизнь заключена в этих маленьких моментах “ничто”. Мы прибавляли и вычитали множество вещей и все эти маленькие ничто образовали общую сумму.

Ты должна приехать ко мне этой зимой. Нанданам зарастает деревьями, бамбуком и бугенвилиями такими же пышными, как дикий лес после дождя. Это так чудесно, видеть звёздное небо, уже забытое нами в Париже. Тем не менее, поездка в Европу была крайне плодотворной: я нашёл там множество сердец, много людей, задающих вопросы, внутреннюю жизнь, словно мир просыпается от слишком правильного кошмара среднего класса. Он полон надежд. Я люблю свою старую Жаклин и всех остальных. Именно Жаклин позвонила мне в последний раз прямо со своих гор. Она тверда и надёжна на своём посту. И Мари-Клэр с Бабет тоже сплочены. Понимаешь, чем более ты эксцентричен, тем ближе ты к центру каждого! Всё, что необходимо сделать – это выйти из самого себя, это и есть истинная эксцентричность!

... Морисе внушает повсюду, что он собирается привлечь меня к суду. Это прелестно. Но меня это ничуть не беспокоит и я продолжаю. Теперь я хорошо понимаю, почему Мать выбрала такого мятежника как я. Все эти “владельцы” уже мертвы, их новый прибыльный Рим рухнет, поставленный лицом к лицу с дерзким новым миром. Я всегда любил дерзость! Поэтому я иду прямо вперёд, и пусть владельцы идут ко всем чертям. Есть также и собственники Ауровиля, только что бросившие в тюрьму тридцать восемь ауровильцев – мы оказываем давление своими силами, очень забавно сражаться с этими отсталыми людьми. Конечно, я помню Роху и полицейских-разбойников. Я всегда был “разбойником”, не так ли! Роху или ауровильские каньоны хорошо сочетаются. Всегда остаёшься тем, что ты есть. Кажется, Ауровиль формирует “армию Сатпрема”! Мы очень неплохо веселимся, время от времени, хотя они в ярости. Старый Морисе с его дочерью Пурной злится больше всех – короче говоря, я потревожил “семью”, как всегда.

Итак, приезжай ко мне, мы немного повеселимся вместе и посмотрим на голубых птиц и пролетающие облака. Ветер похож на текущую сквозь бамбук реку. Жизнь “ничего” невесома после всего. Суджата моя опора и спокойное основание.

... Время напыщенных речей подошло к концу. Я думаю о G.G. (ученике Ганди), с которым я должен был очень убедительно поговорить, и я не уверен, что он на самом деле понял. Мать обычно говорила о “чёрных и липких пальцах Лжи” просачивающихся повсюду, и сейчас я могу видеть их материально повсюду – это спрут. Заветными и избранными жертвами являются мозги духовных людей, ещё не вышедших из своих искренних медитаций и одетого в белые одежды ненасилия. Ауровильцы полны лжи и духовных ошибок. Атаковать их легко. Как говорит G.G.: “Мы хотим эволюции, а не революции”. Их рты полны аргументов: и чем они святее, тем липче.... Они забыли, что Шри Ауробиндо был революционером и обвинял “умеренных”, желавших добиться независимости от Британии посредством речей и петиций. Они забыли о Кришне на поле битвы....

Поэтому я вижу эти чёрные и липкие пальцы повсюду и очень сомневаюсь, что любое действие не будет аннулировано или парализовано этими невидимыми пальцами. Нужно стараться, это всё. Необходимо вынести битву на дневной свет для того, чтобы никто не смог её игнорировать – те, кто может или хочет понять – поймёт. Выбор должен быть сделан, всё более и более повелительный и бескомпромиссный....

Индия всё быстрей и быстрей движется к опасной и неизлечимой ситуации, если не получит сильный удар (откуда он придёт?). Они на грани того, чтобы заключить в тюрьму Индиру Ганди. Ситуация всё более и более грязная...

Отсюда важность “Агенды”, она как невидимые дрожжи... Какая сила будет высвобождена, чтобы помешать?...

... Мы должны сражаться со всех сторон, всем имеющимся у нас оружием для того, чтобы Мать была постоянно В ДВИЖЕНИИ. Именно это движение, в конце концов, сокрушит все препятствия намного быстрее, чем все Edgars Faure и колеблющиеся ЮНЕСКО. Вы – действующие рыцари битвы.

(Письмо к Андре Бринкуру, после смерти его жены)

Кажется, в сердцевине человеческого существа есть чудесная тайна, похожая на сказку – не в его “духовной” сущности, а в его теле. Возможно, это последнее, укромное место “души”, того самого тайного нечто, которое мы на самом деле не знаем, будучи людьми духовными или материалистами. Это похоже на особое золото, которое способно изменить всё: небольшая доза “этого”, краткая секунда, и рушатся все наши священные законы – нет больше далеко или где-то, вчера или завтра, тяжести или смерти. Другая физическая гравитация. Огромная дыра в нашем математическом и бронированном аквариуме. Эта Тайна является памятью о нашей сказочной истории, старая память, которую находишь повсюду, упорную и неугомонную. Мы обряжаем её в религии и философии; Наука пытается завладеть этой дерзкой птицей и сделать лучше, чем она, с помощью электроники и Боингов 707. Другие тоже пытаются обогнать её с помощью медитаций, евангелизации и “спасений” (мой Бог) на той стороне, которая находится прямо здесь, в маленькой волшебной клетке тела. Каждый старается поймать птицу в ловушку своим собственны способом: в Тебесе это было так, в Элевсисе так, с помощью магии, оккультизма или небесных путешествий – другие, в Афинах, пытаются запечатлеть это в неком чуде Аполлона или в нескольких линиях Рафаэля.... Каждый пытается сделать это по-своему. И продолжают умирать и умирать, потому что никто до сих пор не ухватил это правильным способом. Смерть предназначена для того, чтобы заставить нас схватить это верным способом, разрушить старую формулу, поймавшую нас в ловушку: существуют оккультные, религиозные и математические формулы; существуют наши маленькие эстетические и демократические формулы, наши специальные места для смирения этой птицы. И всё это рушится вновь и вновь потому, что мы не нашли Тайны, потому, что Тайну найти необходимо.

Когда, на одну секунду, мы открываем наши глаза на истинную Тайну, тогда мы материально касаемся тщетности, громадной иллюзии аквариума из математической и медицинской смерти в которую мы заперты. И нам интересно, как мы могли жить в этом в течение стольких лет, повторяя нашу маленькую историю. Мы можем видеть, можем коснуться нового физического мира, где ничего из этого не существует. Гигантское привидение из гравитации, уравнений, далеко, высоко и послезавтра. И затем мы всплываем в истине, Истинной Земле, с широко открытыми глазами. Если “душа”, хотя бы на одну секунду оказывается в этом, опрокидывается всё. “Другой”, ребёнок находящийся снаружи, который играет с математикой, биологией или Фигаро¹⁸, не понимает ничего: он глуп. И он говорит: “О! Как странно, какая хорошая поэма, какое прекрасное мгновение” – и тогда это заканчивается. В конце концов, это “жизнь”. И требуются столетия, много столетий на то, чтобы этот большой человеческий персонаж дал согласие на свою живую сказочную историю.

Жани однажды открыла свои истинные глаза, но на поверхности она вряд ли об этом знала, за исключением того, что это вызвало небольшие необычные вибрации. Но внутри, она знала. Внутри, мы все знаем, мы все помним, это наша золотая память. Это наше истинное “я”, тот, кто одет как краснокожий индеец, премьер-министр, японец, священник или гангстер – в тысячи одежд. И если это “я” понимает, что тот “другой”, тот, находящийся снаружи, завяз в этой старой истории, не может из неё выбраться, не делает больше никакого прогресса, он рвёт нить и “уходит”, смерть – это ложь. Он идёт и одевается снова в белое, как русский, как поэт или бродяга, для того, чтобы идти всё дальше и дальше – потому что он движется к своей живой Тайне, к истинной, исполненной Земле, где все гравитации превратились в пыль перед другой Гравитацией, светлой и волшебной. Снаружи мы кричим и рыдаем, стонем и ничего не понимаем, но внутри есть некто, кто всё очень хорошо понимает и сбрасывает старые одежды, как изношенную историю. Внутри есть другой, магический взгляд, который видит далеко, до и после, который видит всю эту долгую историю, где однажды, наконец-то, мы станем способны быть этим в теле с двумя ногами. И время от времени этот взгляд теряет терпение, глядя на внешнюю глупость, продолжающую свою обычную суматоху, в то время как существует чудо, которое надо пережить и воплотить. И если внешнее ничего не понимает и не хочет меняться, оно ломает форму для того, чтобы двигаться дальше, найти тело, где душа окажется дома, где душа наконец-то станет своим собственным телом. И это станет сказочной историей на веки вечные.

Истина подмигнула Жани, и так как она была душой решительной, бесстрашной и бескомпромиссной, она сказала: “Что за ад!”

Что касается нас, тех, кто остаётся в гравитационной коже, тех, кто в боли наконец-то задаёт истинный вопрос, мы можем идти по новой тропе без неизбежной ломки старой формы; мы можем сознательно построить связь с нашей Тайной, нашим магическим могуществом, нашим вечным волшебством – мы можем оставить старые привычки, как мёртвого человека, с его математикой и Фигаро, и попытаться войти в настоящее Приключение – поторопить часы, открыть двери тела. Почему нет?

Это час освобождённых тел... если только мы согласимся поверить в нашу сказочную историю. Если только Земля, вместо нейтронов и динамита, согласится открыть дверь светлой Улыбке.

Жани понимала это лучше. И возможно, она просит своего спутника погрузиться и найти место, где стены смертного аквариума растворятся, словно по волшебству. И тогда они хорошо повеселятся вместе.

Это час, когда ты можешь. Это час, когда Земля может. И небеса обоснуются на Земле. И смерти больше не будет никогда.

Это похоже на маленький электрод Матери в ванне с грязью.

Этим утром Чампаклал плакал, когда Суджата дала ему “Божественный материализм”.... Он помнит время, когда Мать разговаривала со мною; иногда, он смотрел на нас, оставшись сидеть в углу: он никогда не видел такого. Сейчас он освобождён от работы, и совсем одинок. Он совсем один и лишён всего. Ашрам – последнее убежище Асура. Нава – только ракшас и фактически защищает нас от прямого вмешательства Асура¹⁹. Начнёт ли Ашрам проникать в Ауровиль через “открытие своих объятий”? – это было бы бедствием и опасностью гораздо большей, чем этот ракшас. Я думаю, что Мать мудро использует Наваджату: всё чудесным образом просчитано, до последней секунды, только мы не осведомлены об этом, иначе мы были бы ошеломлены... И эти идиоты из Ауровиля, которые уже говорят о “вступлении в диалог” с Ашрамом, с “братьями” и “сёстрами” из Ашрама... Люди чрезвычайно поверхностны. И если бы я занялся тем, что стал бы уговаривать их не раскрывать своих объятий навстречу Ашраму, то был бы зачислен в фанатики раз и навсегда – и когда бы им всадили нож в спину, было бы слишком поздно. Это человеческий способ. Я вижу всё больше и больше: духовная Ложь – это худший из врагов и самое лучшее место, где Враг может укрыться. На самом деле эта духовность должна умереть вместе с материализмом. Первое не намного лучше последнего. Это одна и та же ложь. Посмотрите на Ганди. Интересно, когда я встречусь с этим лицом к лицу. Вероятно, как только всё будет готово. Иногда я говорю себе, что я несу на своих плечах необыкновенную ношу. Я всё лучше и лучше понимаю себя в прошлом! Каждый шаг моего старого путешествия подготавливался очень детально. Это не смешно. Однако, временами, мне хочется смеяться надо всем. Да, “в тот день, когда я по-настоящему рассмеюсь, вещи изменятся”, – сказала бы Мать. Насколько же я лучше и лучше ВСЁ понимаю. Это головокружительно. Но в то же самое время, мы слепы и идём шаг за шагом.

Путь ПРОЙДЕН ДО КОНЦА, ты понимаешь: они прошли его.

Я заверяю вас, это произойдёт вопреки всякому здравому смыслу и всякому безумию. Есть нечто, что нужно схватить, понять. Именно эту птицу нам нужно поймать! (Когда я был ребёнком, они всегда говорили мне, когда я восхищался птицами: “Смотри, это просто, если на хвост чёрного дрозда положить крупинку соли, то его можно будет поймать”. Я не знаю, был ли у меня при себе соляной подвал, но...)

(...) Интересно, не будет ли случайно наш IRE²⁰ (это мне вдруг напомнило Dies irae, Dies illa²¹, которое, я думаю, спето о Судном Дне или Апокалипсисе, то есть, о воскрешении из мёртвых, не так ли?) играть в будущем бесконечно более широкую и неожиданную роль. Здесь наш друг Кирит²² ухитрился, в конце концов, зарегистрировать свой Институт Исследований Матери.

В своё время, у нас должен быть Институт в каждой большой стране (в Америке, Германии и т. д., как и в Индии), который будет ответственным за распространение Агенды. Целью, великой Целью (пока не прилетит маленькая птичка и не изменит всё) – освободить Мать от духовного и ашрамовского бизнеса, и поместить всё это в план научных исследований. Никакого бизнеса, за исключением минимума, необходимого для продолжения работы. Люди не должны присоединяться к этому так, словно это церковь, или даже “группа”. По существу, верные люди потребуются в каждой стране, своего рода рыцари Матери (как Бони, которого я нашёл в Италии, например). Давайте остерегаться всех старых клик, “учеников” Шри Ауробиндо и Матери – это наихудшее. (...)

Твоё “Итак, это возможно!” очень меня тронуло. Мне никогда не говорили ничего более истинного. Фактически, Сатпрем-Бернар является именно таким: поэтому, если этот неотёсанный тип был способен открыться Этому... тогда это возможно! Помню, в те дни, 18 или 19 ноября 1977 года, когда я пристально глядел прямо в глаза Матери и с такой интенсивностью задавал вопрос: “Почему ты ушла, почему? Ты бросила всё...” я, кажется, услышал громоподобный голос, похожий на голос Матери, когда Она была очень сердита, или делала вид, что сердита (но “громоподобный” без громовых раскатов, просто давление Сознания, словно смесь Кали и Кришны), отвечающий на моё обвинение или мою боль или мой упрёк в том, что Она бросила всё: “Хорошо, СДЕЛАЙ ЭТО!”

Это было немного пугающе. Но Она действительно позволила своим невыносимым детям захотеть сделать немного работы, немного постараться, чтобы это выросло из них, и Ей не нужно было бы делать всю работу Самой. Она прорубила тропу. Но Она хочет, чтобы мы шли по этой тропе. Делайте это!

Мы не знаем, что мы должны “делать”, но самое главное идти по невидимой тропе, чтобы сделать её видимой.

Полиция спрашивает “книгу Сатпрема” (Божественный Материализм) в книжном магазине “Искренность” (магазин, связанный с Ашрамом) и “берёт на заметку”.

Получена телеграмма: В. (Ауропресс) пишет Лафонту, что он закончил печать первого тома Агенды!... Фальшивой Агенды.

Этим утром я получил первую копию Агенды, которая прибыла с опозданием, потому что посланник путешествовал по Индии, и принесла мне глубокое удовлетворение, словно был сделан важный шаг. Затем, часом позже, твоя телеграмма сообщила, что “хищник” (Барун, я полагаю) отпечатал первый том Агенды, о котором он информировал Лафонта... Это странно, ты должен согласиться. Не ранее, чем вчера вечером, я сказал Суджате: это гонка, мы ведём гонку с чем-то, но с чем? Мы не знаем. И я сказал ей: это только затишье перед бурей. Как верно она думала в Париже: мы должна напечатать, материализовать Агенду немедленно, не откладывая до зимы. Мы предпринимаем шаги в темноте, мы не знаем, почему мы спешим, но конце концов наша ночь – ночь ясновидящая. И кто знает, что находится в состоянии ожидания... Это лишь начало. Затем, мы видим грандиозную битву, которая ведётся со всех сторон с целью помешать Работе Матери любой ценой. А мы лишь маленькие люди здесь и там, смотрящие в лицо гигантским силам.

Всё это является частью теперь хорошо известной “техники” Врага: посеять смятение – будет “истинная” Агенда и “фальшивая” Агенда, как есть Ауровиль и Общество. Они посеют своё маленькое надувательство в Америке и во всех странах, и каждый раз я буду встречаться с фальшивой Агендой, и люди не ошибутся сказав: это соперничество, есть что-то истинное с обеих сторон, и что-то ложное с обеих сторон, так почему бы им не заключить друг друга в объятия? Ясно видны чёрные, липкие пальцы Лжи, проскальзывающие повсюду, загрязняющие и замутняющие всё.

Не остаётся ничего другого, кроме как ждать. В глубине своего сердца (хотя и немного меньше в моём физическом сознании) у меня есть вера в то, что Мать позволяет им делать только те ошибки, которые нужны для их собственной гибели. Но мы можем видеть, что только уничтожение или, скорее, полная дезинтеграция будет способна всё это искоренить. Легальные средства, там или здесь, являются лишь средствами Лжи и я очень сомневаюсь, что мы сможем выиграть битву используя только эти средства. (...) Безмерность этой битвы становится очевидной, когда видишь ярость с которой Враг набрасывается на Ауровиль и меня. Не будь здесь защиты Матери, меня бы давным-давно разорвали на куски – вместе с Ауровилем и Агендой. Но они ошибаются. Работа Матери не может погибнуть. Новая Истина больше не будет поглощена Ложью, Церковью или бизнесменами. Мы здесь именно для этого – горстка братьев и сестёр с благородными и живыми сердцами. Мир спасёт небольшое количество людей. Это кажется странным, но это так. К счастью, это не фантазии.

Нас ведут так, чтобы мы делали верные шаги – и вся наша боль оттого, что когда мы их делаем, мы не знаем, что они верны. Поэтому мы идём “просто так”, но это “просто так”, что это?!

... И этим утром нам сказали, что попечители поместили на доске объявлений Ашрама объявление, в котором заявляют: “Единственные подлинные книги о Матери и Шри Ауробиндо – книги, публикуемые в Ашрам Пресс”.

Всё правильно. Давайте вооружимся молитвой и могущественной любовью.

Я обнимаю тебя, а также всех моих братьев и сестёр.

Видение фальшивой Матери и фальшивого Шри Ауробиндо: “Ты готов умереть?”

Письма с угрозами от попечителей Максимилиану и всем индийским книготорговцам.

Я знаю, что существует золотая дверь за которой нас ожидает поток восхитительных и пылающих слёз, и всё закончится.

Тоннель: с одной стороны, огромные, чёрные как уголь слоны, выстроившиеся в линию; с другой – гигантские охотничьи собаки и вселяющие ужас львы: я бросаюсь в эту сторону, наталкиваюсь на кого-то, в то время как собаки хватают меня за руки; я выбираюсь из этого и попадаю в огромные грязные, водные просторы, подобные потоку. И вдруг: Диспетчерская Вышка, где пишутся все прошлые и будущие события. Тогда я понял.

Ещё одна цивилизация после множества других, которая, кажется, завершает свой цикл пожирающим чудом, как раньше закончил Тебес со своим оккультным знанием посреди холмов цвета охры, как закончили Греция и Рим со своими более грациозными, но не менее смертельными чудесами, и как до того закончила Индия со своими застойными духовными чудесами. Но никто не смог обнаружить Чуда, потому что это – единственное от чего нельзя умереть. Все эти бесполезные циклы, возможно, были предназначены для того, чтобы заставить нас обнаружить то, единственное, от чего мы не умрём. Но что не умирает в этом космическом действе? – умирают даже маленькие птички.

Умирают все виды, или уничтожают себя в застойных кругах – это единственный “закон”, на который согласны все. Мы даже не уверены, что застойные виды не являются ожидающими своего часа окаменелостями.

Или же ещё одна чудесная спираль, проецирующая нас с одной планеты на другую, с одной галактики на другую – потому что умирают даже галактики – всегда к следующему чуду, чуду, которое будет сожрано ещё раз. За исключением последнего чуда, поскольку мы всегда заканчиваем жалким маленьким трупом, загораживающим космический взгляд, который бы вознаградил нас однажды за нашу боль и заставил бы увидеть нас этот маленький труп, эту окаменелость, эту пыль из победоносных атомов, как вечную Игру некого театрального сознания, позволяющего себе роскошь быть миллионами и миллиардами трупов просто ради самой этой игры. И тогда, вдруг, мы не сможем удержаться и не одобрить наш атеистический материализм, плюнувший в лицо восточной мудрости – которая, кстати, рушится точно также, как и наш материалистический цикл... возможно по тем же самым причинам.

И что же тогда, никакого чуда, ни в прошлом, ни в будущем? Только маленький человек, сражающийся и в тяжких трудах переходящий с одной планеты на другую с несколькими иллюзорными радостями и ошеломительными успехами, или даже несколькими удлинёнными молекулами, дающими нам удовольствие наблюдать наши ничтожные, едва ли примечательные истории ещё лет двести-триста.

Нет, не бывать никакому чуду, пока существует тело – молекулы – которые умирают. Потому что то, что заставляет умирать наше тело, заставляет умирать целые циклы, или целые галактики – это один и тот же “закон”. Это не вопрос становления бессмертным: это вопрос нахождения того, что заставляет умирать. Если бы мы владели этим секретом или законом, мы бы изменили все универсумы или наш способ существования внутри этих универсумов, и возможно, это, наконец-то, стало бы Чудом – если бы мы только захотели подумать, что весь этот проклятый эволюционный бизнес имел некую цель состоящую из радости и полноты, вместо того, чтобы быть вечно терпящей банкротство возможностью.

На Западе нечто новое могло бы появится именно потому, что мы материалисты и ищем триумфа Материи, а не маленького духа в облаках. Нам нравятся законы, механизмы и рычаги: растирать эту Материю и извлекать из неё тайны. Найти закон смерти, то, что создаёт смерть. Не “исцеление”, а механизм – причину смерти.

Что касается исцеления, мы не излечили ничего: мы изобретаем уловки, другими словами, чудовищ, которых мы добавляем к “чему-то”, что способствует смерти. Какое-то время это работает. Затем мы должны изобретать всё более и более чудовищных монстров, поскольку монстры могут продолжать своё существование только становясь всё более и более чудовищными: таков их закон, как закон мегатерий третичного периода, до тех пор, пока они не разрушат сами себя, как произошло с другими монстрами, то есть, с другими уловками, с их йогическими или оккультными исцелениями в Индии и Тебесе. До нынешнего времени, от цикла к циклу, мы имели дело с уловками с более или менее духовным лицом. Обезьяны и попугаи тоже пользуются уловками, объедая лианы или фисташки: клювом или зубами. Нашей особой уловкой в этом человеческом цикле, после клешней краба, являются наши мозги. Это наша специальная клешня с помощью которой мы имеем дело с Материей. Это наша уловка, наш избранный монстр. А Чудо до сих пор ускользает от нас.

Собираемся ли мы умереть не найдя наш Секрет, нашу эволюционную тайну? Тебес из металлолома. И если нет никакого секрета, никакой эволюционной цели, тогда мы правы умирая, настолько быстро и настолько безболезненно, насколько возможно. Но что если Тайна существует?

На что мог бы быть похож другой инструмент, который имел бы дело с Материей напрямую: без клешней, клювов или электронных микроскопов? Мы завершили множество циклов, но улучшили только законы краба – наши электронные крабы ненамного более продвинуты, чем обыкновенные: они служат другим временным целям, таким же смертным, как и предыдущие. Материя без уловок стала бы Материей способной трансформировать себя, без помощи зубов, рук, полицейских или даже маленьких мозгов. Мозги, которыми мы так гордимся, вполне могут быть последним рудиментом импульса движения вперёд первой формы биченосца²³: одним из способов “лучше” управляться с вещами. Вся эта последовательность инструментов – всё лучше и лучше, или всё хуже и хуже, как вам больше нравится – могла бы быть предназначена для того, чтобы в эволюционной перспективе привести к точке, где не существует вообще никаких инструментов: прямая Материя (если можно так выразится) трансформирующая себя посредством собственной силы, вместо захватывания “внешних” материалов для того, чтобы смешивать или добавлять их к себе, чтобы делить или что-то вычитать из себя, или насыщаться, поедая их, и в конце концов, умирать. Инструмент вполне может быть ширмой чего-то другого: клешни становятся всё больше и больше, как ископаемый ящер или Боинг 707, и в итоге, костыли занимают место человека. Его особенные уловки становятся его особенной смертью. Смертью, возможно потому, что он полагается на что-то отличное от себя, ест кого-то другого, убивает кого-то отличного от себя, “думает” о чём-то отличном от себя – всё является “чем-то другим” с чем имеешь дело с помощью внешних средств. Всё является уловкой, которая замещает “нечто”, что имело бы могущество или прямое существование. Это точка, где скрывается смерть. Это место, где эволюция, внезапно, могла бы пойти по двум направлениям – мечтаем ли мы? Тогда давайте на самом деле мечтать – как до и после великих геологических разломов, посреди суммарного итога старых инструментальных циклов (старой эволюцией), от биченосца к крабу и человеку, и новой эволюцией, без инструментов и уловок – без смерти. Потому что, возможно, смерть создаёт именно тот факт, что мы не нашли прямого могущества Материи, реальности Материи: то, чем она является, а следовательно то, что она может делать.

Не может ли быть, что мы находимся в эволюционной точке, где Материя всё более и более пробуждённая и развившаяся благодаря своим собственным ногам и сумме словарей, давших ей понимание того, что находится “вне” её, наконец-то открывает свою собственную движущую силу и мгновенно знает, мгновенно насыщает себя, мгновенно перемещается и трансформирует себя? Где смерть для того, что трансформирует себя каждый момент? Смерть это превращение в окаменелость в виде клешни, корешка или мозгов – эволюционной стратегией является движение от одного вида к другому и непрекращающаяся трансформация первородной Материи, первое “нечто” – наша последняя тайна.

Единственным эквивалентом “закона” смерти и его единственной ровней является Закон трансформации Материи. И все наши крабьи клешни и электронные суперклешни являются ответвлениями или окружными путями эволюции, небольшими эволюционными искривлениями, предназначенными для того, чтобы вести нас к центральному, материальному секрету, где мы будем двигаться от эволюции смерти к эволюции радости – давайте мечтать об этом: во всяком случае, в этом нет никакого вреда.

Но мы те, кто не мечтает, а в основном действует, возможно, мы могли бы попытаться осуществить это чудо, если бы знали процесс. Создать новую эволюцию после Дарвина: постдарвиновский цикл, который мог бы снова всё подвергнуть сомнению и придать значение всем циклам инструментальной нищеты.

Процесс – если мы верим в духовные кульбиты аскетов космического сознания, которые являются банкротами Востока ненамного больше, чем в кульбиты аскетов лабораторий, являющихся банкротами Запада – является чем-то, что должно быть понято напрямую нашими собственными телами (поскольку это место, где происходит эволюция). Таким образом, это смелое предприятие находится в пределах возможностей любого идиота, поскольку наша мыслительная клешня занимает не большее место в эволюционной трансформации, чем раньше клюв попугая – хотя каждый коготок внёс свой вклад в дело перехода. Однако, это смелое предприятие требует от нас взглянуть на наши тела, пережить наши тела напрямую, не приклеивая к ним то, что мы о них думаем, то, что мы о них знаем, то, что все наши законы и юристы, начиная от биченосцев, крабов и до людей, последовательно декларировали, перечисляли и помещали в уравнения. Это главный способ уничтожить привычку быть человеком для того, чтобы стать “чем-то”, что последовательно скрывало себя под шерстью, черепашьим панцирем или белой кожей – именно этим “нечто”. Чем-то, что живёт в каждом моменте, бьётся в каждом моменте, в костюме на бульваре точно также как и в аквариуме с анемонами. Это не является чем-то, что может быть помещено в пробирку, а проверяется в нас самих для того, чтобы хоть однажды в этой проклятой истории мы пережили то, чем мы на самом деле являемся.

И, тем не менее, это здесь, под рукой или под нашей кожей.

И что если тогда мы обнаружим, что все наши “законы” – законы наших голов, точно также как они были законами наших клешней и наших круглых маленьких глаз, принадлежавших окрашенным в разные цвета красивым рыбкам – не более определённы и не более научны: человеческая привычка взвешивания мира и давления на наши ментальные стены.

Это необычный опыт, такой простой, находящийся под рукой, вполне может быть нашей последней проблемой – мы люди Западного мира, оснащённые обанкротившейся электроникой, но тем не менее, любящие Материю. Последнее поле для экспериментов – мы сами, а не точно также обанкротившиеся супракосмические просторы: чистая, маленькая клетка. Клетка, как она есть.

И что если мы вдруг откроем по ту сторону наших ментальных стен точно также, как по ту сторону наших старых мембран того или иного рода, мир с другим законом, эволюцию с другим законом, жизнь с другим законом – смерть, которая была лишь фальшивым способом видения или способом оказать давление на несуществующие, временно полезные стены... до того дня, пока мы не достигнем не огороженной стенами точки, в теле. Смерть была только фальшивой стеной, заключавшей нас внутри способа существования в этом мире, в то время как эволюция ищет способа включить в себя все виды существования, то есть, все виды самотрансформации.

Это в наших телах мы прорываемся сквозь стены.

Это тайна Матери: Мутация Смерти, которая, в конце концов, откроется как она есть, без стен и мембран, или без мозгов и клешней: место в теле, где Материя, разрушив привычку быть человеком или летучей мышью, раскрывает своё живое могущество постоянной самотрансформации.

Останемся ли мы пленниками маленьких мозгов и нескольких электронных приспособлений и умрём от избранных нами монстров, или найдём наконец-то тайну столетий?

Восток и Запад умирают. Это не вопрос сложения этих превосходных величин и создания некоего коктейля из Вед и Эйнштейна, или археоптерикса, внезапным сложением двух рептилий, но чего-то другого, или мутации того же самого, вечной величины, которой мы пока не знаем и которая является не суммой наших добродетелей, а внезапной мутации старого способа существования: пролом в стене.

Такова задача, на Востоке также как и на Западе.

Собираемся ли мы искать в истинном смысле, или позволим себе ещё раз быть обманутыми космическими, научными или марксистскими парадизами, в то время как Чудо вечно уносится вперёд? И как насчёт того, чтобы по-настоящему быть материалистами – возможно, мы являемся ими не в достаточной степени?

Это вполне может быть нашим последним приключением.

Извлечь следующую птицу из нас самих, которая, возможно, не будет нуждаться в крыльях для того, чтобы познавать свой мир, потому что для неё больше не останется стен, больше не останется чрезвычайно смертной привычки существования.

Кризис следующего вида; такова проблема, как на Востоке, так и на Западе. Тайна маленькой клетки, чистой клетки, движущейся из одной кожи в другую через миллионы несчастий.

Или снова бомба, чтобы разрушить извне то, что у нас не хватило храбрости разрушить изнутри.

Велика ли разница между головастиком марксистским и головастиком реакционным? Собираемся ли мы выпрыгнуть из аквариума и увидеть чудо большого мира? На самом деле изменить программу, программу генетическую.

Но грандиозная Новизна, в одинокой, маленькой, чистой клетке.

Такова цель нашего Исследовательского Института

Выполнение отвратительной задачи продолжается.

Я думаю о Шри Ауробиндо, который пишет и пишет... Я состязаюсь с ним! Это всё более болезненно, так как, когда бы я не касался этой Лжи, чтобы её опровергнуть, возразить ей, пресечь, моя голова, кажется, погружается в грязную ванну и я больше ничего не понимаю, слова не приходят и я всё начинаю по десять раз – настоящая пытка.

Итак, прошлой ночью, мы получили фальшивую Агенду, опубликованную “All India Press” под руководством Ашрама. Фактически это “Записки на пути”²⁴, которым они хладнокровно дали другое название. Я отдельно отправляю тебе эту фальшивую Агенду вместе с соответствующими текстами, которые они нагло скопировали, дав им другое название.

... Необходимо по-настоящему любить Мать, чтобы не упаковать чемоданы и не уехать.

.... Ощущение разочарования от скудости “внешних проявлений”, я чувствую себя ничтожным! Всегда чувствуешь себя ничтожным. Ты отдаёшь себя, предлагаешь ей свою скудость, чтобы Она могла извлечь из этого пользу. Нет необходимости быть “сверкающим”, нужно быть чистым. Когда мы чисты, это чрезвычайно эффективно, даже если другим об этом неизвестно. Возможно, это эффективно именно потому, что другие об этом не знают. “Сверкающими” мы будем позже, в истинном мире – сейчас мы работаем.

...Отвратительная задача. У меня под глазом ячмень, я похож на распухшего урода. Суджата борется с простудой.... В тот день, когда они узнают об Институте, шлюзы откроются.... Здешняя атмосфера – чистый яд. Мы продержимся столько, сколько необходимо.... У нас ощущение, что на нас что-то давит. Индия тоже быстро погружается в хаос и Ложь. То, что имеет значение – наша Агенда....

Я отправил своё “Письмо Западу” и Лафонту – в нём что-то есть. Той ночью я скакал на белом онагре по широкой степи, который, кажется, представляет собой начало, или скорее, стартовую силу Института. Затем Мать прислонила свою голову к моей, и на следующий день появилось “письмо”.

Я задыхаюсь от всей этой Лжи. Понимаю, почему стонала Мать. Это болезненно. Очень сильно ощущаю Сострадание Шри Ауробиндо.

Я был очень опечален узнав, что миссис Lucie Faure умерла. Прошлым июлем, перед тем как расстаться, она с минуту интенсивно смотрела на меня, задавая единственный вопрос: мы сможем это сделать?

Действительно, это единственный вопрос и единственное Могущество, из которого произрастают все остальные могущества – и поскольку мы не нашли этого, мы скитаемся в наших сердцах и наших мыслях, в странах и Церквях... во всех способах существования, не являющихся истинным существованием и истинным могуществом.

Она, кажется, смотрела поверх моих плеч и задавала тебе этот вопрос, словно это было то, ради чего на самом деле можно было остаться.

Существует единственный рычаг. Это не было бы новой “школой”, но чем-то настолько радикально превосходящим. Я чувствую, что ты можешь понять, и если бы через тебя поняла Франция, то это стало бы настолько необыкновенной страницей в её Истории которая бы изменила мир более глубоко, чем все наши прежние революции.

И он приведёт людей на новый путь. И тогда перед рычагом, который меняет всё, исчезли бы все наши иллюзорные конфликты.

В память о том маленьком патио на краю мира, где мы все втроём смотрели в лицо этому “изменению программы”, я говорю тебе о своей убеждённости в том, что тебе помогут и вдохновят при условии, что ты ухватишь истинное могущество. Это было бы тем смыслом, который она искала до самого конца.

Нет другого выбора, кроме проникновения в эту боль.

Вот листовка, которую повсюду рассылает Барун – то есть, он посылает её всем моим читателям!...

Во мне нет гнева, только глубокая печаль. Это причиняет боль. Это подобно той боли, которая сопровождает меня всё время. Ощущаешь всю Ложь Земли и это становится болезненным, это тянется так долго, что дни тянутся бесконечно. Всё, что возможно – погружаться в это. Как я понимаю Мать! Продолжаешь твердить себе, что всё пойдёт к лучшему, тогда как всё всегда ухудшается. Я не знаю, как долго будет продолжаться этот кошмар. (...)

Всё больше и больше я чувствую необходимость соприкосновения с научными кругами – физики, те люди, которые лучше всех поймут Мать и сделают из открытия Матери неожиданные выводы. Несколько раз, пока я писал эти три тома, я чувствовал, что будь я физиком, я мог бы сказать вещи, которые перевернули бы многое, но физики, будут ли они способны, читая мои книги, сказать то, что я не могу выразить на их языке. Мы должны найти контакт с физиками.

Скоро для того, чтобы найти безопасное убежище в этом мире Лжи, надо будет попасть в тюрьму.

...Ситуация здесь опасна настолько, насколько это возможно. Все они затаились в тени, готовые внезапно атаковать – точно также, как и в начале 76, когда команда Пранаба была готова ворваться ко мне. Сейчас это всё более распространяется и становиться более решительным (или отчаянным?). Я чувствую, их воля управляется напрямую: Коуноума + Барун + Нава. Что они для нас приготовили, я не знаю, но что-то есть. Нава отправился в магазин в Пондишерри и взял три моих книги (два тома на французском + один на английском). Коуноума ездил туда за неделю до этого (он платил). Поэтому, в конце концов, я должен был убрать все книги: они не хотят Матери, это очевидно. Вероятно, все индийские книготорговцы и распространители книг получили приказ от попечителей. В Индии нечего делать, всё прогнило – да, Веды вытеснены из Индии. Премьер-министр в пьяном виде восхваляет свою мочу и Махатму Ганди. Вот что сейчас находится у власти. И повсюду полиция, мошеннические суды. В Индии быстро усугубляется ситуация...

Я не верю ни в какое другое решение, кроме чуда Матери. Мы приближаемся ко тьме, предельной тьме. Всё что мог, я поместил в безопасное место. Я должен оставаться до конца, чтобы поддержать ауровильцев, иначе всё рухнет, само моё присутствие заставляет врага показывать своё истинное лицо. У меня ощущение, что я привязан здесь для некой тёмной жертвы, но я знаю улыбку Матери и то, что Она развяжет мои путы в последнюю минуту. В любом случае, я чувствую, что на этот раз Нава решил убрать меня со своего пути, потому что я единственный, кто мешает его ауровильскому бизнесу, а Коуноума потому, что я единственный, кто мешает его большому бизнесу в Ашраме со сделанной на заказ Агендой, и Барун, потому что я мешаю ему стать владельцем моих книг – они все объединились. Поэтому.... Есть фальшивая Мать, правящая Ашрамом (есть также и фальшивый Шри Ауробиндо, я видел их обоих однажды ночью, она мне сказала: “Ты готов умереть?”. Я ответил: да, если это может послужить твоей работе. Тогда она исчезла, словно растворившись на заднем плане. И фальшивый Шри Ауробиндо с глазами похожими на два черных блюдца. Десять лет назад Мать уже говорила мне об этом фальшивом Шри Ауробиндо, а Суджата видела фальшивую Мать несколько лет назад – Мать знала. Это пугающе. Это главенствует. Атмосфера прогнила и полна опасностей, которые мелькают вокруг, словно летучие мыши. Несколько ночей назад, “они” отрезали мне голову и я согласился с этим: тот момент, когда я сознательно сделал решительный шаг и положил свою голову на чурбан, был очень продолжительным. Видишь, это одновременно и смехотворно и пугающе (но я не боюсь!). Мы глубоко погружены в подобные вещи и временами это становится удушающим. Когда я не могу больше работать, я хожу по веранде, повторяя Мантру – и всё улетучивается. Всё приобретает массивность.

Я чувствовал обруч из боли сжимающий мою грудь, словно пытающийся задушить. Фактически, меня душат со всех сторон. Письмо Х, рассерженная реакция Y ставят финальную точку в моём удушье: с “друзьями” приходится сражаться точно также как и с врагами. И кто есть друг? При первом огорчении они начинают жаловаться. На что были растрачены тонны энергии? “Никаких споров” – действительно, ауровильцы больше не имеют средств даже на то, чтобы купить сладкого картофеля и бананов, потому что их тоже душат. Да, некоторые из них находятся на грани изгнания. Да, я больше не могу печатать английские переводы у Максимилиана, потому что эти люди разослали письма с угрозами. Да, я не могу распространять книгу Матери в Индии, потому что все книготорговцы были предупреждены насчёт Сатпрема. Да, оригинальная и настоящая Агенда издаётся в Ашраме, а Сатпрем печатает Агенду фальшивую. Да, я был обвинён перед правительством Индии в антинациональной деятельности. Да, я сражаюсь против клеветнической атаки во Франции, точно также как и в Соединённых Штатах и повсюду. Да, я всё ещё тружусь, сражаюсь и дышу, не знаю, почему. И хожу везде с телохранителем, защищающим меня неизвестно от чего, поскольку было бы намного приятней погибнуть, будучи сброшенным в каньон – кроме того, никто бы никогда не поверил, что эти люди могли меня убить. Даже труп не стал бы доказательством. И если даже завтра я умру от горя, то это будет всего лишь несчастным случаем вследствие переутомления....

(Письмо... никому. Это письмо, никогда ранее не показанное, было написано в день удушья.)

Ещё раз, прежде чем отложить перо до тех времён, когда мир и его состояние станет менее тупым, я хочу попытаться объяснить, какой на самом деле была ставка и само значение ухода Матери и Шри Ауробиндо, поскольку я был свидетелем Её борьбы и, через Неё, Его борьбы – хотя для меня очевидно, что ни 107 000 писем, которые Он писал бесконечно и терпеливо, ни 107 000 бесед, которые без устали изливала Она, никогда не откроют ума ни одного из учеников. И эти 107 000 строк не добавят ничего, если нет другого спускового крючка, открывающего людские сердца. Поэтому я обращаюсь не к “ученикам”, а к людям, которые на самом деле хотят понять что происходит.

Базовое непонимание произрастает из факта, что никто (включая человека, пишущего эти строки) не понимает полностью грандиозности задачи, выполненной Шри Ауробиндо и Матерью, и таким образом, никто не осознаёт ценности и исторической, и универсальной роли, оставленной Ими позади себя – что могла бы знать обезьяна о роли и ценности Эйнштейна, и что бы сделало племя времён неолита, если бы каким-то чудом, оно могло бы получить тайну вибрации, которая трансформирует Материю? Это немного похоже на то, как обстоят дела. Это очень похоже на то, как обстоят дела. Некое племя антропоидов было поставлено перед лицом удивительной силы – но что бы они сделали с нею? Это произошло в 1973 году. Некий бунтарь среди этого племени понимал этот секрет немного лучше, это было сокрушающим – и что он собирался с ним делать? Что касается остальных, то они не поняли совсем ничего: это был ещё один Мудрец после множества других – возможно даже после Христа (предельной вершины этих антропоидов), или после Махатмы Ганди – и “исключительная женщина”, оставившие после себя некое новое Евангелие или некую философию для тех, у кого есть свободное время. Иди и попытайся заставить понять обычного антропоида, что Эйнштейн и миссис Кюри могли бы оказать некое воздействие на Материю! Поэтому, на самом деле, никто не понимает, что поставлено на кон. Но это племя, среди которого Шри Ауробиндо и Мать работали над изменением судьбы вида и вибрационной модальности Материи, очень хорошо поняло, что заложенное могущество может быть использовано для собственных целей племени, точно также как человек неолита смог бы использовать бомбу для своих целей. Для многих это всего лишь ещё одна точка зрения после многих других, специфическое средство для обеспечения их превосходства и продвижения интересов племени.

Поэтому, если не понимаешь грандиозности стоящего на Кону, то не понимаешь ничего в реальности битвы, которая идёт с 1973 (и раньше), и видишь в этом, со стороны, ещё один скандал в племени среди множества других – ты не понимаешь, не можешь понять, что война, посредством этих незначительных фактов, представляет собой битву мира, потому что никто не знает, что означают эти факты, не более, чем племена неолита могли понять странный скандал нескольких эксцентричных особей по поводу значения математической формулы – да, “математической формулы”, о которой Шри Ауробиндо упоминал в 1935 году.

И одинокий человек, который немного лучше, чем все, понимал, что всё это значит.

Вообразите на секунду, что это племя, среди которого работали Шри Ауробиндо и Мать, использовало бы этот грандиозный секрет не для того чтобы создать супербомбу, так как они даже не знали что это бомба (слава Богу!), а для того, чтобы изобрести духовную панацею в лучших традициях Ганди, так как это вершина того, что антропоиды понимают и способны понять. То есть, Секрет укрывается, истинное трансформирующее Могущество впрягается в ярмо доходной и почтенной идеологии для каждого кошелька, для которой тысячи и миллионы людей будут нести свои контрибуции, как они делали это после ухода Христа. Фактически, всё это делается ради большего количества денег и власти, которую мы можем предсказать не лучше, чем новообращенные христиане могли предсказать Рим, или первые последователи Ганди – индийскую иерархию. А тем временем, эволюционную Тайну хоронят, извращают, конфискуют ради выгоды ещё одной идеологии, победоносной и доходной.

Всё это пока неочевидно, поскольку сценарий только начинает разворачиваться, и мы становимся свидетелями первых веков или первых дней незаметного пондишерского дела. С таким же успехом мы могли бы обсуждать скандал лягушек в пруду. Потому что никто не может пока увидеть, что поставлено на Кон: для нескольких миллионов улучшенных (?) антропоидов приходит благочестивая, очень моральная и вполне духовная Церковь. И конечно же, уважение к прямым потомкам Бога и духовной вершине антропоидов. Или, по-настоящему новый вид среди старых бездыханных антропоидов.

Таковы ставки, которых на самом деле никто не понимает, потому что в тот момент, когда бы мы это поняли, это было бы сделано: это будет или новый вид, который вырвется вопреки нам или старая Церковь, которая поглотит Секрет ещё раз.

Мы можем надеяться, что новый вид вырвется вперёд вопреки нам и всему – это на самом деле единственная надежда, потому что если бы мы должны были ждать всеобщего понимания, прежде чем придёт новый вид, мы могли бы ждать этого столько же, сколько сумчатые среди китов. А тем временем, мы можем наблюдать как готовится и разворачивается другой сценарий среди “незначительных” , не очень приличных и очень пондишерианских фактов, если мы не понимаем, что они имеют всемирное значение.

Этот Секрет, эта “математическая формула” заново найден Матерью, которая попыталась сформулировать это двумя способами: через попытку пережить, коллективный опыт – Ашрам, Ауровиль – и через непосредственную формулировку опыта: Агенду. После ухода Шри Ауробиндо и Матери, новые “владельцы” попытались захватить всё дело – респектабельность, родословная и законность были на их стороне. Они, конечно, могли сделать выбор и продолжить опыт, воплотить Секрет, сделать его реальным в своей собственной плоти и своей собственной жизни – они предпочли бизнес и приведение это в согласие с общими, публичными вкусами, они предпочли сделать это лёгким для понимания и готовым для денежных приношений. Ауровиль стал бы большим центром духовного туризма с роскошным Матримандиром и Агендой на всех языках, с несколькими изменениями и вырезками с целью избавить её от всего, что может нанести вред престижу новых владельцев. То есть, дело эволюции было бы ещё раз похоронено ради выгоды духовного бизнеса. Это очень старая история.

Но вся беда в том, что Ауровиль отказался присоединиться к большому туристическому бизнесу, как Сатпрем отказался присоединиться к великому, новому Евангелию. Самая разнообразная грязь и давление были использованы для того, чтобы задушить их и его. Но самое лучшее оружие, самое древнее оружие Лжи – внести смятение в умы. Давайте, поймите, кто прав, кто не прав? – обе стороны должны быть в чём-то правы и в чём-то не правы. Брошенная в тебя грязь прилипает. Ты можешь вытирать и вытирать её сколько пожелаешь, но она упорно липнет, оставляет следы, маленькие “но”, отравляющие и портящие всё. “В конце концов, это уважаемые люди; в конце концов, их выбрала Мать; в конце концов...”. Ты приходишь в полное замешательство. Мы можем хорошо себе представить высших жрецов антропоидов, провозглашающих, что только кувыркания на священном дереве, только коленопреклонение возле Самадхи являются истинными и идущими из источника, а все эти хиппи вокруг баньяна в Ауровиле – опасные преступники, наркоманы и дебоширы. И если это необходимо, мы призовём полицию и суды.

Ауровильцев душат. Сатпрема душат тоже, по другому – да бросьте, кто поверит, что эти уважаемые люди могли попытаться убить его? Нужно быть сумасшедшим – они там все сумасшедшие. И если попытаешься изложить факты искренне и точно, то все правильно мыслящие люди, надлежащим образом посвященные Матери и Шри Ауробиндо, решают, что у тебя дурные манеры: эта “полемика” отвратительна. Люди с хорошими манерами ведут приятные духовные беседы после обеда. Величайшая победа Лжи – говорить истину вежливо.

Совершенно очевидно, новый вид слишком груб для старого – если бы это было не так, то он бы безнадёжно оставался старым видом. Совершенно очевидно, он слишком беспокоит старый вид. И очевидно также то, что старый вид является господином в своём собственном доме и все законы находятся на его стороне, иначе бы он уже принадлежал новому виду и новому закону. Очевидно и то, что само обезьянье духовное или мускульное гало является препятствием тому, что превзойдёт эту обезьяну. Как это случается, самым сильным оружием старого вида является даже не его гало – которое бы мы напрасно искали среди собственников старого племени, даже обладая хорошим зрением – а “истина”. “Истина” – последнее убежище Лжи. Они очень хорошо размахивают ею, направо и налево, и зритель больше не понимает, где он находится. Ложью становится всё. Всё становится похожим на одну и ту же корзину с разлагающейся смесью. И всё становится искажённым. Мы должны снова всё кинуть в огонь и начать всё заново. Но мы начинали заново тысячи раз и каждый раз Тайна исчезала в бездне.

Кто увидит грандиозность того, что стоит на кону и услышит крик нескольких существ в этом грязном потоке?

Задушат ли Ауровиль? Будет ли Агенда снова подделана, а Тайна сожрана преуспевающей духовностью?

Но собственники старого мира никогда не дадут рождения новому Миру.

Поэтому, Господь, позволь зажечь огонь Истины и наполниться им. Тогда мы больше не будем сбиты с толку, и сквозь незначительные грязные споры увидим сценарий хрупкого нового вида, стремящегося вырваться из челюстей старого и из его вонючего старого болота.

Если мы проиграем битву здесь, то проигравшим будет мир. И эта битва является “спором“ не меньше, чем французское Сопротивление, глядящее в лицо гитлеровской угрозе или крики первого гоминида, яростно атакованного дикими зверями – поскольку это поистине дикие звери.

Кто прав, кто неправ? – быть правым и неправым одинаково разрушительно. Единственное спасение в верной, маленькой вибрации.

Мы уже должны вслушиваться в эту другую вибрацию для того, чтобы знать, где она есть, а где её нет.

Иначе всё превращается в огромный, нарастающий грязный вал.

Но я могу сказать тебе, новый вид будет, вопреки всему и каждому.

Единственный, маленький шаг, сделанный тобою для того, чтобы жить истиной, немедленно открывает двери истинной вибрации – вибрацию творит этот шаг. Нам нужно сделать этот шаг. Тогда все “истины” и “лжи” исчезнут как привидение: останется сиять только она одна, простая и светлая.

Видение Douce: в угольно-чёрной ночи, лёгкая улыбка на губах Матери.

Я не знаю с чего начать. Пусть говорит моё перо. Всю прошлую неделю мы переживали страшные вещи.

а) Финансовое удушье – денег не осталось даже на то, чтобы купить сладкого картофеля и бананов на следующий день, всё зашло настолько далеко, что все рабочие, которым не могли уже больше платить, должны быть уволены (смотри записку Сатпрема к Н.)

б) Полиция повсюду; каждый визит в Тиндиванам = потраченному дню + 300 рупий за аренду автобуса.

с) Угроза изгнания (!) и.т.д., и.т.д. Короче говоря, тьма повсюду.

Когти впились во всех. Мы даже не знаем, будем ли мы завтра на свободе.

Как тебе известно, мы не можем даже отправить письма по почте!

Сколько в кассе денег на книги на английском и французском языках?

Ты отдашь всё в “Для всех”²⁵, для того, чтобы ауровильцы могли питаться. Оставь сто рупий на непредвиденные расходы.

Видение Суджаты: лев Дурги, готовый к атаке, положил свою лапу на мир.

Я всё яснее и яснее вижу, что Ум – абсолютно прогнивший мир; поскольку всё, что у них есть, это маленькие грязные ярлыки, и в конце концов “истина”, это лишь обратная сторона лжи, точно также как и любовь и всё остальное – это перевёрнутый мир, и если ум находится на правильной стороне – это временно: при малейшей царапине он принимает другую сторону. Это мир, который сводит себя на нет; здесь всё сводит себя на нет. И если ты пытаешься прокричать нечто чистое, это немедленно поймано, опутано единой, грязной сетью, и тебе становится интересно, не являются ли “сторонники” обратной стороной противоположного: “Я хочу быть Вашим учеником” – пишет один из них, очень хороший человек. Я всё больше и больше думаю о Шри Ауробиндо, сидящем в своем большом, зелёном кресле среди своих “учеников” и пристально смотрящем... на Стену. Это безнадёжно – безнадёжно, если нечто Другое не вырвется вперёд и не прорвётся сквозь эту Стену. Передо мной груда писем и у меня больше нет смелости на них отвечать. Я хожу и хожу по кругу по своей веранде, повторяя Мантру, как единственное, что чего-то стоит. Я начал это делать, потому что мне больше ничего не осталось, поскольку мои бумаги рассеяны повсюду, я даже не знаю где. Я нахожусь прямо посреди натиска сил, и такое чувство, что чистая вибрация среди этого натиска ощущается как острая боль. Чистое “я есть” – это несмешанная Боль, которая, возможно, является молитвой, потому что причиняет боль, являющуюся, возможно, любовью, так как она горит – хотя ты даже не можешь сказать, “я есть”, потому что нет даже ощущения, что ты что-то или кто-то: “я есть” создаёт сама Боль. В противном случае мы позволили бы уйти всему. Поэтому всё продолжает идти по кругу с этим пылающим ощущением посреди чего-то, что кажется похожим на ванну из гнева и ярости. Не остаётся никакого Ума, есть только силы. Вчера, всё утро, это оставалось высвобожденным на волю и очень болезненным, затем, в полдень, я читал этот вздор в Индиан Экспресс (статья о бедствиях). Всё время бесчисленные атаки, похожие на эту, я не знаю, откуда и почему они приходят. Я похож на раненое животное, которому хочется укрыться и зализать свои раны. Я не вижу конца всему этому, никакого решения, я не думаю, что Враг собирается “раскрыть себя”, и что всё, в конце концов, прояснится для всех. Это похоже на распространяющуюся повсюду и отравляющую всё грязную волну – я не знаю, что они предприняли в Harper (американский издатель), в Канаде и в остальных местах. Мы погружены во всё это. Когда вмешается Мать?

Одна позитивная вещь: я вижу очень большую разницу – несоизмеримую разницу – между деланьем джапы во время прогулки по каньонам и где бы то ни было ещё: в машине, поднимаясь по лестнице, полоская рот... и чистой джапой во время прогулки без какой-либо определённой цели, выполняемой чисто механически: ты ходишь и ходишь по кругу и джапа становится другой. Это на самом деле становится джапой физического сознания и тела. Я думал о тебе на площадях Парижа, где, как ты мне рассказывала, джапа проходит намного лучше, если есть несколько деревьев – тебе нужно идти и делать джапу в коридорах станции Сен-Лазар! Они достаточно широки и поэтому ты могла бы выбрать коридоры подземки. В тот момент, когда она становится механизмом тела, чистым, не нуждающимся в какой-либо поддержке или фоне, она начинает погружаться всё глубже и глубже. Сначала ты не знаешь, как заставить её погружаться, но по мере продолжения этой неподвижной прогулки, ты хочешь, или, скорее, твоё тело хочет понять её значение, её истинную вибрацию, и оно старается повторять слоги немного точней, чище, дышать немного точней, чище – птицы и деревья имеют своё собственное дыхание, свою вибрацию! Для них не существует ни “там”, ни “через час”, ни “на следующем повороте”: всё немедленно здесь, всецело. За восемь дней я сделал больше настоящей джапы, чем за десять лет. Теперь я понимаю ходьбу Шри Ауробиндо и Матери. Это идёт лучше, когда исчезает время, когда больше нет “ах, я сделаю ещё один круг или десять кругов” – когда это могло бы продолжаться веками: “времени” больше не существует. Я думаю, что сознание времени должно измениться первым – для Ума всё имеет временные рамки. Когда время рушится, всё начинает становиться чистым. Жаль, что мне это было неизвестно в казематах Гестапо. Поэтому нет никакой необходимости в “площадях”!

Что касается меня, то я продолжаю ждать. Фактически я очень устал. Бороться с Гестапо – одно, но весь этот вздор.... Странно (или нет), Индира находится в тисках того же самого вздора и тех же самых голосов. Увидимся.

Прости меня за то, что долго не отвечал. Вся эта книга и весь опыт говорит нам о том, что Мать не мертва – я здесь для того, чтобы рассказать это миру. Она не мертва физически. Твоё видение тоже свидетельствует об этом: Она лишь завуалирована от физического видения старого вида. Разрыв этой вуали будет первым шагом или первой стадией Нового Мира – затем мы выйдем из фальшивой материи и фальшивой смерти (или скорее фальшивой материи, которая является или создает фальшивую смерть, и является вуалью смерти) и увидим Её. Она избрала этот процесс или эту ужасную стратегию, потому что никто здесь не мог Её больше выдерживать – Она должна была скрыться. Её гробница – место Её укрытия. Требуется время для того, что бы трансформировать себя: Ей это время не было дано. И эта трансформация возможна только в том случае, если оставшиеся в живых представители старого вида уже пробуждены или “изменены”, очищены в достаточной степени для того, что бы вынести Вибрацию и видение следующего вида. Необходима минимальная коллективная трансформация – это было невыносимо для людей, окружавших Мать. Они больше не хотели её. Если взглянуть на мир, можно ясно увидеть то же самое размешивание старого вида, корчащегося и сражающегося под могучим, непреодолимым Давлением трансформации, которое усиливается всё больше и больше. Это говорит “нет” и сопротивляется весь старый вид – ты можешь увидеть часть, которая сопротивляется в своём собственном сердце. Смерть гнездится в каждом из нас. Каждый должен одержать победу нового вида – и именно эти маленькие индивидуальные победы, это возрастающее пробуждение здесь и там, это растущее понимание, это растущее согласие готовят и приближают Момент. Да, ты на самом деле говоришь: “Моя форма останется и будет нуждаться в стремлении до тех пор пока я не вернусь”. Эта “стремление” является сутью процесса: Тело Матери не просто заперто в гробнице, это не тело, представляющее из себя мешок из кожи и костей – эти вибрирующие, живые, универсальные клетки, повторяющие и повторяющие Мантру, также находятся или могут находиться в нашем собственном теле и в теле каждого, или в теле всех тех, кто принимает и культивирует эту Новую Вибрацию. Существуют те, кто принимает. Те, кто призывает, кто настроен на Вибрацию Матери и заставляет её звучать внутри собственного тела – те, кто на самом деле стремятся к Ней, заботятся о Ней или позволяют себе быть оккупированными Ею. Как только эти маленькие вибрации, тысячи и миллионы маленьких вибраций по всему миру вырастут в достаточной мере, приобретут форму, пробудятся повсюду, так наша собственная вибрация, наш зов, наш крик потребности или любви словно вырвется для того, чтобы встретить ту же самую Вибрацию там, в теле Матери, в этой гробнице, и пробудит её. Действительно, Спящая Красавица. Сказочная история для всех – новый мир. Необходимо стучаться в дверь этой гробницы, пробиваться сквозь стенки гроба – да, пробиваться сквозь эту фальшивую Материю внутри нашей собственной Материи. И тогда мы обнаружим её. Наше пробуждение будет её пробуждением. “И тогда я вернусь”. О! Если бы мы только могли окружить её достаточной любовью и заботой, как быстро бы Она вернулась, или, возможно, как быстро бы мы сами вышли из своей собственной гробницы и поняли, что Она уже здесь, среди нас, улыбающаяся, ожидающая, когда мы сможем вынести Её и славу, и красоту нового мира. “В конце будет достаточно простого дыхания”. Мы должны стучаться в дверь этой фальшивой смерти, биться в этот гроб снова и снова, до тех пор, пока Её клетки не услышат нас – или понять, что Она находится здесь. Мы должны сознавать Вещь в наших собственных телах. Клетки являются мостом. И когда вибрация в нашем сознании, в нашем сердце и в нашем теле становится чистой, она идёт и напрямую касается тела Матери, там, в гробнице, и готовит Её пробуждение, или наше пробуждение. Мать не хочет быть чем-то мерцающим и чудесным, подобным “привидению”: нужно осуществить чудо в своей собственной Материи, это должно стать чудом каждого – связь должна быть установлена. Знает ли гусеница о бабочке? Когда она начинает становиться осведомлённой о ней, то есть, входит в контакт с другой вещью, она уже находится на пути в собственной трансформации – клетки мира, наши клетки должны отправиться и встретиться с Матерью. И тогда будет “чудо”, простое и естественное. И всё будет выполнено. Вот, что означает “стремление” к телу Матери: биться и биться в этот фальшивый гроб, в эту кожу старой гусеницы, которая не хочет умереть и вспыхнуть новым светом, прямо здесь на земле. О, если бы только эта вибрация могла быть достаточно чистой, для того, чтобы преодолеть этот барьер, материально ощутить и коснуться тела Матери и обнять его навсегда. Иногда я смотрю и смотрю на эту гробницу, и говорю, что я не умею любить достаточно для того, чтобы вытащить её оттуда, иначе она бы обязательно ответила мне. Она бы вышла и вдребезги разбила и этот гроб и эту гробницу об головы одетых в белое её поклонников – Господи, давайте вытащим её оттуда! Да, давайте ВЫТАЩИМ её. И тогда они ужаснутся, и призраки рассеются вместе со своими благовониями и благими деяниями, оказавшись перед улыбкой нового мира. И мы возликуем вновь. Это истинная Курукшетра мира: мы должны быть на стороне тех, кто вытягивает её оттуда, а не тех, кто хочет запереть её навечно, на тысячи столетий из обмана и Лжи. Вот что означает стремление к Матери: позволить ей становиться внутри нас, заставить её выйти из укрытия в которое её заперла Ложь. Заставить чистую, маленькую вибрацию вибрировать и вибрировать в нашем теле до тех пор, пока обе вибрации не встретятся.

Поэтому давайте строить мост. Давайте перебросим золотую нить через стену Ночи. Давайте становиться! Давайте станем теми, кто тянет и тянет Новый Мир, давайте разобьём гробницу вдребезги, как Риши своим криком раскололи Скалу, давайте пробудимся от удушающей нас Ночи. И пусть будет истинная Земля.

... На этот раз я чувствую сжимающую свои ряды “когорту”, приближающуюся банду. Мы должны быть готовы ко всему. Но позитивным во всём этом является то, что у меня были такие интенсивные моменты отвращения и усталости, что мне на самом деле хотелось “уйти” – я даже ходил в каньоны без своего телохранителя, с молитвой и надеждой на то, что буду наконец-то убит раз и навсегда. Но теперь всё это закончилось: я ХОЧУ пройти до самого конца. Я хочу продолжать, пока Победа не будет одержана. Я не сдамся на пути, какими бы не были атаки и бесчестье. Теперь моя бретонская голова поднята, и я пройду через всё и одержу победу для Матери. Вот так. Я покончил с отвращением.

Поэтому я теперь понимаю, почему у тебя было это видение (которое ты имел дерзость назвать “символическим”). Но это сама Тайна! Ты не понимаешь, что это было Инициацией к материальному Секрету и что теперь у тебя есть ключ. Да, я регулярно хожу и отношу Матери “пищу” в её пещеру, в то время как эти идиоты жгут над ней благовония. Она ЗДЕСЬ, ЖИВАЯ. Теперь ты увидел. Я “стремлюсь” к её телу, другими словами, я являюсь этой молитвой, о! горящей настолько интенсивно, что Она не отдаст этот физический каркас разложению, Вещь сможет продолжаться и мост будет сохранён, это – мост. Будущее находится ТАМ. Спасение находится ТАМ. Принц Очарование²⁶ существует – их должно быть множество. И этот Огонь является тем, что открывает двери “смерти”, Огонь в Материи – в теле. Это мост. Это то, что находится в контакте с Матерью – если контактировать будет не с кем, что Она сможет сделать? Сможет ли Она продолжать, если никто не ответит и не поддержит это тело своими молитвами? Я никогда не видел, я слеп, я не знаю ничего, я на ощупь продвигаюсь по своему пути и говорю определённые вещи просто так, но я чувствую, что это Мать, и я продолжаю и продолжаю молиться, и я чувствую, я знаю, что Она ТАМ, живая – но я никогда не видел этого. Суджата видела что-то однажды. Но ты тот, кто принёс мне ясность и очевидность того, что было просто ощущением. Это так, словно я был долгие годы отсечён от всех воспоминаний о другой стороне, и я всегда жаловался Матери, что моя память была отрезана от меня. Она говорила мне: это ПРЕДНАМЕРЕННО. И теперь я понимаю, что если бы я не был настолько слеп, я никогда бы не молился с такой интенсивностью: если бы я всегда “знал” и “видел”, у меня никогда бы не было этого Огня из боли, потребности и идиотизма внутри ничто, нескончаемого, чёрного ничто, из которого я вытягивал действия и решения, подобно слепцу.

Я не знаю, что они собираются со мной сделать....

И Мантра, похожая на огонь в теле. Когда я хожу вверх и вниз по своей веранде у меня ощущение – у меня оно было всегда – ощущение, что я дроблю на куски гроб Матери. И Суджата тоже дробит....

Ты знаешь, что в 1960-61-62 годах, ещё до того, как Мать уединилась в своей комнате, когда мы были ещё только в самом начале Агенды, я регулярно в течение нескольких лет “видел сон”, по крайней мере, по три или четыре раза в неделю, что я убегаю прочь, спасаюсь бегством с бумагами Матери, преследуемый разъярёнными врагами. Можно ли это было представить себе в 1960 году?! Это заставляет меня думать, что НЕ В ПЕРВЫЙ РАЗ Агенда находится в опасности. С этими крошечными Коуноумами мы переживаем повторение чего-то, что, возможно, уже много раз происходило прежде – каждый раз Секрет был поглощён, задушенный Церковью или другими.... Но на этот раз они не победят. Мы будем сражаться не на жизнь, а на смерть, не так ли? Назад пути нет, смерть или победа. На этот раз должна быть Победа.

(...) Я говорю себе, что если бы я не завяз здесь, то, вероятно, перечитал бы всю Агенду с особым видением м-ра Мерсье (удивительно дело!) для того, чтобы привести все аргументы в хронологический порядок (какой ужас!). Которые к несчастью, интересуют “закон” или “индивидуумов” и являются именно тем, что я вырезал, потому что это стоило немногого, а я видел всё это, как нечто Великое. И хотя в последующем я вырезал всё меньше и меньше, всё равно, довольно много “частных” вещей я вырезал из магнитофонных записей бедной Суджаты, как мне теперь стыдно! О, я хотел видеть только Вечное, Великое, а не маленькие истории. Но именно эти маленькие истории ввергли нас сегодня в опасность.

Ну вот, на этом я остановлюсь. Мы должны сформировать небольшую группу из друзей, настолько компактную, насколько возможно.

И я не верю ни во что, ни в какое решение, ни даже в м-ра Мерсье или Лафонта – я верю только в Мать. Она единственная, кто может всё это распутать, единственная, кто в состоянии помешать планам Врага. Мы должны держаться за Неё со всей силой, что у нас есть, и молиться, молиться...

Получил твою телеграмму.... Да, “Спящая Красавица пробуждается”! Понимаешь, она тоже чувствует это. Насколько необычна эта одновременность восприятия, которая начинает пробуждаться в сознании. Завтра мне будет пятьдесят четыре, ты понимаешь? 15 ноября 1943 я взглянул в лицо Гестапо, через две недели после моего двадцатилетия – что лучше? Тридцать четыре года спустя? Это время пробуждающейся Спящей Красавицы.

... Да, мы выстоим. Теперь я лучше понимаю (я имею ввиду, по другому) то, что имела в виду Мать: “Всё зависит от нашей способности пройти через опыт”. Просто пройти. Не одержать победу или ещё что-то: нет, просто пройти через него. Результат... нас не касается. Вчера был очень тяжёлый день – почему? Причина будет известна только через три недели. У меня ощущение, что они опутывают меня липкими нитями, как паук свою жертву. Это становится очень материальным. Возможно, они готовят судебный прецедент или я не знаю что....

... Агенда должна выйти настолько быстро, насколько возможно – это или рычаг для всего, или крушение всего.

(Личное письмо. Это письмо было выслано Максимилиану, индийскому издателю, вслед за письмом попечителей целью которого было помешать выходу Агенды.)

.... Итак, кажется, их основная линия аргументов будет заключаться в том, что я был “служащим” Ашрама (учеником), и т. д. Вчера, глядя на всё это, Суджата получила ужасную головную боль и я тоже нездоров. Я понимаю, что будет труднее физически (я имею в виду труднее, чем сейчас). У меня чувство, что они ждут последнего ответа от Лафонта, прежде, чем обрушиться на меня здесь – если бы он только понимал, что он – игрушка в их руках, и дружелюбно выслушивая их, он помогает этим людям свалить меня.... Продержится ли он? Он совсем не понимает связи Барун-Ашрам-Попечители.... Никакими размышлениями постичь этого нельзя, это своего рода “Майя” (иллюзия) – да, мудрецы былого ясно называли это Майя Лжи.

Пожалуйста, успокойте мистера Мерсье (нашего парижского адвоката) по поводу писем к Матери, которые попечители украли у меня (вы не можете себе представить, как разрывается моё сердце от мысли, что письма, которые вышли прямо из моего сердца, находятся в этих отвратительных руках). Они просто блефуют. Я никогда не говорил Матери ни о каких “авторских правах”! Я не писал ей по этому поводу. Это верно, что пока Она находилась здесь, я отдавал Ей все права на мои книги и говорил (или писал) снова и снова, что всё принадлежит Ей и что я всем обязан ей, но это было для Неё, а не для Ашрама, и что касается моих книг, я никогда на бумаге не передавал права на книги Ашраму.

Я больше не хочу продолжать, потому что моя голова снова становится похожей на желе. Мой сон (и Суджаты тоже) стал ужасным: мы проводим ночи так, словно мы на жаровне.

... Среди писем “Папки Павитры” я нашёл упоминание о взносе в 15000 франков, который я сделал в качестве пожертвования фонду “Международный университетский центр Шри Ауробиндо”. Как “служащий” я многовато отдал денег моим “работодателям”! – всё это ужасно.

Что касается моей пенсии.... Конечно же, когда я приносил своё подношение на колени Матери вопрос о “квитанции” не вставал. Более чем вероятно, что от этих даров никогда не оставалось никаких следов (за исключением, возможно, тетрадей Павитры) и они могут отрицать то, что им очень хорошо известно (я помню беседу с Коуноумой, который с присущим ему тоном вероломного ризничего говорил мне однажды: “О, вы совершенно правы, отдавая деньги Матери, иначе вы должны были бы платить налоги”, подразумевая: поберегись, если ты прекратишь давать, то будут проблемы).... Я думаю, что эти люди активно готовились: атмосфера полна Коуноумой; особенно последние несколько дней я был погружён в ванну из “неразбавленного” Коуноумы. Никогда прежде я не делал такой тапасьи. Но я отлично понимаю, что всё это имеет место в чисто физическом Уме, именно здесь я получаю их липкие, скользкие, порочные волны одну за другой. Итак, я вынужден работать в этой области, мне нужно пройти через эту область или, скорее, через этот слой грязи для того, чтобы достичь Разума клеток. Достаточно странно, но эти волны становятся наиболее ощутимы, раздуты, когда я выполняю “джапу-ходьбу”, словно в этот самый момент я касаюсь “чистой” вещи, того самого места. Но я могу сказать тебе, работа на Коуноуму вызывает тошноту. Как только я перехожу к этому Уму, даже к обычному Уму, эти люди не имеют больше надо мной ни атома власти: моя голова располагается надо всем этим, я дую на это, и всё заканчивается. Но именно в этом физическом Разуме, всё это крепко держится и трясёт всё со свойственной ему “злобой”. Именно здесь заключена власть этих людей и Власть лжи – в физическом Разуме. Итак, всё помогает работе.

Вчера Кармен принесла нам ваши письма. Очень трогательно. Сердце Кэрол полно тепла, а наши с Этевенон друзья – нерушимы. Существует только ОДНО сердце. Есть и другие, кто не выпячивается, но кого мы чувствуем. Есть и вся эта, окружающая нас Милость, но фактически самым важным является ваша молитва, обращенная к Матери. Что касается индивидуумов... я имею в виду того, кого я называл Сатпрем... индивидуумом быть очень болезненно. Я ясно вижу свирепость атак – вчера и позавчера, но главным образом вчера, девятого, это было ужасно, я даже не мог поговорить с Суджатой – но я также ясно вижу, что причиной этих атак являются наши недостатки. Коуноума и Со. – просто повод. То, чему мы смотрим в лицо – абсолютный Враг. Я полон слабостей. Я даже могу сказать, что вся моя сила заключена в моих слабостях! Они воспринимаются и переживаются так болезненно, что создают своего рода Огонь из Страдания, который и делает меня тем, чем я являюсь. Непрекращающееся Страдание, которое должно непрерывно трансформировать себя в любовь, или, в противном случае, оно бы самоуничтожилось. Фактически, я переживаю это в течение более чем сорока лет. Я не могу тебе этого объяснить. Моё существо, то из чего я сплетён – Страдание, с единственным ответом, с самого раннего детства: покончить со всем этим. Нет-Я-Не-Хочу, я не хочу совсем ничего – нет большего нигилиста, чем я! Динамит, ноль, хлопнуть дверью и покончить со всем этим проклятым делом. И каждый раз, единственным, что заставляет меня держаться, оставаться, хотеть вновь – невыразимая любовь, являющаяся единственным ответом этому Нет. Иногда, эта Любовь удаляется и остаётся только Нет. Это ад. Вчера было адское нападение. Чувствуешь себя так, словно кричишь нет-нет-нет. Я покончу с этим, я здесь не для того, чтобы бороться с этим вздором, я вернусь в девственный лес! Я никогда не принадлежал этому. И затем меня снова спасает Любовь. То, что было с Матерью в течение нескольких лет, было спасительной любовью. Тогда я вновь нашёл себя, через большие, почти жуткие взрывы, поставленный перед лицом этого Нет. Ты знаешь, под этим находится смерть. До “Золотоискателя” я организовывал свою жизнь как самоубийство. И в “Саньясине” это тоже видно. Иногда теряет силу даже Батха: и тем не менее остаётся неизменное Нет. Иногда это настолько сильно, что я чувствую себя окаменевшим: ты знаешь, такая интенсивная и сильная вибрация, что кажется, что она сгущается. Так сказать, обратная сторона Любви. Чистое, непреодолимое Нет. Я снова открывал атлас и искал наиболее прямую дорогу: Коломбо-Дакар-Антилы-Кайена. Почти прямая линия. Зачем тебе говорить об этом? Тридцать пять лет назад в лесу было то же самое. Ничто и никто больше не имело значение. Это ад. И в то же самое время этот нигилизм, кажется, был моей единственной силой любви, присутствием любви. Одна любовь привязывает меня, словно Любовь имеет своей основой эту нелюбовь и вынуждена пройти через своё отрицание. Именно это невыносимое противоречие заставляет гореть. Каждый раз, когда у меня было искушение прыгнуть за борт, я был подхвачен тем нечто, которое Мать называла Сатпрем. Вот, это звучит как покаяние! Но именно сюда я загнан Врагом. Понимаешь, это похоже на избыток боли, который говорит нет-я-больше-не-хочу. Я начал говорить это очень давно. Есть точка в Страдании, где ты хочешь узнать, “да” это или “нет”. Это кажется одним и тем же. И тогда индивидуум должен исчезнуть, иначе это невыносимо. В этой точке нигилизм и освобождение становятся похожими на братьев, и это заблуждение. Мы должны потерять эго тела, как это сделала Мать: “Я не знаю, существую ли я”. Но это... Да, освобождение имеет место в теле, всё остальное – обман. Я не знаю, почему я рассказываю тебе о своём отдельном аде, в то время как должен рассказать тебе о множестве “важных” вещей. В конце концов, мне тоже хочется иметь братьев. “Братья” были очень важны для меня. Это было единственным моим убежищем, когда я смотрел в лицо этому Нет. Я потерял своего друга, золотоискателя, это было настоящим горем. Мы были двумя друзьями в Нет, которое в конечном счёте закончилось Да, не так ли? Итак, ты видишь, вся моя слабость является всей моей силой. Достаточно странно.

Ну, а теперь я должен вернуться к “важным” вещам и рассказать тебе кое-что серьёзное.... Единственное, что сейчас важно – вырваться из всего этого. И в то же самое время, вероятно, существует нечто, что не желает из этого выбираться. Пугающее человеческое состояние. И ко всему прочему становишься ужасно чувствительным.... Я глотаю их бесчестность и это становится настолько удушающим, что я достигаю точки, где говорю Нет – или падаю на колени и погружаюсь в любовь. Вот что происходит. Отвратительно. И если я начинаю складывать Андре Морисе + Коуноума + Барун для того, чтобы пункт за пунктом ответить на их обвинения и инсинуации, то это становится совершенно невыносимо. Понимаешь, я не могу больше себя защищать. Я больше не в состоянии отвечать, это душит меня – мне легче положить голову на плаху. Атмосфера кишит всем этим, это похоже на непрекращающийся трибунал: давай-ка, посмотрим, а не Асур ли ты? Серьёзно. И я, как идиот, писал всем этим людям, словно для того, чтобы снабдить их оружием против меня. Я доверял, доверял всем и каждому, как полный кретин. Будет устрашающая картина, если сложить все мои письма Баруну. У Пурны тоже, должно быть, несколько лежат в ящиках стола. Здесь я не верил в зло. Я приехал сюда потому, что верил, что на Земле есть место, где зла не существует. И вдруг я оказался втянутым в историю о служащем Ашрама – если бы мой друг Bodet (его звали Bodet, хотя он предпочитал писать Baudet²⁷) мог видеть всё это, он бы сказал мне: ты чертовски глуп. И он бы не был неправ. Затем я снова погружаюсь в Любовь и всё растворяется, и превращается в да, снова – да. И по кругу.

Я на самом деле не знаю что делать. Прежде всего, я как и Мать, не люблю бегство. Весь здравый смысл говорит мне, что я был бы больше полезен во Франции (хотя я бы предпочёл Кайену) и что здесь мне делать нечего. “Здравого смысла” недостаточно, чтобы убедить меня сдвинуться – всегда можно найти противоположный здравый смысл. Я больше ничто иное, как изнывающий от боли зверь, идущий и идущий, не понимающий ничего. Фактически, я понимаю всё меньше и меньше. Я прошу Суджату найти верный ответ. Иногда также, я говорю себе, что тело Матери находится здесь, может быть в этом “здравый смысл”. А. говорит, что Мать ждёт нашего отъезда для того, чтобы начать свой танец Кали – это тоже “здравый смысл”. Я больше не понимаю никаких “здравых смыслов”. И кроме того, я слеп. Существует также моё закоренелое отвращение к Западу, я всегда боялся застрять там и не выбраться – и это не “разумно”, это чувствуешь нутром. Несомненно, мы должны изменить и наши внутренности тоже. Если бы только Она могла ясно мне сказать, “Делай это”. Но и здесь тоже, “мне ничего не говорят”. Мне никогда ничего не говорят, я делаю всё как слепец.

Я пишу и пишу тебе, потому что мне хочется говорить с братом, это всё.

Мы должны принять во внимание основу судебного разбирательства, которое готовит Ашрам. Они всегда будут доставать нас своими мелкими, грязными трюками; мы не должны сражаться на их территории и их методами, мы сойдём с ума. Главная проблема во всём этом то, что они УБИЛИ Мать. Юристы должны понять это. Ты помнишь: “Желания, чтобы оно умерло (тело Матери) можно найти повсюду, повсюду!” Итак – как мы могли оставить Агенду тем, кто хотел её убить?... Я был именно тем, кому Она доверила эту ужасную ситуацию: “Они все мне лгут!” Множество криков подобных этому. “Они ничего не понимают, никто не понимает”. Поэтому, как можно было оставить Агенду этим людям, этим старейшим садхакам (старым ученикам), которые не понимали ничего и, что ещё хуже, желали ей смерти? Они немедленно бы “провели чистку” Агенды во имя высших интересов Ашрама, это очевидно даже для идиота. Были ли Пётр и Павел учениками Христа, или они были учениками Ватикана? Был ли Вивекананда учеником Шри Рамакришны, или он был учеником “Миссии Рамакришны”? Был ли Маркс учеником Кремля? Они убили Мать, и теперь хотят отмыться от этого. Хорошо, мы участвуем в судебном разбирательстве для того, чтобы обвинить их публично. Это единственный суд, другого нет. И тогда все они побегут, поджав хвосты. Я даже не пытаюсь доказать, что я “автор” – святые небеса, я автор только своей собственной глупости – мы доказываем, что Ашрам убивал Мать медленно и безжалостно. Всё остальное произрастает из этого.

... Не каждому предназначено приехать в Индию! Если бы ты только смог найти, “придумать” коллективное ДЕЙСТВИЕ, вокруг которого бы встретилось, объединилось или сформировалось сознание. Конечно, действие имеет место внутри, но для того, чтобы объединить сознание, необходимо нечто практическое, материальное. Оно должно быть найдено – или, возможно, оно найдётся спонтанно, как только будут иметься необходимые элементы и отношение. Оно само вырвется вперёд.

... “Эволюция не является революцией”, действительно, но мутация – это катаклизм! “Супраментальная катастрофа” как говорила Мать. Нужно быть разбитым вдребезги для того, чтобы вырваться из ужасной человеческой привычки. Поэтому, мы могли бы разбиться вдребезги и преднамеренно! Фактически, каждый в своём мире должен быть подобен воину Матери и расширять ряды тех, кто был завоёван Матерью – не прозелитизм, но своего рода живое заражение. Поймать искру и распространять её. Мы открываем двери нового мира. (...)

... По поводу всех этих атак имеется странный факт. Я рассказывал тебе: 8 и 9 числа был настоящий ад, словно меня вытолкнули на другую сторону (и это всегда принимает личную форму, словно всё приходит изнутри – конечно же, все находятся внутри! Люди защищены отделяющим их невежеством, но когда отделённости больше нет!...), затем, вдруг, 11 ноября, атмосфера стала легче. Ты знаешь, словно после длительной, бесконечной бури; и вдруг, больше нет никакой боли. Я не знаю, что происходит или что произошло, но это продолжается и сейчас (уже 14 ноября). То же самое ощущение и у Суджаты. Нас больше не раздражают их когти, (ты не знаешь, насколько это болезненно, я понял причину стонов Матери). Не доживают ли они последние дни? Не означает ли это, что всё будет происходить на чисто физическом плане? В любом случае, ничто не указывает на то, что Суджата или я должны переехать; у нас никогда не было ощущения, что мы должны уехать. Завтра, 15 ноября, ужасный день рождения. У Суджаты было чувство, что Кали поставит свои ноги на головы этих людей.

Я говорил тебе о главном аргументе. Как мы могли уехать и отдать Агенду людям, которые ничего не понимали? Более того, я был тем, кто каждый раз, словно идиот, успокаивал Мать и говорил ей: “Да, конечно, некоторые понимают”. И это именно я был тем, кто подтолкнул Мать к публикации отрывков, названных “Записки на Пути”, это было вовсе не Её желанием. Мы должны найти значимые отрывки наших бесед того времени (если они не были пропущены). Что касается Матери, то Она бы ничего не рассказала этим людям. А что касается меня, то я был полным, наивным простофилей, простофилей от начала и до конца. Даже после ухода Матери, я всё ещё надеялся и пытался публиковать Агенду вместе с ними! Я был убеждён (они убедили меня), что Ашрам являлся “владельцем” (отсюда моё письмо к Тара) и я говорил себе, что я должен постараться и придти к согласию с владельцами. Когда наш адвокат сказал мне, несколько месяцев спустя, что “автором” был я, я был ошеломлён. Но я вижу игру Матери, всё это преднамеренно. Она хотела, чтобы я постарался сделать это вместе с людьми из Ашрама: я пытался с каждым из них: дважды с Ashram Press, один раз с All India Press, а также с Auropress. Я пытался со всеми! Если бы они согласились, то это было бы нашей гибелью – глупцы! Я принес им её на тарелочке, а они не захотели.

Сегодня вечером я видел Андре с целым набором обвинений. Я измотан.

Общая обстановка настолько непостижима и, кажется, смеётся над всеми нашими надеждами и предчувствиями. Такое ощущение, что происходит бесконечное загнивание. “Всеобщее разложение”, – сказал Шри Ауробиндо в начале столетия! Не собирается ли всё внезапно перевернуться? Я ожидал, что это вскоре случится, но ты видишь.... Тата тоже посмеялся надо мной, когда я говорил о “радикальном изменении” – “на это потребуются столетия”, – ответил он. Это непостижимо. Но распад продолжается. Я пророк всё меньше и меньше! Где “тонущий пароход” Суджаты? Это было 4 января, 1956, после обеда....

А здесь волны накатываются одна за другой. Они успокаиваются, а потом поднимаются вновь, с возросшей яростью. В точности та самая буря, которую Суджата видела двадцать один год назад. Однако снаружи едва ли что-нибудь увидишь. Две ночи назад я видел Андре с бумагой где был отпечатан целый список обвинений против меня. Рядом также находилась его дочь J.. Что он приберёг против нас? Странным является то, что на следующий день и на протяжении двух последующих дней, и даже сегодня утром, у меня было физическое ощущение такой усталости, словно мне восемьдесят лет – да, словно я проглотил Морисе. Это изнуряющее. Вдруг, в теле, быстро становишься восьмидесятилетним, это любопытно. Цепляющаяся усталость, больше чем усталость. Но теперь я понимаю работу этой бури лучше, если можно так выразиться. Тебя разбивают вдребезги, разбивают жестоко, как маленький ялик во время урагана – потому что есть нечто внутри, что воздвигает стену. Существует множество маленьких стен и эти волны приходят для того, чтобы разбиться об эти стены, и тебя сотрясает. Если бы не было стен, нигде, они проносились бы мимо, и не было бы никакой бури. Малейшая реакция – это стена: отвращение – стена, ощущения – стена (малейшее ощущение), всё, что обьективизирует вещи в отношении тебя самого – стена. Как только ты говоришь или ощущаешь, “это отвратительно”, мгновенно возникает стена и волны обрушиваются на неё. Если ты говоришь, “всё благоухает как розовая вода”, то, вероятно всё и будет, подобно розовой воде! Поэтому негодование против клеветы – стена, подлость Баруна – стена.... Нужно быть как бриз. Прозрачным. Универсализация бриза. Можно сказать, что бури существуют только благодаря нашим стенам, и что в реальном мире как он есть, без стен, всё подобно розовой воде! Буря, это тот же самый поток никогда не кончающегося нектара, без стен. И точно также, стены, это то, что создаёт смерть, иначе это было тем же самым потоком никогда не кончающейся жизни. Существует широкий взгляд – я не знаю, как они называют его на санскрите: Anantaksha? (Ananta = бесконечный, Aksha = взгляд). Но это не чистый “бесконечный” Брахман (или не только), это бесчисленный взгляд, пребывающий во всём. Он не только охватывает всё, но он и является именно тем, на чём он покоится, поэтому он интимно понимает, словно это его собственное “я” – его собственное “я” находящееся повсюду. Не остаётся никаких стен. И радость, Ананда постижения. Можно также сказать Anandaksha – взгляд радости? Солнечный взгляд. Souryaksha. И Материя организовывает себя в соответствии с этим взглядом, она подчиняется ему. Мы могли бы продолжать путь долгое время, но это то, чем мы должны быть. Прежде, это было пониманием на высотах; теперь, это понимание, которое месит и трансформирует. Я начинаю понимать вещь физически, это то, о чём Мать, запинаясь, рассказывала в начале. Но видишь ли, всё ещё существует тот факт, что я встречаю Морисе и чувствую себя восьмидесятилетним – почему? И более того, я чувствую эти волны, они разбивают меня раньше, чем это происходит физически и я знаю к чему это имеет отношение – и что?... Очевидно, это нечто очень глубокое, находящееся в подсознании клеток. Хорошо, иди и вычисти всё это! Но с чего начать?! Я продолжаю повторять Мантру, словно упрямый осёл, это всё, что я делаю, и я всё меньше и меньше понимаю, что я делаю. (...)

Временами мы думаем о том, чтобы покинуть Пондишерри и отправиться в отдалённый уголок Индии, удалённый достаточно для того, чтобы мы были защищены от здешней злобной атмосферы (это своего рода ежедневный яд, вызывающий огромную усталость в теле и множество бессонных ночей, как для меня, так и для Суджаты. Но Суджата очень уместно заметила, что если мы поселимся изолированно вдали отсюда, где мы должны будем зарегистрироваться, то они очень быстро найдут нас благодаря полиции, и тогда им будет очень легко отправить убийцу, чтобы избавиться от нас, в то время как здесь мы защищены физически (!), они слишком боятся за свою безопасность и не пойдут на риск второй попытки убийства, которое может быть приписано им. Это очевидно и просто. Поэтому.... Что за мир! Поэтому я говорю себе, что Мать хочет, чтобы я упорствовал здесь... чтобы я смог найти “ключ”.

Прошлой ночью я видел фальшивую Мать. Толпа ашрамитов. Искажение моих слов. Всё – ложь в обличие истины. Я говорю: “Я буду идти в одиночку до самого конца”.

... Я измотан, истощен – отвратительная ночь. Но это не имеет значение. Суджата выглядит не очень хорошо, она больше не ходит в офис и старается отдыхать. И мне интересно, неужели уж так полезно быть мальчиками для битья у этих людей....

Закончены пробные оттиски первого тома Агенды.

Ночью 23 ноября я снова встретился с фальшивой Матерью. Я проснулся около полуночи, с криком: “Я убираюсь, я убираюсь отсюда ”. Я был так шокирован, так кипел от возмущения и гнева, что чуть не пошёл и не разбудил Суджату. Я негодовал, мне хотелось уехать сразу же. Мне не хочется рассказывать тебе, или, скорее, мне не хочется вспоминать эту омерзительную встречу (она называла меня Бернар, она почти сказала “так называемый Сатпрем”), но с этого дня в моём сознании что-то перевернулось. И однажды утром, когда я ходил по веранде, повторяя Мантру, это стало очень ясным, отчётливым. “Я отправлюсь в Гималаи. Мы должны уехать”. Это не соответствовало моим собственным предпочтениям, сам я скорее бы отправился на Юг, в Кералу или даже на Цейлон. Но когда я сказал о Гималаях Суджате, она согласилась немедленно. В течение последних двух недель ощущение оставалось тем же – итак, существует нечто, что толкает в этом направлении. Для меня важным, решающим фактом является то, что я не могу здесь работать. Мне нужны мои бумаги, мне нужно получать свою почту, готовить второй том Агенды – и во всяком случае выполнять творческую работу, а не глотать ежедневный яд всех этих крыс. Какая от меня здесь польза? Что за польза быть мальчиком для битья у всего этого сброда? Мерзкие выпады, направленные против Суджаты, укрепляют моё намерение. Какая от всего этого польза? Конечно, есть ауровильцы, но они теперь достаточно опытны... и, я не гуру Ауровиля. Уехать во Францию? Но меня ничто туда не подталкивает, совсем наоборот. Я думаю, что не вернусь туда, за исключением разве что особой задачи, например на суд, иначе я рассею энергию и буду проглочен заживо всеми друзьями, и не окажу помощи ни развитию работы, ни своему творчеству. Мы в самом деле находимся в конце цикла. (...)

Я не знаю почему, но нам на ум приходит название Алмор (это совсем рядом с западной границей Непала) или Раникет, недалеко от Алмора. Он расположился посреди леса из сосен и кедров, оттуда открывается потрясающий вид на горы Нанда Дэви. Это находится на высоте 2000 или 2500 метров, то есть не слишком высоко (мимозы растут и там). Там также есть и тигры, что лучше, чем крысы.... Если я когда-либо сюда и вернусь, то это произойдёт после радикального очищения здешней прогнившей атмосферы. Я не хочу больше дышать этим. Это я прокричал фальшивой Матери: “Я уезжаю отсюда!” Да, на самом деле! Довольно. Для нас обоих это погружение во тьму, но в конце концов, четыре последних года для нас были постоянным путешествием во тьме. В конце концов, появится “Остров Матери”... и возможно несколько радикальных изменений по пути....

... Что касается Индии, то всё определённо рушится. Конец цикла повсюду.

Материально, насколько это возможно, я не хочу никому говорить куда я направляюсь, иначе, вероятно, я встречу разного рода препятствия со стороны этой организованной мафии.... Суджата медленно выздоравливает. Что касается меня... то это странный механизм, работу которого я понимаю всё меньше и меньше. Кажется, что у меня не осталось ничего, кроме тела. Я даже больше не могу спать. Посмотрим....

Мы с Douce гуляли по каньонам. Скоро мы уезжаем....

Отъезд Кармен с последними корректурами Агенды.

Вы должно быть получили последнюю кучу наших писем через Кармен. (Я надеюсь, что ей стало лучше, я немного беспокоился о ней – эта Кармен – сокровище, драгоценный камень.) Наш отъезд отчётливо виден для внутреннего восприятия. Достаточно любопытно, я не испытываю никаких сожалений об этом чудесном месте, в которое мы излили столько сознания – но я и не особо рад нашему отъезду. Это самоочевидно: мы должны уехать. Спокойное и настойчивое ощущение. Однако, худшее, кажется, закончилось, или близко к этому. Я получил объяснение последней волны (но фактически, эта волна почти непрерывна, особенно после нашего возвращения из Франции): я узнал, что две недели они собирались, бурно дискутируя, должны ли они привлечь нас к суду или нет. Кажется, Нолини заявил, что он уйдёт с поста члена правления, если другие будут настаивать на привлечении нас к суду. (...) В конце концов, они, кажется, решили забыть о суде, хотя А. М. заявлял на каждом углу: “Это будет процессом столетия”(!) и объявлял об “Акции” в Париже.... По-видимому всё это свелось на нет. Но все эти “кажется” исходили от Х., поэтому.... Я чувствую, что этот парень служит и нашим и вашим, или, скорее всего, у него настолько мало храбрости и он так безволен, что может предать, даже если только подумает, что ему грозит опасность (“опасность” подразумевает утерю безопасности “процветания” и его места в Ашраме). Я совсем ему не доверяю. Он не злой человек, но люди у которых отсутствует храбрость, являются добычей для Врага. Нужно отметить очень любопытную вещь: нет никакой необходимости иметь серьёзные недостатки для того, чтобы погрузиться во Тьму: достаточно крошечных, микроскопических пороков.... Нет “большого” и “маленького”: смертельна микроскопическая глупость, такая, как насилие Пранаба и амбиции Навы. Любопытно. В конце концов, тем, что заставило их принять решение не привлекать нас к суду, кажется, стало то, что Коуноума подумал (или его навели на мысль), что 1978 год (столетняя годовщина Матери) – важный деловой год для Ашрама и что процесс, вероятно, охладит щедрость иностранцев. Вот как обстоят дела. Мы высоко взлетели. Не вернуться ли они к этой мысли после “Годовщины”? Если Мать не очистит их мысли... раз и навсегда!

Итак, худшее, кажется, позади, но импульс уехать всё ещё очень силён. Я снова подцепил воспаление глаза (на этот раз левый, который распух словно голубиное яйцо!). Очевидно в атмосфере множество нежелательных вещей. И у меня и у Суджаты впечатление, что за этим отъездом стоит план Матери, и что за этим стоит предлог более обширный, чем мы видим в настоящее время....

К тому же Суджата, побуждённая неизвестно каким импульсом, вдруг сказала N.: “Многие ауровильцы должны активно молиться Матери...”. В настоящий момент мы всё ещё боремся с почтовым офисом Коттаккупама, который систематически крадёт все письма к “Книжному магазину Матери”. Полное отсутствие писем в течение по крайней мере месяца. Мы отправили жалобу почтмейстеру Мадраса. Но коррупция повсюду.... Поистине это проблема всей Индии.

Поколебавшись, я решил отправиться, не проинформировав местную полицию, хотя это на самом деле против правил. Они проинформировали членов правления в тот самый день, когда я прибыл в их офис перед отъездом во Францию. Это точно, что полиция гималайского селения проинформирует полицию Понди.... Мы находимся посреди полицейского режима. Но я абсолютно верю в то, что Мать действует материально в наиболее микроскопических деталях и что Она расстроит все планы Мафии. И в конце концов, человек может умереть лишь однажды, в предназначенное время. Я не беспокоюсь по этому поводу. Это будет верно в любом случае. Ничто кроме воли Господа произойти не может – это наиболее абсолютная реальность. Когда ты знаешь об этом, ты пребываешь в мире раз и навсегда.

Абхай Сингх (брат Суджаты) уволился из Мастерских Ашрама. Первый шаг в атаке на Нанданам.

Несколько поспешных строк, чтобы сообщить тебе, что мы готовы к отъезду, так как это только что, наконец-то, было подтверждено: попечители в конце-концов поставили Абхая Сингха в такое положение, в котором ему не остаётся ничего другого, как уволиться из Мастерских – это был первый шаг с целью захвата Нанданама, предпринятый ими после долгого планирования. Шаг за шагом они избавляются от всех элементов Матери – всё это для того, чтобы эти крысы остались в одиночестве, когда Шива будет танцевать тандаву²⁸ – тандаву Столетней годовщины; “фестиваль” – но наоборот! Фактически, это позитивная часть новостей. Эти люди отправляются в путь по неумолимой кривой, которая неизбежно закончится разрушением. Вероятно, мы отправимся в Дели во вторник, 22, а оттуда...?? Мы рассредоточили последние бумаги Нанданама в предчувствии окончательного захвата.... Суджата, спешно делает последние приготовления, она очень устала, но всё будет готово вовремя. Удивительно наблюдать, как Мать заставляет нас делать именно то, что необходимо.

Попечители послали за Дилипом (смотрителем сада).

Итак, скоро.... Попечители дважды отправляли за Дилипом. Нанданам будет опустошён, Олений Дом будет обыскан сверху донизу. Завтра мы повесим замок. Конец цикла.

Последний раз у Самадхи: полнота радости и победы.

Суджата измотана чемоданами и сумками. Мы счастливы тем, что уезжаем – как странно.... Сердца наши легки, всё светло и окутано любовью.

Итак, в третий раз вызванный телефонным звонком, Дилип отправился к попечителям: они лаяли словно разъярённые псы: “Мы приняли руководство у Абхай Сингха. Теперь Нанданам находится под нашим контролем и ты должен исполнять наши приказы...”. У Дилипа были ничего не понимающие, большие добрые глаза: “Почему они кричали?” Да, как говорит Суджата, это чудовищно.

И они уже знают, что мы уезжаем!... Мы окружены предателями и шпионами. Будем надеяться, что до завтра всё будет хорошо.

¹ Я всё ещё не знал, что в соответствии с мировыми законами, я обладал всеми правами на публикацию Агенды самостоятельно. (Я узнаю это несколькими месяцами позже, во Франции.)

² Национальные выборы объявленные Индирой Ганди для того, чтобы покончить с военным положением, введённым ею в июне 1975 года.

³ К несчастью, после ухода Матери, Индира Ганди попала в лапы тантрического гуру, Дхирендре Бхармачарье, мошеннику, который скопил целое состояние, заставив её принять все неверные решения и сделать ошибочные шаги.

⁴ Новый губернатор был выбран и послан сэром C.P.N. Сингхом и Индирой Ганди.

⁵ “Божественный Материализм”, опубликованный Лафонтом.

⁶ Национальная организация научных исследований во Франции.

⁷ Французский журналист, который хотел взять у меня интервью для радио.

⁸ Французский преступник, организовавший ограбление банка в Ницце.

¹¹ Раджив (его жена Соня) и Санджай – два сына Индиры Ганди.

¹² Серьёзное письмо, угрожающее неизбежными судебными разбирательствами.

¹³ Он служил Матери и Шри Ауробиндо. Чистосердечный, полностью посвящённый человек.

¹⁴ Директору Общества французской культуры.

¹⁶ Целые страницы, где он, в частности, записывал свои беседы со Шри Ауробиндо до 1926 года, были вырваны из дневника Павитры. То, что избегло этой участи было опубликовано под названием “Беседы с Павитрой”.

¹⁹ Ракшасы – демоны витального мира, в то время как асуры – демоны ментального мира.

²¹ Библейские слова, которые использовал Моцарт в “Реквиеме” (прим. переводчика).

²² Кирит Джоши, который в течение длительного времени был директором школы Ашрама, был в то время советником Правительства Индии по образованию и работал с сэром C.P.N. Сингхом.

²⁴ Некоторые из моих бесед с Матерью, которые я опубликовал в Бюллетене Ашрама, хотя часто Мать этого и не очень хотела.

²⁵ “Для всех” служба в Ауровиле, которая покупала и распределяла пищу и т.п. по всем Комьюнити.

²⁶ Герой сказки Шарля Перро “Золушка”. (Прим. перевод.)